* Источник: газета «The New York Times» от 26 июня 1941 г.

Рис. 1.3.1. Фрагмент газеты «The New York Times» от 26 июня 1941 г.

С речью сенатора сша г. Трумана

На Рис. 2.1. мы приводим фотографию официальной позиции Г. Трумана – на тот момент сенатора, а впоследствии президента США, за которую никто не понес ответственности и не принес извинений СССР. Авторы не находят необходимым комментировать эти слова Г. Трумана, явно содержащие признак состава преступления против человека и человечества, и ограничиваются официальным переводом: «Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, мы должны помогать России, а если выигрывает Россия, то должны помогать Германии; в любом случае надо стараться, чтобы они как можно больше убивали друг друга».⁷ В соответствии с личной позицией авторов подобная политика является откровенно беспринципной и аморальной и требует общественного обсуждения и осуждения.

Отдельные исследования позволяют говорить, что и до начала Второй Мировой войны на верфях США уже государством были размещены заказы на строительство военных судов – которые впоследствии, в числе прочего, продавались иным т.н. «союзникам».

Также необходимо отметить, что США, будучи одним из первейших претендентов на роль мирового лидера вместо Великобритании, рассчитывали слом сложившейся колониальной системы (либо, как минимум, – на снятие запрета на импорт товаров не метрополии). Это подтверждается тем, что именно подобные условия вынуждена была принять Великобритания, поставленная перед выбором: либо снятие запрета и помощь в войне, либо нет.

Япония. По мнению авторов, решение о вступлении этой страны в войну, при откровенно агрессивном тоне осуществлявшейся политики провоенного правительства, носило характер вынужденный. И задачи, которые Японская Империя ставила перед собой в войне – в отличие от других стран Оси или т.н. «Союзников» – практически не выходили за рамки обычных устремлению, присущих всякому государству. Как то: расширение территории (за счет подконтрольных Манчжурии, Манджу-го, оккупации части Национального Китая и Кореи, в перспективе – территорий СССР, Китая, французских и английских колоний в Индокитае, островов и атоллов США), зоны влияния, выход в число мировых великих держав и общественное признание. Необходимо отметить, что во многом реальное, полномасштабное вступление в войну Японии было обусловлено жесткой экономической (в первую очередь – сырьевой) блокадой США, грозившей разорить страну и жителей.

При этом нельзя забывать и о том, что перечисленные выше – повторимся – вполне естественные задачи внешней экспансии, заложенные в саму суть существования государства, на китайском и корейском театрах военных действий приняли крайне радикальную, уродливую форму – и впоследствии справедливо были осуждены на Токийском процессе как военные преступления. Политика геноцида в отношении китайского, корейского и русского народов находит в качестве предлога исторические особенности взаимоотношения их с японцами, но оправданием быть не может.

Германия. Говорить о целях и задачах Германии во Второй Мировой войне представляется нам наиболее сложным. В первую очередь потому, что во многом они несут отпечаток не столько естественного стремления государства к экспансии, сколько фашистскую агрессию и, в частности, - личности А. Гитлера. И отпечаток этот носит двойственный характер для страны – авторы считают необходимым отметить, что, несмотря на полное личное неприятие фашизма, для Германии деятельности А. Гитлера несла не только деструктивный эффект.

Здесь следует сразу же задать вопрос: понимало ли руководство Германии, что Великобритания (и Запад) планируют её руками уничтожить СССР, а заодно обескровить и саму Германию в войне? Мы полагаем, что понимали. И в последующих действиях властей Германии прослеживается твердая логика поведения, основанного на этом понимании.

