_{Е.В.ПРОКОПЬЕВ}

МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО

Особенная часть

(курс лекций)

Москва, 2011

Лекция 1 . Право собственности в международном частном праве.¹

1. Основные коллизионные привязки в сфере права собственности: содержание и особенности применения.

2. Особенности правового регулирования движимого имущества в международном частном праве.

3. Понятие и правовое регулирование иностранных инвестиций.

4. Национализация: понятие, правовое регулирование.

§1. Основные коллизионные привязки в сфере права собственности: содержание и особенности применения.

Институт права собственности является базовым институтом любой правовой системы. Трудно в этой связи не согласиться со словами известного российского реформатора царской России П.А.Столыпина, который отмечал, что “Чувство собственности столь же естественно, как чувство голода, как влечение к продолжению рода, как всякое другое природное свойство человека”. И, действительно, анализируя историю человечества, можно придти ко вполне справедливому выводу о том, что в основе всех изменений в обществе в конечном итоге лежали вопросы перераспределения и защиты собственности.

Позволим напомнить, что право собственности можно рассматривать в двух аспектах – объективном и субъективном. В первом случае речь идет о совокупности правовых норм, определяющих границы возможных действий лиц по владению, пользованию и распоряжению вещами, находящимися в гражданском обороте, а во втором – это юридическая возможность лица владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению в пределах, устанавливаемых законодателем.

В настоящее время правовое регулирование отношений собственности осуществляется, как правило. на национальном уровне, причем содержание норм внутреннего права стран мира, регулирующие эти вопросы, во-многих случаях значительно отличаются, что объяснимо традициями и своеобразиями правового развития. Так, особенности политического и правового развития в Соединенных Штатах Америки, нашедшие отражение, в частности, в Поправке № 2 Конституции США (....право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться), привели к тому, что в этой стране и поныне огнестрельное оружие находится в гражданском обороте и его приобретение представляет собой достаточно простую процедуру.² Дж.Чешир и П. Норт указывают, что “Например, собственник таких движимых (по своей сути – Е.П.) вещей, как документы, удостоверяющие правовой титул на землю, отделимые принадлежности недвижимости, рыба в водоеме и ключ от дома. рассматривается английским внутренним правом как имеющий интерес в недвижимости”.³ Российское гражданское право, как Вы знаете, решает аналогичные вопросы иначе. И такие примеры можно продолжать до бесконечности.

Различия национального законодательства по правовому регулированию отношений собственности делают практически невозможными применения к данной сфере материально-правового способа правового регулирования этих отношений в случае появления в их структуре иностранного элемента. Как отмечают большинство авторов, доминирующим способом является коллизионно-правовой, причем коллизионные нормы, с помощью которых происходит выбор применимого права, как правило, содержатся во внутреннем праве⁴.

Отношения собственности, осложненные иностранным элементом, регулируются немногочисленными международными договорами, среди которых можно упомянуть о Кодексе Бустаманте, содержащий свыше 30 статей, помещенных в разделах ІІ “Об имуществах” и ІІІ “О различных способах приобретения собственности”, а также двух Гаагских конвенциях: Конвенция о праве, применимом к переходу права собственности при купле-продаже товаров (движимых материальных вещей) от 15 апреля 1958 года и Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров от 22 декабря 1986 года⁵. В обеих Гаагских конвенциях регулируются лишь отдельные аспекты права собственности. В отношениях между странами СНГ действует Конвенция о правовой помощи и правовым отношениям по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года⁶, ст. 38 которой содержит коллизионные нормы, применимые к отношениям собственности.

“Основополагающая и с первого взгляда не вызывающая сложностей при применении, - как отмечают германские авторы, - коллизионная норма вещного права гласит: в сфере вещного права следует применять право того государства, в котором данная вещь находится (lex rei sitae). В отношении недвижимости эта норма с давних пор была общепризнанной нормой обычного права в абсолютном большинстве стран. И сейчас её действие распространяется также и на движимые вещи⁷. Анализируя генезис подобного подхода к правовому регулированию вещных прав, Л.А. Лунц отмечал, что “Некогда данный принцип выводили из учения о вещных правах как правах господства лица над вещью” и приводит в связи с этим мысль Савиньи о том, что коль предмет вещного права доступен чувственному восприятию, занимая определенное место в пространстве, то место в пространстве, где вещь находится, служит и тем местом, с которым связано правоотношение, предметом которого вещь является,” однако, продолжает Л.А. Лунц “всякое право, в том числе и вещное, есть общественное отношение, отношение между лицами; вещное же право – отношение между лицами по поводу вещи. Поэтому коллизионный принцип rei sitae не может быть объяснен “природой вещных прав”, а определяется так же, как и всякий другой правовой принцип, в конечном счете, производственными отношениями⁸. Подытоживая проведенный им анализ, Л.А.Лунц отмечает, что “...только в относительно недавнее время (середина XІX века) коллизионный принцип rei sitae получил почти повсеместное признание как начало, определяющее “действие в пространстве” законов, регулирующих вещные права как на недвижимые, так и на движимые вещи⁹, что по абсолютно справедливому мнению германских авторов отвечает современным потребностям правового регулирования отношений в сфере вещного права. “Она (формула “lex rei sitae” – E.П.), - констатируют Х.Кох, У.Магнус и П.Винклер фон Моренфельс, - призвана служить интересам стабильности и ясности правового оборота и поэтому не подлежит даже пересмотру с согласия сторон... и на нее не распространяется принцип автономии воли. Кроме того, - продолжают они, - существует и тесная связь с соответствующими принципами международной подсудности: правовая защита имущества всегда должна быть гарантирована в стране места его нахождения¹⁰. Приведенные выше мнения разделяют большинство современных авторов и данная коллизионная привязка – lex rei sitae – закреплена в законодательстве практически всех стран мира¹¹ и текстах немногих, как отмечалось выше, международных договоров.

