Чарльз Фергюсон

Диглоссия ^*

Во многих речевых общностях некоторые носители используют в разных ситуациях разные варианты одного и того же языка. Пожалуй, наиболее знакомый пример – использование итальянского или персидского стандартного языка и регионального диалекта, когда многие носители говорят на местном диалекте дома, в семье или с друзьями из той же диалектой области, но используют стандартный язык для общения с носителями других диалектов либо в публичных ситуациях. Однако в одной и той же речевой общности могут существовать совершенно разные примеры использования двух вариантов языка. В Багдаде арабы-христиане говорят между собой на "христианском арабском" диалекте, но в смешанной группе говорят на общем Багдадском "мусульманском арабском" диалекте. В последние годы оживился интерес к исследованию развития и признаков стандартного языка (см. особенно Kloss 1952, где дано полезное введение в проблему стандартизации в целом); именно в русле этого интереса настоящая работа имеет целью внимательный анализ одного конкретного типа стандартизации, в котором два варианта языка существуют в общности параллельно, и у каждого имеется своя определенная роль.

Для описания подобных ситуаций здесь вводится термин диглоссия, построенный на базе французского diglossie, поскольку в английском не удается найти слова для регулярного обозначения этого явления. В других европейский языках термин, которым обозначается двуязычие, используется также и для этих случаев.

(Термины "язык", "диалект" и "вариант" используются здесь без точного определения. Надеемся, что они используются в достаточном соответствии с их обычным значением, чтобы быть понятными для наших целей. Термин "наложенный вариант" (superposed variety) также используется без определения; имеется в виду вариант, который не является исходным, "природным" вариантом для данного носителя, но освоен в дополнение к нему. Наконец, мы не пытаемся в данной работе исследовать аналогичные ситуации, в которых в речевой общности используются два разных языка, родственных либо неродственных, каждый из которых имеет свою определенную роль.)

Не исключено, что эта конкретная ситуация в речевых общностях достаточно широко распространена, хотя и редко упоминается и тем более подобающим образом не описана. Ее исчерпывающий анализ может существенно помочь в описательной, сравнительно-исторической и типологической лингвистике. Настоящее исследование следует рассматривать как предварительное, поскольку требуется собрать значительно больше описательных и исторических данных. Цель работы – охарактеризовать диглоссию на примере четырех речевых общностей и их языков (ниже мы называем их опорными языками), имеющих отношение к данному типу, а также описать их общие черты, важные для классификации. Избраны были следующие опорные языки: арабский, новогреческий, швейцарско-немецкий и гаитянский креол (см. библиографию в конце статьи).

Прежде чем пререйти к описанию, необходимо отметить, что диглосиия – это не всегда и не обязательно стадия процесса эволюции, например процесса стандартизации языка. Диглоссия может развиться из разных источников, и приводить к разным языковым ситуациям. Из четырех наших опорных языков, арабская диглоссия простирается в прошлое насколько хватает наших знаний арабского языка, при том, что наложенный "классический" арабские остается относительно неизменным. В то же время греческая диглоссия берет начало много веков назад, но расцвела в полной мере лишь к началу девятнадцатого столетия с возрождением греческой литературы и созданием литературного языка, отчасти основывавшегося на предшествующих формах литературного греческого. Швейцарско-немецкая диглоссия развилась в результате длительной религиозной и политической изоляции от центров немецкой языковой стандартизации, а гаитянский креол возник в результате креолизации какого-то пиджина на французской основе, при том, что стандартный французский появился здесь позднее и сыграл роль наложенного варианта. Тем не менее в конце статьи мы выскажем некоторые соображения о возможных путях развития диглоссии.

Для удобства изложения будем называть наложенный вариант в диглоссных ситуации Н-вариантом ("высоким", high) или просто Н, а региональные диалекты – L-вариантом ("низкий", low), или просто L. Все опорные языки имеют названия для Н и L; эти названия приведены в таблице 2.1.

