- •Вопрос 2. Мифология, религия и философия как формы мировоззрения. Их преемственность и различия.
- •Вопрос 3. Основной вопрос философии. Основные направления в философии (материализм, объективные и субъективный идеализм, агностицизм)
- •Что первично в основании мира?
- •По качественному признаку:
- •Вторая сторона – «Познаваем ли мир?».
- •Вопрос 4. Периодизация античной философии. Досократики: Милетская и Элейская школы. Гераклит.
- •Вопрос 5. Атомистическая теория Демокрита
- •Вопрос 6. Софисты и Сократ. Сходство и различие софистики и учения Сократа.
- •Вопрос 7. Философия Платона
- •Вопрос 9. Характеристика средневековой философии. Ее основные принципы.
- •Вопрос 10. Патристика и схоластика как два основных этапа развития средневековой философии. Номинализм и реализм.
- •Вопрос 11. Характеристика философии эпохи Нового времени. Эмпиризм и рационализм как два основных направления новоевропейской философии.
- •Вопрос 13. Рационализм. Теория «врожденных идей» р. Декарта
- •Вопрос 14. Эмпиризм. Учение ф. Бэкона о 4-х идолах
- •Вопрос 15. Немецкая классическая философия (Кант)
- •Вопрос 16. Немецкая классическая философия (Гегель)
- •Вопрос 17. Позитивизм как научно-философское направление. 4 стадии позитивизма.
- •Вопрос 18. Причины возникновения и основные идеи экзистенциализма
- •Вопрос 19. «Бунтующий человек» а. Камю
- •Вопрос 20. «Бытие» и «свобода» в концепции ж.-п. Сартра
- •Вопрос 21. Философия «пограничных ситуаций» к. Ясперса
- •Вопрос 22. Марксизм. Материалистическое понимание истории. Формационный подход.
- •Вопрос 27. Принципы диалектики и ее отличие от метафизики
- •Вопрос 28. Законы и категории диалектики
- •Вопрос 29. Основные проблемы гносеологии
- •Вопрос 34. Понятие истины. Абсолютная и относительная истина.
- •Вопрос 35. Философские концепции бытия в истории философии. Бытие и небытие.
- •Вопрос 38. Язык как способ социального функционирования сознания. Сознание и самосознание.
- •Вопрос 46. Основные философские направления эпохи эллинизма.
- •3)Школа скептицизма провозглашала умение человека наслаждаться малым, быть независимым от гос-ва, общества, даже от культуры и семьи.
Вопрос 7. Философия Платона
Платон ученик Сократа, учитель Аристотеля. Основоположник Академии философской школы в Афинах, основоположник объективного идеализма.
Платон – первый философ, у которого есть уже сложившаяся философская система, а не просто он изучал отдельные элементы. Он рассматривает все основные элементы бытия – и само мироздание, и человека, и общество. Истоки объективного идеализма следует искать уже у Сократа, которого считают предтечей объективного идеализма (и в принципе идеализма вообще), который уже начал говорить о существовании некого общего уровня в сознании человека, неких общих идей в сознании, которые присущи человеку вообще, как роду. Но у Сократа это не научная система, это были просто какие-то размышления, он только подошёл к этому, а Платон уже разработал систему и изучил. Платон всё же иногда вынужден прибегать к мифу, это была вынужденная мера, так как не был ещё достаточно развит понятий аппарат науки. Платон писал свои работы в форме диалогов, когда философы (Сократ, в основном – часто присутствует, как один из персонажей, или ученики) они берут какую-то проблему и рассматривают её. Диалог носит характер в какой-то степени и художественный, литературное произведение – это переходный этап от отдельных каких-то работ (ранее все носили характер поэм, полухудожественные-полунаучные произведения), что-то такое присутствует и у Платона и только Аристотель начнёт писать именно научные трактаты. «Как возможны общие понятия?» То есть человек вообще, дерево вообще, животное вообще и так далее – общие понятия. Платон задумался, как существуют эти общие понятия и что это такое. Греки не считали, что разум – это функция мозга, считалось, что существует некий божественный разум, общий, абсолютный разум, и в человеке лишь его часть, а человек сам на это не способен. Проблема соотношения общего и единичного начинается с Платона и, строго говоря, уже в Новое время только получает решение в диалектике. Платон наделил общие понятия онтологическим статусом, то есть наделил их, иначе говоря, истинным бытием. Он сказал, что истинны первичны, существуют именно эти общие понятия, которые он называл идеями, отсюда у нас «идеализм». Платон говорил, что это – «условный мир идей, некое условное пространство, постижимое только с помощью разума, где и находятся эти общие идеи». Соответственно, если мир идей первичен, то мир наш реальный естественный чувственный мир (мир вещей) вторичен. Таким образом, есть мир вещей и мир идей.
