Либеральный протестантизм и бартианская реакция

В XIX веке либеральное течение в богословии подвергло испытанию ортодоксальные теологии, как лютеранские, так и кальвинистские, которые в XVIII веке находились под влиянием пиетизма, рационализма и несколько позднее ривайвелизма. Ривайвелистские движения (или движения «пробуждения») возникли и разных странах мира и представляли собой не что иное, как выход на поверхность пиетизма, пропитанного методизмом и делающего акцент на личном обращении. В то же время высоко оценивалась каждая отдельная традиция со всеми ее особенностями, что связано с феноменом «конфессионализма»: мы это увидим позднее, когда будем говорить об Оксфордском движении в англиканстве. И, наконец, нужно обратить внимание на феномен различных обществ (библейских, миссионерских), которые на протяжении столетия развивали плодотворную деятельность и оказали заметное влияние на протестантскую ментальность.

Необычная фигура датского философа Серена Кьеркегора (1813-1855) символизирует возникновение нового понимания христианства - экзистенциального, субъективного, парадоксального, постоянно апеллирующего к «скандалу» Креста против институциональной Церкви. Хотя он и прожил свою жизнь в одиночестве, не понятый современниками, в будущем, особенно в XX веке, его интеллектуальное влияние на протестантизм было огромным.

Что касается либерализма, то он нашел себе место за рамками конфессиональных категорий: это было религиозным восприятием немецкой идеалистической философии. Первооткрывателем и исследователем этой новой земли стал Фридрих Шлейермахер (1768- 1834). По рождению будучи кальвинистом, он воспитывался в школах моравских братьев и находился под влиянием пиетизма. В Берлине, начиная с 1796 года, он вступил в общение с философами того времени и написал в 1799 году «Речи о религии»; некоторое время преподавал в Галле, затем вернулся в Берлин, где был профессором и пастором. Шлейермахер оставил значительный след в самых разных сферах: в церковной и политической жизни, в литературе и богословии.

Благодаря ему в области теологии и даже догматики утвердилось понятие об интуиции, о религиозном чувстве. Отказавшись от какого-либо объяснения вселенной или человека посредством метафизики и морали, он основывает свое учение на опыте или чувстве бесконечного.

В своем труде «Христианская вера» (1821-1822) Шлейермахер переосмысливает христианские догматы с помощью этого универсального опыта - чувства зависимости, в которое Христос снова вводит нас после падения и которое является самодостаточным. Религиозный опыт выражает себя через символы, являющиеся как догмами, так и обрядами. У Шлейермахера надо всем доминирует субъективность, хотя религия для него есть также и социальный феномен. Таким образом, он стал первым представителем чрезвычайно плодотворного направления XIX и XX веков, обозначив необратимый поворот, который предстояло сделать как протестантизму, так и богословию вообще.

Последователи Шлейермахера, стремясь примирить Иисуса истории и Христа веры, предприняли критическое исследование Библии и в особенности Евангелий. Когда Давид Фридрих Штраус (†1874) в своей книге «Жизнь Иисуса», появившейся в 1835 году, стал рассматривать Евангелия как литературное одеяние религиозной идеи, он исключил из его объективного содержания не только чудеса, которые для него суть мифы, но также и воплощение как событие, касающееся не Иисуса - ученика Иоанна Крестителя, кроткого ясновидца, присвоившего имя Мессии, - но человечества в целом. Так мы вступаем в «религию человечества», типичную для современных эпох.

Фердинанд-Кристиан Баур (†1860), один из учителей Штрауса, использовал для изучения Нового Завета гегельянскую диалектику и увидел в Церкви синтез интуиции Петра и Павла, исключив при этом из новозаветного канона те послания, которые не соответствовали его схеме. Альбрехт Ричль (†1889) ставит перед религией моральную цель: задавать «жизненный идеал». Для него Царство Божие - это нравственное возрастание человечества, в котором христиане играют особую роль.

