Задание 17
Б. В. Соколов находит в персонажах “Мастера и Маргариты” черты современных Булгакову литераторов: Берлиоз обладает некоторым портретным сходством с Демьяном Бедным, автором многих антирелигиозных стихов, образы Бездомного и Рюхина соответствуют Безыменскому и Маяковскому. Спародированы, по мнению литературоведа, фамилии двух других суровых и несправедливых критиков произведений Булгакова – Всеволода Вишневского и Осафа Литовского (в романе – Мстислав Лаврович, критик Латунский).
«Но эти образы, как и все остальные в романе, - в высокой степени собирательны и не могут быть сведены к какому-то одному конкретному прототипу».
(Б.В.Соколов. Роман М. Булгакова “Мастер и Маргарита”. 1991).
Если образы деятелей МАССОЛИТа в основном собирательны, что естественно для высокохудожественного произведения, то для чего Булгакову понадобилось включать в них узнаваемые черты людей, принадлежащих к литературному миру? Выскажите свои точки зрения, сопоставьте их.
Задание 18
Сравните высказывания различных исследователей о Воланде, его взаимоотношениях с московскими обывателями. Какие, с вашей точки зрения, наиболее верно характеризуют этого героя романа?
Удары Воланда «отвечали естественному чувству справедливости». Если не считать истории с Берлиозом, «во всех других случаях Воланд морально безупречен. <...> Шайка Воланда защищает добропорядочность, чистоту нравов. Сатана у Булгакова – “задумчивый гуманист”, он и его свита “для главных героев – это не демоны зла, но скорее ангелы-хранители”».
(В. Я. Лакшин. Вторая встреча. Воспоминания и портреты. 1984).
«Более всего Воланд Михаила Булгакова связан с Мефистофелем из “Фауста” Гете. <...> Связан осознанно, подчеркнуто и полемично. Связь эта закреплена эпиграфом к роману “Мастер и Маргарига”: “... Так кто ж ты, наконец? — Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”. <..>
Связь романа “Мастер и Маргарита” с трагедией Гете разнообразна и глубока. Ее можно проследить в подспудном и внешнем, в главном и второстепенном, в подчеркнутых совпадениях и решительном противостоянии. Не исключено, например, что такая подробность дьявольщины в романе, как “волшебные деньги”, “якобы деньги”, летящие из-под купола Варьете на сеансе черной магии денежные бумажки, тоже восходят к Гете. <...> Самое имя Воланд также восходит к Гете. Оно возникает в “Фаусте” один-единственный раз: так называет себя Мефистофель в сцене “Вальпургиева ночь”, прокладывая себе и Фаусту дорогу на Брокен среди мчащейся туда нечисти. <..>
Мефистофель – дух сомнения и неверия. Его пафос – в развенчании всего, что представляется высоким. <...> Он дух отрицания, и нет на свете ничего, что вызвало бы его симпатии и уважение, что казалось бы ему ценностью нетленной. <...> А Воланд? Все, на что обращает свой взгляд Воланд, предстает всего лишь в своем истинном свете. Воланд не сеет зла, не внушает зла. Он всего лишь вскрывает зло, разоблачая, снижая, уничижая то, что действительно ничтожно. <...>
Воланд не лжет, не искушает и потому не предает. В романе “Мастер и Маргарита” никто не совершает грехов по наущению. Свои грехи и свои преступления, большие или малые, - так же, как и свой подвиг, - каждый совершает сам, по собственному побуждению своей души. <...> Воланд знает подлинную цену всему: стяжательству, бездуховности, невежеству; теням висельников и убийц на своем великом весеннем балу; рассудочности Берлиоза, навсегда уходящего в небытие, и суетной страсти толпы к зрелищам и деньгам. И находит полное понимание у своей преданной свиты. <...> Он знает настоящую цену подвигу Мастера и раскаянию Пилата. Любовь и гордость и поистине королевское чувство собственного достоинства Маргариты вызывают у него интерес, холодную симпатию, уважение и признание. И неприкосновенны для него подвиг Иешуа Га-Ноцри и то не подвластное Воланду, не относящееся к нему, не касающееся его, что в романе противопоставлено “тьме” и помещено под названием “свет”».
(Л. М. Яновская. Творческий путь Михаила Булгакова. 1983).
«В Воланде контрастно совмещаются черты всеведения и неведения. С одной стороны, его знания превосходят потенциал всех академий мира, и с подобной точки зрения любая человеческая проблема для него – пустяк: “. . .подумаешь, бином Ньютона!” А с другой – он вынужден пополнять свои информационные запасники по схемам, какими пользовались в тридцатых годах иные начальники: собирать компрометирующий материал, выспрашивать у собеседников, как и о чем они думают. <...>
Нечто от пророка, из тех, кто свободно исчисляет как ретроспекцию, так и перспективу, как современную ситуацию, так и ее отпавшие варианты, как общечеловеческие катастрофы, так и интимное счастье. Нечто от мессии и священных книг. Нечто от инопланетянина нынешней фантастики. Вот составляющие Воландова образа, которые перекрываются одним подозрением (подтвердись оно – и мигом исчезнет, "как сон, как утренний туман", все ранее сказанное). А именно: Воланд – актер, и его поведение – игра, сценическое действо, направляемое извне, свыше. Фигура же режиссера остается для нас в тумане многоточий. <...>
Проза авантюры сочетается в практике Воланда с прозой быта».
(А. 3. Вулис. Роман М. Булгакова “Мастер и Маргарита". 1991).
“Нечистая сила” в романе – это прорвавшаяся из глубин человеческого подсознания атавистическая, дочеловеческая сила. Но возможность заявить о себе она получает лишь в той мере, в какой ослабевают другие уровни в структуре человека. <...>
И чем больше мы всматриваемся в отношения человека с “нечистой силой”, тем явственней становится, что это не она попутала людей, а люди ее попутали и поставили себе на службу, сделали ее инструментом исполнения своих желаний.
Вспомним хотя бы сеанс “черной магии” в Варьете, где Бегемот, Коровьев и сам Воланд становятся чуткими и послушными исполнителями прихотей толпы – и выраженных явно, и – неявных. <...>
Воланда массовый читатель, как известно, считает воплощением всемогущества, мудрости и справедливости.
Еще бы ему не быть всемогущим и мудрым, если он – это как бы осуществившиеся наши желания, иллюзии, тайные страсти, как, впрочем, и наша скрываемая порою от себя трезвая самооценка. <...>
Сатана (Воланд) – это воплощение соблазнов духовной безответственности. Если “люди как люди”, если “рукописи не горят”, - так чего, собственно, тревожиться: все идет своим чередом, и камень на голову ни с того ни с сего не упадет (еще одна, как помнится, мудрая мысль Воланда). <...>
Словом, Воланд – это внутренний голос маленького человека, мечтающего о силе и вседозволенности, растерянного и пытающегося все же найти способ примириться с жизнью и самим собой, мечущегося между соблазнами и охотно оправдывающего свои слабости».
(В. М. Акимов. Свет художника, или Михаил Булгаков против дьяволиады. 1995).
Что общего вы видите в приведенных высказываниях о Воланде и его свите?
Чем можно объяснить многозначность в понимании образа Воланда?