Таблица 2.1. Названия Н и L в опорных языках

Язык	Название для Н	Название для L
Арабский
классический (=Н)	'al-fusha	'al-'ammiyyah, 'ad-darij
египетский (=L)	'il-fasih, 'in-nahawi	'il-'ammiya
швейцарско-немецкий
стандартный немецкий (=Н)	Schriftsprache	(Schweizer) Dialekt, Schweizerdeutsch
швейцарский (=L)	Hoochtüütsch	Schwyzertüütsch
гаитянский креол
французский (=Н)	français	creole
греческий
Н и L	katharévusa	dhimotiki

Полезно упомянуть проблемы, с которыми мы сталкиваемся, когда пытаемся последовательно и точно приводить примеры из этих языков. Прежде всего, следует давать слова в их Н-форме, или в их L-форме, или в обеих формах? Во-вторых, если слова приводятся в L-форме, какой вариант L выбрать? В случае греческого и гаитянского креола кажется очевидным, что нужно выбрать обычный разговорный язык образованного населения, соответственно, Афин и Порт-о-Пренса. Для арабского и швейцарско-немецкого приходится делать случайный выбор; здесь используется обычный разговорный язык образованного населения Каира и Цюриха. В-третьих, какую транскрипцию использовать для передаче L-форм? Поскольку ни в одном случае для L не существует общепринятой орфографии, приходится использовать фонологическую или квази-фонологическую транскрипцию. Мы избрали следующие варианты. Для гаитянского креола было выбрано написание, предложенное McConnell Laubach, как приближающееся к фонологической транскрипции и типографски несложное. Для греческого взято написание учебника "Разговорный греческий" (Kahane et al. 1945) как сознательно фонологическое; транслитерация греческого текста представляется менее удачным вариантом, не только потому, что это написание вариативно, но и потому, что оно в высокой степени этимологично и далеко от фонологического. Для швейцарско-немецкого взято написание Дита (Dieth 1938), которое, хотя и не передает все фонологические противопоставления, а в ряде случаев передает аллофоны, тем не менее достаточно последовательно и, пожалуй, удачнее всего обобщает (и не слишком модифицирует) конвенции написания, обычно используемые при записи швейцарских диалектных материалов. Арабский, как и греческий, пользуется другой, не латинской графикой, однако транслитерация здесь еще менее возможна, чем для греческого, отчасти опять-таки из-за вариативности написания, но главным образом потому, что при записи разговорного египетского арабского гласные обычно не обозначаются, или обозначаются неоднозначно; выбранная здесь транскрипция близка к традиционной системе записи, применяемой семитологами – модификация для египетского системы, использованной (Al-Toma 1957).

Четвертая проблема – как представить Н. Для швейцарско-немецкого и гаитянского креола можно использоватьстандартную немецкую и французскую орфографии, соответственно, даже несмотря на то, что она затушевывает некоторые сходства звуков Н и L в обоих случаях. Для греческого можно было бы использовать как обычную греческую орфографию, так и транслитерацию, однако, поскольку произношение современного греческого известно менее широкому кругу, чем немецкое или французское произношение, в случае с греческим затемняющие эффект орфографии сильнее; поэтому мы используем фонологическую транскрипцию. Арабский составляет наиболее сложную проблему. Наиболее очевидные варианты: (1) транслитерация арабской графики (необозначенные гласные можно восполнить) или (2) фонологическая транскрипция арабского в том варианте, как его прочтет носитель каирского арабского. Здесь выбран вариант (1), опять же в соответствии с принятым у Al-Toma.

Характерные признаки

Функция

Один из важнейших признаков диглоссии – специализация функций Н и L. В одном наборе ситуаций возможен только Н, в другом – только L, причем оба набора перекрывают друг друга в минимальной степени. В качестве иллюстрации дается примерный перечень возможных ситуаций с указанием варианта, который нормален для каждой из них:

	Н	L
Проповедь в церкви или мечети	Х
Распоряжения слугам, официантам, работникам, клеркам		Х
Частные письма	Х
Речь в парламенте, политическое выступление	Х
Лекция в университете	Х
Разговор с семьей, с друзьями и коллегами		Х
Передача новостей	Х
Радиопостановка "мыльной оперы"		Х
Редакционная статья в газете, репортаж, подпись к иллюстрации	Х
Подпись к политической карикатуре		Х
Поэзия	Х
Народная литература		Х

Трудно переоценить социальную важность употребления нужного варианта в нужной ситуации. Иностранец, умеющий свободно говорить на L, который использует этот вариант в официальной речи, станет объектом насмешек. Член речевой общности, использующий Н в чисто разговорной или другой неформальной ситуации, также подвергнется насмешкам. Во всех четырех опорных языках обычным является, когда кто-то читает вслух из газеты статью на Н, а затем все начинают обсуждать ее содержание на L. Во всех четырех опорных языках обычным является выслушать официальное выступление на Н, а затем обсуждать его, иногда при участии выступавшего, на L.

