12.2.2. Критерии прогресса

Если признавать, что история человечества не есть хаос, беспорядочное движение во всех возможных направлениях (прогресс, регресс, движение по замкнутому кругу), признавать, что исторический процесс закономерен и его ведущей тенденцией является движение от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному, тогда неизбежно встанет вопрос о критериях общественного прогресса.

Критерий общественного прогресса – это признак, наличие которого позволяет утверждать, что имеет место поступательное развитие общества. Прежде всего, за такой критерий можно необходимо взять нечто такое, что присуще любому обществу, на любом этапе его развития. Вместе с тем следует отметить, что в различных сферах общественной жизни (культуре, науке, морали) могут быть свои особые критерии прогресса.

Называемые философами критерии можно подразделить на два типа: духовные и материальные. К духовным критериям относят интеллектуально-нравственное совершенство людей, толерантность в человеческих отношениях, укорененность в общественном сознании идеалов добра, преодоление агрессивности и насилия, развитость науки, наличие и влиятельность демократических институтов, справедливость распределения общественных благ, степень раскрепощения человека, свободы личности и т. п. К материальным – производительность труда, благосостояние членов общества, уровень развития производительных сил, характер производственных отношений.

Философы-марксисты обычно сводят критерии общественного прогресса к материальным критериям или, по крайней мере, утверждают, что они являются определяющими. Более того, в марксизме доминирует представление, что производительные силы и их развитие является содержанием общественного прогресса, тогда как его формой выступают производственные отношения. С этой точки зрения то общество прогрессивнее, производственные отношения которого дают наибольший простор для развития производительных сил.

На мой взгляд, сложно отыскать единственный критерий общественного прогресса, хотя весомость того или иного критерия, по всей видимости, неодинакова.

12.2.3. Цивилизационная и формационная теории общественного прогресса

В современной философии доминируют две теории общественного прогресса: цивилизационная и формационная.

Истоки цивилизационной теории прогресса справедливо видеть в идее культурно-исторических типов, выдвинутых русским ученым Н. Данилевским. В книге “Россия и Европа” он утверждает, что прогресс состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях. Всему живому, будь то отдельный организм или целый вид, дается только определенная сумма жизненных сил, по исчерпании которых оно должно умереть. Тоже можно сказать о народах: они рождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют и умирают. Умирают, прежде всего, не от внешних причин, а от причин внутренних. Н. Данилевский называет следующие культурно-исторические типы, или самобытные цивилизации, располагая их в хронологическом порядке: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилонский, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский 7) греческий, 8) римский, 9) аравийский, 10) германо-романский, или европейский, 11) славянский, а также погибшие насильственной смертью два американских типа: мексиканский и перуанский.

Кроме этих основных положительно-деятельных культурных типов есть типы отрицательные, вроде гуннов и монголов, “так называемых бичей Божьих, предающих смерти дряхлые (томящиеся в агонии) цивилизации” (Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М., 1991. – С. 91). А также есть племена, которым не суждено ни созидательного, ни разрушительного величия, которые лишь служат чужим целям в качестве этнографического материала.

Сторонниками цивилизационной теории являются такие известные философы как О. Шпенглер, автор нашумевшей книги “Закат Европы”, и А.Дж. Тойнби. Суть их взглядов сводится к тому, что каждая историческая эпоха сугубо индивидуальна, что существует множество замкнутых культур, к которым нельзя подходить с общими мерками, а потому невозможно выработать единой теории общечеловеческого прогресса.

Впервые формационная теория прогресса была предложена классиками марксизма, как единственно научная, с их точки зрения.

Анализ производительных сил в единстве с производственными отношениями позволил К. Марксу заметить повторяемость в развитии различных стран и народов, выделить основные ступени общественного прогресса и создать на этой основе учение об общественно-экономических формациях. Общественно-экономическая формация – это общество на данной конкретно исторической ступени развития со всеми его сторонами: производительными силами, производственными отношениями, социальной структурой, надстроечными явлениями, семейными и бытовыми отношениями, определенным уровнем культуры.

Это понятие позволяет отличить один период истории от другого и вместо рассуждений об обществе вообще рассмотреть общество на каждом конкретном этапе его развития как единый социальный организм, включающий в себя все общественные явления в их единстве и взаимодействии на основе способа производства материальных благ.

К. Маркс выделил пять общественно-экономических формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Эти формации, их смена и представляют, по его мнению, ступени развития общества, этапы общественного прогресса. Марксистская формационная теория, таким образом, связывает переход общества с одной стадии развития на другую, более высокую, со сменой производственных отношений, являющихся следствием развития производительных сил. Смысл общественного развития, по К. Марксу, – в преодолении эксплуатации человека человеком. Такая концепция полностью обоснована, но теорию формаций правомерно критикуют за “плановую” историю, ее обеднение.

Формационная теория прогресса, так же, как и теория О.Тоффлера, видящего целью общественного прогресса построение постиндустриального общества, основаны на материальных критериях прогресса. Однако в ХХ веке существовали и другие теории. Так, П.Сорокин исходит из господствующего в обществе мировоззрения. Он рассматривает историческое развитие человечества как постоянное циклическое изменение двух так называемых социокультурных суперсистем, для которых характерны два типа мировоззрения, – “духовный” и “чувственный”.

Первый из них основан на том, что окружающая реальность имеет божественное происхождение. Материальное производство носит поддерживающий характер, основной объект влияния – человеческая душа. Для второго мировоззрения характерно материалистическое восприятие мира. Допускается существование промежуточного типа – идеалистического, который стремится соединить преимущества духовного и чувственного. Изменение систем происходит из-за их неспособности найти оптимальный баланс ценностей, который смог бы обеспечить гармоничное развитие общества.

Наконец, существует парадигмативный подход, согласно которому все общества прошлого, настоящего и будущего отличаются между собой принадлежностью к одной из двух парадигм (от греч. paradеigma – пример, образец), – европейской и азиатской. Для европейской характерны: наличие субъектов собственности, независимых от государства; развитые гражданское общество и социальная структура; государство является элементом этой структуры. В основе этой парадигмы лежит товарно-денежный тип обмена деятельностью. Азиатской парадигме свойственны: слияние властных отношений с отношениями собственности; государство является собственником всех средств производства; отсутствие гражданского общества. Эта парадигма основана на системе перераспределения продукта государством.

Если кратко сказать, в чем отличие европейской парадигмы от азиатской, то она в том, что в европейской богатство дает власть, а в азиатской, напротив, власть дает богатство. Украинское общество времен режима Л. Кучмы было типичным обществом азиатской парадигмы: возможность заниматься крупным бизнесом имели лишь олигархические кланы, сросшиеся с властными структурами; деятельность же чем-то не угодивших властям предприятий блокировалась проверками, арестами их владельцев и т. д.

Можно сделать вывод, что, опираясь на духовные критерии прогресса, подход П. Сорокина и парадигмативный подход к типологизации обществ достаточно обоснованно отрицают само существование общественного прогресса, сводя смену типов обществ лишь к их циклическим повторениям.