§ 62. Теоретико-познавательные предзнаменования. „Догматическая" и феноменологическая установка

Я только что употребил слово „догматик". В дальнейшем обнаружится, что это не просто словоупотребление по аналогии, но что призвук теоретико-познавательного идет здесь от самого существа вещей. Вполне уместно вспомнить сейчас о теоретико-познавательной противоположности догматизма и критицизма и обозначить как догматические все те науки, что подлежат феноменологической редукции. Потому что на основании существенных источников можно усмотреть, что все эти науки как раз и суть те, что нуждаются в „критике", причем в такой, какую они не в состоянии произвести собственными силами, и что, с другой стороны, та наука, которая наделена единственной в своем роде функцией производить такую критику для других и одновременно для себя, и есть не какая иная наука, но именно феноменология. Говоря точнее: отличительная особенность феноменологии заключается в том, что в объеме ее эйдетической всеобщности она охватывает все способы познания и все науки, притом в аспекте всего того, что доступно в них непосредственному усмотрению, что по меньшей мере должно бы быть доступно в них такому усмотрению, будь только они подлинным познанием. Смысл и право всех непосредственных исходных пунктов и всех непосредственных шагов возможного метода относятся к области феноменологии. Тем самым в феноменологии заключены все эйдетические (т. е. безусловно общезначимые) познания, которые могут разрешить все радикальные проблемы „возможности", сопряженные с любыми данными познаниями и науками. Таким образом, как прикладная, феноменология производит самую последнюю, выносящую окончательное суждение критику любой принципиально специфической науки, а тем самым в особенности производит окончательное определение смысла „бытия" ее предметов и принципиальное прояснение ее методики. Таким путем становится понятным то, что феноменология была как бы тайной мечтою всей философии Нового времени. Тяга к ней ощутима уже в поразительно глубокомысленных картезианских размышлениях, затем снова в психологизме локковской школы; Юм почти уже вступает на ее территорию, однако с завязанными глазами. Однако впервые по-настоящему узрел ее Кант, величайшие интуиции которого становятся вполне вразумительны лишь нам, когда мы со всей сознательной ясностью выработали специфику феноменологической области. И нам становится очевидным, что умственный взор Канта покоился на этом поле, хотя он еще и не был способен обратить его в свое достояние и распознать в нем поле, на котором будет трудиться особая строгая наука о сущностях. Так, к примеру, трансцендентальная дедукция в первом издании „Критики чистого разума" разворачивается, собственно, уже на почве феноменологии, однако Кант ложно истолковывает ее как почву психологии, а потому в конце концов оставляет ее.

Впрочем, этими рассуждениями мы предвосхищаем дальнейшее изложение (третьей книги настоящего сочинения). Здесь же все сказанное в форме предзнаменования пусть послужит нам в оправдание того, почему мы именуем „догматическим" весь комплекс подлежащих редукции наук и почему противопоставляем его феноменологии, науке с совершенно иными измерениями. Одновременно мы в параллель такому противопоставлению выставляем догматическую и феноменологическую установку, причем, очевидно, естественная установка подчиняется, как особый случай, установке догматической.

Примечание

То обстоятельство, что специфически феноменологические выключения, о каких мы учили, независимы от эйдетического выключения индивидуального существования, подсказывает нам следующий вопрос: не возможна ли в рамках этих выключений фактическая наука трансцендентально редуцированных переживаний? Как и всякий принципиальный вопрос о возможности, он может быть разрешен лишь на почве эйдетической феноменологии. Ответ на этот вопрос делает понятным, почему любая попытка приступить к феноменологической науке фактов до разворачивания феноменологического учения о сущностях была бы нонсенсом. А именно, оказывается, что наряду с внефеноменологическими фактическими дисциплинами не может существовать параллельная им и одинаково устроенная феноменологическая дисциплина фактов — не может существовать на том основании, что окончательное использование всех фактических дисциплин приводит к совмещению в едином целом всех соответствующих им фактических и мотивированных в качестве фактических возможностей феноменологических взаимосвязей, причем эта объединенная общность есть не что иное, как поле феноменологической науки о фактах, которой нам теперь недостает. Итак, в одной своей главной части эта наука есть именно производимое эйдетической феноменологией „феноменологическое обращение" обычных фактических дисциплин, и остается нерешенным лишь вопрос о том, в какой мере с такой позиции можно достигнуть большего.

