Источники и литература:

1. Dr. M. Alaaddin Yalçınkaya. XVIII. Yüzyıl: Islahat, Değişim ve Diploması Dönemi (1703-1789). Türkler, 2002.

2. Beşir Ayvazoğlu, Keukenhof Laleleri, Aksiyon. 1999.

3. Ahmet Kartal, Klasik Edebiyatında “Lâle”, Bilig Bilim Ve Kültür Dergisi, (4)Kış 1997.

4. Türk Ansiklopedisi, “Lâle” mad. C. 22. 1999.

5. Robert W. Oslon. The Esnaf and the Patrona Halil Rebellion of 1730: A Realignment of Ottoman Politics? 1974.

6. Dr. Songül Çolak. Patrona Halil Ayaklanması'nı Hazırlayan şartlar ve isyanın Pay-ı Tahttaki Etkiler. Türkler. С.12.2002.

7. Rasim A. Osmanlı İmparatolruğun reform çabaları içinde batış evreleri.Çağdaş yayınları. İstanbul. 1987.

8. Kılıçbay M., Osmanlı Batılılaşma.Istanbul.1985.

9. Muhammet Şahin. Osmanlı Yöneticilerinde Zihniyet Değişimi ve Batılılaşmanın Başlangıcı.GÜ, Gazi Eğitim Fakültesi Dergisi, Cilt 26. 2002.

10. Prof. Dr. Edhem Eldem, XVIII. Yüzyıl ve Değişim. Cogito Yapı Kredi Yayınları Üç Aylık Düşünce Dergisi, Osmanlılar Özel Sayısı . 1999.

11. Mufassal Osmanlı Tarihi, 1962.

12. История Османского государства, общества и цивилизации. Том 1 / Под ред. Э. Ихсаноглу. – Б.м., 2006.

13. Prof. Dr. Abdülkadir Özcan, Osmanlı Yenileşme hareketleri. 2007.

14. Polat Ş., Cumhuriyet olgusunun tarihsel gelişimi. 2005.

15. Dr. Salim Ayduz. The role of translations in the eighteenth century: transfer of modern science and technology of the Ottoman state. 2006.

16. Dr. Salim Ayduz. Lale devrinde yapılan İlmi Faaliyetler. 1998.

17. Karal E. Osmanlı Tarihi, Nizam-ı Cedit ve Tanzimat Devirleri (1789-1856). 1947.

18. Dr. Gül Akyılmaz. III. Selim'in dış politika anlayışı ve Diplımasi Reformu çerçevesinde batılılaşma siyaseti. 1999.

19. Okumuş E., III. Selim dönemi yenileşme çabaları. 2005.

20. Osmanlı Devleti tarihi. 1.C.Feza Gazetecilik A.Ş. İstanbul. 1999.

21. Osmanlı medeniyeti tarihi. 2.C. Feza gazetecilik A.Ş. İstanbul. 1999.

22. Tanör B., Osmanlı - Türk Anayasal Gelişmeleri.1789-1980. Yapı Kredi Yayınları. İstanbul. 1997.

23. Tunaya T.Z. Türkiye'nin siyasi hayatında batılılaşma hareketleri. İstanbul bilgi üniversitesi yayınları. İstanbul. 2004.

Т.Г. Солодухина

Проблемы установления численности иудейского населения османской сирии в конце XVIII – середины XIX вв.

Установление численности населения в любом регионе и в любой исторический период – всегда нелегкая задача для исследователя. Трудности составляют как неполнота имеющихся источников, так и их недостоверность. Очевидно, что в той или иной мере это проблемы всех исторических источников, однако когда речь идет о количественном составе населения, то возможность ошибки неизмеримо вырастает в силу различных факторов. Выявление численности населения любой исторической области является очень кропотливой работой, и зачастую нет физической возможности охватить все население, а в источниках, содержащих примерные оценки, погрешность может составлять сотни и даже тысячи процентов. Определенную трудность представляет собой и постоянное ежегодное изменение численности и состава населения, которое практически невозможно проследить по источникам.

