Появление “массового” человека и “восстание масс” в культуре первой половины XX века.

Рождение тоталитарных политических режимов

фашизма и большевизма.

Несмотря на то, что в первой половине XX века произошла бескомпромиссная поляризация материальной и духовной сфер человеческого бытия (доказательством чему служил бунт интеллектуально-художественной элиты), общая тенденция развития цивилизационного процесса (в первую очередь в странах Европы и Америки) продолжала инерционное движение предшествующего времени. Изначально связанная с индустриальным характером производства, высоким уровнем развития промышленности, выпуском товаров массового спроса, она утверждала приоритеты потребительского принципа в устройстве социокультурного бытия.

Радикальная рационализация мышления, изгнание из жизни духовного начала способствовали выработке особых форм поведения, принципов социального общения, породивших феномен “массового человека”. Его желания и потребности были крайне заужены, сводились только к общественной стабильности, материальному достатку и бытовому комфорту.

Выдающиеся философы и социологи XX века основную причину деформации человеческой личности связывали с самим способом ее материального существования. Развернутую картину омассовления сознания в индустриальном, технологически-технократическом обществе дал испанский философ X.Ортега-и-Гассет. Рассматривая состояние культуры XX века в своем труде “Восстание масс” (1930 г.), он констатировал не только ее кризис, но и его главную причину – разрушение мировоззренческих ценностей “картезианского человека” с его приматом “чистого разума” над всеми остальными факторами развития. Помимо этого, причиной кризисных явлений, по мысли философа, было вовлечение в промышленное производство, а впоследствии и в активную социальную жизнь широких масс населения. Пользуясь достижениями технократической цивилизации, уже в XX веке массы создали свою модель бытия, в которой человек может существовать без определенного жизненного проекта и удовлетворен тождественностью и идентичностью с другими людьми. Х. Ортега-и-Гассет обозначил этот феномен социальной жизни как “человека-массы”, существующего по общепризнанным способам бытия и общественным образцам. Феномен “человека-массы” порожден специфическими особенностями культурного развития Запада: наукой Нового времени, породившей принцип узкой специализации, которая не позволяет человеку широко осмысливать явления мира, и монотонный рутинный характер труда, для выполнения которого в наибольшей мере подходила посредственность.

Прогнозируя последствия возникновения “человека-массы” и его “основного продукта” – массового сознания, философ предвидел время, когда спонтанные творческие проявления социальной жизни исчезнут, творческое меньшинство будет раздавлено массой, общество будет жить для государства, а человек – для правящей машины. Апофеозом торжества “человека-массы” станут политические режимы первой половины XX века: рождающийся фашизм и находящийся с ним в родстве большевизм.

Пророчески предсказанные последствия омассовления человека в технократическом мире породили чудовищный по своим масштабам феномен тоталитарных политических систем и тотального общества, не имеющий аналогов в предшествующей культурно-исторической практике. 20-е – 30-е годы XX века стали временем одномоментного возникновения социальных режимов, структура власти в которых базировалась на однопартийной системе и всеобъемлющем проникновении государственной идеологии во все сферы общественного и индивидуального бытия. Идейным вдохновителем тоталитаризма стал Дж.Джентиле, который утверждал, что тоталитаризм преодолевает границы между частной и общественной жизнью граждан, что государство находится “внутри человека”, а не между людьми, а поэтому не может быть никаких границ для государственного вмешательства в частные вопросы. Тоталитарное государство мыслилось как воплощение консолидированного нравственного духа народа, а растворение индивидуальности в тоталитарных политических структурах представлялось избавлением от пораженческих настроений и остросубъективных переживаний “потерянного поколения”.

