Дифференциальные признаки текста и текстообразующие категории

Говоря о дифференциальных признаках текста, о его основных характеристиках, мы используем идею О. И. Москальской о 3-х «целостностях», предопределяющих и обусловливающих цельность автономного речевого построения, определяемого как текст: смысловая целостность, коммуникативная целостность и структурная целостность.

Данные характеристики едины для всех текстов, равно как едины для всех текстов и те текстоообразующие категории, которые лежат в основе данных признаков (см. табл. 2).

Таблица 2. Соотношение дифференциальных признаков текста и текстообразующих категорий.

ПРИЗНАКИ	КАТЕГОРИИ
тематическое единство	1) концепт текста 2) смысловое (семантическое) строение 3) логическое строение
коммуникативное единство	1) коммуникативное воздействие 2) эстетическое воздействие
структурное единство	1) синтаксические категории 2) лексические категории 3) фонологические категории

Как видно из таблицы, тематическое единство охватывает психологическую категорию (концепт), семантику и логику текста. Под концептом текста понимается глубинный смысл, изначально максимально и абсолютно свернутая смысловая структура текста, являющаяся воплощением мотива, интенций автора, приведших к порождению текста. Являясь своеобразной «точкой взрыва», вызывающей текст к жизни, концепт служит, с одной стороны, отправным моментом при порождения текста, а с другой — конечной целью при его восприятии. Об этом в принципе писал еще Л. С. Выготский в своем труде «Мышление и речь», хотя он, конечно, не оперировал понятием «концепт». Если некоторым образом попытаться соотнести термины Л. С. Выготского и те, которыми оперируем мы с Вами, то можно сказать, что понятие концепта в нашей системе в некотором смысле соотносимо с «замыслом» текста по Л. С. Выготскому.

Предлагаемому понятию «концепт текста» близко понятие концепции, предложенное Т. М. Дридзе и используемое в трудах некоторых исследователей. Итак, по определению Т. М. Дридзе, текст есть некая система смысловых единиц разной степени сложности, комплектности и значимости (с точки зрения достижения целей коммуникационно-познавательной деятельности), функционально (т. е. для конкретной цели/целей) объединенных в единую семанти-ко-смысловую структуру общей концепцией (замыслом). Концепция («главная мысль», «основная идея») может иметь или не иметь словесно выраженной формулировки в тексте, т. е. быть как невербализованной, так и вербализованной. Самое главное — это то, что концепция всегда присутствует в тексте в виде определенной мотивации и, естественно, при любых обстоятельствах может быть словесно сформулирована. Если ее нет, то нет и текста (sic!).

Такое понимание концепции близко к пониманию термина «концепт (концепт текста)», однако только на этапе

восприятия уже существующего (т. е. созданного, порожденного) текста. Концепт текста «зарождается» значительно раньше — до момента начала порождения текста как речемыслительного продукта. Фактически концепт соотносится с представлением по Н. И. Жинкину и принадлежит предметно-изобразительному коду: «...зарождение мысли осуществляется в предметно-изобразительном коде: представление так же, как и вещь, которую оно представляет, может стать предметом бесконечного числа высказываний. Это затрудняет речь, но побуждает к высказыванию». Другими словами, «зарождение мысли» (порождение концепта) происходит в предметно-изобразительном коде, «представление» (концепт текста) может иметь бесконечное число вербальных выражений — собственно текстов. Вместе с тем, в работах Н. И. Жинкина используется и термин «концепт», однако концепт по Жинкину — это «главная мысль», «основная идея», «концепция» (по Дридзе), т. е. опять-таки концепт релевантен только для уже порожденного текста, ибо, по Н. И. Жинкину, во внутренней речи текст сжимается в концепт (представление), содержащий смысловой сгусток всего текстового отрезка. Концепт хранится в долговременной памяти и может быть оттуда восстановлен, при этом «реконструкция» не всегда полностью совпадает с оригиналом. Повторю еще раз, что в рамках предлагаемой Вам концепции и системы взглядов, концепт текста зарождается до порождения текста и «разворачивается» именно в процессе порождения последнего. При этом при порождении текста развертывание концепта может носить и нелинейный характер (самоперебивки, уточнения, возвращение к уже сказанному, забегание вперед и т. д.). Однако после порождения концепт никуда не исчезает, он наличествует в самом тексте (хотя и в скрытом зачастую виде). И вот на этом этапе наше понимание концепта и понимание его по Жинкину абсолютно совпадают. Таким образом, концепт текста, будучи воплощением интенции, служит «отправной

точкой» для порождения текста, является целью при восприятии последнего, хранится в памяти (в долговременной памяти) в виде максимально свернутой структуры, некоего мыслительного сгустка, и может быть «повторно» развернут в абсолютно новый текст. Такое понимание концепта окажется нам весьма полезным, когда мы будем рассматривать систему прецедентных феноменов (и в частности — прецедентные тексты) в курсе этнопсихолингвистики.

Попытаюсь с помощью схемы показать, как я представляю себе «процесс порождения» концепта (см. сх. 9).

Схема 9. Отражение ситуации в концепте

В связи с этим возникает вопрос о «рациональности» концепта. (Особенно актуален этот вопрос для исследователя художественного текста, ибо уже ни у кого не вызывает сомнений и возражений идея о том, что художественный текст во многом создается автором интуитивно.) Представляется не совсем корректным ставить знак равенства между концептом и рациональным замыслом, с одной стороны, или концептом и «наитием» — с другой. Думается, что концепт в основе своей сугубо интуитивен и бессознателен, однако в процессе порождения текста, уже на начальном

этапе² концепт осознается автором на уровне «рацио». Однако данный вопрос заслуживает отдельного рассмотрения с точки зрения психологической науки.

Вместе с тем представляется достаточно очевидным уже сейчас, что монологические и диалогические, например, тексты различаются на уровне концепта. Специфика последних состоит в том, что в диалоге участвуют несколько коммуникантов, у каждого из которых имеется своя коммуникативная программа, своя тактика и стратегия коммуникации. У каждого из них рождается свой концепт, появляется свой мотив порождения теста. И следовательно, если они не могут (или не хотят) понять смысл и — через него — концепт текста собеседника, то они создают параллельные тексты (что весьма характерно, например, для «театра абсурда»). Если же участники диалога стремятся к успешной коммуникации, то они будут пытаться создавать один текст, отражающий ситуацию. При этом некоторый текст (макротекст) может содержать в себе несколько «субтекстов» (микротекстов). Роли коммуникантов в диалоге будут постоянно меняться: в каждый отдельный момент диалога кто-то один будет доминировать при создании текста. Доминирующий коммуникант будет выступать в роли «автора» текста, его собеседник будет выполнять роль реципиента, хотя и активно, возможно, участвующего в диалоге. Доминирующая роль будет определяться тем, чей концепт в данный момент развертывается в тексте. Так, если речь идет о вопросно-ответном единстве (представляющем собой текст), то доминирующая роль будет принадлежать тому, кто задал вопрос с неизвестным, определяющим (задающим) тему текста, ибо при правильном протекании диалога будет реализовываться именно концепт спраши-