Историческая область и хронологические рамки выбраны не случайно. Рассматриваемый регион в средневековых арабских источниках назывался аш-Шам и воспринимался как единая территория до распада Османской империи. Сегодня на территории аш-Шам находятся Сирия, Ливан, Израиль, Палестина и Иордания [17, c. 19]. Кроме того, существовало также четкое деление Османской Сирии на несколько административно-территориальных единиц – эйалетов [6, c. 7].

В иудейском религиозном самосознании было понятие Эрец-Исраэль («Земля Израиля» – в переводе с иврита). Термин изначально был неоднозначным, впервые он появляется в Библии. Невозможно четко определить границы этой территории, поскольку на протяжении истории они неоднократно менялись но, в любом случае, Эрец-Исраэль была частью Османской Сирии. С эпохи Второго Храма эту территория стали воспринимать как Землю Обетованную – землю, которую обещал Всевышний еврейскому народу. Для большего понимания можно с некоторыми оговорками отождествлять Эрец-Исраэль и Палестину как историческую область.

Для научной статьи целесообразнее использовать понятие «Османская Сирия», потому как это единая территория во многих отношениях (географическом, экономическом, историческом, политическом). Кроме того, ведя речь об истории еврейского народа, необходимо с особым вниманием относиться к внешним факторам, так в тот период времени евреи (в данной статье то же, что и иудеи) не имели своего государства. Следовательно, их представление о земле, в которую они стремились, имели исключительно религиозный характер, были обусловлены коллективной памятью и не соответствовали реальным политическим, географическим и другим характеристикам, существующим в мире.

После вторжения Наполеона в Сирию в 1799 году начинается полномасштабное проникновение великих держав в Сиро-Палестинский регион и обострения так называемого «восточного вопроса». Ослабление Османской империи усиливало внимание великих держав к региону, они боролись за сферы влияния в империи. Удобнее всего было сделать это под прикрытием покровительства своих единоверцев и защиты святых мест в Сиро-Палестинском регионе. В середине XIX века во время Крымской войны 1853–56 гг. происходит столкновение великих держав, в результате чего меняется расстановка сил в мире и в Сиро-Палестинском регионе. Таким образом представляется возможным объяснить выбранные в настоящей статье хронологические рамки. Иудейские общины османской Сирии, безусловно, в той или иной степени испытывали влияние происходящего в мире и регионе. Выбранный период предшествовал крупномасштабным переселениям евреев в Эрец-Исраэль и появлению сионизма как официальной идеологии. Однако уже в рассматриваемый период в жизни иудейских общин начали происходить изменения. Во второй половине указанного периода они были во многом обусловлены реформами египетского паши Мухаммеда Али, управлявшего Сирией в 1831–1840 гг. и эпохой Танзимата (1839–1876 гг.).

Проблемы численности населения Османской Сирии затронуты в турецкой историографии.

Демографическую ситуацию в Османской империи в XIX веке подробно изучал турецкий исследователь Кемаль Карпат. Его основная работа, посвященная данной тематике – «Османское население, 1830–1914. Демографические и общественные характеристики» [13]. Также он также автор ряда статей, касающихся численности населения в Османской империи и различных ее областях в XIX – нач. XX века. В частности, ученый подробно останавливается на недостатках переписей, упоминает легкоустранимые технические погрешности, а также обращает внимание на существование так называемой «философии переписи» [14, с. 194].

В 1826 году в Османской империи была запланирована первая всеобщая перепись населения, фактически же она была проведена в 1830–1838 гг. Она охватила не всю Османскую империю, а только десять эйалетов. Кроме того, в ней не было учтено значительное количество деревень, относящихся к этим эйалетам [Там же, с. 186]. Давая оценку этой переписи населения, Карпат отмечает, что она не имела целью определить социо-этнический состав населения и его точную численность [Там же, с. 194]. С 30-х годов XIX века в Османской империи было проведено несколько переписей населения. Кемаль Карпат констатирует ряд трудностей, связанных с их обработкой. Например, османских переписях нет точных сведений о кочевых племенах, поскольку их составители опирались на информацию, предоставленную племенными вождями [Там же, с. 198]. Безусловно, имели место целенаправленные искажения информации с целью избежать службы в армии и уплаты подушной подати – джизьи [Там же, с. 199]. При работе с переписями, по мнению Карпата, также необходимо учитывать трудности в фиксации миграций [Там же, с. 200] и другие факторы. Несмотря на вышеперечисленные недостатки, исследователь все же считает османские переписи наиболее надежным источником информации, который, однако, следует использовать, учитывая существующие погрешности [Там же, 201].