Были ли у Германии альтернативы участию в войне против СССР. Полагаем, что были. Несмотря на исторически обусловленную натянутость отношений, Германия и СССР могли стать союзниками и объединится в борьбе против Запада – этот вариант, несмотря на кажущуюся наивность, вполне реален: именно в Германии социалистические идеи находили в то время наибольшую поддержку. Но был ли у Германии шанс вовсе избежать войны? Мы полагаем, что нет. В то время политтехнологи ещё не были развиты столь сильно и основным способом разрешения геополитических споров оставалась «горячая» война. Если бы Германия не вступила в войну против СССР (вне зависимости – на стороне т.н. «союзников» или нет), то, вероятнее всего, вынуждена была бы вступать в войну уже с Западом. И подобные настроения, пускай невысказанные и не оформившиеся, вполне отчетливо царили в обществе. Учитывая тот факт, что фашистская верхушка пойти на союз с СССР не могла (не формально, а по-настоящему, не опасаясь за собственное благополучие и твердость этого союза), то выбор противника был очевиден. И оставалось лишь возбудить к этому противнику неприязнь. При этом нельзя не отметить, что, скорее всего, даже в случае смещения политической верхушки Германии с фашистской на нейтральную германскому народу не удалось бы избежать войны. Но уже в качестве ведомой жертвы.

Однако здесь необходимо отметить, что, несмотря на преступления фашистской верхушки против человечества, в определенном смысле на довоенном этапе они старались действовать исходя и из интересов германского народа. Так, в частности, осознавая игру Запада, Германия лишь делала вид, что подыгрывает, а сама решала необходимые задачи. Мы полагаем, что А. Гитлер, понимая невозможность союза с СССР, также четко понимал, что и с Западом в итоге не будет союза – привыкшие манипулировать правительствами и странами, не считающиеся с жертвами олигархические верхи не потерпят сильной Германии и сильной прогерманской власти в ней. И единственным выходом, как нам представляется, А. Гитлер видел смешанную политику: тотальных интриг и нестандартных, фактически – трансцендентальных действий.

Задачи же стратегические Германии по участию в войне представляются нам относительно предсказуемыми: уничтожение геополитических конкурентов; экономическая независимость и экспансия; реабилитация за проигрыш в Первой Мировой Войне.

СССР. Советский Союз, по мнению авторов, находился в наиболее невыгодном положении среди всех крупнейших мировых держав. Если Германия, которая также неизбежно сталкивалась с необходимостью вступления в войну без учета желания, имела пусть небольшую, но свободу выбора – пусть и среди нескольких не устраивающих её до конца вариантов. То СССР такого выбора не имел. Трезво мыслящее руководство СССР прекрасно понимало, что война неизбежна и отдавало себе отчёт, что является истинной целью её начала. И единственной задачей СССР с начала 1930-х гг. было наращивание промышленного потенциала, военной мощи и активное маневрирование между другими будущими участниками конфликта (а в пределе – и нарушение согласия, единства между ними).

В настоящей работе мы не можем уделить внимания внутригосударственным процессам в СССР в 1937-1939 гг., поскольку данный вопрос является сложным, дискуссионным и требует пристального изучения. Исходя из этого авторы воздерживаются как от анализа происходивших события, так и высказывания субъективной позиции.

Рассматривая сам факт объемов промышленного производства и военной мощи СССР к концу 1939-х гг. можно констатировать огромный качественный рывок. Именно с этого, фактически – предвоенного, - этапа, как мы считаем справедливым предположить, у Советского Союза на ряду с первостепенными задачами по выживанию в крайне враждебной среде стали появляться и собственные задачи. Это видно по изменению политической риторики, вектору внешней политики и резко изменившемуся геополитическому раскладу. Власть СССР, подкрепленная уверенностью (и, как станет очевидно впоследствии, - переоценившая) в военном и экономическом потенциале государства, стала проводить все более агрессивную политику. Возможно, здесь стоит видеть не переоценку, своеобразное «головокружение от успехов», но холодный расчет – подражание успешным действиям Германии, которая наглядна показывала, что с сильными и смелыми крупные геополитические игроки вынуждены считаться.

Тактической целью СССР стало возвращение в сферу влияния бывших территорий Российской Империи, в первую очередь на западе: Финляндия, Польша, Прибалтика, Бессарабия. Безусловно, вопрос стоял шире банального восстановления территориальной целостности: тут и перенос границы от крупных городов, и расширение экономической базы, и воодушевление граждан. Таких причин, вероятно, стояло множество, однако и эти вполне оправдывают стремление Советского Союза.