Ср. выше, § 15.

Ср. выше, § 35.

Сейчас, как и во всем этом сочинении, мы пользуемся словом „принципиально" в строгом смысле слова, соотнося его с наивысшими, а потому и самыми коренными сущностными всеобщностями, или же сущностными необходимостями.

В своих гёттингенских лекциях я, начиная с летнего семестра 1904 г., заменил улучшенным то недостаточное изложение отношения между простыми и фундируемыми созерцаниями, какое я, еще слишком завися от подходов господствующей психологии, давал в своих „Логических исследованиях", — в лекциях я сделал подробные сообщения и о своих продолжающихся изысканиях, что, кстати говоря, возымело действие, терминологически и в специальной литературе. В последующих томах „Ежегодника" я надеюсь поместить и эти, и иные давно уже используемые в моих лекциях исследования.

Речь, следовательно, идет о совершенно особом, особо выделенном случае эмпирических необходимостей, какие упомянуты в конце второго абзаца § б настоящего трактата. Ср. также третье исследование второго тома „Логических исследований" в новом издании.

Необходимо не забывать о том, что основополагающее феноменологическое понятие мотивации, выступившее как близкое следствие произведенного в „Логических исследованиях" обособления чисто феноменологической сферы (и, в частности, в виде контраста к понятию причинности как сопрягаемой с трансцендентной сферой реальности), есть обобщение того понятия мотивации, в соответствии с которым мы, говоря о цели, можем, например, сказать, что волить цель значит волить средства к ее достижению: одно воление мотивирует другое. Во всем остальном же понятие мотивации испытывает — по причинам существенным — различные изменения; неизбежные при этом эквивокации неопасны и даже представляются необходимыми, а феноменологические ситуации проясняются.

^* Не нуждается ни в чем для своего существования.

^** Вещей.

^*** Порядок и связь вещей; порядок и связь идей.

Эти рассуждения подвигли меня к усмотрению, в духе критики разума, того, что осуществима трансцендентальная „эпохе", которая делает возможной существование вполне обоснованной и независимой трансцендентальной философии.

Ср. рассуждения о теории знаков и образов в § 43.

„Противосмысленность" является в этом сочинении логическим термином и не выражает ниткой внелогической эмоциональной оценки. И величайшие исследователи иногда впадают в противосмысленность, и если наш научный долг состоит в том, чтобы высказать это, это никак не сказывается на нашем уважении к ним.

Ср. выше § 40.

Ср. выше § 43.

Ср. выше § 49.

Ради впечатляющего контраста я позволил себе в этом месте временно расширить понятие „смысла" — это мера чрезвычайная и, однако, по-своему допустимая.

Логических исследованиях" я в отношении чистого „я" занял скептическую позицию, которую не мог удержать в ходе своих дальнейших исследований. Мои возражения против содержательного „Введения в психологию" Наторпа (том второй (первое издание), с. 340 и далее), таким образом, в главном пункте несостоятельны. (К сожалению, я не прочел и не смог учесть недавно вышедшую в свет новую редакцию сочинения Наторпа.)

Ср. выше § 26. На феноменологии затем естественным образом основываются так называемые специальные философские науки.

 Первый раздел

 Второй раздел

 Третий раздел

 Четвертый раздел

Эдмунд Гуссерль

Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии

 

Эдмунд Гуссерль 1

Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии 1

ВВЕДЕНИЕ 1

Книга первая. ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ В ЧИСТУЮ ФЕНОМЕНОЛОГИЮ 6

Раздел первый. СУЩНОСТЬ И СУЩНОСТНОЕ ПОЗНАНИЕ 6

Глава первая. ФАКТ И СУЩНОСТЬ 6

§ 1.  Естественное познание и опыт 6

§ 2. Факт. Неотделимость факта и сущности 7

§  3.  Высматривание сущности  и  индивидуальное созерцание 8

§ 4.  Высматривание сущности и фантазия.  Познание сущности независимо от любого познания фактов 9

§ 5. Суждение о сущностях и суждения эйдетической всеобщности 10

§ 6. Некоторые из основных  понятий.  Всеобщность и необходимость 11

§  7.  Науки о фактах и науки  о сущностях 12

§  8.  Отношения  зависимости  между наукой  о фактах  и наукой о сущностях 14

§  9.  Регион  и  региональная  эйдетика 14

§  10.  Регион, и  категория. Аналитический  регион  и его категории 15

§  11. Синтактические предметности  и  последние субстраты. Синтактические категории 17