Характеристики этих двух миров. 1)Мир идей вечен, а мир вещей временен. 2)Идеи неподвижны (это абстракции, какое уж тут движение), а в мире идей присутствует движение. 3)идеи совершенны (отсюда «идеал»), а мир вещей, вещи – несовершенны, соответственно. 4)Идеи неизменны (так как они уже совершенны, так что меняться им некуда и ненужно), а мир вещей, соответственно, изменчив.
То есть, иными словами, мир идей мы ещё можем назвать «мир бытия», а мир вещей – «мир становления». Как говорил Платон: «В мире вещей всё изменяется, становится, изменяется… Но никогда не есть – мы никогда за хвост не поймаем и никогда не зафиксируем вещь, она никогда не остановится, а вот мир идей – он есть, он неизменен, вечен и неподвижен, это мир идеалов, совершенства и абстракций».
Почему же мир вещей такой? А всё очень просто – мир вещей состоит из материи, вещи они именно вещи, они телесны и изменчивы. Именно материя и «виновата» в том, что вещи изменчивы. Сама по себе материя для познания вещи ненужно, как из пластилина – нам не важно, из какого пластилина сделана вещь, нам важна её сущность: пластилин может быть разным, а сущность вещи от этого не меняется.
Чтобы познать вещь, нужно только одно – познать её идею, то есть познать, к какой идее вещь причастна. А познать это можно только с помощью разума, но никак не опыта.
Идея кошки – познал её и автоматически познал суть кошки, и абсолютно, совершенно неважно, какова каждая конкретная кошка – рыжая, белая, чёрная, пушистая, гладкошёрстая… Это не важно – кошка она и есть кошка. Эти идеи можно изучать годами, пытаясь понять их сущность.Вообще-то одна вещь причастна не одной идее. Поэтому кошка причастна и к кошке, и к животному, там ещё и можно найти млекопитающим… В общем, вещь как матрёшка – она причастна не к одной идее. Скажем, прекрасная ваза, прекрасная девушка, прекрасная лошадь – лошадь прекрасная идее лошади, девушка – девушек, ваза – вазе, но все они причастны и ещё общей характеристикой идеи «прекрасная». В конечном счёте прекрасное – это гармоничное сочетание, соотношение структуры, формы… В конечном счёте под прекрасным понимается гармоничная пропорция. Идеи, кстати сказать, имеют иерархию. Высшей идеей Платон считал идею блага, но, опять же, он считал, что для человека идея блага – это одно, а для животного – другого. Благо разное для всех, но идея блага высшая и всё к ней стремится. Возникает ещё один вопрос, самый сложный вопрос для Платона – откуда берутся вещи, проблема соотношения идеи и вещей, и это притом, что у Платона они разведены категорически. И именно здесь, решая эту проблему, Платон был вынужден прибегнуть к мифу, так как рационально он обосновать это не мог.Платон вводит фигуру демиурга. Демиург – это так называемый «божественный ремесленник». Бог христианский творит мир актом воли, всё творит. Вообще. Вот демиург не имеет сил христианского бога, он не творит идеи – идеи вечно существующие, на творение идей сил у него нет. Божественный ремесленник – у него есть силы на что-то определённое, но не на всё. Но он достаточно могущественен, чтобы их непосредственно созерцать, созерцать идеи в мире идей. И, глядя на них, как на образец, творит материальный мир.