Однако, учитывая существенные различия материального права различных стран, регулирующие отношения собственности, о чем говорилось выше, применение принципа lex rei sitae на практике приводит к возникновению целого ряда проблем, основными из которых, по мнению многих авторов, являются вопросы, связанные с юридической квалификацией имущества. Действительно, если, к примеру, нарезное огнестрельное оружие изъято из гражданского оборота в Российской Федерации, то ни о каких юридически значимых действиях в отношении такого имущества не может быть совершено. Дж.Чешир и П. Норт отмечают, что “Когда суд рассматривает коллизионное дело и должен решить вопрос, касающейся собственности или владения, то ему прежде всего следует определить, является ли предмет спора движимой или недвижимой вещью. От решения этого предварительного вопроса зависит, какая именно правовая система является применимой к данному случаю. Права в отношении недвижимости регулируются законом места нахождения вещи, тогда как права в отношении движимости необязательно регулируются таким законом¹². Продолжая данную мысль можно сослаться на нормы германского права, регулирующие вопросы, связанные с оборотом ценных бумаг. § 952 Германского гражданского уложения гласит, что “Право собственности на долговое обязательство, удостоверяющее право требования, принадлежит кредитору. То же действует и в отношении актов, удостоверяющих другие права, в силу которых может быть истребовано исполнение, в частности в отношении ипотечных свидетельств, свидетельств о поземельном и рентном долге”. Следовательно, применимым правом в этом случае будет не закон места нахождения вещи (в данном случае – ценной бумаги), а lex causae¹³.

К иным вопросам, разрешение которых может привести к определенным сложностям, можно отнести:

- объем вещных прав;

- порядок возникновения, изменения и прекращения права собственности;

- способы и процедуры защиты права собственности и др.

Не следует забывать и роли императивных норм страны места нахождения собственности, особенно недвижимости, содержание которых может существенно повлиять на правовое регулирование таких отношений.

Как отмечалось выше, закон места нахождения имущества на протяжении длительного времени применяется в отношении недвижимого имущества. В обоснование такого подхода обычно указывается, что недвижимость, исходя из её природы – из неподвижности, составляет часть территории соответствующего государства и, вполне логично, это определяет нахождение естественного центра тяжести прав на такое имущество в данной стране. И это обоснованно, ибо “если бы право собственности на землю определялось личным законом действительного владельца, то законодательство, регулирующее право на земельный участок, изменялось бы с каждой переменой собственника¹⁴. К чему это могло бы привести, нетрудно представить. Несколько иное обоснование применению закона места нахождения имущества в отношении недвижимости давали французские авторы, в частности Д’Аржантре, который отмечал, что законы какого либо государства прежде всего реальны. Это означает, что они господствуют исключительно на территории (выделено нами - Е.П.) государства, их издавшего, и не имеют силы за его пределами. И далее он отмечал, что личный статут всегда уступает реальному (территориальному - Е.П.) в вопросах, связанных с недвижимым имуществом. Резюмируя его позицию, А.Баттифоль и П.Лягалд указывали, что недвижимость во времена Д’Аржантре не только источник процветания, но также и то, что дает человеку имя, социальное положение, независимость, влияние, то, что объединяет семью¹⁵. Эта позиция нашла своё четкое закрепление в части 2 статьи 3 Французского гражданского кодекса: “Управление недвижимым имуществом, в том числе находящимся во владении иностранных граждан, осуществляется в соответствии с французскими законами”.

Закреплён принцип lex rei sitae и в российском законодательстве. Статья 1205 Гражданского кодекса РФ содержит норму о том, что “Содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится”.

Завершая разговор о правовом регулировании отношений, связанных с недвижимым имуществом, необходимо отметить, что во многих странах установлены более жесткие, по сравнению с иными объектами недвижимости, правила в отношении такого вида недвижимого имущества, как земельные участки¹⁶. Объясняется это многими причинами, в частности, пониманием их ценности как национального достояния, защитой интересов, в первую очередь, собственных граждан, необходимостью наиболее рационального и эффективного их использования, учитывая небольшие размеры большинства стран мира, и иными. В праве большинства стран закреплен особый порядок регистрации сделок с земельными участками. предусмотрено ведение специальных книг (поземельных, реестровых и т.д.), введены ограничения для иностранцев по размерам и видам земельных участков, которые они могут приобретать в собственность, законодательно защищены права арендаторов при смене собственника и т. д. Не является исключением в этой связи и земельное законодательство Российской Федерации.

В целом, можно сделать вывод, что применение lex rei sitae в правовом регулировании отношений с недвижимым имуществом при неизбежно существующих разночтениях в содержании права собственности и иных вещных прав в законодательстве различных государств позволяет достаточно эффективно и предсказуемо для участников осуществлять подобное регулирование.