Разоблачение наигрыша

А потом свою работу показывали кураторы. Они тоже были без костюмов. Просто они начали кудахтать, ходить, смотреть и клевать. В зале же начался такой восторг, такой хохот, что, как потом признавались сами кураторы, они всем этим были так оглушены, что вообще забыли, что нужно делать дальше. Они забыли слова, перепутали мизансцену. Превратившись в кур, некоторые даже забыли, кто будет играть цыпленка.

Конечно, на репетиции они поработали: кто-то учел замечания Влада, кто-то – мои советы. И у них были свои интересные находки. Но был у них и откровенный наигрыш. Если у детей был всего лишь некоторый форсаж (не такой уж и большой – все они маленькие, легкие), то у кураторов – махровый наигрыш. Как никак взрослые актеры играют!

В конце я беру заключительное слово. Хотя трудно было выбирать лучшую работу (столько было всего хорошего), но мы все же решили, что лидирует восьмерка, которая показывала куриный двор прямо в зрительном зале. Поэтому новый ход пьесы завтра будет выбирать она.

Ну а потом я у всего зала спрашиваю: "А откуда наигрыш берется, как вы думаете?" Я практически каждый раз после вечерних показов выступала. Или давала какое-нибудь задание по актерской технике. На 5 минут сразу всему залу. Так сказать, сеяла театральную культуру.

В тот первый раз я решила, что надо по-крупному наехать на наигрыш и писклявый голос. Если ты веришь, что зритель у тебя умный, то ты не будешь наигрывать – зритель и так все поймет. Ты же сам зритель, ты же не любишь, когда тебе нарочно кривляются и представляют. Так не надо зрителя считать за дурака и разжевывать ему свою мысль, доводя ее до кривляния. На сцене лучше вести себя по правде.

Кураторы поняли, что это наезд на них, и вечером мне об этом сказали. Пришлось их несколько успокоить: "Ну нет, почему про вас? Про всех". И помогло. Вот ведь как: если все вместе и добровольно, то не получается таких глубоких ран, которыми надо специально заниматься.

Итак заканчивался замечательный второй день. Подводя итог детских показов, я обнаружила, что практически во всех отсутствовал финал. А финал должен быть и у спектакля, и у каждой сцены. И вообще, это в театральную культуру входит – что такое играть финал. Поэтому с кураторами было решено, что утром мы займемся финалами.

День третий Проблема финала

Утром третьего дня все собрались на стадионе. Сделали для разминки круг и объединились в новые группы по 5-6 человек. Затем каждой группе нужно было вспомнить финал варианта, который вчера показывали на вечернем просмотре: друзья поиграли-побегали, солнышко зашло, пора расходиться, и Цыпленок побежал к себе домой, а Лисенок – к себе. Так вот, как же сделать этот финал?

Обычно финал спектакля выстраивает режиссер. И, как правило, с финалами всегда возникают проблемы. Действительно, вот два друга вместе играли-играли, бегали-бегали – и до свидания! Как же это придумать? И мы решили: что ж самим-то выдумывать! Интересно, что предложат дети? И опять выяснилось, что дай только детям возможность самостоятельно поработать, как результаты не заставят себя ждать…

Группы разошлись по разным углам стадиона и начали готовиться. Причем так получилось, что одна группа оказалась сплошь мальчишеской. Стоим мы с кураторами кучкой в середине стадиона и я им говорю: может быть, за той группой мальчиков надо посмотреть? Они разлягутся сейчас где-нибудь под деревом и будут лежать. И тогда один из кураторов пошел к ним. Так они его прогнали! Сказали: уйдите, мы всё сами сделаем.

Так что кураторы вместе со мной слонялись в центре стадиона. Мы в детские репетиции не вмешивались, а если кому-то и давали советы, то не в лоб, а по касательной.