Д уховно-культурные стили языка р елигиозный научный художественный этический политический

Каждый из этих стилей базируется на соответственной сфере культуры – религии, науке, искусстве слова, нравственности и политике. В связи с тем, что в рамках каждой сферы культуры имеется внутренняя дифференциация, мы можем выделять те или иные подстили, или разновидности определенного стиля языка. Так, в рамках политического стиля можно выделить такие подстили, как официально-деловой, публицистический и судебный, а в рамках художественного стиля – поэтический, прозаический и драматический подстили. Кроме того, в пределах отдельных стилей могут выделяться их книжные и разговорные варианты. Так, в аудиториях лекторы пользуются разговорным вариантом научного стиля языка, а в книгах, статьях и т. д. – его книжным вариантом.

В рамках лингвостилистики могут быть выделены следующие дисциплины:

Л ингвостилистика с пециальная сравнительная

СИНХРОНИЧЕСКАЯ СРАВНИТЕЛЬНО- ИСТОРИЧЕСКАЯ

ДИАХРОНИЧЕСКАЯ СРАВНИТЕЛЬНО- ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ

Синхроническая лингвостилистика исследует тот или иной стиль языка, взятый в определенный период времени. Диахроническая лингвостилистика изучает отдельный стиль языка в его истории. Сравнительно-историческая лингвостилистика занимается реконструкцией стилистико-жанровой структуры языка того или иного периода его развития. Наконец, сравнительно-типологическая лингвостилистика производит сравнение языковых стилей друг с другом, как они существуют в определенный период времени.

В настоящее время изучены главным образом в синхроническом плане научный, художественный и политический стили языка. Рассмотрим два первых в сопоставительном аспекте.

19. Сопоставительный анализ научного и художественного стилей языка

Любой языковый стиль может исследоваться на всех уровнях языка – начиная со звукового и кончая текстуальным. На всех уровнях языковые стили мо­гут и сравниваться. Мы попытаемся это показать на примере сравнения научного стиля языка с художественным на двух языковых уровнях – текстуальном и лексическом.

Текстуальный уровень. Научный и художественный тексты противостоят друг другу прежде всего по степени субъективности. В научном тексте она меньше, а в художественном – больше. «Конечно, – пишет А. Н. Васильева, – в действительности субъект (т. е. автор научного текста.—В. Д.) обычно не может абстрагироваться от всех несущественных в плане науч­ной коммуникации черт своей личности, но принцип такого устранения является нормой (научного. – В. Д.) стиля» (Васильева А. Н. Курс лекций по стилистике русского языка. – М., 1976. – С. 22). В отличие от ученого писатель, напротив, «во всяком художествен­ном оформлении», по словам Н. Гартмана, «изобра­жает прежде всего самого себя» (Цит. по: Соко­лов А. Н. Теория стиля. – М., 1968. – С. 149).

«Образ автора» В. В. Виноградов считал главным признаком стиля художественной речи. В подтверж­дение этому он приводил следующие слова Л. Н. Тол­стого: «Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому что все построено на одной за­вязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. Это только так кажется поверхностно­му наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не един­ство лиц и положений, а единство самобытного нрав­ственного отношения автора к предмету... Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев, – мы ищем и видим только душу самого художника» (Цит. по: Виноградов В. В. О теории художественной речи. – М., 1971. – С. 181).

Степень присутствия автора и в художественном тексте может быть неодинаковой, хотя в любом случае художественный текст субъективнее научного. Это связано с тем, что художник воссоздает в своих произведениях не реальную, а художественную действительность. Художник, тем не менее, может создавать иллюзию своего полного отсутствия в своем произведении, иллюзию абсолютной объективности, беспристрастности по отношению к изображаемому. К написанию совершенно «объективного» романа стремился Н. Г. Чернышевский, замышляя роман «Перл создания». Он хотел (цитирую самого Н. Г. Черны­шевского) «написать роман чисто объективный, в котором не было бы никакого следа не только моих личных отношений,— даже никакого следа моих личных симпатий. В русской литературе нет ни одного такого романа. «Онегин», «Герой нашего времени» – вещи прямо субъективные; в «Мертвых душах» нет личного портрета автора или портретов его знакомых, но также внесены личные симпатия автора, в них-то и сила впечатления, производимая этим романом. Мои действующие лица очень различны по вы­ражению... Думайте о каждом лице, как хотите: каждое говорит за себя: «на вашей стороне полное право», – судите об этих сталкивающихся притязаниях. Я не сужу. Эти лица хвалят друг друга, порицают друг друга, – мне нет дела до этого» (Цит. по: Вино­градов В. В. Язык художественной литературы. – М., 1958. – С. 142). Н. Г. Чернышевский не реализовал свой замысел, однако подобный тип романа сумел создать Ф. М. Достоевский. Он создал полифонический (диалогический) тип романа. В отличие от монофонического (монологического) романа данный тип романа позволяет свести до минимума степень авторского присутствия в художественном тексте.