Американский ученый Шарль Иссави в своей книге «Плодородный Полумесяц, 1800–1914» затрагивает проблему урбанизации и на основании различных источников разрабатывает сводную таблицу численности населения в главнейших городах рассматриваемого региона, в частности в городах Османской Сирии [12, с. 28]. По данным Иссави, численность иудейского населения Сиро-Палестинского региона на протяжении всего XIX века, не превышала 1% [Там же, с. 21].

Из отечественных востоковедов проблемы, связанные с численностью населения, затрагивали в своих работах И.М.Смилянская [9], Д.Р. Жантиев [6], Т.Ю. Кобищанов [7] и Т.Г. Рясова [8].

И.М. Смилянская – крупнейшая исследовательница истории Сиро-Палестинского региона Османской империи. В своей книге, посвященной экономике Османской Сирии в XVIII века, И.М. Смилянская характеризует природные условия региона, анализирует их влияние на демографическую ситуацию и отмечает, что слабый рост численности населения в Османской Сирии в XVII – XVIII вв. связан в том числе и с ухудшением природных условий «под влиянием нерегулируемой эксплуатации природы человеком» [9, с. 34].

Российский ученый, специалист по проблеме модернизации в Сиро-Палестинском регионе в конце XVIII – начале XX века, Д.Р. Жантиев пишет о противоречивости статистических данных, касающихся общей численности сирийского населения в XIX веке, и о трудностях, связанных с учетом убыли населения в результате эпидемий и стихийных бедствий. Учитывая данные разных источников, он полагает, что в начале XIX века численность оседлого населения составляла приблизительно 1 млн. 200 тыс. При этом на протяжении всего XIX века христиане составляли 15 % населения [6, с. 5–6].

Другой российский востоковед, исследователь истории христианских общин на Арабском Востоке, Т.Ю. Кобищанов в своей монографии затрагивает, в частности, проблему несоответствия налоговых переписей XVI века в арабо-османских землях более поздним источникам, обосновывая при этом невозможность демографического скачка в XVII – XVIII вв. По мнению ученого, численность христианского населения была занижена как в результате невозможности установить количество христиан, проживавших в горных районах в связи с их труднодоступностью, так и с стремлением христиан уклониться от уплаты подушной подати и поэтому не участвовать в переписи [7, с. 5 –62].

Демографическую ситуацию в Сиро-Палестинском регионе, в частности проблемы выявления численности иудейского населения этой области, изучали также и израильские исследователи, среди которых, А. Асулин [4], И. Бен-Арье [10, 11] и У. Шмельц [16].

Адасса Асулин опубликовала и прокомментировала перепись еврейского филантропа Моше Монтефиоре, проведенную в городах Палестины в 1839 году [4].

Иегошуа Бен-Арье отмечает высокую степень достоверности консульских сведений о численности населения, в особенности британского консульства, и, напротив, недостатки данных турецких документов, которые не учитывали евреев – подданных европейских держав [10, с. 267, 274]. Что касается произведений европейцев, которые посетили Османскую Сирию, то, по его словам, необходимо учитывать тот факт, что в них встречается очень много недостоверной информации, хотя имеются свидетельства исследователей, располагавших достаточно точными данными [11, с. 49–50].

В статье У.О. Шмельца, посвященной иудейскому населению Иерусалима в XIX веке рассмотрены всевозможные факторы, влияющие на естественное воспроизводство, например, соблюдение санитарных норм, ранние браки [16].

Говоря об установлении численности иудейского населения, необходимо отметить также и периодически возникавшие проблемы галахического характера – то есть проблемы, связанные с иудейским религиозным законом Галахой, согласно которой подсчет евреев запрещен. По словам европейского наблюдателя XIX века Бартлета, евреи противились переписи по религиозным причинам и поэтому представлялось возможным только приблизительно оценивать их численность [10, с. 274]. Однако данная проблема так или иначе находила разрешение в иудейской среде, в связи с чем в распоряжении исследователя все-таки имеются иудейские источники, из которых можно извлечь данные о численности общин. Эти проблемы и их разрешение рассмотрены израильским исследователем Арье Моргенштерном [18, с. 231–232].

