Возможности еврейских женщин в средневековом Средиземноморье

Средневековое еврейское общество, как в Европе так и на Востоке, унаследовало от предыдущей эпохи свой патриархальный характер. Историческая традиция с каждым поколением воспроизводила социальную структуру, которая сохраняла привилегированный статус мужчин, а еврейские галахические источники продолжали создавать идеальный образ женщины: жены, матери и домохозяйки, – увековечивая ее бесправие в других областях и ее соответствующий социальный статус. На протяжении всего рассматриваемого периода различные общинные учреждения объединяли силы, принимая особые постановления (такканот), чтобы поддерживать систему, дающую очевидные преимущества мужчинам, и ограничивать независимость женщин в выборе занятий и профессии [38, c. 4, 114, 268; 39, c. 51].

На Востоке постоянные экономические и культурные контакты между политически доминирующей мусульманской уммой и покровительствуемыми сообществами зимми приводили к неизбежному заимствованию последними общественных распорядков, норм морали и культурных кодов, что формировало также статус и сферы влияния еврейских женщин. Культурное своеобразие этноконфессиональных общин и особенности взаимоотношений между ними создали особый характер быта еврейских женщин, внешне во многом похожий на быт мусульманок, однако имеющий существенные различия.

Нет оснований считать, что в мусульманской среде быт еврейских женщин претерпел особую эволюцию в период с VII по XV века как в сторону расширения их прав и возможностей, так и в сторону усиления контроля и зависимости. Однако, можно говорить до некоторой степени о революции, выразившейся в целом комплексе факторов, которую принесли XV – XVI века в женское еврейское общество Восточного Средиземноморья в широком его понимании: завоевание Сирии, Палестины и Египта молодым исламским государством, политическая элита которого этнически в корне отличалась от халифата, превращение остатков Византийской империи на Балканском полуострове, населенных грекоязычными еврейскими общинами (романиотами), в часть исламского географического пространства, политика османских правителей по переселению различных этноконфессиональных общин из одних районов страны в другие (сюргюн [29, c. 1–65]) и изгнание евреев из государств Иберийского полуострова, что привело к переселению значительной массы сефардов из христианского окружения в Османскую империю.

Тонкие различия в возможностях между мусульманками и еврейками имеются практически во всех сферах жизни женщины средневекового Востока, рассмотренных выше. Как и представительницы общественной элиты конфессионального большинства, многие еврейки из знатных семей получали образование, занимаясь со специально нанятыми для них частными учителями [71, c. 118] или присутствуя на занятиях своих братьев [38, c. 113]. Однако в отличие от мусульманок они не были исключены из системы общественных институтов образования, и уже с XII века известно много случаев, когда женщины обучали мальчиков Торе в общественных школах [27(III), c. 344–346, 355]. Таким образом, очевидно, еврейки гораздо чаще применяли свои знания и умения на практике, в том числе намного реже прибегая к услугам секретарей [20, c. 105].

В брак женщины еврейской и мусульманской общин вступали одинаково в раннем возрасте. Условия кетуббы (брачного контракта у евреев) разных общин региона, кроме семей ашкеназских эмигрантов, предполагали, что муж обязан обеспечивать жену ежегодной обговариваемой при заключении брака суммой на личные расходы (главным образом, одежда), однако продукты ее ручного труда оставались в ее полном распоряжении и могли служить источником дохода [38, c. 123–124; 39, c. 56]. В кетуббе также определялся размер недунии (ашугар на ладино), суммы, которой примерно равнялось приданное невесты в денежном эквиваленте и которую женщина получала в случае развода, инициированного мужем [6, c. 356]. Обстоятельство замужества, тем не менее, накладывало определенные галахические преграды на широту экономических возможностей женщины, и поскольку интересы семьи стояли выше интересов ее членов, тем более женщин, развод в детородном возрасте означал, что вскоре женщина вероятнее всего снова окажется замужем.

Вдовство же, напротив, освобождало от опеки мужа, отца и других членов семьи, давало уважаемый статус и позволяло значительно свободнее участвовать в экономической жизни общества, особенно если женщине удавалось за жизнь скопить определенный капитал [27(III), c. 344; 38, c. 114–115, 125, 196, 264; 39, c. 52]. Судебные документы (как пинкасы раввинских, так и сиджил шариатских судов) хорошо иллюстрируют экономическую активность еврейских вдов: они не пренебрегали отстаивать свои интересы также и в мусульманском суде, который не делал различия между женщинами уммы и общин зимми [16, c. 149; 33, c. 74]. Обращение в нееврейский суд никогда не одобрялось общинным руководством, однако многочисленные запреты и постановления не могли предотвратить использование евреями этого эффективного средства.

