Проблема исламского фактора в политической жизни турецкой республики (в освещении отечественной историографии второй половины XX века)

В отечественной востоковедной науке, и в туркологии в частности, актуальное значение имеет изучение вопросов, касающихся взаимодействия ислама и политики. Повышенный интерес к этой проблематике объясняется тем, что исламский фактор в последние десятилетия приобретает все большее значение в мировой политике, выражающееся в беспрецедентном возрастании социально-политических движений под исламскими лозунгами. Большой вклад в ее разработку внесли известные российские ученые-исламоведы А.А. Игнатенко, А.В. Малашенко, Д.Б. Малышева, И.П. Добаев, А.В. Коровиков, Г.В. Мило-славский, К.И. Поляков и др. В их работах подробно рассматриваются проблемы политического ислама в целом, под которым понимается деятельность различных партий, движений, группировок, действующих от имени ислама и ставящих своей целью захват власти и подчинение государственных структур и всей жизни общества шариату.

Среди стран Ближнего и Среднего Востока Турецкая Республика с точки зрения религиозной ситуации представляет собой уникальное явление, что является следствием своеобразия ее исторического развития. После упразднения в 1924 г. халифата Турция стала одной из немногих мусульманских стран, в которых религия официально отделена от государства. Вместе с тем Турция – не только светское государство, но и страна мусульманской веры, культуры, традиций; по официальной статистике подавляющее большинство населения (более 98%) – мусульмане. Поэтому вне исламского фактора невозможно понять и анализировать политические процессы в современной Турции. В связи с этим совершенно справедливым представляется мнение К.В. Вертяева, который считает, что современная ошибка заключается «в недооценке роли ислама как важной компоненты, если не основной, в политической и социальной жизни Турции» [4, с. 81].

С середины XX в. и по настоящее время проблема исламского фактора вызывает различные, подчас противоположные истолкования и оценки, как в самой стране, так и за ее пределами. С одной стороны, в 50–60-е гг. было немало высказываний о том, что реформы Ататюрка в целом, несмотря на некоторое отступление от них после войны, постепенно нейтрализуют воздействие ислама на турецкое общество, которое некоторые авторы склонны были считать почти европеизированным. С другой стороны, в последние десятилетия, особенно после иранской революции 1978–1979 гг., чаще стали появляться статьи о «возврате Турции к исламу», о «конце кемализма», о «мусульманском ренессансе» и т.п., что, безусловно, отражает явно наметившуюся тенденцию к усилению роли ислама в стране.

В целом, в отечественной историографии рассматриваемого периода проблема исламского фактора занимает значительное место. Основной массив работ, в которых затрагиваются вопросы ислама и его роли в процессах политической жизни Турции, касается проблем внутреннего политического развития страны. Специальными исследованиями в этом направлении занимались Р.П. Кондакчян, И.И. Иванова, Г.И. Старченков, Н.Г. Киреев, Б.М. Поцхверия, Д.Е. Еремеев, В.И. Данилов, Э.Ю. Гасанова и др.

Ключевое значение для понимания специфики религиозной ситуации в Турции имеет изучение принципа лаицизма, лежащего в основе ее общественно-политического строя и правовой системы. В трудах Э.Ю. Гасановой, И.Л. Фадеевой, Ф.Ш. Шабанова, Т.П. Дадашева были раскрыты вопросы эволюции светских тенденций в социально-политическом развитии Турции, истоки лаицизма, политическое значение и сущность этого принципа [5, 6, 30, 31]. Детальное освещение получили реформы лаицистского характера, проводившиеся в 20–30-х гг. XX в., направленные на исключение исламских институтов и организаций из политической жизни, а также в области религии, быта, образования, просвещения, культурной жизни Турции. Практически все исследователи подчеркивают, что кемалистские реформы не уничтожили и не могли уничтожить полностью влияние ислама в стране. Так, М.С. Мейер, оценивая успешность секуляристских преобразований, приходит к следующему выводу: «добившись секуляризации государственного механизма, Ататюрк и его сподвижники не смогли достичь таких же успехов в создании светского общества» [24, с. 39], иными словами, действия по искоренению социально-культурного влияния ислама оцениваются им как менее успешные.