Демиург – он могущественен, но не всемогущ, он не может отобразить весь мир идей, потому что творит он из материи, а материя несовершенна. Вещь всегда хуже идей, они никогда не достигают уровня идей. Вещь всегда связана с идее в меньшей или в большей степени. Ещё раз подытожим: 1)Идея, во-первых, выступает как сущность вещи (онтологический аспект; если уж демиург делает кошку, то она всё же кошка, в большей или меньшей степени соответствия идеи). 2)Также идея выступает как понятие вещи (гносеологический аспект). 3)Третий аспект (идея как замысел, план, набросок, проект и так далее).
Вопрос 7. Философия Платона Платон ученик Сократа, учитель Аристотеля. Основоположник Академии философской школы в Афинах, основоположник объективного идеализма. Платон – первый философ, у которого есть уже сложившаяся философская система, а не просто он изучал отдельные элементы. Он рассматривает все основные элементы бытия – и само мироздание, и человека, и общество. Истоки объективного идеализма следует искать уже у Сократа, которого считают предтечей объективного идеализма (и в принципе идеализма вообще), который уже начал говорить о существовании некого общего уровня в сознании человека, неких общих идей в сознании, которые присущи человеку вообще, как роду. Но у Сократа это не научная система, это были просто какие-то размышления, он только подошёл к этому, а Платон уже разработал систему и изучил. Платон всё же иногда вынужден прибегать к мифу, это была вынужденная мера, так как не был ещё достаточно развит понятий аппарат науки. Платон писал свои работы в форме диалогов, когда философы (Сократ, в основном – часто присутствует, как один из персонажей, или ученики) они берут какую-то проблему и рассматривают её. Диалог носит характер в какой-то степени и художественный, литературное произведение – это переходный этап от отдельных каких-то работ (ранее все носили характер поэм, полухудожественные-полунаучные произведения), что-то такое присутствует и у Платона и только Аристотель начнёт писать именно научные трактаты. «Как возможны общие понятия?» То есть человек вообще, дерево вообще, животное вообще и так далее – общие понятия. Платон задумался, как существуют эти общие понятия и что это такое. Греки не считали, что разум – это функция мозга, считалось, что существует некий божественный разум, общий, абсолютный разум, и в человеке лишь его часть, а человек сам на это не способен. Проблема соотношения общего и единичного начинается с Платона и, строго говоря, уже в Новое время только получает решение в диалектике. Платон наделил общие понятия онтологическим статусом, то есть наделил их, иначе говоря, истинным бытием. Он сказал, что истинны первичны, существуют именно эти общие понятия, которые он называл идеями, отсюда у нас «идеализм». Платон говорил, что это – «условный мир идей, некое условное пространство, постижимое только с помощью разума, где и находятся эти общие идеи». Соответственно, если мир идей первичен, то мир наш реальный естественный чувственный мир (мир вещей) вторичен. Таким образом, есть мир вещей и мир идей. Характеристики этих двух миров. 1)Мир идей вечен, а мир вещей временен. 2)Идеи неподвижны (это абстракции, какое уж тут движение), а в мире идей присутствует движение. 3)идеи совершенны (отсюда «идеал»), а мир вещей, вещи – несовершенны, соответственно. 4)Идеи неизменны (так как они уже совершенны, так что меняться им некуда и ненужно), а мир вещей, соответственно, изменчив. То есть, иными словами, мир идей мы ещё можем назвать «мир бытия», а мир вещей – «мир становления». Как говорил Платон: «В мире вещей всё изменяется, становится, изменяется… Но никогда не есть – мы никогда за хвост не поймаем и никогда не зафиксируем вещь, она никогда не остановится, а вот мир идей – он есть, он неизменен, вечен и неподвижен, это мир идеалов, совершенства и абстракций». |