Работы вышеперечисленных ученых достаточно четко формируют спектр проблем, связанных с изучением демографической ситуации, и подходов к их решению.

Затрагивая вопросы демографии иудейского населения Сиро-Палестинского региона в XIX веке, необходимо принимать во внимание разностороннюю живущих там иудеев.

В кон. XVIII – сер. XIX в. некоторые иудеи на долгое время приезжали в Сиро-Палестинский регион, сохраняя при этом свое прежнее гражданство. Необходимо принимать во внимание как евреев – подданных Османской империи, так и евреев – подданных европейских держав. Некоторые христианские и иудейские подданные Османской империи обладали статусом бератлы, который предполагал службу у консулов европейских держав. Бератлы выдавались бераты – особые охранные грамоты, гарантировавшие неприкосновенность перед османскими властями.

Иудеи Сиро-Палестинского региона делились на две большие группы – сефардов и ашкеназов. Сефардами называли, в первую очередь, потомков евреев, изгнанных из Испании в 1492 году, а также евреев, проживавших на территории Османской империи, в частности, евреев – уроженцев аш-Шам. Ашкеназами в Османской Сирии были все европейские евреи (кроме испанских) и евреи из Российской империи. Помимо происхождения, у ашкеназов и сефардов были различия в религиозных обрядах, они посещали разные синагоги. Деление на сефардов и ашкеназов сохраняется по сей день.

Большинство ашкеназов, проживавшие на территории Османской Сирии, были объединены в особые группы, под названием колели. Существовала, например, группа (колель) ортодоксов, которых в Земле Израиля называли прушим (в переводе с иврита «отделенные, обособленные»). Прушим были последователями Виленского Гаона Элияху бен Шломо Залмана. Данная религиозная группа идеологически противостояла хасидам – последователям мистического течения в иудаизме, появившегося в Европе в XVIII веке. Сами хасиды называли их минтнагдим (в переводе с иврита «оппоненты»). К ашкеназам следует также относить каббалистов – последователей особого мистического течения в иудаизме.

Отдельно необходимо выделить самаритян и караимов, которые не относятся ни к сефардам, ни к ашкеназам и представляют собой обособленные этно-конфессиональные группы в иудейской среде.

Самаритяне выделились из иудейского народа еще в конце VIII в. до н.э. Они признают только Пятикнижие Моисея и не почитают Пророков. Самаритяне всегда были достаточно замкнутой и малочисленной группой, они по сей день поклоняются Всевышнему на г. Гризим, которая находится около города Шхем (по-арабски – Наблус) в Самарии, и на протяжении всей истории находятся в противостоянии с иудеями. Это религиозная группа, выделившаяся из иудаизма, и достаточно спорно, возможно ли ее в полной мере относить к иудеям.

Караимизм – секта внутри иудаизма, противостоящая раввинистическому иудаизму. Раввинистический иудаизм – иудаизм, сформировавшийся после разрушения Второго Храма римлянами в 70 г. н.э. на основании учения фарисеев. С некоторыми оговорками, раввинистический иудаизм можно отождествлять с современным иудаизмом. Учение караимов возникло в VIII в. н.э. в Багдаде. Караимы не признавали Талмуд и выделились как отдельная группа в рамках иудаизма. Их также называют бней-микра (в переводе с иврита «сыны Писания»).

