-
«Основы структурного синтаксиса» - анализ и критика произведения
Когда в 1954 г. Теньер умер, оставив рукопись "Основ структурного синтаксиса", его коллегам проф. Ж. Фурке и Ф. Дома стоило больших трудов добиться издания этой книги. Издатели сомневались в целесообразности ее публикации, говоря, что она "сможет заинтересовать от силы десяток читателей". Р. Якобсон впоследствии вспоминал: "Удивительно, что в свое время не удавалось даже опубликовать рукопись Теньера. Меня спрашивали, стоит ли ее печатать. Теперь это книга, которую изучают и которой вдохновляются, но в свое время люди говорили о ней, как бы стесняясь".
Когда книга Теньера наконец вышла в свет в 1959 г., многие рецензенты, отмечая огромный материал, исследованный в ней, говорили вместе с тем, что эта работа находится в стороне от проблем современного языкознания, что автор не принял во внимание достижений современной лингвистики, что в ней "нельзя найти отклика на дискуссии, которые после 1945 г. завязались вокруг проблем формализации языка". У Теньера обнаруживали противоречия, недостаточно четкое определение исходных теоретических положений и другие недостатки.
В то время в зарубежной лингвистике приобрели широкое распространение идеи американского структурализма (в 1957 г. вышли "Синтаксические структуры" Н. Хомского), и книга Теньера, которая в своем названии содержала определение "структурный", но была так не похожа на труды адептов развивавшегося структурализма, оказалась в изоляции среди работ структурного направления. Однако не случайно Ж. Фурке сравнивал монографию Теньера с гадким утенком из сказки Андерсена. Время шло, а работа Люсьена Теньера не только не покрывалась пылью забвения, но с каждым новым десятилетием привлекала все большее внимание лингвистов. О росте ее популярности свидетельствует и то, что она была переиздана в 1966, 1969, 1976 и 1982 гг.
Книгу стали расценивать как один из наиболее значительных трудов по проблемам синтаксиса за последние пол-столетия, концепция Теньера стала объектом специальных монографических исследований; Теньер, которого сравнительно мало знали при его жизни, считается теперь классиком французского языкознания. Несмотря на свою некоторую теоретическую рыхлость, а иногда и противоречивое изложение отдельных исходных положений, включая само понятие "структурный", книга Теньера оказалась среди тех, что стимулируют научную мысль. На Теньера, как на своего предшественника, указывают многие ученые, занимающиеся различными актуальными проблемами современной лингвистики.
Теория Люсьена Теньера оказалась базой для разработки грамматики зависимостей, теории валентности, семантического синтаксиса, падежной грамматики. К этому можно добавить, как мы увидим ниже, теорию языковых преобразований и типологию. Разрабатываемая с учетом теории Теньера грамматика зависимостей рассматривается многими учеными как основная альтернатива вышедшей из недр англосаксонского структурализма грамматике непосредственно составляющих, которая, по словам того же Фурке, "слишком долгое время занимала авансцену современной лингвистики".
Чем же можно объяснить такую судьбу книги Теньера, непреходящий интерес к ней? Видимо, существенную роль играет здесь то, что этот труд представляет собой не спекуляции на те или иные сюжеты, модные в определенный период развития науки, но результат теоретического осмысления важных практических проблем лингвистики. Монография Теньера выросла из многолетнего опыта преподавания языков, и сочетание солидной теории с приложением ее к решению практических задач (преподаванию, переводу) составляет привлекательную черту этого труда. Не случайно такой проницательный лингвист, как Э. Бенвенист, критикуя некоторые стороны работы Теньера, заключает: "Тем не менее, для лингвистов эта книга представит большой интерес, ценность ее заключается не столько в ее многочисленных стеммах (схемах - В.Г.), сколько в тонких и правильных наблюдениях. Языковед, к какому бы направлению он ни принадлежал, всегда сумеет признать ценность оригинальных рассуждений, развиваемых здесь в сфере синтаксиса".
"Основы структурного синтаксиса" Люсьена Теньера - многоплановый труд, охватывающий множество различных проблем. Можно выделить три комплекса вопросов, трактуемых в нем и представляющих наибольший интерес в теоретическом аспекте: а) разработка синтаксиса зависимостей; б) исчисление языковых преобразований и, в связи с этим, теория трансляции; в) сравнительно-типологический подход к изучению синтаксиса.
Как отмечалось выше, книга оказалась одновременно чрезвычайно актуальной и вместе с тем несозвучной с господствовавшими в зарубежной лингвистике 50-60 гг. идеями.
