Глава 4. Покорение Новгорода

Новые тревожные вести пришли из Новгорода Великого. К концу 1470 г. новгородцы, воспользовавшись тем, что Иван Васильевич был поглощен внутренними проблемами, а потом войной с Казанью, перестали платить Москве пошлины и вновь захватили земли, от которых отступились по договору с прежними великими князьями. В вечевой республике всегда была сильна партия, ориентировавшаяся на Литву. В ноябре 1470 г. новгородцы приняли князем Михаила Олельковича Это был так называемый кормленый князь, каких прежде часто приглашали к себе новгородцы, уступая им известные доходы с неко­торых своих волостей.. В Москве не сомневались, что за его спиной стоял соперник московского государя на Руси - великий князь литовский и король польский Казимир IV. Иван Васильевич полагал, что конфликт неизбежен. Но на протяжении нескольких месяцев, вплоть до лета 1471 г., он вел активную дипломатическую подготовку. Благодаря усилиям Москвы Псков занял антиновгородскую позицию.

Главным покровителем вольного города был Казимир IV. В феврале 1471 г. его сын Владислав стал чешским королем, но в борьбе за престол у него появился могущественный конкурент - венгерский государь Матвей Корвин, которого поддержали Папа римский и Ливонский орден. Удержаться у власти без помощи отца Владислав не смог бы. Дальновидный Иван Васильевич почти полгода выжидал, не начиная боевых действий, пока Польша не втянулась в войну за чешский престол. Казимир IV не решился воевать на два фронта. Хан Большой Орды Ахмат также не пришел на помощь Новгороду, опасаясь нападения союзника Москвы - крымского хана Хаджи-Гирея. Новгород остался один на один с грозной и могущественной Москвой.

В мае 1471 г. был окончательно разработан план наступления против Новгородской республики. Решено было нанести удар с трех сторон, чтобы заставить неприятеля раздробить силы. «Того же лета... князь велики с братию и с всею силою поиде к Новгороду Великому, с все сторона воюючи и пленяючи» - писал об этом летописец. Стояла страшная сушь, и это делало обычно непроходимые болота под Новгородом вполне преодолимыми для великокняжеских полков. Вся Северо-Восточная Русь, послушная воле великого князя, сходилась под его знамена. Готовились к походу союзные рати из Твери, Пскова, Вятки, прибывали полки из владений братьев Ивана Васильевича. В обозе ехал дьяк Стефан Бородатый, чье умение говорить по памяти цитатами из русский летописей позже весьма пригодилось при переговорах с новгородцами.

В 1471году московское войска наголову разбило новгородцев на реке Шелони. Четверым предво­дителям новгородского войска, в том числе сыну Марфы-посадницы, были отрублены головы. Не оправдались на­дежды новгородцев на Казимира¹¹ — тот не пришел на по­мощь. Побежденные запросили мира, и великий князь объявил новгородцам о своем милосердии. Новгород отрекся, от связи с литовским государем, заплатил Ивану 15 тысяч рублей деньгами и лишился части земель.¹²

Глава 5. Стояние на Угре

С объединением русских земель возникли историче­ские предпосылки для освобождения страны от ига инозем­ных завоевателей.

В то время, как Россия сумела преодолеть феодальную раздробленность, Золотая Орда переживала распад. На ее территории подле Большой Орды возникли Ногайская, Крымская, Казанская, Астраханская и Сибирская. Древний трон золотоордынских ханов находился в руках Ахмат-хана¹³, властителя Большой Орды, которому принадлежали обширные пространства от Волги до Днепра.

Ахмат-хан дважды снаряжал войска, чтобы добиться покорности от Ивана III. В 1472 году он напал на Русь, собрав «всю силу великую ордынскую». Русские ждали неприятеля на главных переправах через Оку — под Колом­ной и у Серпухова.