К сожалению, ни из одного имеющегося в нашем распоряжении источника, содержащего описание иудейских общин Сирии, можно почерпнуть сведения о численности всех групп евреев. В большинстве случаев в этих источниках отсутствуют сведения о самаритянах и караимах, не всегда сказано отдельно о сефардах и ашкеназах. Упоминая ашкеназов, авторы источников обычно не говорят о хасидах, каббалистах, митнагдим и представителях других религиозных групп. Кроме того, ни один источник не располагает сведениями обо всех городах и поселках, в которых жили евреи. Очень часто не указывается количество мужчин, женщин и детей, едва ли возможно установить динамику возрастного состава иудейского населения. Говоря о численности той или иной общины, могут иметь в виду и мужчин и женщин, иногда это специально не оговаривается, также может идти речь только о мужчинах. Численность может быть указана как в количестве человек, так и в количестве семей. По словам российского консула в Османской Сирии XIX века К.М. Базили, в Османской империи население не подсчитывалось подушно. Правительство было заинтересовано в подсчете платежеспособного мужского населения, поэтому данные о количестве домов и лиц, обложенных податью, в основном совпадают [1, с. 415]. Таким образом, нет никакого единообразия в описании демографической ситуации в иудейских общинах.

Для формирования полной и разносторонней картины демографической ситуации в Сиро-Палестинском регионе в конце XVIII – сер. XIX вв., в частности, для анализа численности иудейского населения целесообразнее использоватья внутренние (еврейские) и внешние (нееврейских) источники. Оба типа источников могут содержать информацию как о евреях и представителях других этно-конфес-сиональных меньшинств, так и о мусульманах. Необходимо отметить важность обращения в данном случае к нескольким источникам, для того чтобы путем сравнения данных установить точные цифры, а также проследить динамику численности населения.

К внутренним источникам следует отнести все источники, авторами которых были евреи. Все эти документы были созданы либо евреями диаспоры или с их активным участием (перепись, например). К сожалению, мы не располагаем источниками, возникшими в среде местных иудейских общин региона, из которых можно было бы почерпнуть информацию о численности. К внешним источникам следует относить все источники, написанные неевреями.

Наиболее достоверным из используемых в статье еврейских источников, является перепись населения, проведенная еврейским филантропом Моше Монтефиоре в 1839 году. Перепись составлена на иврите. Адасса Асулин, которая опубликовала и изучила эту перепись, полагает, что она обладает достаточной степенью достоверности, поскольку содержит данные, «основанные на реальном подсчете имен». По мнению исследовательницы, евреев в охваченном переписью регионе (Эрец-Исраэль) было гораздо больше. Ссылаясь на данные миссионера Николайсона и британского консула Юнга, Асулин приводит цифру, согласно которой в Эрец-Исраэль было более 9000 евреев. Однако исследовательница полагает, что это вполне естественно, потому как они также проводили перепись в Суре и деревнях в Галилее, кроме того, их данные основаны на оценках, поэтому перепись Монтефиоре гораздо ближе к истине [4, с. 20].

В переписи Монтефиоре 1839 года дается классификация различных групп иудейского населения с указанием их количества. Для каждого города, в котором происходила перепись, указано количество мужчин, замужних женщин, количество детей, количество вдов и сирот. Кроме того, можно почерпнуть сведения о материальном положении и профессии включенных в перепись. Источник предоставляет информацию о годе прибытия каждого еврея в Эрец-Исраэль, родном городе, возрасте, количестве детей в семье, профессии, также в переписи указаны имена евреев и другая информация. По мнению некоторых исследователей, перепись 1839 года может содержать неполную информацию, потому как в ней речь в основном идет о нуждающихся, в ней отдельно выделены вдовы и сироты. Очень часто напротив имени указано, что человек беден. Очевидно, она могла проводиться с целью получения халукки из Европы. Халуккой назывались пожертвования, которые собирались евреями Европы в пользу живущих собратьев, приехавших в Эрец-Исраэль по религиозным причинам. Перепись Монтефиоре, по словам Адассы Асулин, могла содержать недостоверные сведения, которые предоставляли информанты, с целью получить материальную поддержку. Однако, полагает исследовательница, критический подход к данным переписи позволяет выстроить достоверную картину еврейского населения Эрец-Исраэль того времени, отражающую его состав, географию проживания и экономическое состояние [Там же, с. 10].

Недостатком данной переписи является то, что она охватывает все города Османской Сирии. Нет сведений о евреях Дамаска, Алеппо и Бейрута, однако есть например, информация сельскохозяйственном поселении Джермак, расположенном недалеко от Цфата.