Актуальность книги состояла прежде всего в том, что Теньер стремился реабилитировать синтаксис как раздел языкознания. Он постоянно полемизирует с "морфологистами", растворявшими синтаксис в морфологии и смотревшими на синтаксис как на бедного родственника в лингвистике. Послевоенные годы в зарубежном языкознании характеризовались ростом интереса к проблемам синтаксиса. Вместе с тем наиболее распространенной синтаксической теорией на Западе в то время был разрабатываемый американскими структуралистами структурный синтаксис, основным проявлением которого был анализ по непосредственно составляющим, позднее - трансформационная грамматика.
Идеи Теньера значительно отличались от положений этого направления, что и обусловило малую популярность и изолированное положение его теории в течение некоторого времени. В дальнейшем теория Теньера была интегрирована начавшей развиваться грамматикой зависимостей, в то время как на основе грамматики непосредственно составляющих оформился конституентный синтаксис в его различных проявлениях. Эти два подхода постоянно сопоставляются и противопоставляются в языкознании3.
Коренным отличием теории Теньера от грамматики непосредственно составляющих в ее ранних редакциях было то, что она менталистична, опирается на определенные традиции французского языкознания. Среди предшественников Теньера были Ш. Балли, А. Сеше, Ж. Дамурет и Э. Пишон, Ф. Брюно. В книге Теньера мы видим ссылки на работы Ф. де Соссюра, А. Мейе, В. Гумбольдта.
Люсьен Теньер назвал свой синтаксис структурным (structural), но он настолько не похож на структурный конституентный синтаксис, что критики задавались вопросом, действительно ли можно называть его структурным4. Термин "структурный" у Теньера определяет не столько методологический подход к материалу, сколько отбор самого материала анализа: он ставит целью исследовать различные структуры, образующие предложение, это - синтаксис структур.
Структурное начало в теории Теньера отличается от формального и от семантического. Он различает структурный и линейный (формальный) порядок в предложении. Последний заключается в расположении слов в речевой цепи, первый определяет отношения между словами, их взаимозависимость. Линейный порядок неизбежно одномерен, структурный - многомерен.
Концепция отражает речевую деятельность говорящих: говорить - значит преобразовывать структурный порядок в линейный, понимать речь - значит совершать обратное. В организации предложений взаимодействуют три аспекта: форма выражения (морфология, формальный порядок слов, составляющие "одежду мысли"), форма содержания (структурный синтаксис, отображающий иерархические отношения между словами; Теньер сопоставляет его с внутренней формой языка у В. Гумбольдта), субстанция содержания - семантика в собственном смысле слова. Первые два аспекта образуют структуру языка, семантика остается за его пределами и должна изучаться логикой и психологией.
Автономность семантики и синтаксиса подтверждается, согласно Теньеру, фактами троякого рода. Во-первых, предложение может быть правильным грамматически, но бессмысленным при определенном лексическом наполнении (например, его знаменитое le silence vertébral indispose la voile licite, где Теньер предвосхищает развернувшуюся впоследствии дискуссию о грамматической правильности, понятности, приемлемости предложения, его референтное).
Далее в предложении семантическая значимость слова нередко обратно пропорциональна его синтаксической роли; в предложении Le signal vert indique la voie libre 'Зеленый сигнал показывает, что путь открыт' прилагательные, занимающие самое нижнее место в синтаксической иерархии, выражают основной смысл предложения. И наконец, сопоставление фактов разных языков показывает, что одно и то же значение может быть выражено разными синтаксическими способами как внутри языка, так и в разных языках.
Если антименталистекая грамматика по непосредственно составляющим "выносила смысл за скобки", стремилась оторваться от фактора значения, то Теньер, различая структурное и семантическое, отнюдь не игнорирует последнее, напротив, он нередко структурные особенности "приносит в жертву" семантике.
Конечно, Бенвенист в своей рецензии справедливо упрекал Теньера за то, что тот сопоставлял "каузатив" faire boire 'поить' и "антикаузатив" empêcher de boire 'не давать пить', поскольку грамматический статус этих структур во французском языке различен (первое - грамматизованное сочетание, второе - нет), но Теньер был прав, утверждая, что в семантическом аспекте эти разноструктурные сочетания выступают как антонимы.
