Тихонравов ю.В. Феноменология права1

Отказ от разрешения вопроса о соотношении права и культурно-исторической реальности при помощи своеобразной феноменологической редукции выразился в трех формах. К ним относится социологическая юриспруденция, рассматривающая право как исключительно социальное явление (неотделимое от социальной стихии), эксзистенциалисткая философия права, рассматривающая право как атрибут человеческого существования (его экзистенциал), а также правовой реализм, в соответствии с которым право неотделимо от реальности вообще (в том числе психологической, природной и трансцендентной).

Все эти, по сути, феноменологические направления в философии права часто путают с юридическим позитивизмом. Так происходит, по всей видимости, из-за того, что феноменология, как и позитивизм, отказывается от решения вопроса о соотношении субъективного и объективного характера права. Однако делает она это совсем другим способом: если позитивизм считает саму эту проблему ненаучной, объявляя единственной реальностью лишь то, что доступно непосредственному опыту, то феноменология выносит ее за скобки, считая необходимым рассматривать субъективный и объективный, формальный и реальный характер права в его неразрывном единстве.

Феноменологические концепции, восходящие к работам Э. Гуссерля, М. Шелера, Н. Гартмана, а также экзистенциалистских авторов, приобретают особо сильное влияние на правовою мысль после 2-й мировой войны. Как реакция на длительное господство неокантианства феноменологическая линия в философии права, идущая от А. Рейнаха, и Э. Штайна (1891 – 1942), акцентирует внимание на "онтологии права", однако имеет при этом в виду некое идеальное бытие права, точнее предшествующих реальным юридическим категориям и нормам "правовых эйдосов", "сущностей", "ценностей". Эти "сущности" не есть принадлежность ни объективного внешнего мира, ни внутреннего сознания и раскрываются лишь в связи между субъектом и объектом познания. С этих позиций законодатель и правовед, подобно математику, лишь открывают правовые понятия, нормы, ценности методом феноменологической редукции. Экзистенциалистская линия (В. Майхофер, Е. Фехнер, Н. Пулантцас) видит подлинное бытие права не в комплексе норм, а в правовом переживании конкретных ситуаций; в частности, и правосудие призвано к тому, чтобы извлекать право из конкретных ситуаций, а не из предустановленных правил.

Четвернин в.А. Феноменология права2

…Другой вариант понимания естественного права на основе объективного идеализма заключается в существующих со времен неоплатонизма представлениях об идеальном бытии самого права или же об объективном порядке идеальных ценностей как основе юридических решений. Современные концепции опираются на два направления феноменологии и выступают как непосредственное применение к праву разработок А. Пфендера и Мюнхенской школы феноменологии и как феноменологическое учение о ценностях в праве.

Отметим, что применение последователями и учениками Э. Гуссерля феноменологии к праву не только не являлось механическим приложением феноменологического метода, но и было по существу, искажением феноменологии. Речь идет о том, что феноменология, несмотря на стремление Э. Гуссерля к преодолению объективного и субъективного идеализма, была все же разновидностью субъективного идеализма (в терминологии Э. Гуссерля – трансцендентальным идеализмом),³ между тем как феноменологическая школа права определенно тяготела к идеализму объективному. Причины этого кроются как в самой философии Э. Гуссерля, так и в неприятии ряда ее элементов многими из его учеников, в т.ч. А. Райнахом и Ф. Кауфманом, первыми применившими феноменологический метод к праву.⁴

Феноменологический метод Э. Гуссерля относится исключительно к анализу сознания, причем "чистого" сознания, единство которого с внешним миром интереса для исследователя не представляет. Существование независимого от сознания мира "заключается в скобки" посредством феноменологической редукции. Внешний предметный мир не отрицается, а лишь исключаются всякие суждения о реальной действительности, существующей вне сознания; но и лозунг Э. Гуссерля "назад к самим вещам" означает приближение не к реальным вещам, а к "первоисточнику" их проявления, т.е. к их явлению в сознании. Таким образом, необходимым элементом гуссерлевского метода является "очищение" сознания, что непременно должно быть предпослано усмотрению сущностей, эйдетической интуиции.

Усмотрение сущностей составляет главную процедуру феноменологического метода. Но использование его еще не решает вопроса о мировоззрении. Так, А. Пфендер, основатель Мюнхенской школы феноменологии, к которой принадлежал и А. Райнах, интерпретируя гуссерлевский метод в духе реализма, фактически отказался от феноменологической редукции. У Пфендера феноменология перестала быть анализом исключительного сознания, а получила "предметную" направленность в форме объективного идеализма. Феноменологическое усмотрение сущностей у Пфендера может быть ориентировано только на окружающую действительность, в т.ч. и на право.