Вторым по достоверности среди рассматриваемых в данной статье внутренних источников по демографии Сирии в XIX в. является небольшая заметка о численности иудейских общин в некоторых городах османской Сирии (а именно городах Палестины, как указано в самой газете) в еврейской газете Ха-Маггид за 1857 год, издававшейся в то время в прусском городе Лык (современный польский город Элк). В ней нет ни деления на сефардов и ашкеназов, ни указания на то, включены ли в данный подсчет женщины [5]. Приведены лишь некоторые приблизительные цифры, которые введены в научный оборот. Так, например, на них ссылается израильский исследователь Моше Маоз в своей статье [15, с. 143].

Что касается газеты как исторического источника вообще, то следует анализировать его с большой осторожностью, поскольку она может содержать недостоверные данные. Все зависит от конкретного случая.

Рассматриваемая нами заметка напечатана в разделе «Новости» и называется «Палестина». Судя по ее началу, автор понимает трудности, связанные с определением численности населения, имеет критический подход, хотя не совсем ясно, откуда появляются приведен-ные в заметке сведения [5]. Эти сведения не первичны, однако автор на них стоит в той или иной мере полагаться, поскольку автор пытается оценивать их критически.

Третий внутренний источник – воспоминания рабби Давида де-бет-Хиллеля. Он был потомком знаменитого Хиллеля бен Нафтали Цви Герца, жившего в XVII веке и написавшего комментарий к двум частям кодекса Шульхан Арух. Шульхан Арух – (накрытый стол в переводе с иврита) – кодекс основных предписаний Галахи (еврейского религиозного закона), написанный в XVI веке Йосефом Каро.

Рабби Давид прибыл в Сирию примерно в 1815 году и поселился в Цфате, где присоединился к виленскому колелю. Позднее он объездил всю Эрец Исраэль, а в 1824 году начал свое путешествие по Востоку, во время которого посетил другие города аш-Шам, а также Курдистан, Междуречье, прибрежные города Персидского Залива и Индию. Рабби Давид написал о своих путешествиях книгу на иврите, которая была опубликована в Мадрасе в 1832 году в английском переводе и называлась «Путешествия из Иерусалима через Аравию, Курдистан, часть Персии и Индию в Мадрас». По-видимому, оригинал книги был утерян, в распоряжении исследователя есть только английский оригинал, который используется в статье в переводе на иврит. Давид де-вет-Хиллель предоставляет информацию о численности евреев, мусульман и христиан большинства городов аш-Шам. Он упоминает как о сефардах, так и об ашкеназах. Трудно судить о степени достоверности предоставляемой им информации. Скорее всего, цифры по иудейским общинам так или иначе достоверны, поскольку он был выходцем из еврейской среды и, скорее всего, был осведомлен о ситуации в общинах или, по крайней мере, знал, как найти информацию в ходе своего путешествия по городам Сирии. Что касается цифр по мусульманскому и христианском населению, то они кажутся завышенными. В любом случае, это информация не из первых рук, поскольку путешественник не проводил никаких переписей, подобно Моше Монтефиоре. Рабби Давид де-вет-Хиллель мог также пользоваться и приблизительными оценками. В его заметках отсутствует какой бы то ни было критический подход, что характерно для путешественников.

Среди внешних источников – «Статистические заметки о племенах сирийских и духовном их управлении» [1] (1842 год), принадлежащие перу известного российского историка и дипломата К.М. Базили. Материал был собран специально для МИДа России, Базили был заинтересован в предоставлении правдивой информации и, очевидно, что, будучи, дипломатом, имел навык сбора достоверной информации, поэтому его доверять его свидетельствам представляется возможным. Труд содержит информацию как о мусульманском населении региона, так и о различных религиозных меньшинствах. В «Статистических заметках…» не отсутствуют сведения о половозрастном составе населения, за единицу подсчета в них принято семейство. Однако же в них имеются достаточно полные сведения о численности всех групп населения Сиро-Палестинского региона. Например, ведя речь о мусульманах, Базили пишет о суннитах шиитах, друзах, ансариях и исмаилитах. Также подробно описаны и христиане. Одну главу своего труда автор посвящает евреям, включая также в их число самаритян и караимов [Там же, c. 533–540]. Кроме того, Базили упоминает бедствия, повлиявшие на численность иудейского населения [Там же, 535–537]. Такого подробного описания населения Османской Сирии не встречается ни в одном источнике по демографии региона в XIX веке. Однако же не всегда возможно проследить, какова численность той или иной религиозной группы в конкретном городе, поскольку зачастую Базили объединяет города и говорит об общей численности населения нескольких городов. Это касается и евреев: в «Статистических заметках…» нет таких точных сведений, как, например, в переписи Моше Монтефиоре.