Разумеется, другой критик Теньера, Ж. Гугнейм, был прав, уличая его в неточности, когда тот писал, что фразы J'ai vu manger les chiens 'Я видел как едят собаки' и J'ai vu manger les chiens 'Я видел как едят собак' содержит глагол в активе и пассиве. В обоих случаях manger имеет форму активного залога, но если рассматривать этот пример не в плане глагольного морфологического залога, но в аспекте ориентации, диатезы, которая может быть выражена различными средствами, то первая фраза описывает активно-ориентированный процесс, а вторая - пассивно-ориентированный. Опора на семантику, даже ценой некоторого пренебрежения формой, позволила Теньеру сделать ряд полезных уточнений, интересных открытий в языке5.
Люсьен Теньер различает статический и динамический синтаксис, статический и динамический порядок фактов языка. Первый состоит в изучении категорий (частей речи), второй представляет собой изучение функций слов в предложении. Это различие в целом соответствует различию понятий языка-системы и речевой реализации. Статический синтаксис, согласно Теньеру, охватывает парадигмы слов, имеющиеся в сознании говорящего до формирования высказывания; динамический - организацию статических элементов в нашем сознании в процессе формирования предложения. Динамический синтаксис совпадает с внутренней формой языка, со структурным порядком. В свете современных представлений следовало бы добавить, что в сознании говорящего имеются и модели построения предложений, тогда как выбор их и лексическое наполнение относятся к сфере речевой реализации.
Общая схема синтаксической концепции Теньера несложна. Динамический синтаксис включает три понятия: синтаксическую связь (кон-нексию), определяющую устройство реального предложения, юнкцию и трансляцию. Синтаксическая связь может быть вертикальной, объединяя управляемый и управляющий члены, и горизонтальной при объединении соподчиненных компонентов (приложение, однородные члены). Слово с зависимыми элементами составляет узел или - со включениями лексических элементов - ядро. В зависимости от категории господствующего слова различаются узлы глагольные, субстантивные, адъективные, адвербиальные. В глагольном предложении абсолютно господствующим словом является глагольное ядро. Ему "на равных началах" подчиняются субстантивные элементы - актанты (субъект, прямой и косвенный объекты) и сирконстанты (обстоятельства) .-Помимо синтаксической, слова объединяются семантической - анафорической-связью. Юнкция (так Теньер называет сочинение) заключается в объединении синтаксических связей и расширении предложения путем формирования однородных членов. Важная роль в динамическом синтаксисе отводится трансляции - переводу слова из одного функционального класса ("категории") в другой. Поскольку понятие категории имеет большое значение как для организации синтаксических связей, так и для трансляции, Теньер останавливается на проблеме разграничения этих категорий (частей речи). Для графического изображения всех трех сторон структурного синтаксиса: синтаксической связи, юнкции и трансляции - он разработал особый вид графов - стеммы.
Структура предложения у Теньера определяется совокупностью отношений зависимости между его компонентами. Идея зависимости в синтаксисе не нова, она широко использовалась в русской синтаксической науке. Она была представлена и у ряда французских авторов: Балли, Дамурета и Пишона, Сеше. Последний выделяет в предложении два вида зависимости: "главный - зависимый член" и "субъект - предикат". Но Теньер из идеи зависимости сделал ведущий принцип синтаксиса. Не определяя до конца понятие зависимости, он фактически исходил из того, что синтаксическая связь отражает связь предметов и понятий между собой. Принцип зависимости отличает теорию Теньера от консти-туентных грамматик (грамматика НС, синтагматическая грамматика), где синтагмы определяются как объединение составляющих, между которыми не устанавливается отношение иерархии. В отличие от этих грамматик, исходящих из принципа дихотомии, у Теньера к одному элементу высшего уровня может относиться множество элементов низшего уровня. Многие положения, высказанные Теньером, были учтены и развиты в грамматике зависимостей, которая особенно активно разрабатывается на материале немецкого языка; одним из ответвлении теории Теньера является грамматика коннексий Ж. Фурке, основывающаяся на немецком материале. Некоторые авторы (Баум, например) считают, что на базе теории Теньера можно разработать расширенную грамматику зависимостей, дополнив ее теорией речи и теорией текста.
