1637 Г. Оппозиция в Шотландии. Конвент

Но положение с каждым днем становилось серьезнее. Шотландские беспорядки приобретали все большее значение в связи с великой всемирной борьбой, происходившей на континенте. В это время произошла битва под Нордлингеном, в которой паписты одержали верх. Началось сопротивление против объединенного могущества «скипетра и митры». Недовольство вводимой литургией и сходки по этому поводу множились, но это не удовлетворяло недовольных: нечего было колебаться там, где приходилось выбирать между гневом Божьим и гневом королевским.

Партия решилась предъявить обвинение епископам и отвергнуть епископство вообще как несоответствующее старинными законами и самому Писанию. Король поступил здесь так же, как в и Англии, но его ответы с речами об истинной религии, о правах и о льготах жителей, о даровании амнистии не выражали его настоящих намерений и могли только усилить волнение, которое приняло форму открытого союза и завершилось торжественным договором, под названием «Covenant», который был обнародован в Эдинбурге 28 февраля 1638 года и подписан множеством лиц из высшего и низшего дворянства, духовенства и городских обывателей. Восстав против папизма и опираясь на парламентские решения в пользу реформатов, они требовали уничтожения Верховной комиссии, прежнего ограничения епископской власти общими собраниями, которые должны были впредь созываться ежегодно. Однако при этом подтверждалась и прежнее недовольство епископами.

Король отправил в Шотландию в качестве своего верховного комиссара знатного тамошнего уроженца, маркиза Джемса Гамильтона, который старался достичь соглашения. Он противопоставил вышеуказанному конвенту другой, которым с согласия короля восстанавливалось прежнее положение дел и допускались все те уступки, какие были незадолго до того – мера, совершенно достаточная для умиротворения нации или ее пресвитерианского большинства. Но было уже поздно. Знамя конвента было поднято, и народные массы, даже не до конца понимающие значение этого слова, привлекались им, как боевым кличем. И когда уже по королевскому повелению в ноябре 1638 года в Глазго состоялось генеральное собрание, значительное его большинство оказалось состоящим из «ковенантов», с которыми не было возможности войти в соглашение.

Это собрание объявило себя компетентным для суда над епископами. Изданное королем распоряжение о роспуске этого съезда и оглашенное на городской площади города Глазго, осталась без последствий. «Пертские статьи» были признаны недействительными, епископат уничтожен, епископы, в зависимости от степени их участия в королевском законодательстве в последнее десятилетие, были не только лишены своих кафедр, но и подвергнуты отлучению.

Вооруженное восстание в Шотландии, 1639 г.

Король принял вызов. В январе 1639 года он представил своим верным подданным в Англии оправдание, служившее ответом на постановления шотландского собрания, и собрал войско в 20 000 человек при содействии англиканского духовенства, дело которого было и его делом. Шотландцы со своей стороны выступили «за Христов венец и за Ковенант», или, как читалось на их знаменах: «За Господа, Короля и Ковенант». Они все еще придерживались той фикции, что восстают не против самой основы существовавшего государственного строя и не против короля.

Командование их войском принял на себя Александр Лесли, один из наиболее выдающихся людей из числа тех многих шотландцев, которые сражались на материке за торжество протестантства. Он служил в шведской армии и прошел свою военную школу под знаменами Густава Адольфа. Он происходил не из знатного рода и состоял в свите лорда Рота, но он обладал боевым опытом и его мнение имело большой вес на военном совете.

Обе армии встретились на границе в то время, как английский флот подошел к Фрису на Форте. Но королевскому войску недоставало той уверенности и того религиозного энтузиазма, которые одушевляли шотландцев, и дело кончилось переговорами, которые привели к соглашению, известному под названием «Бервикского мира». Войска были распущены, шотландские крепости возвращены королю, который взамен этого соглашался на отмену епископата и на созыв нового собрания и парламента, на котором должны были разрешиться спорные вопросы. Этот договор был принят с радостью всем протестантским миром, породив надежду на то, что Карл будет действовать в духе таких людей, как Лесли, то есть придерживаться политики защиты протестантства, и примет участие в континентальной борьбе, а шотландские войска помогут ему отвоевать обратно Пфальц.

Но, к несчастью Карла, его внешняя политика была столь же нерешительна и непоследовательна, как и внутренняя. При этом он постоянно подрывал одной из них другую. Карл постоянно колебался между Францией и Испанией, а при его дворе не переводились интриганы и интриганки обеих этих партий. Вследствие этого все его старания на пользу племянника были напрасны. В этом случае, как и в других, он хотел достигнуть цели, но избегал средств к ее достижению. Обладая проницательным умом, он ясно усматривал все трудности и опасности различных путей, но не обладал способностью принять твердое решение и неуклонно идти к намеченной цели. Французы называли его образ действий двусмысленным; в деле о Пфальце он вел переговоры как с ними, так и с испанцами, а те отплачивали ему за это весьма недвусмысленным сочувствием к шотландцам.

Бервикский мир оказался бесплодным. С обеих сторон были сделаны наилучшие заверения, но разногласия не исчезли. Ни собрание духовенства, ни парламент, созванный после того (август 1639 г.), не проявили никакой уступчивости. Парламент даже предъявил такие требования к теории государственного преобразования, что для короны оставалось лишь одно ее имя, а лидеры большинства не затруднились войти в соглашение с французским королем. В тайном послании к Людовику XIII, они просили его покровительства, ссылаясь на давнюю связь Франции с Шотландией.

Страффорд

Этот документ попал в руки английского правительства и ускорил принятие решения королем возобновить военные действия. В это же время Карл вызвал из Ирландии в совет самого отважного и энергичного из своих слуг лорда Томаса Уэнтворта, ирландского наместника. Как уже было сказано, Уэнтворт состоял сначала в оппозиции, будучи самым страстным и опасным противником Бекингема, но потом, руководствуясь своим честолюбием и жаждой власти, перешел на сторону короля, проявив на различных высоких должностях свои недюжинные государственные и административные способности, особенно управляя Ирландией.

Это был военный человек, но с юридическим образованием, высокого роста, неустрашимый и полный веры в себя. Он получил титул графа Страффорда и быстро привел в порядок ирландские дела. Ирландский парламент без всякого затруднения изъявил свою готовность снабдить короля войском и деньгами. Страффорд смело советовал принудить шотландцев к повиновению силой, а для сбора необходимых на то денежных средств созвать английский парламент – чего не было уже в течение одиннадцати лет. Если же этот парламент отказался бы от предложения, которое затрагивало честь нации, в равной мере как и честь короля, то такой отказ должен был вполне оправдывать чрезвычайные меры, к которым мог прибегнуть король.