4.2. Антропологическая мысль в господствующих идейных течениях арабо-язычной культуры Средневековья

Проблемы человека рассматривалась и обсуждалась в арабском мире представителями всех идейных направлений.           Выделяются три главных подхода в изучении человека: теологический, мистический, философский (Степанянц М.Т., 1991. С. 188-189).           1. Теологический подход представляли мутакаллимы, ортодоксальные последователи калама (от "слово", "речь"), толкователи Корана и Святого предания Сунны. Главная особенность их мировоззрения - крайнийфатализм. Они признавали всемогущего, вездесущего Аллаха и совершенного, последнего из его посланников, пророка Мухаммада.           П римером идеи всевластия Аллаха над человеком, полной зависимости человека от воли богов служат слова известного мыслителя Аль Газали: "Солнце, луна и звезды, облака и земля, все животные и неодушевленные предметы подчинены другой силе, подобно перу в руке писца. Нельзя верить, что подписавшийся правитель и есть создатель подписи. Истина в том, что настоящий создатель ее - Всевышний. Как сказано Им, Всемогущим: И не ты бросил, когда бросил, но Аллах бросил" (Степанянц М.Т., 1991. С. 188).           Фатализм мутакаллимов с характерной для них идеей полного предопределения жизни и действий человека в рамках теологического направления был поставлен под сомнение кадаритами имутазилитами ("отклоняющимися"). Они отвергали абсолютность божественного предопределения и использовали противоречивость текста Корана для обоснования идеи ответственности человека за свои поступки и действия. Антитеза добра и зла из сугубо теистической плоскости противостояния Бога и мира, духовного и материального переносится ими в область конфликта личности и общества, чувств и рассудка, способностей и долга.           Мутазилиты сузили сферу действия божественной воли, выведя из нее уничтожение мира, нарушение природных закономерностей, творение чудес и т.д. Они развели понятия зла и греха, ответственности перед людьми и Богом. Представляло интерес понимание ими свободного действия воли как условия реализации благих задатков человеческой природы, как сознательного следования "благой необходимости", т.е. присущей миру целесообразности.           2. Мистическое течение в исламе - суфизм видело в человеке соединение божественного и тварного. В связи с этим дается новое понимание человека - как самого совершенного бытия универсума, отражения одного из многих атрибутов Абсолюта. Человек, согласно этому подходу, интегрирует в себе все сущее, объединяет все основные реальности мира. Такой взгляд, возвышающий человека и расширяющий пространство его личной ответственности за свою судьбу, представлен в трудах известного мыслителя Ибн Араби. Мир в целом определяется суфистами как макрокосм ("алам-и-акбар"), человек - как микрокосм ("алам-и-асгар"). Утверждается, что на космическом уровне действует принцип "все есть Бог", на феноменальном - "все есть человек".           Будучи воплощением и "хранилищем божественного", человек, согласно мнению суфистов, может вернуться к истинному "я" через соединение с Богом. Отмечается имманентность Всевышнего человеку (в то время как ортодоксальный ислам утверждал абсолютную трансцендентность Бога).           С каноном расходится и суфийская идея "совершенного человека" ("аль-инсан аль камил"), признающая в качестве эталона нравственности, добра и зла самого человека. Одним из свойств человека называется его способность к совершенствованию на пути самопознания, цель и смысл которого "в самом себе безмерное найти" (Аль Фарид).           3. К философскому течению арабо-язычной мысли относится восточный перипатетизм - "фальсафа". Идеи греческих философов становятся достоянием арабо-язычных народов. На арабский язык переводятся труды Платона и Аристотеля, Галена, Архимеда. На этой основе формируется собственная арабоязычная философия и наука (в первую очередь физика, математика, медицина). Арабские философы подвергли сомнению религиозные догмы и считали доблестью и заслугой изыскивать "доказательство несостоятельности буквального смысла священных текстов и истинности их толкования" (Ибн Рушд).           