Более далекой стратегической перспективой, как мы полагаем, была амбициозная надежда коммунистической экспансии в Европу. В настоящее время она смотрится наивно и, по мнению авторов, в значительной мере являлась больше красивой мечтой, чем потенциально возможной вероятностью: момент успеха советизации Европы и мира, увы, был упущен в 1920-е гг. С тех пор капитализм успел в достаточной мере перестроиться, чтобы социалистический строй уже не выглядел столь заманчиво для западных граждан.

И, наконец, полагаем, что справедливо назвать основной целью окончательный разгром капиталистической системы. Исходя из настроений и речей И.В. Сталина, тогда ещё не осуществлявшего полноценного курирования вооруженных сил, можно сказать, что если в конце 1920-х – начале 1930-х он видел целью удержаться в противостоянии, то к концу 1930-х уже рассчитывал на возможность победы. Здесь необходимо отметить, что И.В. Сталин не терял трезвого отношения к реальному раскладу сил – в пользу этого свидетельствуют и его высказывания о необходимости оттянуть начало неизбежной войны хотя бы до 1943 г., и активная политика реализации этих слов. Однако нельзя игнорировать тот факт, что И.В. Сталин, до конца 1941- начала 1942 гг. не участвовавший в прям руководстве армией, во многом полагался на, как подтвердила война, излишне (намеренно) оптимистичные реляции военачальников. Военачальников, которые не перечили доктрине победоносной войны не только из-за страха репрессий, но и из-за искренней уверенности в её правильности. Или, что ещё хуже, - нежелания затруднять себя поиском иных решений. Эта тенденция сохранилась, увы, даже после горького урока Зимней войны с Финляндией 1939-40 гг.

Выводы по первой главе

1) Необходимо отметить, что стремление ведущих европейских держав (прежде всего Великобритании) к развязыванию новой мировой войны – и Мюнхенский сговор как ключевой этап на этом пути – являются не домыслом. Эти действия носят все признаки намеренности, осознанности, чему имеются веские подтверждения в виде экономических и геополитических предпосылок.

2) Ключевой целью Запада в глобальном понимании этого слова было стремление уничтожить социализм, либо, как минимум, - ослабить и дискредитировать его. Также необходимо отметить, что имеющиеся факты позволяют говорить, что Вторая Мировая война является де-факто наиболее острым проявлением войны устаревшей капиталистической модели и приходящей ей на смену социалистической модели. Иными словами – воплощением исторически обусловленного, знакового процесса перехода человеческой цивилизации к качественно новой парадигме. Перехода, который так и не был совершён.

3) В отношении многих стран Запада характер совершаемых действий, а также последствия этих действий позволяют говорить, что имело место преступление против человечества. Как минимум можно предполагать умышленное пособничество разжиганию войны и геноциду. Если не целенаправленную деятельность в этом направлении.

4) В отличие от стран Запада и мира, у СССР не было возможности выбирать между войной и миром. Ровно как не было возможности иметь реальных союзников, а не т.н. «союзников». СССР, поставленный перед неизбежностью скорой беспощадной войны, мог лишь готовиться к ней, используя по максимуму внутренние ресурсы, ресурсы политики и дипломатии.

Глава 2

Реализация Мюнхенского сговора

Детальному анализу столь важного события в предвоенной истории Европы и мира как Мюнхенский сговор посвящено значительное количество исследований: их спектр варьируется от популярных до сугубо специальных, от аналитических и даже публицистических до беспристрастно документальных. Как мы уже указывали во введении, в СССР и России большая часть работ по данной проблеме являются либо сборниками исторических документов, либо остаются замкнутыми в научных кругах. Исходя из этого мы в настоящей работе все-таки приняли решение привести краткую характеристику основных лиц, участвовавших в процессе Сговора, а также дать выдержки из существующих архивных материалов.

Однако, дабы не заниматься банальным копированием существующих документальных сборников (которые задачу предоставления читателю детальной первичной информации, не замутненной оценками специалистов, справляются превосходно), мы будем акцентировать внимание на значимые, по нашему мнению, аспекты и факты. При этом следует отметить, что в итоге мы планируем получить не подстроенную под авторскую позицию несуразную совокупность вырванных из контекста и подтасованных цитат, но вскрыть в существовавшей объективной картине доказательства излагаемой субъективной теории, которые не будут претендовать на безусловную истинность.