Однако в общей теории Теньера имеются существенные недостатки. Тщательно описывая организацию синтаксических структур и отношений в предложении, Теньер уделяет при этом значительно меньше внимания анализу грамматических категорий предложения, лишь вопрос и отрицание являются предметом глубокого и интересного анализа. Отчасти это объясняется, видимо, тем, что синтаксис Теньера есть синтаксис структур и содержательная сторона предложения, отражающаяся в предикативных категориях, находится в нем на втором плане. Далее, вербоцентрическая концепция предложения, о которой мы будем говорить ниже, привела Теньера к приравниванию предикативной связи субъекта и глагола к непредикативным отношениям глагола с его объектами и обстоятельствами, а следовательно, и к игнорированию этой связи. Поэтому такие категории предикации, как модальность и некоторые другие, получили в книге совершенно недостаточное освещение. И наконец, полемически подчеркивая взаимонезависимость логики и грамматики, неправомерность обращения к логике и психологии для анализа предложения, Теньер прошел мимо ряда проблем организации предложения, которые стали изучаться именно на стыке синтаксиса с логикой и психологией, таких, как соотношение модуса и диктума, актуальное членение, эмотивность и т.д. В этом отношении книга Теньера делает шаг назад по сравнению с книгой его предшественника Ш. Балли "Linguistique générale et linguistique française" (Berne: Francke, 1932), где указанные (и многие другие) проблемы были подвергнуты глубокому анализу. Синтаксис Теньера в этом аспекте оказьюается и слабее некоторых вариантов трансформационной грамматики, где в специфической системе терминов различаются модус и диктум, выявляются грамматические категории предложения, включая эмфатизацию, соответствующую актуальному членению. Синтаксис Теньера является учением не о предложении в целом, но лишь о структурах внутри предложения.
Как известно, в истории языкознания было предложено три теории иерархии членов предложения (и соответственно частей речи). Согласно первой из них, сторонниками которой были, например, О. Есперсен и Г. Гийом, подлежащее в предложении и существительное среди частей речи являются абсолютно господствующим членом. Эта точка зрения находит подтверждение в логике понятий: имя обозначает субстанцию, тогда как глагол и прилагательное выражают акциденции, признаки субстанции и, следовательно, призваны определять имя. Вторая точка зрения, наиболее распространенная в грамматической традиции, предполагает равноправие двух главных членов предложения - подлежащего и сказуемого. Эта точка зрения также подкрепляется логически, но уже логикой суждения: двум основным членам суждения - субъекту и предикату - в структуре предложения соответствуют два главных взаимно дополняющих члена. Теньер придерживается третьей, вербоцентричес-кой теории, согласно которой глагол (сказуемое) - абсолютно господствующий член предложения. Эта концепция делает упор на коммуникативный аспект предложения: главенство сказуемого подчеркивается тем, что именно оно является носителем предикативных категорий (время, модальность и др.) и выступает организующим узлом предложения: через глагол соотносятся другие члены предложения - подлежащее, дополнения, обстоятельства. Вербоцентрический взгляд на синтаксис разрабатывался и до Теньера. Намеки на него можно видеть даже в грамматике Пор-Рояля, где говорилось, что только глагол, выражая суждение, может оформлять предложение и, следовательно, играть ведущую роль в предложении как в коммуникативной единице. Ж. Дамурет и Э. Пишон, авторы многотомной французской грамматики (1911-1940), указывали, что если в семантическом аспекте основным компонентом является глагол, а дополнительным - имя, то в структурном глагол - главный член (régent), а имя - зависимый (régime). Но Теньер сделал из вербоцентрической концепции ведущий принцип своей синтаксической теории. Обосновывая ее, Теньер подчеркивал, что она имеет то преимущество по сравнению с традиционной субъектно-предикатной, что последняя является логической теорией, тогда как вербоцентрическая - чисто лингвистической. Однако это не совсем так. Вербоцентрическая концепция также находит логическое обоснование, но не в субъектно-предикатной логике, а в логике отношений, согласно которой центром высказывания является предикат, устанавливающий отношения между зависимыми от него субстантивными членами - аргументами, согласно формуле aRb. Логика отношений, получившая развитие с конца XIX века, заняла существенное место в синтаксических исследованиях, противопоставляя не компоненты суждения - субъект и предикат, но компоненты структуры ситуации, с которой соотносится суждение - субстанции и отношения между ними. Однако, приравнивая подлежащее к другим актантам, Теньер зашел слишком далеко, и большинство синтаксических концепций не разделяют этот крайний вербоцентризм. По целому ряду признаков подлежащее не может быть отождествлено с другими актантами; оно - исходный элемент мысли, оформляемой предложением. Мы видели, что игнорирование специфической предикативной связи между подлежащим и сказуемым обеднило теорию Теньера. Поэтому даже у сторонников вербоцентрической концепции возникает стремление найти решение, промежуточное между двумя теориями, или как-либо отразить в графах специфический характер отношения глагола и первого актанта, специфику предикативного отношения среди других видов синтаксических связей.