§   12.   Род  и   вид 18

§ 13. Генерализация и формализация 19

§  14.  Категории  субстрата.  Сущность субстрата  и tode ti 21

§  15.  Самостоятельные и несамостоятельные предметы. Конкрет и индивид 21

§  16.  Регион и  категория  в содержательной сфере. Синтетическое познание a  priori 23

§  17. Завершение логических рассуждений 24

Глава вторая. НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ ЛЖЕИСТОЛКОВАНИЯ 24

§  18.  Введение в  критические дискуссии 24

§  19.  Отождествление опыта  и акта, дающего  из самого первоисточника, в  эмпиризме 25

§  20. Эмпиризм —это скептицизм 27

§ 21. Неясное на стороне идеализма 29

§  23. Упрек в  Платоновом  реализме.  Сущность и  понятие 29

§  23. Спонтанность идеации, сущность и факт 31

§   24.   Принцип   всех  принципов 32

§ 25.  Позитивист на практике в качестве естествоиспытателя, естествоиспытатель в рефлексии в качестве позитивиста 32

§ 26. Науки с догматической и науки с философской установкой 33

Эдмунд Гуссерль 36

Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии 36

  36

Раздел второй. ФУНДАМЕНТАЛЬНО-ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЕ РАССУЖДЕНИЕ 36

Глава первая. ТЕЗИС ЕСТЕСТВЕННОЙ УСТАНОВКИ И ЕГО ВЫКЛЮЧЕНИЕ 37

§ 27. Мир естественной установки: я  и  мой окружающий  мир 37

§  28. Cogito.  Мой естественный  окружающий  мир  и идеальные окружающие миры 38

§  29. „Иные" субъекты Я  и  интерсубъективный естественный окружающий  мир 39

§  30.  Генеральный тезис естественной установки 39

§  31. Коренное изменение естественного тезиса. „Выключение", „выведение за скобки" 40

§ 32. Феноменологическая εποχή 42

Глава вторая. СОЗНАНИЕ И ЕСТЕСТВЕННАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 43

§  33.  Предварительные указания  на „чистое", или „трансцендентальное сознание" как  на феноменологический  остаток 43

§  34.  Сущность сознания  в  качестве темы 45

§  35.  Cogito  в  качестве „акта".  Модификация  в направлении неактуальности 46

§ 36. Интенциональное переживание. Переживание вообще 47

§  37. „Направленность-на" чистого Я  в cogito  и схватывающее принятие к сведению 48

§ 38.  Рефлексия  над актами. Имманентные и трансцендентные восприятия 50

§  39.  Сознание и естественная действительность. „Наивный" человек с его  постижением 51

§ 40.  „Первичные" и „вторичные" качества.  Вещь, данная  в своей живой телесности  — „простое явление"„физически истинного" 53

§ 41.  Реальная  наличность восприятия  и  ее трансцендентный объект 54

§ 42.  Бытие как сознание и  бытие  как  реальность. Принципиальное различие способов  созерцания 56

§ 43.  Разъяснение принципиального  заблуждения 57

§ 44.  Исключительно феноменальное бытие трансцендентного, абсолютное бытие имманентного 59

§ 45. Невоспринятое переживание, невоспринятая реальность 61

§ 46.  Несомненность  имманентного  —сомнительность трансцендентного  восприятия 62

Глава третья. ОБЛАСТЬ ЧИСТОГО СОЗНАНИЯ 64

§  47.  Мир естества  как коррелят сознания 64

§  48. Логическая  возможность и  конкретная противосмысленность мира  вне  пределов  нашего  мира 66

§ 49. Абсолютное сознание как остающееся  после уничтожения  мира 67

§ 50. Феноменологическая установка  и  чистое сознание  как поле феноменологии 69

§  51. Значение предварительных трансцендентных рассуждений 70

Примечание 71

§ 52. Дополнения. Физическая вещь и „неведомая причина явлений" 72

§  53. Животные существа  и психологическое сознание 77

§  54.  Продолжение. Трансцендентное психологическое переживание случайно  и относительно, трансцендентальное переживание необходимо и абсолютно 79

§  55. Заключение. Любая  реальность суща через „наделение смыслом". Отнюдь не „субъективный идеализм" 80