Почему же мир вещей такой? А всё очень просто – мир вещей состоит из материи, вещи они именно вещи, они телесны и изменчивы. Именно материя и «виновата» в том, что вещи изменчивы. Сама по себе материя для познания вещи ненужно, как из пластилина – нам не важно, из какого пластилина сделана вещь, нам важна её сущность: пластилин может быть разным, а сущность вещи от этого не меняется. Чтобы познать вещь, нужно только одно – познать её идею, то есть познать, к какой идее вещь причастна. А познать это можно только с помощью разума, но никак не опыта. Идея кошки – познал её и автоматически познал суть кошки, и абсолютно, совершенно неважно, какова каждая конкретная кошка – рыжая, белая, чёрная, пушистая, гладкошёрстая… Это не важно – кошка она и есть кошка. Эти идеи можно изучать годами, пытаясь понять их сущность.Вообще-то одна вещь причастна не одной идее. Поэтому кошка причастна и к кошке, и к животному, там ещё и можно найти млекопитающим… В общем, вещь как матрёшка – она причастна не к одной идее. Скажем, прекрасная ваза, прекрасная девушка, прекрасная лошадь – лошадь прекрасная идее лошади, девушка – девушек, ваза – вазе, но все они причастны и ещё общей характеристикой идеи «прекрасная». В конечном счёте прекрасное – это гармоничное сочетание, соотношение структуры, формы… В конечном счёте под прекрасным понимается гармоничная пропорция. Идеи, кстати сказать, имеют иерархию. Высшей идеей Платон считал идею блага, но, опять же, он считал, что для человека идея блага – это одно, а для животного – другого. Благо разное для всех, но идея блага высшая и всё к ней стремится. Возникает ещё один вопрос, самый сложный вопрос для Платона – откуда берутся вещи, проблема соотношения идеи и вещей, и это притом, что у Платона они разведены категорически. И именно здесь, решая эту проблему, Платон был вынужден прибегнуть к мифу, так как рационально он обосновать это не мог.Платон вводит фигуру демиурга. Демиург – это так называемый «божественный ремесленник». Бог христианский творит мир актом воли, всё творит. Вообще. Вот демиург не имеет сил христианского бога, он не творит идеи – идеи вечно существующие, на творение идей сил у него нет. Божественный ремесленник – у него есть силы на что-то определённое, но не на всё. Но он достаточно могущественен, чтобы их непосредственно созерцать, созерцать идеи в мире идей. И, глядя на них, как на образец, творит материальный мир. Демиург – он могущественен, но не всемогущ, он не может отобразить весь мир идей, потому что творит он из материи, а материя несовершенна. Вещь всегда хуже идей, они никогда не достигают уровня идей. Вещь всегда связана с идее в меньшей или в большей степени. Ещё раз подытожим: 1)Идея, во-первых, выступает как сущность вещи (онтологический аспект; если уж демиург делает кошку, то она всё же кошка, в большей или меньшей степени соответствия идеи). 2)Также идея выступает как понятие вещи (гносеологический |
Вопрос 8. Аристотель. Учение о форме и материи По Аристотелю, для нашего понятия и познания единичное бытие есть сочетание «формы» и «материи». В плане бытия «форма» — сущность предмета. В плане познания «форма» — понятие о предмете или те определения существующего в себе предмета, которые могут быть сформулированы в понятии о предмете. Согласно Аристотелю, то, с чем может иметь дело знание, есть только понятие, заключающее в себе существенные определения предмета. Чтобы знание было истинным, оно, по Аристотелю, не только должно быть понятием предмета. Кроме того, самим предметом познания может быть не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, а только бытие непреходящее. Такое познание возможно, хотя отдельные предметы, в которых только и существует непреходящая сущность, всегда будут только предметами преходящими, текучими. Однако такое познание может быть только познанием или понятием о «форме». Эта «форма» для каждого предмета, «формой» которого она является, вечна: не возникает и не погибает. Допустим, мы наблюдаем, как, например, глыба меди становится статуей, получает «форму» статуи. В «форме» Аристотеля соединяются вечность и общность. Установление этих определений «формы» дает .возможность продолжить исследование субстанции, или самобытного единичного бытия. Для того, чтобы «форма» могла стать «формой» такого-то единичного или индивидуального предмета, необходимо, чтобы к «форме» присоединилось еще нечто. Но если к «форме» присоединится нечто, способное быть выраженным посредством определенного понятия, то это вновь будет «форма».