После того, как христология. Новый Завет и мораль получили новые толкования, оставалось придать новый смысл истории. Эту миссию взял на себя ученик Ричля Адольф Гарнак (†1930). Его талант и обширная эрудиция способствовали тому, что было несколько подорвано доверие к Ветхому Завету благодаря его книге о Маркионе, равно как и к Новому Завету, поскольку он пытался доказать то, что Новый Завет был заражен эллинизмом (в труде по истории догматов «Lehrbuch der Dogmengeschichte», напечатанном между 1886 и 1889 годами). В книге «Сущность христианства» (1900) нашла выражение позитивная и примирительная позиция автора. Христианское провозвестие - это вечная жизнь внутри времени: Христос, признающий Бога Отцом, может удовлетворить стремления человеческой души и привести человечество к Нему. В центре христианства с самого его основания было возвещение любви, направленное на то, чтобы мы жили, постоянно приближая человечество к такому обществу, в котором любовь будет царствовать. Этот идеалистический оптимизм, ориентированный на чувство любви, явно противоречит интуициям Лютера и Кальвина, богословие которых опирается на пессимистическую концепцию человека и божественное величие веры во Христа.

Карл Барт (1886-1968), богослов из Базеля, глубоко изучал немецких авторов XIX века и посещал знаменитые протестантские теологические факультеты. Столкнувшись с проблемой проповеди - сначала в Женеве, а затем в Сафенвиле (кантон Ааргау в Швейцарии), где он должен был возвещать Слово Божие как пастор, - Барт, так же, как и Лютер четыре столетия назад, обратился к Посланию Римлянам. В 1916 году он начал писать свое знаменитое исследование, посвященное этому посланию Павла и названное просто «Комментариями» (опубликовано в 1919, переиздано в 1922), в котором явно пренебрегает историко-критической экзегезой. Ссылаясь на Кьеркегора, Барт толкует этот текст в экзистенциальном ключе, вновь открывая, что Бог есть Бог в радикальной трансцендентности; этой мыслью в дальнейшем будет отмечено его собственное богословие и через него богословие его времени. Так создастся движение, без сомнения, неудачно названное «диалектической теологией», так как истина Бога не может быть выражена человеческими словами, но лишь последовательными отрицаниями и утверждениями.

Будучи профессором в Бонне, Барт вдохновляет в 1934 году Исповедующую Церковь, выступив в составленной им Барменской декларации против заражения богословия идеологией: после этого он был вынужден покинуть нацистскую Германию. Вскоре Барт становится своего рода пророком, возвещающим божественную трансцендентность: он возвращается к интуициям реформаторов XVI века, апеллирует к Библии, отказывается от философии и естественной теологии, а также дистанцируется от религиозного опыта, столь близкого либерализму. С 1932 года он начинает публиковать свой труд под названием «Церковная догматика», тринадцатый том которой был закончен им незадолго до смерти.

Помимо таких фигур, как Фридрих Гогартен (†1967) и Пауль Тиллих (†1965), еще два протестантских богослова ознаменовали собой XX век. Рудольф Бультман (†1975), .занимавшийся экзегезой Нового Завета в Марбургском университете, остался верным концепциям либерализма. Поначалу он специализировался в области истории раннего христианства (его книга «Иисус» вышла в 1926 году), но вторую половину своей жизни посвятил т.н. «демифологизации» - богословскому «проекту», который он осуществлял в категориях, заимствованных у философа Мартина Хейдегера. На самом деле, когда Бультман ставит столь современную герменевтическую проблему, к которой снова обращается христианское богословие, он остается в глубине своей лютеранином - особенно в своем определении керигмы (возвещения евангелия).

Последний свидетель, радикальный и страстный, вовлеченный своей верой в трагедию истории, - Дитрих Бонхеффер (1906- 1945); его посмертное влияние было весьма значительным. Поклонник Барта, член Исповедующей Церкви и убежденный экуменист, он стал одним из героев духовного сопротивления нацизму. Брошенный в Бухенвальд, а затем во Флоссенбург, он был казнен в апреле 1945 года.

В книге «Сопротивление и покорность» - сборнике писем, составленном после его смерти и опубликованном в 1951 году, ставится проблема присутствия христианства в секуляризованном мире. Не прошло ли время благочестивого, духовного или даже просто религиозного языка? Библейскую весть следует толковать в категориях нашего времени, в трагическом контексте человеческой ситуации. Предлагая своего рода безрелигиозное христианство, принимая всерьез мирскую, профанную сущность мира, Бонхеффер полностью погрузился в кризис конца XX века, и его мысль, истолковываемая после его гибели, находит свое продолжение в протестантских богословских поисках последних лет.