Угроза тоталитаризма нашла отражение в художественной литературе 20-х – 30-х годов XX века (Е.Замятин “Мы”, О.Хаксли “О дивный новый мир”). В них тоталитарный строй описан как замкнутое рационально-технократическое общество, которое расчеловечивает человека, превращает его в винтик социальной системы и уничтожает такие явления духовной культуры, как мораль, религия, наука, подлинное искусство. С середины 30-х годов концепции тоталитаризма распространяются в социально-философской и художественной литературе как осмысление практики нацизма и сталинизма. Подобная трактовка тоталитарных идей нашла отражение в трудах А.Кестлера, Дж.Оруэлла, Ф.Боркенау, Н.Бердяева и др. Они пришли к выводу, что тоталитаризм есть особое, качественно отличное от всех ранее существовавших состояние социокультурного бытия. Его основные элементы предполагали наличие всеохватывающей и всепроникающей идеологии, носителем которой выступала монолитная массовая партия – безличная машина власти над всеми сферами жизни общества. Чудовищный аппарат подавления осуществлял непрерывный массовый террор и искоренял в зародыше саму возможность индивидуально-личностного восприятия и оценки действительности. Тоталитарные режимы предполагали наличие вождя, в отношении которого проявлялись неоязыческие настроения, предсказанные в работах К.-Г.Юнга. Народы всех стран Европы, пережившие в первой половине XX века господство тоталитарных систем, имели таких обожествленных правителей (Б. Муссолини в Италии, А.Гитлер в Германии, Ф.Франко в Испании, И.Сталин в СССР). Их мифологизированные тоталитарной идеологией образы наделялись такими качествами, как непогрешимость в суждениях, право решать, что есть Добро и Зло, вершить судьбы мира от лица народа, а также отождествлялись в общественном и индивидуальном сознании с идеями абсолютного добра, высшего блага, справедливости и т.д.

Тоталитарная идеология не пренебрегала никакими средствами для достижения поставленных целей по унификации и стандартизации мыслительного процесса, отводя особую роль искусству. Излюбленными сюжетами живописи, скульптуры, литературы, театра и кино становятся не только отлакированные образы вождя, обладающего сверхчеловеческим величием, но и среднестатистического гражданина страны, воплощающего идеальное представление о человеке как о крупице единого и неделимого общественного целого. В образе гражданина физические параметры преобладали над духовными, герой мыслился человеком действия, которому не свойственны интеллектуальные раздумья, рефлексия, созерцательность, а также любые проявления индивидуального, личностного начала. Единственно значимыми проявлениями человека становились трудовая доблесть и военный героизм. Тоталитарная идеология предложила и первые модели массовой культуры XX века – масштабные многотысячные мероприятия (военные парады, спортивные состязания, народные празднества, партийные съезды), которые, представляя собой хорошо срежиссированное театральное зрелище, рождали у отдельного “человека-массы” чувство мощи от сопричастности целому.

Осмысление феномена тоталитаризма.

Крушение тоталитарных режимов в Европе приходится на конец первой половины XX века. В это же время началось всестороннее исследование феномена тоталитаризма, который мыслился теперь как закономерное развитие антилиберальных социалистических политических течений второй половины XIX века, отрицавших абсолютную ценность личности. Культурфилософская проблема человека в тоталитарном обществе была всесторонне разработана последовательницей крупнейших философов-экзистенциалистов К.Ясперса и М.Хайдеггера – X.Аренд. В своих исследованиях она прослеживала превращение личности в элемент тоталитарной системы. X.Аренд ввела понятие “тоталитарный человек”, который представлял собой отчужденного индивида. Представители массы сплачивались при помощи тотальной идеологической манипуляции. Исследовательница выявила общие черты людей, склонных к превращению в атом тоталитарной системы: эрозию традиционных ценностей, неукорененность в устойчивых социальных группах, отсутствие собственного “я” и готовность безраздельного подчинения любому режиму, обещающему стабильное существование.

Объективно возникновение феномена тоталитаризма стало возможным только в XX веке в связи с выходом на политическую сцену так называемого “массового человека”, который легко подпадает под воздействие массированной пропаганды национал-шовинистических идей, разнообразных фобических настроений. Эти настроения всегда усиливаются в периоды серьезных кризисов, когда экономика как самоорганизующаяся система перестает функционировать. Пример тому – состояние затяжного кризиса в Германии, вызванного последствиями Первой мировой войны, или амбициозное стремление молодой Советской власти достичь резкого экономического подъема без достаточных на то оснований.