Отсюда Аристотель выводит, что присоединяемый к «форме» новый элемент может стать элементом субстанции только при условии, если он будет совершенно «неопределенным субстратом» или «неопределённой материей». Это тот субстрат (материя), в котором общее («форма») впервые становится определенностью другого бытия. Всякий предмет, приобретающий новое свойство, которое может быть выражено в новом определении, до этого приобретения, очевидно, не имел этого свойства. Поэтому, чтобы ответить на вопрос, что такое «материя», или «субстрат», необходимо уяснить следующее: «материя» есть, во-первых, отсутствие («лишенность», «отрицание») определения, которое ей предстоит приобрести как новое определение. Иначе говоря, «материя (' ulh )» — «лишенность» «формы». Однако понятие «материи» не может быть сведено как к единственной характеристике к «лишению» или к «отсутствию» формы, к «отрицанию» формы. Когда в «материи» возникает новая определенность, новая «форма», например, когда глыба меди превращается в медный шар или в медную статую, то основанием этой новой определенности не может быть простое отсутствие («лишение» — отрицание) формы шара или формы статуи. С другой стороны, новая «форма» возникает в «материи», которая не имела ранее этой «формы». Отсюда следует, заключает Аристотель, что «материя» — нечто большее, чем «лишенность» («отсутствие»). Откуда же берется в «материи» новая «форма»? «Форма» эта, отвечает Аристотель, не может возникнуть, .во-первых, из бытия. Если бы она возникала из бытия, то в таком случае нечто, возникающее как -новое, возникающее впервые, существовало бы еще до своего возникновения. Но «форма» эта, во-вторых, не могла возникнуть и из небытия: ведь из небытия ничто произойти не может. Выходит, что-то, из чего возникает «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже возникшая, действительная «форма», а есть нечто среднее между отсутствием («лишенностью») «формы» и «формой» действительной. Это среднее между отсутствием бытия и действительным бытием есть, согласно Аристотелю, бытие «в возможности» ( dunamei ). «Материя» («субстрат») заключает в себе два определения: 1) отсутствие «формы», которая в ней возникнет впоследствии, и 2) возможность этой «формы» как уже действительного бытия. Первое определение («лишенность») всего лишь отрицательное, второе («возможность») — положительное. В отличие от «материи», которая есть бытие «в возможности», «форма» есть «действительность», т. е. осуществление возможного. Аристотель различает в понятии «материя» (субстрата) два значения. Под «материей» он разумеет, во-первых, субстрат в безусловном смысле. Это только «материя», или, иначе, чистая возможность. И во-вторых, под «материей» он понимает и такой субстрат, который уже не только возможность, но и действительность. Аристотель различает первую и последнюю материю. «Последняя» материя, согласно разъяснению Аристотеля, — это та «материя», которая не только есть возможность известной «формы», но, кроме того, будучи такой возможностью, есть одновременно и особая «действительность». В отличие от «последней» материи, «первая» материя есть «материя», которая может стать действительностью, однако не так, как становится ею «последняя» материя.