Возраст не являлся определяющим фактором в нормах социальной сегрегации, принятой в еврейских общинах под влиянием мусульманского окружения. В отличие от мечетей, синагоги часто имели женские галереи, которые имели право посещать как замужние женщины, так и незамужние девушки [27(V), c. 311]. Несмотря на то что исламское общество использовало одежду как средство выражения этноконфессиональной и социальной стратификации, это не касалось женщин зимми и уммы, которым ислам предписывал появляться не публике одинаково скромно одетыми. Одновременно, оставлять лицо открытым или нет, зависело, как правило, от региона, а иногда от индивидуального статуса, и еврейские женщины в Стамбуле и на Балканах имели тенденцию оставлять как минимум часть лица открытой [20, c. 112], что подтверждают сохранившиеся изображения. Из-за сегрегационных норм ислама типичными экономическими занятиями евреек, как и мусульманок, были те, которые могли совершаться внутри дома и требовали минимального появления в общественных местах. Занятия, которые требовали присутствия женщины вне дома, свидетельствовали о невысоком происхождении или неблагополучном экономическом положении семьи, аналогично окружающему обществу, хотя в значительно меньшей степени. Отношение к отделению женщины в сообществах зимми в итоге было более лояльным, чем в мусульманской умме, это подтверждает также тот факт, что еврейка могла свободно разговаривать с мужчиной, который не являлся ее родственником, даже если он приходил обсудить с ней дела в отсутствии ее мужа [27(V), c. 310–311].

Относительная либеральность к сегрегации женщин в еврейской общине на Востоке сильно расширяла круг их деятельности, по сравнению с мусульманками, хотя практически единственными доступными им областями общественной активности были аналогично экономика и филантропия. Помимо «традиционной» для деятельности всех женщин мусульманского Востока финансовой сферы (кредит, ростовщичество, банковские операции) [77, c. 39, 88; 38, c. 117; 39, c. 49, 51], включая поручительство за членов семей, чаще всего мужей [39, c. 53], и сферы недвижимости (заключение различных сделок, связанных с собственностью: покупка, продажа, аренда), еврейские женщины были заметны также и в тех областях, где были слабо представлены мусульманки. Сохранилось много свидетельств, в том числе наблюдений европейских путешественников, о присутствии евреек в торговле: в Стамбуле, Бурсе, Салониках, Каире, Иерусалиме, Цфате они торговали на общественных рынках тканями (шелк, шерсть, лен), изделиями ручного труда, зачастую собственного, украшениями, продуктами питания (специи, оливковое масло, вино овощи) и другими товарами [25, c. 239; 38, c. 118–119; 39, c. 51]. Отдельные женщины в Османской столице были известны благодаря своему крупномасштабному бизнесу на международном уровне; самой известной, богатой и влиятельной такой еврейкой была, несомненно, Дона Грация Мендес [51; 52]. В отличие от женщин мусульманской уммы, женщины зимми, в частности еврейки, имели разнообразные ремесленные профессии и владели целыми мастерскими: от традиционной области ткачества, гильдий производителей молочных продуктов до таких необычных сфер и занятий как выплавка стали, функция городского глашатая и др. [77, c. 82; 38, c. 121–122; 39, c. 53–54].

Важной сферой занятости еврейских женщин, актуальной на мусульманском Востоке из-за принятых сегрегационных норм, были акушерство, альтернативная медицина и косметология [39, c. 54], предполагающие посещение клиенток на дому. Популярным видом деятельности была торговля вразнос (ткани, украшения, косметические средства). Многие еврейки просто работали в богатых мусульманских или еврейских семьях или выступали в роли торгового и финансового агента-посредника как богатых дам, так и женщин, принадлежавших к средней социально-экономической страте, которые предпочитали не появляться без необходимости в общественных местах. Таким образом, благодаря традиционной для мусульманского Востока сегрегации женщин, представительницы общин зимми, и в первую очередь еврейки, заняли нишу посредничества во всех возможных контактах между гаремом и его обитательницами и внешним миром.