- •А.П.Ершова
- •Ответственный редактор доктор педагогических наук в.М.Букатов
- •О педагогических поисках школы народного искусства
- •Раздел I
- •Раздел II
- •Круги имен и улиц
- •Идея "визиток"
- •Сбор на стадионе
- •Твое место в круге
- •Друзей не едят
- •Прием легкого пожелания
- •Восемь версий одного сюжета
- •Разоблачение наигрыша
- •День третий Проблема финала
- •Место действия
- •Осталась одна минута!
- •Любой вариант, любой эпизод
- •Бутылочное озеро
- •Оценка факта
- •День четвертый
- •Эскизы незаученные и незамученные
- •День пятый Сценарий утрясался
- •День шестой, седьмой, восьмой и девятый Группы названы, эпизоды распределены
- •Последние репетиции
- •День десятый и одиннадцатый
- •День двенадцатый
- •Играем на улице!
- •Гениальный мальчишка
- •А не хотите ли узнать?
- •Спектакль получился естественным
- •За текстом выстраивались в очередь
- •Мимолетные шедевры
- •Мы как будто воздуха чистого нахлебались
- •Раздел III
- •Цыплёнок солнышко
- •Как ты думаешь, согласится наш Цыплёнок играть в прятки?
- •Как ты думаешь, увидит Ёжик в небе солнышко?
- •Как ты думаешь, испугается Цыплёнок спрятаться в собачьей будке?
- •Ты хочешь, чтобы Цыплёнок пошёл в гости к Лисёнку?
- •Как ты думаешь, Цыплёнок вспомнит, что его дом называется “курятник”?
- •Как ты думаешь, согласится наш Цыплёнок стать лягушонком?
- •Куда бежать Цыплёнку? Обратно во двор?
- •Раздел I
- •Раздел II
- •Раздел III
Эскизы незаученные и незамученные
Большим открытием и творческим достижением одного из показов была "Клумба". Здесь появилось то, чего не было в тексте сказки.
Стоит себе клумба из красивых цветов, пчелки, а у пчелок "отношения" с цветами – целуются, жужжат, а цветочки качаются. И только потом приходят Буль с Цыпленком, и из их разговора выяснится, что же такое красота.
Это было потрясающе. Это было настолько сильно. Восторг полный был. И хохот. И я, честно говоря, не на сто процентов уверена, что абсолютно все придумали дети. Я могу предположить, что это им кто-то из кураторов подсказал. Это все-таки взрослый заход. Но не отрепетированный-заученный-замученный. А эскиз такой. Задание.
А еще как особо выдающийся вспоминается эпизод с белкой. Для меня он был особым потому, что четко обозначил начало нового этапа – наигрыш практически у всех кончился и активность пошла вширь.
Помнится в тот день я им рассказала про пристройку сверху и снизу. Походили по залу в разных пристройках. Тоже посмеялись. Ну и опять: кто хочет, тот берет. И опять одаренные детки сразу стали выделяться на общем фоне своей заинтересованностью. И так мы день за днем друг другу эскизы показывали. И восхищались без лукавства и устали.
День пятый Сценарий утрясался
День начался на стадионе, как всегда, с круга – это был уже некий обязательный разминочный ритуал.
Потом дочитывали оставшийся текст сказки. Чтобы вечером сыграть. В ту читку у исполнителей в первый раз возникла проблема с песнями и проблема знания текста.
Проблема авторского текста решалась в ходе репетиций. Дети наконец-то сообразили, что нельзя только прямой речью обходиться, что эта сказка написана не как пьеса и что тут авторские слова очень дорогие. И многие начинали произносить его как озвучивание мотивации. И делали это тоже очень по-разному. Иногда сам исполнитель произносил: "И тут Цыпленок подумал...". А иногда другие персонажи.
Читка подходила к концу, и мы практически составили окончательный сценарий спектакля, наметили те 12 эпизодов, которые войдут в представление, и разбили эти эпизоды на четыре группы: А, Б, В и Г. Состав групп определен еще не был. Он утрясался кураторами вечером. В каждую группу вошло человек по 15-17.
А еще в этот день прошел День Нептуна. Это для них был такой восторг!
Стратегия отсутствия
Здесь нужно несколько слов сказать и о специфической роли художественного руководителя проекта, кем я и являлась. Я была самой старшей – и по возрасту, и по положению (только меня в лагере звали по имени-отчеству, всех остальных – по именам).
И вот для этой самой роли старшего мне всегда нужно было держать некую отстраненность. Мне всегда хотелось и поработать, и порепетировать. И я сама частенько была готова от восторга прыгать чуть ли не через веревочку. А тут надо держать лицо! Но самым для меня трудным было всегда и везде… отсутствовать! И особенно трудно – прямо-таки физически – мне приходилось, когда кругом шли репетиции. Ноги так и несли побежать, посмотреть и одну группу, и другую.
Вот, например, уйду подальше от всех, на берег озера, и сижу лицом к воде. А через какое-то время в мой укромный уголок приходит одна из групп. И у меня за спиной начинает репетировать. Ну, я, естественно, начинаю прислушиваться. И, бывает, не выдерживаю и вмешиваюсь:
– Ну здесь же самое главное в том, что Буль только что бежал за котом и был враждебен, а тут вдруг про цветы и про красоту начал разговаривать. Это же вещи разные!
– Угу, – соглашаются они и продолжают гнуть свою линию. Причем, я смотрю, работают прямо с полпинка, как профессиональные артисты. "Ну давай еще повторим!" – как бы примериваются. Но это не означает, что вечером они не сыграют совершенно по-другому. Вот и получается, что изюминка нашей методики заключалась в том, что мы дали возможность детям друг с другом нарепетироваться (хотя в последние дни их репетиции проходили и под руководством кураторов тоже).
Так вот, о моих укромных уголках. С каждым днем их становилось все меньше и меньше, и приходилось уходить все дальше и дальше. Чтобы не наткнуться на репетирующих. Зачем же мне им на глаза попадаться? Я что, контролирую их или присматриваю за ними? Что я тут делаю, зачем хожу? Объяснять? Я считаю, что нельзя. Это концептуально.
В конце концов, пришлось мне укрываться в своей комнате и, лежа на кровати, читать. Поэтому, как ни зайдет начальник лагеря что-нибудь мне сообщить, я все на кровати с книжкой. Вот он после смены меня и спрашивает: "Вы, кажется, хорошо отдохнули здесь, Александра Петровна?" А мне кажется, что я там все время работала: боролась со своим желанием вмешаться, объяснить и помочь.