В нашем распоряжении имеется также и другой достаточно достоверный источник – «Записки русского врача, отправленного на Восток» доктора А.А. Рафаловича, которые были опубликованы в «Журнале Министерства внутренних дел» в 1847–1849 гг. Рафалович имел специфические навыки оценки демографической ситуации при составлении статистики. До своей поездки на Восток, Рафалович исследовал, демографическую ситуацию в Одессе и получил определенный навык работы с проблемами демографии.

Таким образом, представляется вполне возможным полагаться на приведенные в его работе сведения о демографии еврейского и нееврейского населении городов Сирии и Палестины. На Восток Рафалович был направлен в 1846 году с целью изучения чумы, и вернулся в 1848 году через 34 месяца. Ценность демографических сведений в «Записках» Рафаловича заключается в том, что он указывает численность всех групп населения и дает ее с учетом мужчин и женщин. Кроме того, он указывает на всевозможные бедствия, повлиявшие на численность [2, с. 120]. Иногда, говоря о численности, Рафалович пишет, что старался собирать насколько возможно достоверные сведения [Там же, с. 149]. Недостаток «Записок» заключается в отсутствии демографических данных о некоторых городах.

Трудно сравнивать степень достоверности данных Рафаловича и данных Базили. И совершенно очевидно, что есть все основания доверять этим двум источникам, но при этом следует подходить критически, поскольку они также не проводили точных подсчетами, подобно Моше Монтефиоре, однако имели представление, каким образом следует собирать достоверные сведения.

Если рассматривать внутренние и внешние источники одновременно и распределить их по степени достоверности, то на первое место следует поставить перепись Моше Монтефиоре, на второе – произведения Рафаловича и Базили, на третье – газету Ха-Маггид, а на четвертое – сочинение рабби Давида де-вет Хиллеля.

Несомненно, указанными источниками не исчерпывается материал, из которого можно почерпнуть сведения о численности иудейского населения региона в указанный период, однако они дают достаточно полное представление о том, о каких цифрах можно вести речь в связи с данным регионом и данным периодом.

Объем и задачи данной статьи не позволяют подробно останавливаться на анализе конкретных количественных показателей. Для того чтобы продемонстрировать, каким был приблизительный порядок цифр, имеет смысл проанализировать динамику численности иудейского населения в Иерусалиме, а также сказать несколько слов о караимах и самаритянах в регионе.

Согласно переписи Монтефиоре 1839 года в Иерусалиме было больше сефардов, чем ашкеназов. Сефардов было 2527 человек, включая мужчин, женщин, детей и других членов семьи, вдов и сирот. Ашкеназов было 455, среди них – 384 прушим, 38 хасидов и 33 представителя колеля, включающего евреев – выходцев из Германии и Голландии [4, c. 19].

В «Записках» Рафаловича, посетившего Сиро-Палестинский регион в 1846–1847 гг., говорится о 13000–14 000 жителей в Иерусалиме, включая мужчин и женщин. Среди них до 6 000 евреев «разных наций», около 5000 мусульман, около 1000 православных сирийцев, около 400–500 католиков, около 150 армян-григорианцев, 15–20 эфи-опов и коптов [2, c. 112].

В соответствии с информацией, предоставленной К.М. Базили, в Иерусалиме 1000 семейств евреев [1, с. 477]. В Иерусалиме, Тверии, Цфате, Хевроне и других палестинских городах, по словам Базили, из 4000 еврейских семейств примерно 100 – 200 таких, у которых деды родились в Эрец-Исраэль [Там же, с. 534].