Традиционная теория частей речи подвергается в грамматике систематической критике. Многие лингвисты считают нужным вообще отказаться от понятия и термина "часть речи", предлагая взамен понятия и термины "класс", "лексическая категория", "виды слов", "часть языка" и др* Теньер следует этой критической тенденции. Он считает традиционную классификацию по частям речи "порочной в своей основе", поскольку она исходит одновременно из трех признаков: формы слова, его позиции в предложении и его семантики. Теньер предлагает различать "категории слов" на основе следующих оппозиций: а) слова "полные" и "пустые", выполняющие лишь грамматическую роль; среди полных слов он различает существительные, глаголы, прилагательные и наречия, обозначающие соответственно субстанции, процессы, свойства субстанций и процессов. Среди пустых слов он выделяет юнктивы (сочинительные союзы), транслятивы (предлоги и подчинительные союзы), маркеры (артикли и др.); в особые группы Теньер зачисляет анафорические слова (местоименного типа) и слова-предложения (междометия и др.) ; б) слова конститутивные и вспомогательные, не играющие самостоятельной роли в предложении (артикли, предлоги и пр.); в) слова изменяемые и неизменяемые. Положительной стороной классификации Теньера является выделение четырех типов слов в соответствии с типом номинации (хотя сам он об этом прямо не говорит): самостоятельных, служебных ("пустых"), местоименных ("анафорических") и слов-предложений. Теньер приходит к выделению 9 категорий, которые в обндем соответствуют традиционным частям речи и в конечном счете различаются им также на основании трех признаков: функции слова, его формы и значения. Опыт Теньера показывает, что, несмотря на резкую критику, традиционное понятие части речи имеет объективную основу. Недостатком теории Теньера является нечеткость понятия "категории": он употребляет этот термин и для обозначения разновидностей слов (в морфологическом смысле), и для обозначения функциональных классов, синтаксических сущностей, что приводит ко многим нечеткостям в интерпретации фактов трансляции.
Теньер явился провозвестником семантического синтаксиса. Интерпретируя предложение как маленькую драму со своими участниками и обстоятельствами, он дал актантам и сирконстантам семантическое определение, указывая, что 1-й актант, например, осуществляет действие, 3-й - является его адресатом, 2-й - объектом. Таким образом, синтаксическая функция у Теньера - не просто формальный компонент в структуре предложения, как это определял, например, Н. Хомский, но отображение функции данной субстанции в структуре ситуации, изображаемой в предложении. Однако в теории актантов, в том виде, как она представлена в книге Теньера, заложено противоречие, которое впоследствии семантическому синтаксису пришлось преодолевать, хотя сами термины - актант и сирконстант - оказались удобными и прочно вошли в научный обиход. По замыслу, у Теньера актанты - семантические сущности - отображение в структуре предложения ролей предметов в описываемой ситуации, но в трактовке примеров Теньер придает им чисто формальные признаки. Так, существительное с предлогом à он считает актантом, а с предлогом de - сирконстантом, поскольку второе соответствует латинскому аблативу. Поэтому при описании одной и той же ситуации имя трактуется то как актант, то как сирконстант в зависимости от формы выражения. Здесь Теньер отошел от собственного принципа раздельности структурного и семантического. Например, во фразе Le blé manquait à l'armée 'Хлеба недоставало армии' le blé определяется как 1-й актант, à l'armée - как 3-й, в то время как в предложении L'armée manquait de blé 'Армии не хватало хлеба' l'armée - 1-й актант, но le blé уже сирконстант. Наметив пути подхода к разработке семантического синтаксиса, Теньер сам еще не сделал нужного шага на этом пути и остался в сфере формальной традиции: у него термины 1-й, 2-й, 3-й актанты слишком часто выступают просто в качестве других обозначений известных понятий синтаксиса: подлежащего, прямого и косвенного дополнений. В дальнейшем разработка семантического синтаксиса пошла по линии разграничения семантических актантов, отображающих функции предметов, участвующих в процессе, и синтаксических - членов предложения. Эта задача была ясно поставлена А.-Ж. Греймасом (см. A.J. G г е i m a s. Sémantique structurale. P.: Larousse, 1966). В свете такой концепции семантические актанты в одной и той же ситуации остаются незыблемыми, но при синонимических трансформациях меняется их синтаксическая форма, выражение их разными членами предложения. Подробно обсуждаются в современном языкознании и другие проблемы теории актантов: отличие актантов от сирконстантов, число и номенклатура актантов. С развитием семантического синтаксиса актанты (или аналогичные им понятия в других терминосистемах, например падежи) стали дифференцироваться с учетом типа процесса, так что, например, в сфере субъекта различаются активный субъект и экспериенцер, или номинатив и эргатив. Теория актантов Теньера дала существенный толчок для разработки падежной грамматики Ч. Филл-мора, актантной модели К. Хегерса и других описаний языка.