Глава четвертая. ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕДУКЦИЯ 81

§ 56.  Вопрос об объеме феноменологической  редукции. Науки о  природе и  науки о духе 81

§  57.  Вопрос о  выключении  чистого „я" 82

§  58. Выключение трансцендентности бога 83

§ 59. Трансцендентность эйдетического. Выключение чистой логики  как mathesis universales. Феноменологическая  норма 84

§  60.  Выключение материально-эйдетических дисциплин 85

§  61.  Методологическое значение систематики феноменологических  редукций 87

§  62. Теоретико-познавательные предзнаменования. „Догматическая" и  феноменологическая установка 88

Примечание 89

Эдмунд Гуссерль 91

Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии 91

Раздел третий. ВОПРОСЫ МЕТОДИКИ И ПРОБЛЕМАТИКИ ЧИСТОЙ ФЕНОМЕНОЛОГИИ 99

Глава первая.  ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ 99

§  63.  Особое значение методических соображений для феноменологии 99

§  64.  Самовыключение феноменолога 100

§ 65. Обратная  возвратная  соотнесенность феноменологии с самой  собой 101

§  66. Адекватное  выражение ясных данностей. Однозначные термины 102

§  67. Метод прояснения.  Наделяющее сознание. „Близость" и „дальность" данностей 103

§  68.  Подлинные н  неподлинные ступени ясности. Сущность нормального прояснения 105

§ 69.  Метод совершенно ясного схватывания сущности 105

§  70. Метод прояснения сущности и  роль восприятия в нем. Преимущественное положение нескованной фантазии 106

§  71.  Проблема  возможности дескриптивной  эйдетики переживаний 108

§  72.  Конкретные, абстрактные, „математические" науки о сущности 109

§ 73.  Применение к проблеме феноменологии. Описание и точное определение 111

§ 74. Дескриптивные и точные науки 112

§  75. Феноменология  как дескриптивное учение о сущности чистых переживаний 113

Глава вторая. ВСЕОБЩИЕ СТРУКТУРЫ ЧИСТОГО СОЗНАНИЯ 115

§  76. Тема последующих изысканий 115

§  77.  Рефлексия  как фундаментальная особенность сферы переживания. Этюды  рефлексии 117

§ 78. Феноменологическое изучение рефлексий переживания 119

§  79.  Критический  экскурс.  Феноменология  и трудности „самонаблюдения" 122

§ 80. Сопряженность переживаний с чистым Я 128

§ 81. Феноменологическое время  и сознание времени 129

§ 82.  Продолжение. Троякий  горизонт переживания, и  одновременно он же в качестве горизонта рефлектируемого переживания 131

§ 83. Схватывание единого потока  переживания  как „идеи" С этой проформой сознания следующее, согласно закону сущности, находится в сопряжении. 133

§ 84. Интенциональность как главная феноменологическая тема 134

К терминологии 135

§ 85. Сенсуальная ϋλη, интенциональная μορφή 137

§  86.  Функциональные проблемы 140

Примечание 142

Глава третья. НОЭСИС И НОЭМА 142

§ 87.  Предварительные замечания 142

§ 88.  Реальные и  интенциональные компоненты переживания.  Ноэма 143

§ 89.  Высказывания  ноэматические и  высказывания  о действительности.  Ноэма в психологической сфере. Психолого-феноменологическая  редукция 146

§ 90. „Ноэматический смысл "и различение „имманентных" и „действительных объектов" 147

§ 91. Перенос на предельно расширенную сферу интенционального 149

§ 92. Аттенциональные сдвиги в ноэтическом и ноэматическом аспекте 150

§ 93.  Переход к ноэтически-ноэматическим структурам сферы  высшего сознания 153

§ 94.  Ноэсис и ноэма в области суждения 153

§  95. Аналогичные различения  в сфере души  и  воли 155

§ 96.  Переход к последующим главам. Заключительные замечания 157

Глава четвертая. К ПРОБЛЕМАТИКЕ НОЭТИЧЕСКИ-НОЭМАТИЧЕСКИХ СТРУКТУР 159

§  97.  Гилетические и  ноэтические моменты  в  качестве реальных, ноэматические — в  качестве нереальных моментов  переживания 159

§  98.  Способ бытия  ноэмы. Учение о формах  ноэс. Учение о формах ноэм 161

§ 99.  Ноэматическое ядро и его характеристики  в сфере актуализаций  и  реактуализации 164

