6. Идеология и эстетика «Перевала»

«Перевал» — советская литературная группа, существовавшая в 1923—1932 го-дах. Организована под руководством Александра Воронского при созданном им журнале «Красная новь». При этом сам Воронский в группу формально не входил, председателем её неизменно был Николай Зарудин. Группа оформилась в конце 1923 — начале 1924 года и получила название по статье Воронского «На перевале» (опубликована в ноябре 1923).

В группу входили: Александр Малышкин, Борис Губер, Михаил Барсуков, Сер-гей Малашкин, Михаил Пришвин, Н. Огнёв, Андрей Платонов и т.д.

П. подчеркивали свои связи с традициями русской и мировой литературы. От-стаивали принципы реализма и познавательную роль искусства. Отвергали классо-вость литературы и утверждали духовную свободу художника. Их интересовала не социальная принадлежность писателя, будь он "попутчик" или пролетарий, а толь-ко богатство его творческой индивидуальности, художественная форма и стиль. «Перевал» признавал роль «социального заказа», выступая, однако, за право писа-теля на «выбор темы по своему усмотрению».

Группу резко критиковали в рапповской печати за якобы реакционность и увод писателей в сторону от задач современности, неисторический, внеклассовый под-ход, вплоть до примиренчества по отношению к классовому врагу, более того, со-чли, что «Перевал» боролся с пролетарской литературой и критикой, исходя из троцкистского отрицания пролетарской культуры. Защита права автора на выбор темы, жанра, отвечающего индиви¬дуальности творца.

7. Постреволюционный авангард

ЛЕФ: пострев авангард; (Левый фронт искусств) — творческое объединение, существовало в 1922—1928 годах), левое искусство, второй футуризм. Леф: Маяковский, Третьяков, Брик, Герберова, Гуттенберг, Асеев, Кушнер. Органы Лефа — журналы «ЛЕФ» (23-25) и «Новый ЛЕФ» (27-28). В 29 г. - сборник теоретич и критич статей "Литература факта". Комфуты- коммерч футуристы. В формально-худ плане футуристы принадлежали к левым течениям, смыкались с авангардистами в живописи (Малевич, Кондинский). Каноны: связь с идеологией. Эстетика: иск должно выйти на улицу, искусство как теургия. ЛЕФ отриц камерность классики, связь с техникой, урбанистич мотивы, игра с языком и формой. Задача: найти искусство, соответ-ее новому времени, его динамике. Иск-во должно быть также полезно,как производство.Главное, что объед всех – провозглашение самостоятельной значимости слова, словотворчество. Следствие: уход от реалистич. принципов письма. Пропаганда отмены вымысла в пользу документальности, социальный заказ. Выдвиг-ся театр и кино как важнейшая форма иск-ва-зрелище.. Разруш-ся грань м\ду иск и жизнью в пользу иск. Стремление к массам, но сложный язык. Лозунги и плакаты-декламация нового иск-ва.Эдинбург – а все-таки она вертится. Новое иск-во-действия. Будущее за динамичн. иск-вом. Поддерживали идеология Плеханова. ЛЕФ не видел человека, а скорее действие, знаки. Гуманистическая направл-ть – чел-к как мера вещей, но личность ушла в массы, уходит «я», остается «мы».

Массы и ЛЕФ: футуризм весь элитарен, потому не понятен массам. Они решили все объяснить. На этом сломался Маяковский, попытавшись писать под массы. К 28 из ЛЕФ уходят гении. Вышли Маяковский и Брик, он распался, ослабленный внутренними противоречиями. Попытка Маяковского создать РЕФ («Революционный фронт») провалилась.

Проблемы ЛЕФа: оно не познает мир, а отстраняет. Иск-во – это музей приемов.

8. Образ революции в прозе 20-х годов (своеобразие героя, конфликта, стилевые эксперименты) («Цемент» Ф. Гладкова, «Железный поток» А. Серафимовича, «Разгром» Фадеева, «Голубке города» А. Толстого и др.)

На первый план снова выдвигается проза. Основной материал - опыт революции и гражданской войны. Главное в 20-е - представление о рев. как стихии. Изобр. рев. как стихию в душах людей и об-ве, художники 20-х годов выразили непреложную правду истории. Всеволод Иванов - "Цветные ветра", Борис Пильняк - "Голый год", Артем Веселый - "Дикое сердце". Формы: внешне не упорядоченое построение, часто по принципу мозаики. Обобщенная символика, гротеск сосуществует с натуралистическими описаниями. Орнаментальная проза - повествователь растворен в речи неизвестного лица или лиц. Ее разновидность – сказ. Эта проза густо уснащена тропами, метафорами, исп. живую разг. речь со всей ее красочностью. Пестроту, скорость, разрушительность событий передать через форму, где выр. стихийность, голос эпохи. Первым о судьбах России, народа и интеллигенции в годы революции - Борис Пильняк. Роман "Голый год".