Вопрос 8. Аристотель. Учение о форме и материи По Аристотелю, для нашего понятия и познания единичное бытие есть сочетание «формы» и «материи». В плане бытия «форма» — сущность предмета. В плане познания «форма» — понятие о предмете или те определения существующего в себе предмета, которые могут быть сформулированы в понятии о предмете. Согласно Аристотелю, то, с чем может иметь дело знание, есть только понятие, заключающее в себе существенные определения предмета. Чтобы знание было истинным, оно, по Аристотелю, не только должно быть понятием предмета. Кроме того, самим предметом познания может быть не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, а только бытие непреходящее. Такое познание возможно, хотя отдельные предметы, в которых только и существует непреходящая сущность, всегда будут только предметами преходящими, текучими. Однако такое познание может быть только познанием или понятием о «форме». Эта «форма» для каждого предмета, «формой» которого она является, вечна: не возникает и не погибает. Допустим, мы наблюдаем, как, например, глыба меди становится статуей, получает «форму» статуи. В «форме» Аристотеля соединяются вечность и общность. Установление этих определений «формы» дает .возможность продолжить исследование субстанции, или самобытного единичного бытия. Для того, чтобы «форма» могла стать «формой» такого-то единичного или индивидуального предмета, необходимо, чтобы к «форме» присоединилось еще нечто. Но если к «форме» присоединится нечто, способное быть выраженным посредством определенного понятия, то это вновь будет «форма». Отсюда Аристотель выводит, что присоединяемый к «форме» новый элемент может стать элементом субстанции только при условии, если он будет совершенно «неопределенным субстратом» или «неопределённой материей». Это тот субстрат (материя), в котором общее («форма») впервые становится определенностью другого бытия. Всякий предмет, приобретающий новое свойство, которое может быть выражено в новом определении, до этого приобретения, очевидно, не имел этого свойства. Поэтому, чтобы ответить на вопрос, что такое «материя», или «субстрат», необходимо уяснить следующее: «материя» есть, во-первых, отсутствие («лишенность», «отрицание») определения, которое ей предстоит приобрести как новое определение. Иначе говоря, «материя (' ulh )» — «лишенность» «формы». |
Однако понятие «материи» не может быть сведено как к единственной характеристике к «лишению» или к «отсутствию» формы, к «отрицанию» формы. Когда в «материи» возникает новая определенность, новая «форма», например, когда глыба меди превращается в медный шар или в медную статую, то основанием этой новой определенности не может быть простое отсутствие («лишение» — отрицание) формы шара или формы статуи. С другой стороны, новая «форма» возникает в «материи», которая не имела ранее этой «формы». Отсюда следует, заключает Аристотель, что «материя» — нечто большее, чем «лишенность» («отсутствие»). Откуда же берется в «материи» новая «форма»? «Форма» эта, отвечает Аристотель, не может возникнуть, .во-первых, из бытия. Если бы она возникала из бытия, то в таком случае нечто, возникающее как -новое, возникающее впервые, существовало бы еще до своего возникновения. Но «форма» эта, во-вторых, не могла возникнуть и из небытия: ведь из небытия ничто произойти не может. Выходит, что-то, из чего возникает «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже возникшая, действительная «форма», а есть нечто среднее между отсутствием («лишенностью») «формы» и «формой» действительной. Это среднее между отсутствием бытия и действительным бытием есть, согласно Аристотелю, бытие «в возможности» ( dunamei ). «Материя» («субстрат») заключает в себе два определения: 1) отсутствие «формы», которая в ней возникнет впоследствии, и 2) возможность этой «формы» как уже действительного бытия. Первое определение («лишенность») всего лишь отрицательное, второе («возможность») — положительное. В отличие от «материи», которая есть бытие «в возможности», «форма» есть «действительность», т. е. осуществление возможного. Аристотель различает в понятии «материя» (субстрата) два значения. Под «материей» он разумеет, во-первых, субстрат в безусловном смысле. Это только «материя», или, иначе, чистая возможность. И во-вторых, под «материей» он понимает и такой субстрат, который уже не только возможность, но и действительность. Аристотель различает первую и последнюю материю. «Последняя» материя, согласно разъяснению Аристотеля, — это та «материя», которая не только есть возможность известной «формы», но, кроме того, будучи такой возможностью, есть одновременно и особая «действительность». В отличие от «последней» материи, «первая» материя есть «материя», которая может стать действительностью, однако не так, как становится ею «последняя» материя. |