Первые архитекторы

Нелюбимая Петром Москва была в основном деревянной. Петербург должен был быть каменным. Даже его мостовые. Начиная с 1714 года на берега Невы начали сгонять со всей страны опытных каменщиков, а все приезжающие в город обязаны были привозить и складывать у въездных застав несколько кирпичей или булыжников. Эту повинность отменили только шесть десятилетий спустя – при Екатерине II.

Строительство в камне требует инженерных знаний и высокого мастерства. Всем русским посольствам в западных странах был дан строгий приказ: приглашать на царскую службу лучших архитекторов. Первым на приглашение русского царя отозвался известный берлинский зодчий Андреас Шлютер. Петр радостно встретил именитого гостя и даже предоставил ему жилье в своем летнем дворце. К сожалению Шлютер умер через несколько месяцев после приезда, но его помощники Георг Иоганн Маттарнови и Иоганн Браунштейн продолжали трудиться.

Весной 1716 года из Парижа в Петербург приехал флорентийский скульптор Бартоломео Карло Растрелли. В подписанном им договоре он обязался строить дома, создавать искусственные мраморы разных цветов, готовить машины «для театров в опере и комедиях». Такого многостороннего мастера Петр велел поселить на Первой Береговой улице в бывшем дворце царицы Прасковьи, вдовы сводного брата и соправителя Ивана. Через несколько лет во дворе этого дворца в небольшом флигеле обоснуется еще один итальянский архитектор – Николо Микетти.

Большой удачей Петр считал приглашение на русскую службу парижского архитектора Жана Батиста Леблона. В письме к Меншикову летом 1716 года он назвал мастера «прямой диковинкой» и авансом присвоил звание «генерал-архитектора». Леблон построил в Петербурге немного и его творения не сохранились до наших дней, но его энергичная деятельность на много десятилетий вперед определила развитие и декоративное убранство Петербурга.

Будучи великолепным организатором, Леблон за три года создал первую в России школу для будущих архитекторов (после его смерти школу возглавил Д.Трезини) и девятнадцать мастерских: первую в России мастерскую декоративной лепки во главе Б.Расстрелли, школу художественной резьбы по дубу, которую возглавил француз Никола Пино, столярную мастерскую, слесарно-кузнечную мастерскую, мастерскую по обработке камня, литейно-чеканную, и другие.

В конце 1715 года Петр решил отправиться во второе путешествие в Европу – подлечиться (его мучила болезнь почек) и отдохнуть. Чтобы в его отсутствие архитекторы не простаивали, он приказал губернатору подготовить план застройки Васильевского острова и прислать ему на утверждение. Составление планов Меншиков поручил Д.Трезини и Ж.-Б.Леблону. Швейцарец взял за основу некогда понравившийся царю план Кронштадта: густая сетка пересекающихся каналов, которая образует прямоугольники суши для строительства жилых зданий. Передвижение возможно только по воде, как и хотел царь. Поэтому строй домов, стоящих по одной стороне канала, назывался «линия». (Память об этом плане сохранилась до наших дней в названиях улиц острова – линия и ее порядковый номер). Француз предложил план идеального поселения, где красота, удобство и польза были слиты воедино. Петр утвердил план Трезини.

Курьеры из Петербурга регулярно доставляли царю донесения о ходе строительства.

Петр вернулся из путешествия осенью 1717 года и сразу поспешил на Васильевский остров. Ярости его не было границ. Прорытые каналы оказались узкими и мелкими. Губернатор решил сэкономить на строительстве и разницу положить в карман. Меншиков славился корыстолюбием и любовью к взяткам. Рассказывали, что разгневанный царь в тот день жестоко проучил своего любимца тяжелой дубинкой. Меншикова могла ожидать более тяжкая участь, но вспомнив прошлые боевые заслуги своего друга, Петр якобы с горечью произнес: «Я сам виноват во всем. Нельзя было доверять это дело Меншикову. Он разрушитель городов, а не созидатель». Но, если мечта об улицах-каналах и была похоронена, это вовсе не означало, что царь отказался от плана превратить Васильевский остров в центр города.

На свет появляются новые указы, определяющие будущую судьбу столицы. В первом из них царь повелел срочно переселить в Петербург тысячу дворянских семей, тысячу семей богатых купцов и тысячу семей лучших ремесленников. К указу прилагались списки переселенцев. Всем им на Васильевском острове выделялись земельные участки для строительства. Сооружать дома они должны были за свой счет. Петр рассуждал просто: затратив большие деньги, люди не захотят расстаться с недвижимостью. А это значит, что даже после его смерти они останутся жить в Петербурге.

Второй указ – о том, как строить. Только «по образцам», утвержденным самим государем. Образцы были подготовлены Трезини и Леблоном. Один нарисовал планы домов для простых людей – строгие одноэтажные здания и для людей среднего достатка – также одноэтажные, но больших размеров и с мезонином. Второй подготовил проект жилья для богатых – двухэтажные дома с большими венецианскими окнами и балконами над входом.

В указе было еще одно условие: вдоль берегов Невы должны стоять только двухэтажные дома. С проплывающих кораблей должна была открываться панорама богатого города.

Однако Петр столкнулся с неожиданной проблемой: люди под разными предлогами старались увильнуть от переезда на Васильевский остров. Их не пугали ни гнев царя, ни угрозы самых страшных наказаний.