По вопросу о причинах сохранения влияния ислама в стране выска-зываются различные мнения в отечественной и зарубежной историографии. Большинство турецких и европейских авторов, как правило, подчеркивает разрыв, особенно в культурном плане, между правящей элитой (бюрократией и военными) и основной массой населения, которой кемализм чужд и в сознании которой сильны традиции ислама. Немаловажное значение придается и исторической традиции, в которой религия очень долго являлась консолидирующей силой. Турецкие историки отмечают также кризис духовных ценностей Запада и противопоставление им ислама. В отечественных работах советского периода акцент, как правило, был сделан на сохранении социальных и экономических предпосылок для воздействия ислама на общественно-политическую жизнь страны (М.С. Мейер, Д.Е. Еремеев, Э.Ю. Гасанова) [5, 13, 24].

Влиянию ислама на политические процессы в Турции на протяжении как всего XX века, так и в отдельные периоды истории страны посвящены работы отечественных востоковедов: Р.П. Кондакчяна, Г.И. Старченкова, В.И. Дани-лова, И.Л. Фадеевой, М.С. Мейера, Д.Е. Еремеева, И.И. Ивановой, Б.М. Поцх-верия, К.В. Вертяева, Н.Г. Киреева, Б.М. Ягудина [4, 8–10, 13–16, 19–20, 22–24, 26, 27, 30, 32]. В центре внимания – борьба между исламистами и секуляристами (сторонниками лаицизма), которая составляет неотъемлемую часть политической жизни страны. В представленных исследованиях подробно освещаются этапы «деисламизации» (при кемалистах) и «реисламизации» (в период правления Д. Баяра и А. Мендереса, а также Т. Озала).

Следует отметить, что проблема политического ислама в Турции особую актуальность приобрела в последние десятилетия. Это связано с фактическим исключением исламистов из политической жизни страны. Только в 1970 г. в Турции появилась первая исламская политическая партия, а следовательно, и первый материал для анализа деятельности турецкого политического ислама. Поэтому научные работы, связанные с этой проблематикой, датируются в основном последними двумя десятилетиями XX века.

Большую ценность представляют работы, посвященные времени нахождения у власти Партии благополучия (1996–1997 гг.). Опыт «исламского правления» обобщен в работах С.Б. Дружиловского [11, 12] и С.М. Алиева [1].

В особом ряду стоят исследования, посвященные выборам разных лет в турецкий парламент, анализу результатов этих выборов и предвыборной борьбы, в которой, начиная с 70-х гг. XX в., участвовали и исламские политические партии. Здесь интерес вызывает тактика политической борьбы исламских политических партий, причины их успехов и неудач. В основном это работы турецких авторов. Из отечественных туркологов изучением конкретно этих вопросов, а именно парламентских выборов 1999 г., занимался В.И. Данилов [7].

Наряду с этим отечественными специалистами разрабатывается еще целый ряд аспектов. Это вопросы экономических взглядов представителей турецкого политического ислама, которым посвящены работы Н.Ю. Ульченко [28], Е.И. Уразовой [29].

Особое внимание уделено важной внешнеполитической проблеме Турции – перспективе вступления страны в ЕС и роли исламского фактора в процессе интеграции. Здесь следует отметить работы А.Г. Башировой [3], а также диссертационное исследование А.Р. Набиевой, раскрывающее внутриполитическую борьбу по данному вопросу между сторонниками прозападной политики и сторонниками исламского пути развития [25].