«Железный поток» (1924г.) Серафимовича – пример романа-эпопеи. В романе раскрываются 2 образа: народная масса, армия и ее командир Кожух, прототипом которого являлся Ковтюх – герой гражданской войны, погибший во время репрессий в 30-е г.г. показана масса, которая совершает трудный переход через Кавказ. Серафимович показывает этот переход как трагический, во время которого происходили стычки с казаками, белыми. Бойцы шли вместе с семьями. Задача автора была показать изменения, эволюцию в массе. Важный принцип «тогда и теперь». Приемы: важно создать не частное, а целое; характеры не развертываются; повторы отдельных эпизодов, сцен (роман начинается и заканчивается сценой митинга – кольцевая композиция. В начале масса разрозненная, затем превращается в мощный железный поток); образы природы (летнее утро, прозрачный, чистый воздух, на этом фоне измученная масса - контраст). В произведении очень часто чувствуется прием контраста. Движение массы похоже на поток, который меняется. Это связано с эпитетом «железный». Для писателя перемены в массе – это перемены в сознании людей; человек преображается; люди в этом движении становятся гуманнее; народная масса начинает мыслить, понимать, что произошло с ней. Кожух не развертывается подробно. Герой дан только в одном ракурсе: его отношении к массе, в которой он проявляет себя как волевой командир. Вместе с массой Кожух растет как командир. В облике Кожуха сочетается простое и необыкновенное («железные желваки», «железный лязг голоса»). Характеристика лишена психологизма. В конце романа, в сцене митинга, писатель касается душевного состояния героя. Язык «Железного потока» отличается необычайной экспрессией. Он перенасыщен яркими гиперболическими образами, метафорами, метонимиями, эпитетами: «утробно-потрясающий грохот», «нечеловечески горластый рев орудий», «исступленное солнце». Писатель талантливо передает особенности речи персонажей, построенной на причудливом сочетании русских и украинских диалектизмов, где соседствуют патетика и вульгаризмы, ораторские интонации сменяются разговорнымиРоман Фадеева «Разгром». Ранний лозунг Фадеева – учеба у Толстого в показе человека, также использует его психологический анализ. Писатель воспроизводит традиции Л.Н. Толстого. Но привносит и новое: нет батальных сцен, акцент на характеры героев, на взаимоотношения героев внутри отряда, главы названы именами героев. Фадеев показал сложный путь отряда, его разгром, когда от отряда осталось 19 человек.1 глава – знакомство с героями, как они проявляют себя в отряде, как ведут себя герои на грани жизни и смерти, в трагической ситуации. Фадеев показал человека не только действующего, но и внутреннего человека. Характер нового человека – командир Левинсон. Писатель наделяет его непримечательной внешностью. В этом портрете Фадеев выделяет психологическую деталь – глаза, голос негромкий.

Писатель вводит внутренние монологи (о чем задумывается Левинсон). Командир – сильный, волевой человек, человек разнообразных чувств, не совсем здоров физически.

Разгром отряда – мы видим, что Левинсон очень слаб и постарел. Но он может преодолеть свои чувства. Трагический финал отряда – последняя глава называется «19». Здесь возникает мотив будущего возрождения. Фадеев говорит, что во время войны человек меняется: показал это на образе Морозки. Он человек, который сделал выбор сам, но в нем много стихийного. Он спасает Мечика. Краткий экскурс в прошлое героя: сын шахтера, внук крестьянина, вырос в рабочем бараке. В течение романа у него меняется чувство к Варе (его жене), но он стыдится своих чувств. Проверка героя на грани жизни и смерти (Фадеев выписывает этот момент). Метелица выписан не так сильно, как Морозка.

Мечик показан в движении. Фадеев использует формулы, близкие Толстому. Изображение Мечика – самое уязвимое место рассказа. Он противопоставлен Морозке. Один идет на подвиг, другой – на преступление. Мечик не может найти себя в отряде. Фадеев показывает его как человека индивидуалиста. Его «Я» выше интересов отряда. Автор поднимает вопрос об ответственности. В изображении Мечика до самоубийства, но отказался от этой идеи.

Гладков «Цемент». На смену классическому образу «дома-гнезда» приходит образ дома-коммуны, открытого во «внешний» мир, объятого «музыкой революции». Метафора переустроительства мира и трансформации самого себя. это производственный роман. Первым произведением, показавшим созидательную деятельность советских людей после окончания гражданской войны, был роман Ф. Гладкова «Цемент» (1925). Герой романа Глеб Чумалов, бывший рабочий, а затем военком полка, вернулся с гражданской войны к мирной жизни. Три года не видел он родных мест и был поражен воцарившейся повсюду разрухой. Завод представляется ему подстреленной птицей. Потрясенный тяжелым положением рабочих и их семей, он начинает борьбу за восстановление завода.Вокруг него сплотились в коллектив лучшие сыны рабочего класса. Писатель правдиво раскрыл главную проблему времени - борьбу за построение фундамента социализма, верно отметил невиданный подъем творческих сил в трудящихся массах, руководящую роль пролетариата и партии на фронте социалистического строительства. С заглавием романа связана и его идея, выраженная в словах Глеба Чумалова: «Цемент - это мы, товарищи, рабочий класс… Мы - производители цемента. А цемент - это крепкая связь. Цемент - это мы, товарищи, рабочий класс. Это надо хорошо знать и чувствовать… Довольно бездельничать и заниматься козьими интересами. Пора перейти к нашему прямому делу - к производству цемента для строительства социализма.В романе ярко показано, как в процессе свободного творческого труда меняются характеры людей, складываются новые взаимоотношения между ними, проявляются новые черты в семейной жизни, в быту, изменяется положение женщины. В образе Даши, жены Глеба Чумалова, представлен новый тип женщины, участвующей наравне с мужчиной в строительстве социализма. Все стороны социалистического уклада жизни Ф. Гладков отобразил правдиво, не скрывая тех трудностей, которые переживала страна.