III вв.) и отражают исторический этап расселения балтоязычных племен в
восточном направлении. Вывод этот подтверждается тем, что названия крупных
рек и притоков имеют окраску противостояния (борьбы) и, очевидно, служили
географическими ориентирами при продвижении племен, ведении боевых
действий и обороне захваченных территорий от финно-угров.
Появление второй группы гидронимов возможно связать с этапом освоения и
массового заселения захваченных территорий, поскольку они отражают
промыслово-хозяйственную деятельность населения. Выявлено около 40 таких
гидронимов. Наибольшее количество названий образовано от прибрежной
фауны рек. Такие гидронимы встречаются на всей территории Подмосковья, в
том числе в границах современной Москвы 38. Промысловые названия в основ-
ном получили притоки крупных рек, такие, например, как река Нара — «бобро-
вая» река, Лопасня — «лисья», Блинка (Ельца) — «лосиная», Лусянка —
«Р[ысья», Горнешня — «журавлиная», Уча — «утиная», Шерна — «кабанья»,
Ликова — «бортничья», Каширка — «сенокосная» и др. На территории Москвы
подобные названия: Битца — «пчелиная» река, Сара — «сорочья», Чертанов-
K3i—«кротовая», Чечера — «гороховая», Яуза — «овсяная» река, Сетунь —
«запрудная».
Третья группа образовалась от гидрологических особенностей малых рек и
речек и окружающей природы — микрогидронимы. Их сохранилось сравнитель-
но немного, так как малые речки и ручьи часто теряют свои старые названия и
получают новые. В данном случае большая часть ручьев и речек Подмосковья
получили славянские названия. Есть несколько балтских микрогидронимов и на
территории Москвы. Так, например, приток Пресни речка Бубна имеет семан-
тическую мотивировку 'бубнить', 'греметь', Хвилка (Филька) — «горелая»,
Химка — «моховая» река.
47
Аппелятив река использовался балтоязычным населением также для образо-
вания названий приречных сел в местах, где реки имели характерные особен-
ности. В этом случае лексическая форма топонима выражалась словосочетанием
аппелятива река и семантического слова (основы), характеризующего
особенность реки. Русскоязычный вариант топонима представляет собой слово-
сочетание служебной морфемы у- или о-, произведенной от аппелятива ире и
семантической основы. Так, например, топоним Уполозы образован от словосо-
четания ире palozimas — 'речная излучина' (излом). Действительно, все три вы-
явленных поселения с названием Уполозы располагались у больших излучин
Клязьмы, Гжати и р. Москвы 3Q. Другим примером является топоним волости
Угожь (в оригинале Оугожь) духовных грамот Ивана Калиты. Топоним обра-
зован от сочетания ире guztis — 'речная петля'. Семантика топонима подтверж-
дается характерной особенностью русла р. Москвы. На участке между Можай-
ском и Звенигородом, к югу от которого расположена волость Угожь, река
Москва делает большую петлю. Наблюдаются также двойные названия рек. Так,
например, в актовых материалах проходят два названия одной реки — Тра и
Отра. Первое название принадлежит гидрониму и образовано от слово-
сочетания trampas ире — 'короткая река', а второе, видимо, принадлежало по-
селению на этой реке. Оно могло быть образовано от словосочетания ире
tra(mpas), где аппелятив трансформировался в служебную морфему о-. Название
Отра нужно понимать как поселение, расположенное у р. Короткой. Позже,
видимо, поселение исчезло или было переименовано, а название Отра осталось
и закрепилось за рекой. Словосочетание типа аппелятив 'река' и семантическая
основа возникли как географические ориентиры местонахождения поселений,
расположенных по течению рек и их притоков.
Возникновение русскоязычных названий как гидронимов с формантами -ва, -
а и -я, так и поселений с морфемами у-, о- из звуковой балтоязычной лексики
нельзя назвать случайным явлением в Древней Руси. Образование топонимов
происходило в период ассимиляции балтоязычных племен в Верхнем Подне-
провье в составе Смоленского княжества (X—XI вв.) и западном Подмосковье в
XII—ХШ вв., когда уже были завершены общеславянские языковые процессы
(VII—VIII вв.). Балтизмы, оказавшись в славянской среде и сохранив звуки
аппелятивов и их сочетаний, подверглись изменению, сокращению и укороче-
нию в соответствии с лексикой древнерусского языка 40. Однако русскоязычные
словообразования не всегда соответствовали исходным звуковым балтоязычным
формам. Следствием такого несоответствия явилось искажение семантических
основ, сделавшее названия ряда топонимов «неузнаваемыми», т. е. не поддаю-
щимися этимологическому анализу. Возникают также трудности при выделении
балтизмов из топонимического субстрата западного Подмосковья.
