Вопрос 17. Проблематика и особенности конфликта комедии а. С. Грибоедова «Горе от ума». Проблема ума в комедии. «Горе от ума» в оценках a.C. Пушкина, в.Г. Белинского, и.А. Гончарова.

В пьесе ставятся самые жгучие вопросы тогдашней поры: положение русского народа, крепостное право, взаимоотношения между помещиками и крестьянами, самодержавная власть, безумное расточительство дворян, состояние просвещения, принципы воспитания и образования, независимость и свобода личности, национальная самобытность и т. п..

Гневные реплики Фамусова против «побродяг», домашних учителей, и Кузнецкого моста, с его дорогими модными магазинами, упоминание Хлестовой о «ланкарточной» системе взаимного обучения, сетования княгини Тугоуховской на развращающее влияние петербургского педагогического института —все это было живейшим откликом на вопросы, вызывавшие в обществе той поры ожесточенные споры.

В пьесе Грибоедова отражена смертельная борьба двух основных лагерей, двух миров московского общества накануне восстания декабристов, консервативного поместного и чиновного барства, с одной стороны, и прогрессивного дворянства — с другой. Особенно широко здесь представлена дворянская знать: Фамусов и его гости. Это лишенные всякого чувства гуманности враги свободы, душители просвещения. Один из них выменивает на три борзые собаки толпу своих слуг, а другой сгоняет на крепостной балет «от матерей, отцов отторженных детей», а затем распродает их поодиночке.

В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» проблема ума является одной из ключевых.

Грибоедов рассмотрел два типа ума: «интеллектуальность» и «приспособляемость», также именуемую «бытовым» умом, который часто сродни глупости. Сразу мысленно создаётся граница, по одну сторону которой мы уверенно ставим Чацкого, а по другую – Фамусова и его общество. Софья, при своей «мудрости», относится к глупцам просто потому, что она – член фамусовского общества, она остаётся «вариться» в этом «котле».

И тут вспоминается заявление Грибоедова о своём творении, по которому в пьесе «двадцать пять глупцов» (вот почему простую приспособляемость мы приравниваем к глупости) на «одного здравомыслящего человека».

Но вернёмся к приспособляемости. Для начала формула успеха требует чинопочитания. Перед всеми, кто выше тебя по званию, необходимо пресмыкаться. Чацкий себе такого не может позволить, он слишком ценит свою честь, достоинство и ум. Вот почему ему «горе от ума» - он только страдает, не принимая идеи Фамусова и его единомышленников.

Но на самом деле «горе» от ума Чацкого не только ему самому, но и фамусовскому обществу. Образованность и просвещение наносят непоправимый удар старой Москве.

Итак, «Горе от ума», при всей сложности проблемы, даёт нам надежду на «просвещение в конце тоннеля», если можно так выразиться, в лице таких людей, как Чацкий.

Белинский пришел к полному отрицанию ее как комедии, причем нашел, что все развитие действия и любовной интриги крайне неестественно, что личность Чацкого ходульна - он просто крикун, фразер, идеальный шут, на каждом шагу профанирующий все святое, новый Дон Кихот, мальчик на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади, - и что горе его не от ума, а от умничанья. И из всего этого отрицательного анализа знаменитый критик сделал следующий печальный вывод:

"Горе от ума" не есть комедия, по отсутствию, или, лучше сказать, по ложности своей основной идеи; не есть художественное создание, по отсутствию самоцельности, а следовательно, и объективности, составляющей необходимое условие творчества.

"Горе от ума" - сатира, а не комедия: сатира же не может быть художественным произведением.

Критика же Гончарова абсолютно противоположна критике Белинского.

"Давно привыкли говорить, - читаем мы у Гончарова, - что нет движения, т.е. нет действия в пьесе. Как нет движения? Есть - живое, непрерывное, от первого появления Чацкого на сцене до последнего его слова: "Карету мне, карету".

Это такая умная, изящная и страстная комедия, в тесном, техническом смысле, верная в мелких психологических деталях, но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, т.е., собственно, интрига в ней, перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.

Только при разъезде, в санях, зритель точно пробуждается при неожиданной катастрофе, разразившейся между главными лицами, и вдруг припоминает комедию- интригу. Но и то не надолго. Перед ним уже вырастает громадный, настоящий смысл комедии. Главная роль, конечно, - роль Чацкого, без которой не было бы комедии, а была бы, пожалуй, картина нравов.

Оценка Пушкиным:

Слушал Чацкого, но только один раз, и не с тем вниманием, коего он достоин. Вот что мельком успел я заметить: Драматического писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его—характеры и резкая картина нравов. В этом отношении Фамусов и Скалозуб превосходны. Софья начертана не ясно: не то <. . . . .> , не то московская кузина. Молчалин не довольно резко подл; не нужно ли было сделать из него и труса? Теперь вопрос. В комедии “Горе от ума” кто умное действующее лицо? ответ: Грибоедов. Первый признак умного человека—с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подоб. Между мастерскими чертами этой прелестной комедии — недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину — прелестна! — и как натурально! Вот на чем должна была вертеться вся комедия, но Грибоедов, видно, не захотел — его воля. О стихах я не говорю, половина — должны войти в пословицу.…Слушая его комедию, я не критиковал, а наслаждался. Эти замечания пришли мне в голову после, когда уже не мог я справиться. По крайней мере говорю прямо, без обиняков, как истинному таланту.