6. Филогенетическая лингвистика. Культурологический подход к решению вопроса о происхождении языка
Филогенетическая лингвистика изучает проблемы, связанные с происхождением языка. С обзором гипотез о происхождении языка вы можете ознакомиться по книге В. И. Кодухова «Введение в языкознание» (М., 1979. – 3 гл.). Мы остановимся на культурологическом подходе к решению проблемы, о которой идет речь. В чем суть этого подхода? В том, что вопрос о происхождении языка решается в этом случае вместе с вопросом о происхождении культуры в целом.
Основанием для культурологического подхода к проблеме происхождения языка служит тот факт, что язык является важнейшим компонентом культуры и, вследствие этого, мы можем рассматривать его как один из факторов очеловечивания наших животных предков, а в дальнейшем и самого человека.
На какой основе возникла культура? На основе психической эволюции наших животных предков. На какой основе осуществлялась последняя? На основе биофизической эволюции человекообразных обезьян и их предков. А эта последняя базировалась на физической эволюции как таковой. В конечном счете мы имеем дело здесь с переходом физических явлений в биологические, с переходом биологических явлений в психические и с переходом психических явлений в культурологические (в том числе лингвистические). Вопрос о происхождении культуры – эволюционный вопрос. Кратко он может быть сформулирован как цепь эволюционных переходов:
М
ертвая
природа жизнь психика
культура.
Мы обнаруживаем здесь три перехода. Рассмотрим каждый из них в отдельности.
1. Мертвая природа – жизнь. Согласно гипотезе А. И. Опарина, первичный океан представлял собою объединение неорганических (неуглеродных) и органических (углеродных) соединений. Неуглеродные вещества в нем преобладали. Вот почему первичный океан следует рассматривать в конечном счете как неорганический мир, в недрах которого зарождались элементы мира органического.
В результате дифференциации органических и неорганических соединений и дальнейшего развития первых возникли гигантские белковые молекулы, названные А. И. Опариным коацерватами. Их можно рассматривать как элементарные эмбрионы будущих живых существ. В коацерватах уже существовал обмен веществ. Он состоял в том, что одни вещества они в себя принимали, а другие – нет. Они относились к миру более активно, чем неорганические соединения. Дальнейшее развитие коацерватов привело к появлению первых живых организмов как таковых – на первых порах растительных, а в дальнейшем и животных.
2. Жизнь – психика. Когда у животных возникла психика? С того момента, когда у многоклеточных животных (медуз, актиний и т. п.) появляются нервные клетки. Их назначение состояло в том, чтобы отражать внешний и внутренний мир животного с целью биологического приспособления к нему. Многоклеточных животных следует рассматривать как ближайших предков тех живых организмов, которые стали обладать психикой. Однако у многоклеточных нервные волокна еще рассредоточены по всему телу. Психическая способность у животных стала возрастать в связи с объединением нервных клеток в так называемые ганглии.
Увеличение числа нервных клеток в специальных участках организма привело к созданию материальной основы психической деятельности у высших животных. Есть животные (слоны, киты и т. п.), мозг которых превышает по объему и весу мозг человека, однако интеллектуальные возможности таких животных не могут даже конкурировать с человеческими. Дело здесь не только в количестве, но и в качестве. Человеческий мозг обладает способностью приобретать огромный индивидуальный опыт – такой, который во много раз превышает опыт генетический, врожденный. У высших животных индивидуальный опыт тоже достаточно богат, однако у людей он несравненно богаче. Именно индивидуальный опыт позволил человекообразным обезьянам создать первые продукты культуры, а тем самым и осуществить скачок от животного к человеку. Человек – окультуренное животное.
3. Психика – культура. За счет чего индивидуальный опыт обезьяны стал иметь такой объем, что он превратил мозг обезьяны в мозг человека? Ф. Энгельс ответил на этот вопрос следующим образом: это произошло прежде всего благодаря созданию и усовершенствованию орудий труда. Последние в свою очередь позволяли создавать все более сложные продукты материальной культуры – жилища, одежду, пищу. Усложнение материальной культуры приводило ко все большему увеличению индивидуального опыта у первобытных людей. А это в свою очередь позволило в дальнейшем приступить к созданию духовной культуры – религии, науки, искусства, нравственности и политики. Первобытный человек благодаря этому становился все более цивилизованным. Какое же отношение к этим рассуждениям имеет вопрос о происхождении языка? Самое непосредственное, поскольку он является важнейшим компонентом человеческой культуры.
Зачаточный язык был представлен уже у наших животных предков. Как только психическое развитие человекообразных обезьян достигло такой степени, что они сумели творчески подойти к своему языковому эмбриону, они перестали быть животными. Они стали усовершенствовать свой язык и тем самым становились все более человечными. Подобным образом обстояло дело и с другими продуктами культуры – благодаря творческому, преобразующему отношению к миру наши предки превращали грубые камни в удобные орудия труда, естественные деревья в обработанный материал для искусственных жилищ и т. д.
Переход человекообразных обезьян к человеческим существам произошел благодаря тому, что наши предки, их мышление поднялось до творческого, усовершенствующего, улучшающего отношения к миру. Это отношение и является собственно человеческим: чем более активен человек как творец, тем более он человек. В той мере, в какой язык принадлежит к культуре, это имеет отношение и к языку: чем лучше и больше языков знает человек, тем дальше он ушел от животного.
Итак, культурологический подход к вопросу о происхождении языка предполагает рассмотрение языка в качестве одного из компонентов культуры. Как только наши предки сумели взглянуть на себя и окружающий мир творческими, преобразующими глазами, они перестали быть животными. Они стали творить культуру – в том числе и языковую, которая становилась тем выше, чем дальше человеческий язык отрывался от своего животного эмбриона.