Гидроним Москва занимает особое место в многообразии балтоязычных
названий рек западной части Волго-Окского междуречья. Его возникновение,
как и Протвы, Болвы, Смедвы с формантом -ва, относится к самому раннему
этапу заселения междуречья балтоязычными племенами. Название р. Москвы не
выходит из ряда семантических мотивировок первой группы гидронимов и
связано с особым географическим положением реки как в Подмосковье, так и в
Волго-Окском междуречье. Река протекает в центральной части Подмосковья
сначала в широтном, а затем в юго-восточном направлении, рассекая террито-
рию; она служила, как было сказано выше, связующим звеном (через волоки и
сеть близрасположенных рек и своих притоков) системы водных путей для
этнического расселения, передвижений и освоения междуречья Оки и Волги.
Водные пути в te далекие времена были значительно более удобны, грузоподъ-
емны и, наконец, более безопасны, чем дороги, прорубленные з труднопрохо-
димых лесах с плохо или совсем не оборудованными переправами через реки.
Основные водные пути с Волги в бассейн р. Москвы могли сложиться в I тыс. до
н. э., в эпоху расселения финно-угров в западной части междуречья Оки и
Волги. В период расселения балтоязычных племен в Подмосковье исполь-
48
зовались уже существовавшие водные пути с Верхней Волги и возникли новые
с юга — с верховьев Днепра Сложившимися водными путями в I тыс. н. э.
широко пользовались кривичи, а затем и вятичи при колонизации
Подмосковья. В более поздние времена р. Москва являлась главной водной
артерией Московского княжества 41.
Особое географическое положение р. Москвы, ее связь через волоки с реч-
ными системами Волги, Днепра и Дона, влияние на этнические процессы рас-
селения и освоения края, промыслово-хозяйственную деятельность населения и
товарообмен в раннем железном веке дают основание полагать, что возникно-
вение гидронима Москва связано с балтоязычным лексическим
словосочетанием названия реки, состоящего из семантической основы: лит.
mazg//as, -inis, -yti—'узел', 'узловой (-ая)', 'связывать'; mezg/fioti— 'вязать'; megz//
(is — 'вязаться'; лтш. mezg//ls, -la 'узел', 'узловой', -ая и аппелятива van-dou —
'вода', предполагающих исходную семантическую мотивировку 'узловая' или
'связующая' вода. Для позднего времени в связи с утратой аппе-лятивом 'вода'
своего прежнего значения лексическое словосочетание стало синонимом
крупной (узловой) реки, которая связывала (объединяла) многочисленные
поселения, расположенные на берегах и притоках, и стало пониматься как
«узловая» (связующая) река.
Исходя из ретроспективного анализа географии городищ и условий обита-
ния коренного населения в западном Подмосковье в раннем железном веке, р.
Москва служила для балтоязычных племен главной (центральной) рекой
расселения, освоения новых мест, формирования родо-племенных центров и
поселений — 'узловая' река; основной рекой родо-племенных связей, сборов и
походов — 'связующая' река и, наконец, река — 'узел' промыслово-
хозяйственной деятельности и товарообмена.
Поскольку корневая основа аппелягива 'узел' (вязать, связывать) сов-
ременных балтийских языков вариативна: mazg-/mezg-/megz-, то допускается
существование древних звуковых форм, в частности, дублетность mazg-:mozg-/
mask-, которые, в соответствии с древнерусской образовательной лексикой
неотделимы от названий на мозж-, мож-/меж-, мош- и моек-, основы названия
Москва.
Определенным свидетельством вариантности и продуктивности балтоязыч-
ной производящей основы аппелятива 'узел' являются названия рек и посе-
лений: р. Мозжинка (вблизи города Звенигорода), г. Можайск, р. Мошня, с.
Межутино и с. Ожигово (утрачена фонема м-), которые расположены в среднем
и верхнем течении р. Москвы.