Участие в политике исламских орденов и обществ в той или иной мере отражается в ряде научных работ, посвященных внутреннему развитию Турции в целом. А вот специальные исследования по этой проблеме практически не проводились, за исключением отдельных статей, в частности Ф. Бадерхана [2].

Особый интерес у исследователей вызывает проблема так называемого исламского экстремизма и терроризма в Турции, хотя информации о действующих на территории страны радикальных группировках крайне мало. Часть работ, посвященных терроризму, отражает различные аспекты борьбы с ним. Среди российских туркологов большое внимание этим вопросам уделяет Н.Г. Киреев [17, 18, 21].

Все чаще объектом серьезных академических исследований становится феномен «исламского ренессанса» в современной Турции. Стремительный рост влияния ислама на политическую жизнь страны, в особенности в период с начала 90-х гг. XX в., в отечественной историографии связывается с рядом причин, главной из которых называется разочарование населения в пути, выбранном для страны представителями «светских» партий: в условиях постоянного экономического кризиса, роста безработицы взоры простых турок обернулись к политикам, апеллирующим к исламу. Возрастание исламского фактора объясняется также «негативной позицией Европейского Союза в отношении приема Турции» [3, с. 310].

К проблеме усиления роли исламского фактора обращаются многие отечественные туркологи современности, оценки которых заслуживают внимания. Так, по прогнозам С.М. Алиева, «в ближайшее время в Турецкой Республике сторонникам сохранения светского характера власти придется прилагать большие усилия, чтобы отбить натиск шариатистов» [1, с. 40]. Н.Г. Киреев предполагает, что основой посткемалистской государственной идеологии Турции в XXI в. может стать концепция турецко-исламского синтеза, представляющая собой новое содержание принципа светскости [19, с. 164].

Основные события политической жизни Турции первого десятилетия XXI в. пока не нашли должного освещения в отечественной историографии, за исключением отдельных статей и материалов периодической печати. В целом, обзор последних работ позволяет сделать вывод о том, что направление общественно-политических процессов в Турции продолжают определять две противоположные тенденции: кемализм и исламизм. Речь не идет о возврате к исламу по иранскому варианту, однако, судя по последним событиям, высказываются опасения об усилении роли исламского фактора.

Следует отметить, что широкие возможности для анализа современных политических процессов дают материалы периодической печати, и в первую очередь турецкая пресса. Поэтому данный источник заслуживает более пристального внимания со стороны отечественных исследователей. Нам представляется целесообразным более подробно остановиться на двух известных изданиях, имеющих различную политическую ориентацию, а именно: “Taraf” и “Hürriyet”. Если “Taraf” стоит на либеральных позициях, выступает против вмешательства армии в политическую жизнь страны, рассматривая военный переворот как откат назад в развитии, то “Hürriyet” больше позиционирует себя как секуляристская газета, выступающая против исламизации страны. Для создания целостной картины необходимо также привлекать для анализа и печатные органы ведущих политических партий ТР: “Cumhuriyet” (печатный орган CHP – Народно-республиканской партии), “Yeniçağ”, “Ortadoğu” (MHP – Партии националистического движения), “Zaman”, “Vakit”, “Yeni Şafak” (AKP – Партии справедливости и развития).

Анализ турецких СМИ позволил выявить целый ряд дискуссионных вопросов в рамках рассматриваемой проблемы. Во-первых, значительное внимание уделяется политике правящей происламской Партии справедливости и развития (ПСР). О ее влиянии и авторитете в турецком обществе можно судить по публикациям, посвященным парламентским выборам. ПСР пришла к власти по итогам всеобщих парламентских выборов 3 ноября 2002 г., на которых она заявила о себе как о партии умеренного ислама и одержала уверенную победу – 34,27% (363 места из 550), что обеспечило ей возможность создать однопартийное правительство. Деятельность ПСР, особенно в первые годы нахождения ее у власти, вызвала огромный интерес отечественных специалистов, которые дали ей следующие оценки. Так, Б.М. Поцхверия полагает, что «политика ПСР свидетельствует об эволюции в политическом исламе, о реформистских тенденциях в нем» [26, с. 68]. По мнению К.В. Вертяева, учитывая политическую платформу партии, ее дистанцирование от довольно радикальной Рефах и позитивный настрой на диалог со всеми политическими силами Турции, можно утверждать, что АКР «старается создать образ «исламских демократов», что является вполне естественным для исламской страны, которой является Турция» [4, с. 87].

