§ 104. Модальности доксы как модификации

Относительно ряда модальностей верования, какой занимает нас сейчас, следует указать еще и на то, что и в этом ряду вновь приобретает значимость особо отмеченный, специфически интенциональный смысл сказанного о модификации — тот, какой мы прояснили, анализируя предыдущие ряды ноэтических и соответственно ноэматических характеристик. В теперешнем же ряду роль немодифицированной, или, как следовало бы сказать здесь, „немодализированной" проформы способа верования, очевидно, играет достоверность верования. Соответственно тому и в корреляте: характер бытия просто как таковой (ноэматическое — „достоверно", или „действительно" сущее) фундирует в качестве проформы всех бытийных модальностей. На деле все проистекающие из таковой бытийные характеристики, какие в их специфичности следует именовать модальностями бытия, в своем собственном смысле сопрягаются с праформой. „Возможно" — это в себе самом значит: „возможно сущее", „вероятно", „сомнительно", „под вопросом" значат: „вероятно сущее", „сущее сомнительно и под вопросом". Интенциональность ноэс отражается в подобных ноэматических сопряжениях, и вновь начинает, прямо-таки чувствовать в себе побуждение попросту говорить о „ноэматической интенциональности" как „параллели" интенциональности ноэтической и называемой так в собственном смысле слова.

Это переносится затем и на полные „предложения", т. е. на единства смыслового ядра и бытийного характера.

Кстати говоря, очень удобно применять термин „модальность бытия" для целого ряда таких характеристик бытия, а потому охватывать им также и немодифицированное „бытие", когда бы таковое ни выступало в качестве члена этого ряда, — примерно подобно тому, как в арифметике и „один" тоже охватывается понятием „числа". В этом же смысле мы обобщаем и смысл речей о модальностях доксы, под каковые, причем нередко с сознательной двусмысленностью, мы подводим и ноэтические и ноэматические параллели.

Кроме того, обозначая немодализированное бытие словами „достоверно быть", (или безусловно) следует обращать внимание на путаницу со словом „достоверно", и не только в том отношении, что оно означает то ноэтическую, то ноэматическую „достоверность" и „безусловность". Это слово служит ведь еще и для того (и это вносит сюда большую путаницу), чтобы вырезать коррелят утверждения — „да" в противоположность „нет" и „не". Последнее должно тут быть строго-настрого исключено. Значения слов постоянно сдвигаются в рамках логически-непосредственной эквивалентности. А наше дело — всюду вычленять такие эквивалентности и отчетливо разделять, что из сущностно-различных феноменов может скрываться за эквивалентными понятиями.

Достоверность верования — это вера просто как таковая, в отчетливом смысле. Согласно производимым нами анализам она и на деле занимает в высшей степени примечательное особое положение в том многообразии актов, какие постигаются под рубрикой „верование" — или „суждение", как говорят нередко, и вполне неуместно. Требуется особое выражение, какое отдавало бы должное исключительности этого положения и гасило бы всякое воспоминание о равном положении достоверности и прочих модусов верования. Мы вводим термин праверование, или, иначе, прадокса, что и весьма адекватно запечатляет выявленную нами обратную сопряженность любых „модальностей верования". Прибавим еще к сказанному сейчас, что этим последним выражением (или же выражением „модальность доксы") мы будем пользоваться для всех тех интенциональных сдвигов, какие основываются в сущности прадоксы, в том числе и для тех, какие еще выявятся в последующих анализах.

Едва ли еще нуждается в какой-либо критике глубоко ложное учение, согласно которому в достоверности, допущении и т. д. просто дифференцируется единый род „верование" (или „суждение"), — так, как если бы речь шла о ряде одинаково упорядочиваемых видов (где бы ни прерывать этот ряд), подобно тому, как цвет, звук и т. д. суть скоординированные в роде „чувственное качество" виды. Кроме того, нам и сейчас, как всегда, приходится отказывать себе в том, чтобы прослеживать вытекающие из наших феноменологических констатации выводы.