Аппарат нацистской пропаганды

Ни для кого сегодня не секрет, что программа национал-социализма со времени появления основывалась на популистских лозунгах нацизма и на антисемитизме. Антизападнические идеи вступили в противоречие с демократическими лозунгами Веймарской республики. Гитлер и его партия поняли, что искать союза они должны с правыми радикалами, крупным капиталом и всеми сочувствующими идеям национал-социализ­ма. Духовным отцом национал-социалистской идеологии немецкие ис­торики называют Иоахима фон Фиоре (1130-1202). Его религиозно-по­литическое произведение «Третий рейх» было переведено на «полити­ческий» язык и стало основой будущей программы Гитлера. Суть произ­ведения Фиоре, как и программы Гитлера, была простой и включала все­го три компонента: неописуемая злоба на окружающий мир, слепое по­виновение фюреру и ожидание перемен при наступлении нового време­ни.

Реализации этой идеи начиная с 1913 г. служило так называемое «мо­лодежное движение перелетных птиц», имевшее в качестве своего пе­чатного органа журнал «Die Tat» («Ди тат» - «Дело»), созданный Ойге­ном Дидериксом (1867-1930) в 1912 г. Его концепция включала такие понятия, как неоромантизм и мистическое восприятие мира В конце 1920-х г. главный редактор журнала Ханс Церер (1899-1966) собрал вокруг жур­нала молодых, но достаточно известных писателей, объявив свое изда­ние «центром революции правых», благодаря чему тираж поднялся с 2 до 30 тыс. экз. В начале 30-х г. его концепция была близка программе НСДАП. (Необходимо заметить, что с приходом Гитлера к власти в 1933 г. он был закрыт).

Исследователи считают, что вместо теории государства у Гитлера и его сподвижников была «психопатическая форма государственной цент­рализации», которую в области средств массовой информации успеш­но выполнял циничный министр пропаганды Йозеф Геббельс (1897-1945), используя формулу «мастерской режиссуры общественной жизнью». Еще в 1926 г. Геббельс написал: «Каналами общественного мнения явля­ются произведения, опирающиеся на общность и обман, которые забо­тятся о хороших немцах, проповедуют веру, обычаи и идеи националь­ного самосознания, которые не отвергают бравого Михеля и довольны им. Куда ни посмотришь, всюду одинаково разрушительное действие произведений - слева направо и справа налево. Предвестники разложе­ния и исполнители разрухи - по всей линии. Есть единственный баналь­ный выход: Кто питается от евреев, должен умереть! Нас спасет только одно: истреблять, вырезать, бескомпромиссная борьба».

Через несколько лет эти слова были апробированы на прессе и радио­вещании. Еще до передачи власти Гитлеру в феврале 1933 г. тогдашний рейхсканцлер Курт фон Шлейхер (1882-1934) опубликовал распоряже­ние «О защите немецкого народа», в котором полицейским управлениям разрешалось принимать меры (вплоть до закрытия) в отношении газет и журналов, содержание которых «не было приемлемым» или «угрожало общественной безопасности и порядку». Самым подходящим поводом и «психологически правильным моментом» для вступления его в силу Гитлер посчитал пожар в рейхстаге 28 февраля 1933 г. Новое распоряже­ние рейхспрезидента «О защите народа и государства» было обнародо­вано именно 28 февраля. Если первое касалось только периодических изданий, то второе объявляло неконституционной ст. 118 Веймарской кон­ституции о свободе слова, печати, демонстраций и т.д.

Через несколько дней после победы на выборах НСДАП 13 марта 1933 г. создано Рейхсминистерство народного просвещения и пропаган­ды, которое возглавил Геббельс. 18 марта рейхсминистр пропаганды об­народовал свою позицию о задачах прессы: «...Мы должны разъяснить народу, почему (сегодня в стране -Г.В.) такая ситуация, разъяснить так, как это есть, почему мы должны принять меры, чтобы это положение изменить. Я уже не раз подчеркивал, что пресса должна не только ин­формировать, но и инструктировать. Я адресую эти слова прежде всего национальной прессе. Господа! Вы сможете находиться в том идеальном состоянии, когда пресса будет так великолепно организована, что станет в руках правительства роялем, на котором оно сможет играть, чтобы стать чрезвычайно важным инструментом влияния на массовое сознание, ко­торому правительство служит своим ответственным и нелегким тру­дом».

Новое министерство объединило все учреждения информации и про­паганды и к июлю 1933 г. основало 13 земельных управлений и 18 фили­алов. За деятельность прессы и ее контроль отвечал отдел IV, задачи ко­торого Геббельс определил так: «Он должен быть пианино, на котором может играть правительство». В 1938 г. созданы два подразделения IVA — ответственное за внутреннюю прессу и IV Б - анализировавшее иностранную прессу.

22 сентября последовал закон «Рейхскаммергезетц» - о создании рейхс-палат (ведомств). Выполнение закона возлагалось на рейхсмини­стра культуры Макса Аманна (1891-1957), который подчинялся министерству народного просвещения и пропаганды и получивший название «рейхсляйтера прессы НСДАП». Впоследствии, чтобы упрочить свои позиции, Аманн не гнушался ничем, включая взятки представителям высшего эшелона. Так, рейхсминистр пропаганды Геббельс за публика­цию одного материала в еженедельнике «Das Reich» / «Дас рейх» («Им­перия») по указанию Аманна получил гонорар в размере 2 тыс. рейхсма­рок, за год у него «набегало» свыше 100 тыс. марок.