(Ситуация в образовании еще сложнее, чем здесь обозначено. Так, в арабском мире, например, университетские лекции читаются на Н, но значительная часть практических занятий, пояснений и семинаров могут проходить на L, в особенности по естественным наукам (в противопоставлении гуманитарным). Хотя закон в некоторых арабских странах и запрещает использование L в высшей школе, у многих преподавателей много времени уходит на то, чтобы объяснить на L материал, представыленных на Н в книгах или лекциях.)

Две последние ситуации в списке требуют пояснений. Во всех опорных языках определенная часть поэзии пишется на L, и некоторая (небольшая) группа поэтов пишет на обоих вариантах, однако статус этих двух видов поэзии сильно различается: речевая общность в целом считает "истинной поэзией" только поэзию на Н. (Современный греческий не вполне подходит под это описание: обычно поэзию пишут на L, а поэзия на Н часто воспринимается как искусственная). С другой стороны, во всех опорных языках некоторые пословицы, формулы вежливости и т.п. существуют на Н, хотя и воспроизводятся неграмотными в повседневном общении. Подсчитано, что в активном репертуаре арабских сельских жителей до одной пятой пословиц звучит на Н.

Престиж

Во всех опорных языках говорящие считают, что Н превосходит L по нескольким параметрам. Иногда это чувство столь сильно, что тольео Н считается настоящим языком, а о L говорят, что его "вообще не существует". Говорящие по-арабски, например, могут сказать (на L), что такой-то не знает арабского. Это обычно обозначает, что он не говорит на Н, хотя на L он может говорить легко и свободно. Если не знающий арабского попросит образованного араба помочь выучить арабский, тот, как правило, станет учить его Н-формам, подчеркивая, что только эти формы и следует употреблять. Часто образованные арабы будут утверждать, что вообще никогда не используют L-формы – хотя прямое наблюдение покажет, что они постоянно используют эти формы в повседневном общении. Точно так же образованные носители гаитянского креола часто отрицают его существование и настаивают, что всегда говорят по-французски. Это вряд ли следует трактовать как сознательную попытку ввести исследователя в заблуждение: это больше напоминает самообман. Если говорящий отвечает искренне, сквозь его ощущение легко пробиться, спросив, на каком языке он говорит с детьми, слугами или с собственной матерью. Обычно вы услышите что-нибудь вроде: "А, так ведь они не понимают на… !" [следует название соответствующей Н-формы].

Даже там, где чувство реальности и превосходства Н-формы не так сильно, обычно существует представление о Н как о несколько более красивом, логически более стройном, лучше приспособленном к передаче важных мыслей и т.п. Эти представления разделяют и те, чье владение Н-формой оставляет желать лучшего. Для тех американцев, которые склонны оценивать речь в терминах эффективности коммуникации, очень странно обнаружить, что многие носители языка в диглоссной ситуации обычно предпочитают слушать политическое выступление, лекцию или стихи на Н, даже при том, что они, возможно, лучше поняли бы содержание на L.

В раде случаев превосходство Н связано с религией. По-гречески язык Нового Завета воспринимается как очень близкий к katharévusa, и, когда в 1903 году появился его перевод на dhimotiki, это привело в Греции к значительным уличным беспорядкам. Носители гаитянского креола привыкли к французской Библии, и даже когда церковь использует креол в катехизисе (for catechisms ?) и т.п., она придерживается сильно галлизированного написания. Для арабского форма Н – это язык Корана; считается поэтому, что она и есть божественное слово, лежащее вне времени и пространства и существовавшее до начала времен, до сотворения мира.

Литературное наследие

На каждом из опорных языков существует значительная по объему литература на Н, высоко ценимая речевой общностью, при этом современная литература на Н, создаваемая членами общности, воспринимается ими как часть этой независимо существующей литературы. Основная часть этой литературы либо была создана в далеком прошлом этой общности, либо постоянно создается в другой общности, в которой форма Н используется как стандартный язык. Когда такая литература охватывает значительный период времени (как арабская или греческая), современные писатели – и читатели – считают обычно вполне допустимым использовать слова, выражения или конструкции, бывшие в ходу в предшествующий период истории литературы, но к настоящему времени вышли из употребления. В редакционной статье может считаться удачным употреблением, в стихах – хорошим стилем использовать сложную причастную конструкцию классического греческого или редкое арабское выражение двенадцатого века которые, как предполагается, средний читатей не сумеет понять без специальных разысканий. Одно из следствий такого использования – высокое мнение читателей: "Такой-то прекрасно знает греческий (или арабский)", или "Последние статьи (стихи) такого-то написаны прекрасным языком".