Нам представляется, что использование феноменологического метода в рамках феноменологической школы права следует считать не столько применением феноменологии Э. Гуссерля, сколько самостоятельной разработкой Мюнхенской школы. Тем более, что сам Э. Гуссерль категорически заявлял: "Все написанное Мюнхенской школой и Пфендером я не считаю философией."

Объективистки интерпретирует феноменологический метод современный представитель феноменологической школы права швейцарский юрист А. Троллер, определяющий феноменологию как учение о явлениях, о проявляющемся в сознании сущем. В соответствии с феноменологическим методом познание достигает цели лишь в том случае, если познающий субъект непосредственно противостоит познаваемому сущему, открытому для наблюдения. Юридическая же наука должна исследовать порядок межчеловеческих отношений. Последние суть феномены. Проявляющееся сущее, которое исследователь должен видеть непосредственно. Сознание же при этом служит исходным пунктом научного исследования лишь в смысле рационализма, познания на основе сознательного; это отнюдь не означает реального существования человеческого бытия и внешнего мира только в сознании. Для юриспруденции неважно, наличествуют ли сущности, созерцаемые в сознании познающего Я, помимо вещей или же только с ними. Важно, что феноменальная состоятельность воспринимаемой в сознании вещи остается в сознании независимо от вещи. Отсюда становится возможным разделение существования и сущности, факта и эйдоса.

Применение феноменологического метода к праву означает поиск общих правовых понятий, норм и институтов, которые трактуются не только как мыслительные образы, но и как реальные надындивидуальные сущности. Это может быть поиск "эйдетического" права , реальное бытие которого, с одной стороны, считается априорным, а с другой стороны, аналогично законам математики оно не мыслится вне познающего субъекта, которому надлежит "открыть" его путем "усмотрения сущности" норм, институтов и т.д. Это может быть "раскрытие природы вещей", в процессе которого нормы и институты "извлекаются" из сущности жизненных отношений.

Большинство представителей феноменологической школы права отрицательно относятся к понятию естественного права, подчеркивая спекулятивный, метафизический характер последнего. Но категорию природы вещей они признают. А. Троллер, разрабатывая концепцию "образа правопорядка", пытается "посредством феноменологического синтеза на развалинах традиционного учения о естественном праве" изложить метод "конструирования" любого правопорядка. Немаловажную роль в этом "конструировании" играет природа вещей. Под "вещами" понимаются жизненные отношения. "природа" которых способна открыть правила должного. Правовое урегулирование отношений на основе природы вещей возможно, по мнению Троллера, лишь при помощи феноменологического метода анализа явлений. Феноменологический метод убеждает в том, что общие понятия – реальные надындивидуальные сущности – это и есть те "вещи", из природы которых должен исходить законодатель и на которые должны ориентироваться решения по индивидуальным отношениям. Феноменологическая интерпретация природы вещей не совпадает с наиболее распространенной ее трактовкой в качестве основы конкретной юридической ситуации; феноменологически осмысленная природа вещей обладает универсальным характером и поэтому может служить основой законодательства. Феноменология претендует на познание бытия права, обвиняя остальных интерпретаторов природы вещей в том, что они с их поверхностным познанием "реалий", "действительности" ограничиваются лишь единичными проявлениями правопорядка.

Наконец, это может быть поиск норм внепозитивного "космического" порядка, наделяемого собственным онтическим статусом. Так, в концепции Р. Марчича допозитивное право, феноменологически постигаемое в своем реальном существовании, изображается как универсальный нормативный порядок всего, что обладает бытием. В.А. Туманов отмечает, что представители "феноменологической школы права" за "априорное" право фактически выдают то общее, что содержится в различных правовых системах. Именно такую схему предлагает Р. Марчич: наличие позитивно-правовых систем как особенного предполагает с неизбежностью существование общего – априорного допозитивного права.

Феноменология не приближает к рационально-теоретическому познанию сущности правовых явлений и уводит к иррациональному: "эйдетическая интуиция", интуитивное познание фактически противопоставляются рационально-логическому изучению действующего права.

Вторая форма использования феноменологии сложилась на основе так называемой "материальной ценностной этики" Шелера – Гартмана и была характерна для 50-х годов как реакция на неокантианский ценностный формализм. В этой объективно-идеалистической теории ценностей, смешанной с интуитивистским иррационализмом, положение феноменологии об "идеальном бытии сущностей" интерпретируется как бытие объективных идеальных сущностей. Ценностям приписываются идеальное бытие. Независимое от сознания, и абсолютная надвременная значимость. Ценности характеризуются не только идеальным бытием в себе, но и долженствованием: когда они познаны и извлечены из бытия в себе, то на передний план выступает их качество должного, связывающее познающего субъекта. Познание же ценностей происходит не рациональным путем, а посредством "ценностного чувства", превосходящего границы разума.