Способность глагола управлять определенным числом актантов (согласно Теньеру, от 0 до 3) была определена им как валентность глагола. Это еще один пример удачно введенного понятия и термина в этой книге. Теньер выделяет четыре группы глаголов в зависимости от их валентности, внимательно изучает универсальные способы изменения валентности (пассив, возвратная форма, нулевой показатель), связь валентности с диатезой глагола. Как и в отношении теории актантов, в сфере валентности Теньер правильно поставил проблему, изложил ряд важных и тонких наблюдений, наметил типологический анализ явления, но не дал углубленного осмысления вопроса. Теория валентности была взята на вооружение современной лингвистикой, ее стали использовать и в лексикографии. Дальнейшая разработка теории пошла по следующим направлениям. Существование в ряде языков безличных местоимений поставило вопрос о различении формально-синтаксической и семантической валентности. Было установлено, что валентность свойственна не только глаголу, но и другим частям речи. Далее, если Теньер ограничивал понимание валентности лишь количественной стороной (число актантов при глаголе), то впоследствии начали обращать большее внимание на ее качественный аспект: морфологические, конструктивные, семантические особенности главного и зависимого компонентов; в число валентностей глагола уже включали не только актанты, но и обязательные сирконстанты, а также прилагательные-предикативы. Стал разрабатываться вопрос об обязательной и факультативной валентности: здесь теория валентности сомкнулась с разрабатываемой в русской синтаксической науке проблемой сильного и слабого управления, с проблемой детерминантов. Проблематика изменения валентности составляет часть теории языковых преобразований.
Книгу Л. Теньера обычно оценивают и анализируют как изложение определенной синтаксической теории, как описание структура предложения в объяснительном (интерпретативном) плане. Однако в этой книге заложена еще одна идея, пожалуй, даже более сильная и перспективная, чем грамматика зависимостей: основы исчисления универсальных языковых преобразований. В этом аспекте теория Теньера может быть сопоставлена с порождающей грамматикой, с теориями языковой креативности. С языковыми преобразованиями приходится сталкиваться всякий раз при переходе от одной языковой сущности к другой; в синхронном плане, в частности, при изучении параллельных и синонимических средств выражения, в диахронном - при изучении изменений форм в истории языка, в межъязыковом аспекте - при переводе и сопоставлении языков. Многие виды языковых преобразований были уже давно выявлены и описаны, некоторые даже учитываются в преподавательской практике. Но перед современной лингвистикой стоит задача создания общей теории языковых преобразований, составной частью которой должно стать логическое исчисление, систематизация типов таких преобразований. В этом плане труд Теньера представляет большую ценность. Теньер подчеркнул значимость языковых преобразований в практическом функционировании языка, выдвинул задачу их исчерпывающего описания и, хотя он не употребляет такого термина, их логического исчисления. Отмечаемые Теньером универсальные закономерности охватывают все три сферы проявления преобразований.
Говоря о значении языковых преобразований, Теньер указывает, что благодаря юнкции и трансляции можно из простой исходной (мы сказали бы теперь "ядерной") фразы получить фразу любой сложности, способную выразить любой оттенок мысли. Трансляция позволяет человеку всегда выразить нужную мысль, даже при отсутствии точного средства выражения. Что касается исчисления форм языковых преобразований, то, обобщая и несколько иначе группируя отмечаемые Теньером факты, его можно представить следующим образом. В структурном аспекте предложение есть синтаксическая связь некоторых элементов. Следовательно, все преобразования, возможные в нем, сводятся к изменению количества элементов (добавление или устранение), к изменению качества, то есть форм самих элементов, к изменению форм связи между ними. Добавление элементов частично прослеживается Теньером в разделе "Юнкция". Изменению форм элементов, или узлов, посвящен весь раздел "Трансляция", составляющий около половины книги. И наконец, изменение самих синтаксических связей рассматривается в главе "Метатаксис".