Гидроним Москва, как и другие гидронимы с формантом -ва, образовался на
древнерусской основе раньше, чем он перешел на название города. По крайней
мере в XII в. русскоязычные названия гидронимов с формантом -ва уже
существовали, поскольку под 1147 г., когда впервые упоминается Москва, в
летописях названа р. Протва, отстоящая на 80 км к западу. Во-вторых, в
неустоявшихся древнерусских словообразовательных композитах названия
Москва как поселения (города): Московъ, Московь, Москова неизменно при-
сутствует формант -ва, формы: -(о)въ, -(о)вь, -(о)ва и, наконец, -ва. В-третьих,
словосочетания первых десятилетий существования Москвы — «на Москве» и
прозрачное «идоша с ним до Кучкова, рекше до Москвы» — действительно
относились к территориальному образованию 42. Это утверждение вытекает из
того, что в XI—XII вв. и много позже общеизвестные названия рек упоми-
наются в летописях без предлога на, а малоизвестные — с обязательным до-
бавлением слова река: «на (у) реце...», «...на (у) реце». Для обозначения р.
Москвы как имени собственного длительное время использовались архаичные
формы «на (к) реце на (к) Москве», «на Москве на реце», упоминаемые в
летописях и актовых материалах XIV—XV вв. Своим возникновением эти
формы обязаны модели нулевого словообразования, когда название поселения
совпадает с соответствующим названием реки. Словосочетание Москва река
(совр. Москва-река) установилось лишь во второй половине XVI в.
49
Существует распространенное мнение, что название реки механически пере-
несено на город, т. е. без учета балтоязычной семантики гидронима Москва. Для
убедительности приводится аргумент, из которого следует, что князь,
княжеское окружение («администрация») и русскоязычное население не
владели балтоязычной лексикой и ее не понимали. Аргумент, на наш взгляд,
несостоятельный и противоречит этноисторическим процессам, протекавшим
в Древней Руси X—XIV вв., и Северо-Восточной Руси в частности. По крайней
мере в процессе феодализации иноязычного населения Северо-Восточной Руси,
«обращения» его в христианство княжеская «администрация» и духовенство не
могли обойтись без специальной категории переводчиков-толмачей. Кос-
венные сведения летописей дают основание утверждать, что «администрация»
Ростово-Суздальского княжества владела финно-угорской лексикой — лето-
писных мери и муромы, древних булгар. «Администрация» Новгорода владела
лексикой северных финно-угорских племен, а Московского княжества XIV в.—
балтоязычной лексикой. Этот вывод проиллюстрируем примерами из топони-.
мического субстрата духовных грамот Ивана Калиты и топонимии Москвы. Как
отмечено исследователями, принцип номинации поселений по местной
гидронимии главным образом неславянского происхождения был широко рас-
пространен в Северо-Восточной Руси как в период колонизации и формиро-
вания Московского княжества, так и в последующих столетиях при образовании
станов 43. Это явление в топонимии будет вполне понятным, если учесть, что для
славянского населения в период колонизации и позже реки были практически
единственными географическими ориентирами в бескрайнем «море» лесов, а
их названия уже существовали в обиходе местного населения. Древняя
гидронимия славянами усваивалась, переосмысливалась и переносилась на
названия поселений, образовав со временем топонимический субстрат.
Так, например, от балтоязычных гидронимов образованы названия волостей;
Городенка, Гжеля, Мезыня, Середокоротна, Руза, Устьмерьска (Устьнерьска);
Тростна и село Нарьское. Название Середокоротна является композитом, в ко-
торой словообразовательную функцию выполняет аппелятив 'середь', середина;
и семантика калькированного гидронима Тра-река «короткая». Топоним нужно
понимать как волость, которая расположена в средней части р. Короткой.
Приведенный случай калькирования гидронима Тра не единичен. Другим
примером является образование топонима Ясеневьского номенклатуры духов-
ных грамот. Село Ясенево (ныне микрорайон Ясенево в черте Москвы), оче-
видно, являлось подселением славян к более древнему поселению балтов
Уское (санаторий «Узкое») — uosis 'ясень'. Еще два примера калькирование из
топонимии Москвы. Древнему балтоязычному топониму Швивая Горки
(высокий холм в устье Яузы на левом ее берегу) еще в средние века существо-
вало параллельное название — Гостинная гора 44. Топоним образован от лит.