Лексический уровень. Первое: научное слово абстрактнее художественного. Это связано с тем, что наука главным образом типизирует за счет абстракций от индивидуальных признаков исследуемых объектов, тогда как художник типизирует помощью указания на индивидуальные особенности изображаемых явлений. Так, в биологии речь идет не о конкретных растениях или животных, а об их видах. А в художественных произведениях изображаются конкретные герои, конкретные обстоятельства. Только некоторым людям выпадает честь стать предметом научного исследования не только со стороны их видовых особенностей, но и со стороны их индивидуальных черт (сюда относятся различные исторические личности). Второе: в научном тексте реже, чем в художественном, используются слова в переносном значении. Иначе говоря, метафор и метонимий в художествен­ных произведениях употребляется намного больше, чем в научных исследованиях. Для подтверждения этого приведу лишь один отрывок из стихотворения А. С. Пушкина, в котором нет ни одной строчки без метафоры:

И забываю мир – и в сладкой тишине

Я сладко усыплен моим воображеньем,

И пробуждается поэзия во мне:

Душа стесняется лирическим волненьем,

Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,

Излиться наконец свободным проявленьем –

И тут ко мне идет незримый рой гостей,

Знакомцы давние, плоды мечты моей.

А если взять наудалую отрывок из научного текста и проверить, много ли там метафор? «Центральной категорией стилевой индивидуализации художественного текста является «образ автора» – центр художественного произведения, выражающий отношение автора к событиям, составляющим содержание текста, к идейному содержанию текста и проявляющийся в композиционном строении произведения, выборе языковых средств в соответствии с эстетическими кано­нами художественного текста» (Ю. В. Рождественский). Много ли здесь метафор? Вопрос риторический. Никакого сравнения с художественной речью в этом отношении быть не может. Более того, в художественных текстах мы часто встречаемся с индивидуально-авторскими, окказиональными, метафорами, тогда как в научных исследованиях они употребляются крайне редко. В научных метафорах связь с прямым значением обычно полностью утрачивается, в результате чего слова с переносным значением становятся деэтимологизированными. Так, мы уже не осознаем переносность таких лингвистических терминов, как «глухой звук», «мягкий знак», или таких биологических терминов, как «хрусталик глаза», «стенки сосудов» и т. п.

Третье: отличие художественного стиля языка от научного состоит также и в том, что в этих стилях представлены разные виды специальной лексики. В художественной речи используются поэтизмы, а в научной – термины. Разумеется, в определенных случаях и писатели вводят в свои произведения те или иные термины, однако это делается не с научными, а с художественными намерениями. Можно сказать, что термины под пером писателя или поэта охудожествляются, т. е. начинают выполнять не научные, художественные задачи. Мы имеем дело здесь со стилистической транспозицией – когда стилистические средства одного рода используются в функции другого. Так, в «Спутниках» В. Пановой использовано 50 медицинских терминов (ампутация, наркоз, процедура и т. п.). Их цель – воссоздать соответственную атмосферу в данном произведении, но не более того.

Поэтические слова могут иногда употребляться в научных текстах, однако в них они явно утрачивают свою художественную прелесть. Так, если поэтизмы «перси» и «ланиты» перенести в учебник старославянского языка, то они обесцветятся как поэтические слова, зато в контексте художественного произведения их поэтичность не вызывает сомнений. Возьмите, например, пушкинское: «...и перси, полные томленья», «Дианы грудь, ланиты Флоры прелестны, милые друзья, но ножка милой Терпсихоры прелестней чем-то для меня».