Использование "материальной ценностной этики" для обоснования естественного права было "модным" лишь для первого послевоенного десятилетия,. Однако сыграло важную роль в развитии и критическом переосмыслении буржуазной аксиологии права. Можно указать на два варианта такого использования: принятие иерархической системы ценностей за мерило правопорядка и признание такой системы источником ценностного содержания индивидуальной юридической ситуации.

Например, известный западногерманский правовед Х. Коинг, исходя из концепции существования идеальных абсолютных ценностей социальной этики, видел в них масштаб упорядочения принципов права, которые вытекают из человеческой природы или природы вещей. Естественное право рассматривается здесь на двух уровнях: как абсолютное, постигаемое в результате априорного ценностного познания, воплощенное в непознаваемой до конца идее права, и как принципы справедливости, обусловленные определенной исторической ситуацией,, полученные на базе "эмпирических данных." Основой же закона служит "культурное право" как синтез естественного права первого и второго уровней, т.е. соединение априорно абсолютных (ценностных) и эмпирически относительных принципов.

Существенно отличающуюся концепцию предлагал ругой западногерманский автор – Х. Хубман на базе приложения в сфере правоотношений иерархической системы ценностей Шелера – Гартмана. Согласно Х. Хубману, существуют объективные абсолютно значимые правовые ценности, которые в конкретной ситуации "извлекаются" из бытия в себе "правовым чувством" и, обладая качеством должного, приобретают образ естественного права для конкретного правоотношения. Реально объективированные правовые ценности, "извлеченные" из бытия в себе, не могут служить нормативными моделями правоотношений, а их соотношение друг с другом действительно лишь в индивидуально определенной ситуации. Хотя проявление объективных правовых ценностей в особенном определяется исторической культурой, тем не менее в одних и тех же культурно-исторических условиях естественное право – это предикат единичной ситуации с ее неповторимым соотношением ценностей.

Несомненно, что методологические различия в понимании естественного права Х. Коингом и Х. Хубманом проистекают в первую очередь из их отношения к интуитивистским иррационалистическим положениям "материальной ценностной этики." Оба автора придерживаются принципа реализации абсолютных ценностей в культурно-исторических условиях. Однако рациональное постижение правовых ценностей предполагает возможность их институционализации в правопорядке и конкретизации в нормах права, в то время как ориентация на эпистемологический иррационализм ограничивает проявление правовых ценностей конкретной ситуацией и нацеливает на единичное правоотношение.

Синха Сурия Пракаш.

Феноменологические теории права⁵

Немецкий философ Иоган Генрих Ламберт (1728 – 1777) был первым, кто упомянул феноменологию в качестве научной дисциплины. Он рассматривал ее как теорию иллюзий, поскольку феномен, по его мнению, является обозначением иллюзорных сторон человеческого опыта.

Иммануил Кант (1724 – 1804) придал этому термину более широкое значение, подразделив все объекты события в мире на ноумены и феномены. Ноумены представляют собой вещи в себе, или те объекты и события, которые существуют сами по себе, независимо от познавательных форм. Феномены – это объекты и события, как они представляются нам в нашем опыте. Следовательно, Кант считал, что только феномены могут в какой-то степени быть познанными. Таким образом, он выдвинул свою идеалистическую трансцедентальную эпистемологию как способ познания.

Гегель (1770 – 1831) не соглашался с Кантом и считал, что дух (или сознание) развивается, проходя различные стадии, ступени, где он понимает сам себя как феномен, до вершины своего полного саморазвития, где он познает себя таким, каким он действительно является, т.е. как ноумен.

Таким образом, феноменология пытается познать человеческое сознание, каким оно является само по себе. Она делает это, изучая способы, которыми оно предстает и раскрывается перед нами.

В середин 19 в. термин "феномен" стал обозначать то, что могло попасть в сферу наблюдения. Следовательно, феноменология стала чисто описательной процедурой изучения объекта исследования. Так, Уильям Гамильтон (1788 – 1856) говорил о феноменологии как о чисто дескриптивном исследовании сознания. Эдуард фон Гартман (1842 – 1906) считал, что ее целью является создание полного описания морального сознания. Чарльз Сандерс Пирс (1839 – 1914) считал, что она должна включать дескриптивное изучение не только наблюдаемого, но и всего того, что находится в поле сознания, будь это реальным или иллюзорным. Феноменология должна заниматься всем тем, что "существует", самом широком значении этого слова.