§ 100.  Шкала представлений  в ноэсисе и ноэме согласно закону сущности 165

§  101. Характеристики ступеней.  Разного  рода „рефлексии" 166

§  102.  Переход к  новым  измерениям характеристик 167

§  103. Характеристики верования и характеристики бытия 168

§  104.  Модальности доксы  как модификации 169

§ 105. Модальность верования как верование, модальность бытия как бытие 170

§ 106. Утверждение и отрицание, их ноэматические корреляты 171

§  107.  Повторные  модификации 172

§  108.  Ноэматические характеристики  —отнюдь  не определенности  „рефлексии" 173

§  109.  Модификации  нейтральности 174

§  110.  Нейтрализованное сознание и  правосудие  разума. Принимание 175

§  111.  Модификация  нейтральности  и  фантазия 176

§  112.  Повторяемость  модификации  фантазии. Неповторяемость модификации нейтральности 178

§ 113. Актуальные и потенциальные полагания 179

§  114. Дальнейшее о  потенциальности тезиса  и модификации  нейтральности 181

§  115.  Применения.  Расширенное понятие акта. Совершения и копошения акта 184

§ 116. Переход к новым анализам. Фундируемые ноэсы и их ноэматические корреляты 186

§  117.  Фундируемые тезисы  и завершение учения о модификации  нейтрализации.  Общее понятие тезиса 188

§  118. Синтезы сознания. Синтактические формы 191

§  119.  Преобразование актов  политетических в  монотетические 192

§  120.  Позициональность  и  нейтральность в  сфере синтезов 194

§  121. Доксические синтаксисы в сфере душевного и волевого 194

§  122.  Модусы совершения  артикулируемых синтезов. „Тема" 196

§  123. Запутанность и отчетливость как модусы  совершения синтетических актов 198

§ 124. Ноэтически-ноэматический слой „логоса". Означивание и значение 199

§  125.  Модальности совершения   в сфере логического выражения  и  метод прояснения 201

§  126.  Полнота состава  и всеобщность выражения 203

§  127. Выражение суждений и выражений ноэм душевного 203

Эдмунд Гуссерль. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии 210

Раздел четвертый. РАЗУМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 218

Глава первая. НОЭМАТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ И СОПРЯЖЕННОСТЬ С ПРЕДМЕТОМ 218

§  128. Введение 218

§ 129. „Содержание" и „предмет"; содержание как „смысл" 219

§  130. Ограничивание сущности  „ноэматический  смысл" 221

§ 131. „Предмет", „определимое X в ноэматическом смысле" 222

§  132.  Ядро  как смысл  в  модусе своей  полноты 224

§  133. Ноэматическое предложение. Тетические и синтетические предложения. Предложения в области представлений 224

§ 134. Апофантическое учение о формах 225

§  135.  Предмет и сознание.  Переход к феноменологии разума 227

Глава вторая. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ РАЗУМА 230

§  136. Первая из основных форм сознания  разума: первозданно дающее «видение» 230

§  137. Очевидность и усмотрение. „Первозданная" и „чистая", ассерторическая  и аподиктическая очевидность 232

§  138. Адекватная  и  неадекватная  очевидность 233

§ 139. Сплетенности всех видов разума. Истина —теоретическая, аксиологическая и практическая 235

§ 140. Подтверждение. Оправдание помимо очевидности. Эквивалентность позиционального и нейтрального усмотрения 237

§ 141. Непосредственное и опосредованное полагание разума. Опосредованная очевидность 238

§  142. Тезис  разума и бытие 240

§ 143. Адекватная данность вещи как идея в кантовском смысле 241

§  144. Действительность и первозданно дающее сознание: заключительные определения 242

§  145. Критическое к феноменологии очевидности 243

Глава третья. СТУПЕНИ ВСЕОБЩНОСТИ ПРОБЛЕМ ТЕОРИИ РАЗУМА 245

§  146.  Наиболее общие проблемы 245

§  147.  Разветвления  проблем. Формальная логика, аксиология и практика 246

§  148.  Проблемы формальной онтологии, относящиеся  к теории  разума 248

§ 149. Проблемы региональных онтологии, относящиеся к теории разума. Проблемы феноменологического конституирования 250