Обращает внимание общая естественнонаучная направленность философской арабо-язычной мысли, в которой приоритет отдавался не Платону, а Аристотелю. Этому способствовало в немалой степени то, что идея Аристотеля о Божестве как неподвижном перводвигателе соответствовала духу Корана. При этом надо отметить, что арабоязычные последователи учения Аристотеля отличались от европейских перипатетиков, выдвигая специфические идейно-теоретические и научные задачи. Поэтому воззрения Аристотеля в контексте их рассуждений приобрели новое и оригинальное звучание.           Арабских философов интересовали онтологические, гносеологические и этические проблемы человека; вопросы происхождения человека, его места и роли в мироздании. Они рассматривали особенности душевных сил человека, его познавательных способностей, моральных качеств и т.д.           Представляет интерес попытка описать образ идеального человека и определить путь его совершенствования. Но в отличие от религиозного сведения идеального к соблюдению Корана и предписаний шариата, а также суфийского определения совершенства как обретенной в подвижничестве святости, философы ориентировались на совершенство интеллектуальное. Главное отличие человека от всех других творений они видели в обладании силой разума. Так, Абу-Наср Мухаммед Фараби, один из крупнейших арабских перипатетиков, называемый "Вторым Учителем" или вторым Аристотелем за обширные комментарии к трудам последнего, писал: "От всех животных человек отличается особенными свойствами, ибо у него имеется душа, из которой возникают силы, действующие через посредство телесных органов, и, кроме того, у него есть такая сила, которая действует без посредства телесного органа; этой силой является разум" (Аль Фараби., 1969. Т. 1. Ч. 2. С. 728).           Идею совершенствования человека через обретение мудрости образно и ярко выразил Ибн Габирол (Авицеброн) (Х1 в.): "Короли могут судить каждого, но именно мудрецам дано судить королей. Цена каждому человеку пропорциональна тому, что он знает" (Ибн Габирол., 1991. С. 190).           Он задает вопрос: "Кто вправе править?" и отвечает: "Либо мудрец, наделенный венцом, либо венценосец, наделенный мудростью". Лучшим качеством человека он называет любознательность и в духе перипатетики призывает людей к расширению их знаний и постижению мудрости, ибо только просвещенный человек способен сделать правильный выбор между добром и злом, понять свое место в мире, свой человеческий долг. Утверждается, что если бы человек "исходил из осмысления цельности всего универсума и осознания собственной ничтожности, из осознания себя в качестве крохотной частички единого мироздания, то в этом случае он смог бы постичь подлинную истину…" (Там же. С. 191).           Арабские мыслители, говоря о наличии у человека бессмертной души, в тоже время признавали ее связь с телом. Аль Фараби утверждал, с одной стороны, что "субстанция души существует отрешенно от материи; она остается после смерти тела, и в ней нет такой силы, которая разрушилась бы", т.е. существующая душа бессмертна. Но, с другой стороны, он подчеркивал, что "душа не может существовать раньше тела", что "дарователь форм создает ее тогда, когда появляется нечто, способное принять ее. Это нечто есть тело: когда оно есть, появляется и эта субстанция. Оно есть плоть… Душа не может существовать раньше тела, как это утверждает Платон; точно также она не может переселяться из одного тела в другое…" (Аль Фараби, 1969. Т. 1. Ч. 2. С. 729).           Отвергая идею фатализма и предопределения, арабские мыслители утверждали, что человек свободен в определении своего жизненного пути. Ибн Габирол писал: "Каждый человек волен действовать, как ему хочется…он волен стать мудрым или глупым, добрым или жестоким, мстительным или великодушным". Но отсюда логически вытекал вывод об ответственности человека за свои деяния, о том, что он "сам уготовляет себе падение, сам обрекает себя на невзгоды и слезы, сам приговаривает себя к душевным мукам". Ибн Габирол доказывает, что Бог предоставил человеку "свободу воли, дабы ничто не принуждало человека к поступку и никто не запрещал ему его деяния; дабы каждый смертный был волен жить согласно собственному рассудку, дарованному ему Богом, жить и вершить все, что дано вершить смертному. Именно поэтому каждого человека судят по его деяниям" (Ибн Габирол, 1991. С. 192, 193).