Таким образом, смысл феноменологии менялся от середины 18 в., когда писал Ламберт (1764), до начала 20 столетия, когда работал Пирс.

Хотя смысл феноменологии менялся, сама феноменология оставалась одной из отраслей знания, относящихся к философии, таких, как логика, этика или эстетика.

Однако с выходом на научную арену Эдмунда Гуссерля (1859 – 1938), который создавал свои труды в начале 20 в., феноменология превратились в способ философствования, т.е. в метод. Гуссерль считал, что феноменологические описания интенциональных актов отличаются от описаний обычной психологии трансцедентально-феноменологической редукцией. Редукция – это методологический инструмент. Он заключается в переходе от обычной позиции по отношению к событиям и объектам к рефлективной позиции. Производя такую редукцию, мы обнаруживаем трансцендентальное эго или чистое сознание, и находим, что все существующее в мире имеет место только как объект для нашего чистого сознания.

Используя этот метод, феноменология исследует и описывает ту сферу бытия, которая недоступна эмпирическим наблюдениям, а только тому, что Гуссерль назвал эйдетической интуицией.

По мере работы Гуссерля над своей теорией с 1907 г. по 1936 г. его концепция трансцендентального эго развивалась и менялась. Вначале трансцендентальное эго имело абсолютный характер, так что все остальное существовало только относительно к нему. Однако к концу оно потеряло свой абсолютный статус и стало коррелятом мира. Кроме того, если раньше мир являлся тем, чем н представлялся любому трансцендентальному индивиду, то теперь его место заняло трансобъективное сообщество индивидуумов.

Так, феноменология из описания отдельной сферы бытия превратилась в способ размышления над 1) путями, которыми реализуется наш коллективный опыт, 2) над критерием согласованности различных типов опыта и 3) над адекватностью этого опыта.

Конечно, со времени Гуссерля к феноменологической школе примкнули такие ученые, как Мориц Гейгер, Александр Пфандер, Макс Шеллер, Оскар Бекер, Адольф Рейнах, Людвиг Конрад-Мартинс и, возможно, даже Мартин Хайдегер, Жан-Поль Сартр и Морис Мерло-Понти.

Глядя на общее развитие феноменологии, можно отметить в ней две тенденции. Во-первых, развитие феноменологии как метода философии, как это первоначально намечал Гуссерль, и, во-вторых, появление некоторых доктринальных ..м, развиваемых различными сторонниками феноменологии, или исследование онтологических, метафизических и антропологических выводов, полученных благодаря использованию феноменологического метода.

Таким образом, феноменология распространяется ни изучение самых разнообразных вещей. Например, она занимается объективными исследованиями логики сущностей и значений, или теорией абстрагирования, или исследованиями трансцендентального эго, или развивает метод исследования экзистенции конкретной личности, или вообще смыкается с экзистенциализмом.

Только в работах Гуссерля имеется несколько видов феноменологии.

Что придает концептуальное единство этому философскому направлению – так это его метод. Этот метод состоит из таких видов редукции: а) философской редукции, которая состоит в отстранении всех теорий и объясняющих концепций относительно окружающей действительности и в возвращении, таким образом, к самой действительности как таковой; б) эйдетической редукции, которая достигается устранением фактических элементов исследуемого объекта так, чтобы можно было воспринять его сущность (эйдос) благодаря обнаружению в ней типические структуры; и в) трансцендентальной редукции, достигаемой путем вытеснения всех других объектов так, чтобы раскрыть само сознание, или интенциональность, что позволяет сознанию воспринимать себя как чистое трансцендентальное эго.

По мнению одного исследователя (Х. Шпигельберг) существует семь ступеней феноменологического метода, а именно: 1) исследование какого-либо конкретного феномена; 2) исследование общих сущностей; 3) понимание важнейших отношений между сущностями; 4) наблюдение появляющихся образов; 5) наблюдение образования феноменов в сознании; 6) приостановка веры в существование феноменов, и 7) интерпретация значения феноменов.

ТЕОРИИ

Были различные попытки применить феноменологический метод для описания права. В результате появились разные феноменологические теории права.

Эти теории выявляют три главных подхода: 1) подход, основанный на центральной концепции Natur der Sache (природа вещей) и изложенный в работахнекоторых емецких философов; 2) подход, основанный а немецкой феноменологической философии ценностей (Westphilosophi) и принятый некоторыми латиноамериканскими философами; и 3) подход, основанный на позитивистской и экзистенциалистской теории, который мы встречаем в работах некоторых французских философов.