Следующим шагом к централизации системы СМИ было создание самостоятельных палат по делам прессы, радио, кино, литературы, теат­ра, музыки, изобразительного искусства. После создания ведомства (па­латы) по делам прессы, структурно входившего в министерство культу­ры и пропаганды, Аманн стал и руководителем издательства НСДАП. Любой человек, пожелавший заниматься журналистским трудом, должен был зарегистрироваться в палате по прессе, что было записано в §4 рас­поряжения от 1 ноября 1933 г.: «(Каждый - Г.В.), кто участвует в подго­товке, передаче, духовной или технической разработке печатных продук­тов», должен стать членом палаты,

«Закон о редакторах» от 4 октября 1933 г. лишил прав и принятия из­дателями самостоятельных решений в области редакционной политики. Они передавались редакторам, являвшимся «носителями общественных интересов». Журналистика объявлялась в этом законе «связанной с госу­дарством профессией». Журналист должен был иметь «арийское проис­хождение» и бороться со всем, что вредит «чести и достоинству нем­цев». Позднее Геббельс разъяснял, что этот закон стоит на защите об­щественного мнения, что государство должно занять место издателя, а журналист несет ответственность перед государством. Только государ­ство имеет право формировать и защищать общественное мнение, и за­ботиться о том, чтобы оно не наносило вреда народу и самому государ­ству. Распоряжением от 3 июля 1500 издателей лишились прав на издательскую деятельность из-за «неисполнения новых требований».

Берлинская пресс-конференция, являвшаяся общественным объеди­нением столичных журналистов, была запрещена 20 июня 1933 г. Вмес­то нее создана «Пресс-конференция рейхсправительства», концепция которой зиждилась на том, что только правительство может обладать пра­вом на распространение информации, исходя из потребностей правящей партии. В основе этой организации лежал авторитарный принцип. Более того сама пресс-конференция становилась для журналистов тем прави­тельственным органом, который раздавал приказы. Редакции должны были в обязательном порядке направлять туда своих доверенных пред­ставителей, которые становились ее членами. Все вопросы и ответы го­товились заранее, спонтанные вопросы были категорически запрещены. Если сообщалась доверительная информация не для публикации, то в случае ее даже неумышленного разглашения это классифицировалось как предательство и каралось законом. На пресс-конференциях объявлялись названия печатных органов, которые тем или иным образом нарушали предписания властей. Больше всего выговоров получали «Дойче альге­майне цайтунг», «Берлинер тагеблатт» и «Франкфуртер цайтунг».

1 января 1934 г. «Вольфше Телеграфенбюро (В.Т.Б)» было присоеди­нено к гугенбергскому информационному агентству «Телеграфен уни­он». Новое агентство получило название «Дойче нахрихтенбюро ДНБ» (Германское информационное бюро) и полностью подчинено НСДАП.

В том же году рейхляйтер по делам прессы подчинил себе очень вли­ятельную профессиональную организацию журналистов - союз газетно­журнальных издателей, преобразовав его в ведомство и, став во главе его, создал множество управлений по руководству различными звеньями СМИ. В июле 1935 г. он разослал приказ об обязательном членстве жур­налистов в НСДАП.

24 апреля 1934 г. Аманн распространил три новых распоряжения, еще более усугубивших положение прессы и получивших название «об урав­нивании газет». Первое касалось «закрытия газетных издательств с це­лью устранения нездоровой конкуренции»; второе - запрета «скандаль­ных» газет объявлений; третье - «аризации, декоммерциализации, декон­фессионализации и десубвентизации» немецкой прессы. В документе о закрытии издательств по сути расчищалась дорога для партийной прес­сы. Второй документ дополнял первый и способствовал дальнейшей кон­центрации печати под управлением НСДАП. Третий под названием «Рас­поряжение о сохранении независимости газетного издательского дела» был самым циничным. Под «аризацией» подразумевалось увольнение из газет редакторов и журналистов еврейской национальности и коммунис­тических убеждений. В пункте а) было записано, что «для всех издате­лей, которые не смогут представить доказательство своего арийского происхождения до 1800 г., а также арийское происхождение своей супру­ги», членство в рейхссоюзе газетных издателей, как и в рейхспалате по прессе исключается.

Декоммерциализация предполагала недопущение «анонимного капи­тала» (промышленников, союзов и т.д.) в газетно-журнальное производ­ство, отказ от таких правовых форм организации издательств как акцио­нерное и коммандитное общество. ГмбХ - общество с ограниченной от­ветственностью - оставалось преимущественной юридической формой. Позднее это распоряжение было дополнено статьей, согласно которой не разрешалось создавать концерны, а также выпускать в одном издатель­стве две или больше политические газеты.

Результатом этих решений был запрет или слияние 600 газет в тече­ние 18 месяцев, стремительная потеря тиражей газетами, подчиненными НСДАП (Дортмундский «Генераль-анцайгер», имевший в 1933 г. подпис­ной тираж в 200 тыс. экз., в следующем году потерял 30 тыс. абонентов), а также рекомендация журналам изменить свои концепции.

Как свидетельствуют историки, не все население Германии востор­женно приняло новую унифицированную печать, что доказывает следу­ющая таблица 1, отражающая динамику сокращения тиражей традици­онных изданий.