Особое внимание читателей Теньера привлекало описание трансляции - перевода слова из одного функционального класса в другой. Здесь Теньер не был пионером: под названием "транспозиции" это явление широко изучалось во французской грамматике в работах Л. Кледа, впервые обратившего внимание на эту проблему, А. Сеше и особенно Ш. Балли. Балли глубоко проанализировал грамматическую сущность транспозиции, определил три компонента этого процесса (транспоненд - исходная форма, транспозитор - средство транспозиции, транспозит - результат транспозиции) ; Сеше выделил три общих типа транспозиции (глагол существительное, прилагательное существительное, прилагательное глагол). Но несомненной заслугой Теньера является подробнейшее описание этого явления, опыт исчисления разных его типов, анализ его в разных аспектах: синхронном, диахронном, сопоставительном. Теньер разрабатывает целую типологию трансляций. Он различает две ступени трансляции: первую - переход слова из одного функционального класса в другой, и вторую - переход глагольного ядра предложения в иную категорию (в придаточных предложениях). Трансляции первой ступени делятся на внутрикатегориальные (например, изменение формы времени глагола) и межкатегориальные (переход из одной категории в другую). Особо отмечается "трансвальвация" - изменение значимости - переход полнозначного слова в "пустое" и наоборот. В зависимости от категории транслируемого и транслированного элементов Теньер различает девять типов трансляции первой ступени. По количеству "шагов" в преобразованиях выделяются простые и множественные (многократные) трансляции. Например, трансляция стол > столовый > столовая (комната) является двойной и к тому же обратной (реверсивной), ибо существительное, перешедшее благодаря суффиксации в категорию прилагательного, затем путем конверсии перешло в новое существительное. Что касается средств трансляции - трансляти-вов, - то Теньер учитывал три их типа: аффиксацию, "пустые слова" (предлоги, союзы, артикли) и нулевой показатель.
Лингвисты, сравнивавшие трансляции Теньера с трансформациями порождающей грамматики, отмечали, что трансляции у Теньера систематичнее, охватывают более широкий круг явлений, но, с другой стороны, они не опираются на понятие глубинных структур и ограничиваются преобразованиями только в слове, но не во фразе в целом. Теньер не пользовался понятием глубинной структуры, которое вошло в научный обиход уже после его смерти (это давало основание некоторым рецензентам Теньера причислять его книгу к "претрансформационной литературе"), но если под глубинной структурой понимать общий семантический знаменатель разных конструкций, то Теньер исходил именно из такого представления. Что касается отсутствия у Теньера трансформаций фраз в целом, то критики просто не обратили внимания на явления, рассматриваемые им в главе о метатаксисе (см. об этом ниже). Несомненное преимущество работы Теньера состоит в том, что если в трансформационных грамматиках трансформации задавались списком, то Теньер сделал попытку их логического исчисления.
Вместе с тем теория трансляции Теньера грешит существенными недостатками, неполнотой. Ее основной недочет связан с общим пониманием автором соотношения синтаксиса и морфологии. Реабилитируя синтаксис, Теньер впал в обратную крайность, растворив в нем морфологию. Он не делает необходимого различия между морфологической транспозицией (трансляцией), при которой слово переходит в другую часть речи, и синтаксической, когда оно лишь выполняет функции иной части речи, не утрачивая своей категориальной принадлежности. Нередко встречающиеся в книге формулировки вроде того, что Alfred в словосочетании le livre d'Alfred 'книга Альфреда' стало прилагательным, так как оно выполняет функцию прилагательного или может переводиться на другой язык прилагательным, принципиально неверны. Теньер слишком прямолинейно отождествил функцию и категорию (часть речи): у слова может меняться функция при сохранении категории. Описание трансляции у Теньера, значительно более полное, чем у его предшественников, все же страдает неполнотой. Он фиксирует не все типы трансляции, игнорируя, в частности, переход других категорий в глагол: grand 'большой' (ü) grandit 'увеличивается' (подобные транспозиции отмечал еще Сеше). Теньер не описывает всех разновидностей транслятивов. К выделяемым им трем типам следует добавить еще два: полнозначное слово в служебной функции courage 'храбрость' > plein de courage 'исполненный храбрости', а также, если трансляцию рассматривать на уровне речи, как это во многих случаях делает Теньер, и лексический супплетивизм: (il) tombe 'он падает' > chute 'падение'; lourd > 'тяжелый' (il) pèse 'он весит'. Кроме того, Теньер недооценивал семантику транслятивов, видя в них лишь знак перевода слова в другую категорию, между тем как они (например, предлоги) вносят свою семантику в транслированный элемент.