Еще более внушительных успехов AKP добилась на выборах 22 июля 2007 г., набрав 46,6% голосов (341 место) и вновь сформировав однопартийное правительство, что свидетельствует, по мнению ряда изданий, о стремлении электората к стабильности и одобрение курса, проводимого данной партией [36].

В связи с этим возникает следующий вопрос, который муссируется в турецкой прессе: оставит ли партия с глубокими исламистскими корнями в неприкосновенности один из фундаментальных принципов существования Турецкой Республики – принцип светского государства. Здесь следует отметить, что прецедент уже имел место быть и вызвал большой резонанс на страницах ведущих газет. Он связан с судебным процессом, проходившим летом 2008 г., в отношении правящей AKP по обвинению в антисекуляризме, основанием для подобного обвинения послужило решение отменить запрет на ношение платков [37]. Тем не менее ПСР удалось избежать запрета, а следовательно острого политического кризиса и дестабилизации обстановки в стране.

В текущем году внимание турецких СМИ привлекли результаты выборов в органы местного самоуправления, состоявшиеся 29 марта 2009 г. По итогам выборов AKP лидировала, однако с меньшим количеством голосов (39,0%) [34, 35]. Были высказаны точки зрения, что на результаты выборов могла повлиять, помимо причин экономического характера и обвинений верхушки партии в коррупции, и так называемая операция «Ergenekon».

Эта операция была начата еще в июне 2007 г. с расследования по факту обнаружения 27 ручных гранат в доме отставного офицера в Стамбуле. По этому громкому делу было привлечено более 200 человек, 113 были арестованы. Официальное обвинение придерживается версии, что Ergenekon является террористической организацией, созданной с целью осуществления военного переворота и свержения правительства правящей партии AKP посредством организации беспорядков, убийств (в частности, были выдвинуты обвинения в подготовке убийства нобелевского лауреата Орхана Памука) и т.п. В ходе расследования были арестованы генералы в отставке – так называемые лидеры организации (Hursit Tolon, Şener Eruygur, Veli Küçük), офицеры, бизнесмены, оппозиционно настроенные журналисты (Tuncay Ozkan), политики и др. Операция «Ergenekon» вызвала широкий общественный резонанс и фактически расколола турецкое общество. В связи с этим любопытным представляется сравнительный анализ материалов турецких газет с различной политической ориентацией, освещающих проправительственные и оппозиционные мнения по этому делу [33, 39]. В целом, все многообразие оценок можно свести к следующим трем: 1) одна часть турецкого общества придерживается мнения, что это дело используется правительством в качестве предлога для подавления своей оппозиции; 2) проправительственно настроенный лагерь полагает, что это является важным шагом на пути укрепления турецкой демократии; 3) некоторые аналитики и эксперты высказывают предположение, что данный судебный процесс не принесет выгод демократии, поскольку обвинения откровенно слабые, вследствие чего процесс затянулся. Военные отрицают всякую связь с данной организацией. Некоторые обозреватели оппозиционных газет рассматривают это дело как попытку взять реванш правящей партией за судебный процесс 2008 г. (о запрете AKP за проведение антисекуляристских мероприятий). Официальные печатные органы отвергают подобные обвинения против ПСР как беспочвенные [38].

Это лишь часть тем, затронутых в турецкой периодической печати последних лет. Но даже на основании этого можно сделать вывод о возможностях использования данного вида источника для дальнейших исследований.