§  150. Продолжение.  Регион „вещь" как трансцендентальная руководящая  нить 253

§  151. Слои трансцендентального конструирования вещи. Дополнения 255

§  152. Перенос проблемы трансцендентального конституирования  на другие регионы 256

§  153.  Полная  протяженность трансцендентальной проблемы. Членение исследований 257

 

Раздел третий. ВОПРОСЫ МЕТОДИКИ И ПРОБЛЕМАТИКИ ЧИСТОЙ ФЕНОМЕНОЛОГИИ

Глава первая.  ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ

§  63.  Особое значение методических соображений для феноменологии

Если мы будем соблюдать нормы, предписываемые нам феноменологическими редукциями, если мы в точном соответствии с их требованиями выключим все трансценденции и, следовательно, станем брать переживания в их чистоте по их собственной сущности, то перед нами откроется, согласно вышеизложенному, поле эйдетического познания. После того, как мы преодолеем первоначальные трудности, оно предстанет как бесконечное простирающееся во все стороны поле. А именно, многообразие способов и форм переживания вместе со всеми их реальными и интенциональными составами сущностей неисчерпаемо, а потому неисчерпаемо и многообразие основывающихся внутри их сущностных взаимосвязей и аподиктически необходимых истин. Итак, задача наша в том, чтобы возделывать это бесконечное поле присущего сознанию априори, что никогда еще не удостаивалось положенного ему по праву и даже вовсе еще не было увидено до сей поры, и чтобы взращивать на нем полноценные плоды. Но как же обрести правильное начало? На деле начало здесь самое трудное, и ситуация необычна. Отнюдь не простирается это поле перед нашими глазами так, чтобы высились на нем хорошо заметные данности, а нам оставалось только черпать их полными пригоршнями в полной уверенности, что возможно обратить их в объекты науки, не говоря уже об уверенности в методе, которым следует при этом пользоваться.

Здесь все совсем не так, как с данностями естественной установки, особенно же с объектами природы, хорошо знакомыми нам из непрерывного опыта, из мыслительных упражнений, продолжающихся вот уже тысячи лет; когда мы пытаемся самостоятельно продолжать и двигать вперед их познание, нам уже известны многообразные их особенности, элементы, законы. При этом все неизвестное — горизонт известного. Любое методическое усилие продолжает уже данное, совершенствование метода опирается на уже наличествующий метод; в общем и целом речь идет о развитии специальных методов, которые встраиваются в заранее данный, установивший стиль оправдавшей себя научной методики и, изыскивая новое, руководствуются этим стилем.

Насколько все иначе в феноменологии! Мало того, что еще до всякого определяющего существо дела метода ей уже потребен метод — для того, чтобы вообще доставить схватывающему взору поле трансцендентально чистого сознания; мало того, что ей необходимо отвращать взор от остающихся в сознании природных данностей, которые как бы сами собой сплетаются с новыми интендированными данностями, и все это дается с трудом, так что вечно грозит ей опасность перепутать одни и другие, — недостает ведь и всего того, что так идет на пользу сфере природных предметов, а именно привычной близости им благодаря давно усвоенному видению, дара полученных по наследству теоретических ходов мысли и методов, отвечающих своему предмету. Само собой разумеется, что и уже развитая методика не встречает того доверия, которое могло бы питаться многообразными удачными, оправдавшими себя применениями ее в признанных всеми дисциплинах и в практике жизни.

Так что выступающая на сцену феноменология должна считаться с настроениями скепсиса. Ей надлежит не просто развивать свой метод, из предметов нового типа извлекать новые и необычные познания, но она должна достигнуть полнейшей ясности относительно смысла и значимости этого метода, с тем чтобы она могла стойко выдерживать все серьезные возражения.

К этому прибавляется и нечто более важное, поскольку сопряженное с принципами: по своей сущности феноменология должна претендовать на роль „первой" философии, которая предложит средства для любой критики разума, какую еще предстоит осуществлять, и именно потому она требует полной беспредпосылочности и, что до нее самой, то абсолютной ясности рефлективного усмотрения. Сущность самой феноменологии в том, чтобы реализовать совершеннейшую ясность относительно ее собственной сущности, а, стало быть, и относительно принципов ее метода.

Но всем этим причинам для феноменологии совсем иное значение, нежели аналогичные усилия других наук, приобретают тщательные усилия добиться ясного усмотрения основных составных частей метода, т. е. того, что методически определяет эту новую науку с самого начала и на всем протяжении ее поступательного движения.