Критики Теньера почти не останавливались на главе о метатаксисе, а между тем здесь Теньером выявлены процессы, которые впоследствии стали предметом специальных исследований или ждут еще своего подробного изучения. Анализ материала этой главы позволяет выделить четыре типа изменения форм синтаксической связи при языковых преобразованиях. Во-первых, это интерверсия актантов, относящихся к одному и тому же глагольному ядру; во фразах: англ.1 miss you, франц. Vous me manquez, русск. Вас мне недостает семантический субъект оформлен соответственно как 1-й, 3-й и 3-й актант, семантический объект как 2-й, 1-й и 2-й. Интерверсия актантов - это не простая их перестановка (инверсия), но именно изменение синтаксических функций слова. Пассив и каузатив справедливо рассматриваются Теньером как средства достижения интерверсии актантов. Отмеченные здесь Теньером языковые факты были в дальнейшем более подробно рассмотрены в теории диатез и ориентации процесса, при изучении субъектно-объект-ных трансформаций и глаголов-конверсивов, в падежной грамматике. Основной недостаток описания Теньера здесь заключается в отсутствии попытки исчисления (как это сделано для трансляции) видов и средств интерверсивных преобразований. Вторая разновидность изменения форм связи (Балли именно такое явление назвал интерверсией) : превращение зависимого узла в управляющий и наоборот, например, нем. die grosse Gefahr 'большая опасность', франц. la grandeur du danger букв, 'величина опасности*. Третий тип можно назвать "зависимой транспозицией (трансляцией)": изменение функции слова определяется изменением категории его управляющего; например, dîner léger 'легкий обед' и il dîne légèrement 'он обедает неплотно'. И наконец, четвертой формой изменения синтаксических связей является взаимозамена паратаксиса и гипотаксиса. В целом книга Теньера, его анализ фактов, дает надежный материал для построения общей типологии языковых преобразований. Анализ преобразований приводит Теньера к выводу относительно возможной функционально-семантической равноценности элементов, структурно весьма различающихся между собой.
Слабым местом теории языковых преобразований у Теньера можно считать неразличение синонимических и несинонимических трансформаций. Он видит в юнкции и трансляции два проявления динамического синтаксиса. Между тем первая приводит к изменению смыслового содержания предложения, тогда как вторая, если судить по примерам в книге, объединяет разные структуры с общим содержанием. Впоследствии в науке подробно обсуждались проблемы соотношения формы и содержания при преобразованиях, в связи с чем дифференцировались такие понятия, как "деривация", "трансформация", "перифраза" и пр.
В наши дни, когда во всех странах мира широким фронтом развернулись сравнительно-типологические и контрастивные исследования, книга Теньера может представить большой интерес как опыт типологического и контрастивного изучения языков. В области типологии Теньер преследует две задачи: разработку общей типологической классификации языков на основе их синтаксиса и рассмотрение типологии отдельных явлений. По соотношению структурного и линейного порядков Теньер делит все языки мира на центробежные и цетростремительные с переходными формами между ними. Эта типологическая классификация отражает не просто порядок слов, но взаиморасположение зависимого и господствующего узлов. Сравнительно-типологический анализ отдельных фактов синтаксиса Теньер проводит в двух планах: структурном и функционально-ономасиологическим. В первом случае он исследует особенности сходных структур в разных языках. При этом изложение фактов начинается с его родного французского языка, затем следуют латинский и греческий, германские (английский, немецкий), славянские (русский). В отдельных случаях привлекаются данные других индоевропейских языков, а также турецкого, венгерского и других финно-угорских, бретонского, баскского и других. Метод сопоставительного анализа в основном - индуктивный, Теньер идет непосредственно от сравнения отдельных языков. Поэтому он подчеркивает необходимость расширения языкового кругозора и изучения языков самой различной типологии. Во втором случае, в функционально-ономасиологическом плане, Теньер рассматривает, как одно и то же смысловое задание выражается в разных языках. Это позволило ему выявить неожиданные сближения самых разных форм в различных языках: французских глаголов и немецких отделяемых приставок, венгерского объектного спряжения и среднего залога в греческом и окситанском, способы разрешения проблемы постановки двойного вопроса в разных языках и многое другое. Не случайно в этих своих ономасиологических изысканиях Теньер не раз обращается к книге Ф. Брюно (F. В г u п о t. La pensée et la langue. P.: Masson et Cie, 1922), которая представляет собой первый и вместе с тем грандиозный опыт ономасиологического описания языка. Существенным недостатком типологических построений Теньера является его стремление в ряде случаев придать фактам оценочный характер. Не раз он проводит слишком жестко соответствие между формами языка, мышлением и культурой, говоря, что такие-то языковые формы свидетельствуют о большей или меньшей развитости языка (соответствующие места отмечены в комментариях).
Во многих вопросах сопоставительный анализ стал в наше время шире и глубже того, что представлен в книге Теньера. Но читатель, интересующийся проблемами сопоставления языков, найдет в книге много ценных сведений и полезных рассуждений, наводящих на дальнейшие исследования. Работа Теньера представляет собой фактически первый опыт универсального типологического описания синтаксиса.