Не медля ни дня, Иван III направил наследника — сына Ивана Ивановича — с полками в Серпухов. Основанный братом Дмитрия Донского Серпухов располагал превосход­ными укреплениями и надежно прикрывал подступы к Мос­кве с юга. Последним владельцем Серпухова был удельный князь Юрий, наводивший страх на ордынцев. Но его уже не было в живых. Едва Орда вышла в верховья Дона, Иван III отправился из Москвы в Коломну и занял переправы через Оку на торной дороге из Орды на Русь. По летописям, произошло это то ли 23 июня «в неделю» (в воскресенье), то ли 23 июля. В 1480 году 23 июня приходилось на пятницу, тогда как 23 июля соответствовало воскресенью («неделе»). Отсюда можно заключить, что из двух летописных дат более достоверна вторая.¹⁴

Пока Орда маячила в степи поблизости от Дона, Иван III успел собрать немало сил. Независимость от Москвы сохраняли лишь Тверь, Рязань и Псков. Но и они подчинялись приказам из Москвы. Тверской князь прислал войско в помощь Ивану III. Псков должен был позаботиться о своей обороне от «немцев». Хуже оказалось другое. Вели­кий князь вынужден был держать крупные силы в Новгоро­де, опасаясь боярского мятежа. В условиях начавшейся феодальной смуты любой из московских городов мог под­вергнуться нападению со стороны мятежных удельных войск. Пока не минула смута, великий князь мог лишь частично использовать городские ополчения для обороны южных границ.

Более двух месяцев Иван III ждал татар на Оке.

Все это время Ахмат-хан провел в полном бездействии вблизи мос­ковских границ.

Узнав о движении Орды на северо-запад, Иван III велел сыну и воеводам перейти из Серпухова в Калугу, чтобы прикрыть подступы к столице со стороны Угры.

Тем временем Орда придвину­лась вплотную к русским границам. Следуя от Мценска на север, Ахмат-хан переправился через Оку к югу от Калуги. Воеводы, не зная в точности, откуда последует удар, распо­ложили свои полки «по Оке и по Угре на 60 верст».¹⁵

Начавшись во второй половине дня 8 октября, ожесто­ченные бои на переправах через Угру продолжались четыре дня. Русские, повествует летописец, «сташа крепко» против безбожного Ахмат-хана и «начаша стрелы пущати и пища­ли и тюфяки¹⁶ и бишася четыре дни». Известия об ожесто­ченных боях на Уфе, по-видимому, застали Ивана III в пу­ти. Вместо того чтобы поспешить к месту сражения, вели­кий князь остановился лагерем «на Кременце с малыми людьми, а людей всех отпусти на Угру».

После завершения боев на переправе началось знамени­тое «стояние на Угре», продолжавшееся целый месяц. В дни стояния Иван III, желая выиграть время и дождаться под­хода удельных полков, вступил в мирные переговоры с Ор­дой. С началом переговоров Ахмат-хан отошел от переправ и остановился в Лузе, в двух верстах от берега.

Русские полки обороняли Угру, пока в том была необхо­димость.

В Москве с нетерпением ждали известий о сражении с неприятелем и разгроме Орды. Вместо того столица узна­ла о мирных переговорах с Ахмат-ханом и готовящемся отступлении русских войск с Угры.

В дни «стояния на Угре» церковь заняла решительную позицию, настаивая на необходимости довести борьбу с иноземными поработителями до конца. Вопреки легендам Вассиан¹⁷ в то время выступил не обличителем и противни­ком Ивана III, а его надежнейшим союзником. Таким об­разом, критический разбор летописей и прочих источников позволяет устранить искажения и по достоинству оце­нить исторических деятелей, следуя строго установлен­ным фактам.

Иван III не походил на Дмитрия Донского, атаковавше­го татар во главе передового полка. Он полностью доверял своим воеводам, среди которых два-три человека обладали большим военным талантом. Творя легенду о героях Угры, книжники не удосужились назвать имена воевод, одержав­ших победу. В силу необъяснимого парадокса источники не сохранили ни официального летописного отчета о «стоянии па Угре», ни росписи полков.

Одержав победу на Угре, русский народ покончил с ненавистным иноземным игом. Знаменитое «стояние на Угре» явилось важнейшим рубежом в истории России.¹⁸