Согласно Ха-Маггиду, в Иерусалиме приблизительно в 1857 году проживало около 7000 евреев. Автор не уточняет, сколько именно было сефардов и ашкеназов, но говорит о том, что количество евреев увеличивалось каждый год, скорее всего, речь идет о приезде европейских евреев [5].

Рабби Давид де-вет Хиллель дает следующую информацию: в 1824 году в Иерусалиме было более 3 000 иудейских семей, сефардов и ашкеназов, при этом не уточняется точное число тех и других [3, c. 505]. Согласно рабби Давиду де-вет-Хиллелю, всего в Сиро-Палестинском регионе – 5385 иудейских семей в первой четверти XIX века [Там же, c. 502]; Базили говорит от 8000 иудейских семей (евреев-талмудистов) примерно в 1842 году [1, с. 416].

О караимах и самаритянах имеются достаточно скудные сведения. Согласно рабби Давиду де-вет-Хиллелю, в Иерусалиме проживало 9 караимских семей [3, c. 506]. Газета Га-Магид говорит о 150 самаритянах в районе Шхема [5]. Базили в своих «Статистических заметках…» пишет, что в Сиро-Палестинском регионе было 1000 караимов и самаритян [1, 416]. Скорее всего, караимов было в несколько раз больше чем самаритян, судя по данным газеты Ха-Маггид.

Исследователь Сиро-Палестинского региона Моше Маоз отмечает небольшое количество ашкеназов в регионе в начале XIX века [15, c. 143]. По данным источников, собранных Иегошуа бен-Арье, в течение XIX века количество ашкеназов в Иерусалиме постоянно увеличивалось и сравнялось сефардами только в 1870 году [10, c. 278]. Российский консул Базили говорит о постоянном приезде за последние годы (видимо, перед 1842 годом) евреев из Европы и других турецких областей [1, с. 534]. Оставляя в стороне точные расчеты, можно утверждать, что количество ашкеназов и сефардов в Иерусалиме постоянно увеличивается. Обращаясь к цифрам, следует отметить, что сведения о 3000 еврейских семейств (по данным рабби Давида) в Иерусалиме в первой четверти XIX века являются явным преувеличением, данные Мотефиоре о 2527 евреев кажутся заниженными, если сравнить их с данными о 1000 семействах в 1842 году у Базили, о 6000 евреях в 1846–1847 у Рафаловича и о 7000 евреев в 1856 году в газете Ха-Маггид. Если располагать эти сведения в хронологическом порядке, то очевидно увеличение численности еврейского населения. Но не следует забывать о возможных погрешностях. При этом маловероятно, чтобы за 2–3 года еврейское население могло настолько возрасти (если сравнивать перепись Монтефиоре и данные Базили). Для того чтобы узнать реальную цифру, не в душах и не в семьях, Базили полагает, что число семей (или душ следует примерно умножить на 4,5 и «прибавить по крайней мере 5 на 100 для духовенства и лиц льготных…») [1, с. 415]. Таким образом, согласно Базили, в 1842 году в Иерусалиме проживало более 4500 жителей, почти в 2 раза больше, чем в 1839 году (согласно переписи Монтефиоре). Но при этом возможен и совершенно другой вариант анализа источников. Перепись Монтефиоре может быть наиболее близка к истине, поскольку была составлена на основании реальных подсчетов. Другие же названные источники информации могут быть сильно завышены, поскольку их составители, хотя и понимали трудности определения численности населения, скорее всего, пользовались приблизительными оценками и не всегда могли располагать достоверными источниками информации. Но в любом случае, некоторые источники, в данном случае – «Статистические заметки…» Базили и газета Ха-Маггид, подтверждают увеличение численности еврейского населения региона.

Итак, в указанный период, как было сказано выше, произошло много изменений в жизни Сиро-Палестинского региона. Неудивительно, что происходят также и изменения в жизни иудейских общин, что выражается в частности в увеличении численности населения. Для конца XVIII – сер. XIX вв. можно вести речь лишь о незначительных цифрах, однако несмотря на это иудейские общины играли немалую роль в политике великих держав. Увеличение численности иудеев в регионе в указанный период за счет иммиграции свидетельствует о начале изменений в жизни иудейских общин, которые четко проявятся только в последующие десятилетия.