Альбин Алкуин (Флакк Альбин) (ок. 735–804) и его философско-педагогическое наследие.

Алкуин англосаксонский ученый, автор богословских трактатов, учебников философии, риторики, математики, школьных учебников. Один из известнейших деятелей Каролингского Возрождения. Учился и окончил монастырскую школу в Йорке (сейчас это город в Великобритании на востоке Англии) занимался педагогической деятельностью; был «директором» школы. В 780 г. Карл Великий (742–814) пригласил Алкуина к себе и назначил придворным учителем, как самого образованного человека своего времени. Карл Великий, франкский король с 768 г., император с 800 г. из династии Каролингов, проводил политику централизации власти, покровительствовал католической церкви, провел ряд реформ, в том числе и в области образования. Именно под влиянием идей Альбина Алкуина Карл Великий осуществил широкую реформу образования. В цитадели Карла Великого Алкуин создал школу для королевских детей. Эта школа стала известной как «Палатинская школа», где дети обучались латыни, стихосложению, астрономии, арифметике, каллиграфии, грамматике.

Задуманная реформа средневекового образования была начата Алкуином с разработки основ реформы и написания руководств для школы. Впервые за последние 300 лет забвения античного образования Алкуин обращается к опыту ее организации в Древней Греции, особенно его, интересовал опыт Академии Платона. Алкуина привлекали «семь свободных наук» платоновской Академии, которые составляли круг пропедевтических наук к высшему курсу. Алкуин убеждает Карла Великого в необходимости «возрождения» платоновской Академии как будущего центра науки и культуры. Академия была открыта в г. Аахене, столице государства Каролингов. В Академии были собраны образованнейшие люди времени правления Карла Великого. Алкуин стал использовать диалектику для решения теологических проблем, стремясь систематизировать христианское вероучение. Свои концептуальные взгляды по реформе образования он изложил в обращениях к Карлу Великому и его народу под названиями («Письмо об изучении наук», «Всеобщее увещевание», «Письмо к Карлу Великому») и в диалогах («Разговор об истиной философии», «Энхиридон, или о грамматике») и др.

В своих обращениях и диалогах Алкуин подчеркивал невозможность реформы образования без квалифицированных учителей. Именно они, учителя, должны, по мнению Алкуина, «просвещать всякого человека, грядущего в мир, чтобы показать путь к мудрости… Мудрость бывает доступна нашей душе, когда кто-нибудь ее просветит» [50, 1, 154–155]. Продолжая развивать идеи Аврелия Августина, Алкуин считал, что мудрость нужна человеку «ради душевной чистоты, на пути к Богу… Мудрость возвышает смиренного и нищего поднимает из ничтожества, чтобы посадить его с царями, и поддерживает престол славы… Вершина мудрости – Священное Писание» [там же, 156]. Вооружившись такой мудростью, согласно Алкуину, человек будет выступать «неодолимым защитником и утвердителем истин веры» [там же, 156]… Таким образом, главной задачей христианского учителя было распространять «Истинное знание», объяснять его и сохранять от врагов. В этом могла помочь и светская наука. В диалоге «Разговор об истинной философии» Алкуин подчеркивает: «Но и книжная мудрость (sapintia liberalium literarum) точно также утверждается на семи столбах, и не иначе можно довести до совершенства свое познание, как поднявшись не те столбы или, лучше сказать, ступени» [там же, 156].

Согласно Альбину Алкуину цель воспитания и обучения – формирование мудрости, которая необходима каждому христианину, а «мудрость» – это «знание божественных и человеческих дел». Достигается «мудрость» прежде всего через постоянное чтение и изучение Писания, трудов отцов церкви. Философ считал, что такой подход к изучению мудрости ведет к высоконравственным последствиям. В письме к Карлу Великому (796) он по этому поводу писал: «Ничто не ведет так к блаженной жизни, ничто не бывает приятнее для упражнения, ничто не действует сильнее против порока, ничто не может быть достохвальнее, как бы ни было велико Достоинство человека; а по изречениям философов ничто так не необходимо для управления народом, для устроения жизни по правилам нравственности, как именно мудрость, порядок и наука». Свое педагогическое кредо, в том же письме, он определяет: «научить одних жаждать медом священного писания, других упоять чистым старым вином древней науки: одних я начинаю питать яблоками грамматических тонкостей, а некоторых стараюсь просветить наукою о звездах с вершины какого-нибудь высокого здания. Трудясь много над многим для того, чтобы воспитать многих на пользу Святой Божией церкви для украшения вашей императорской власти» [там же, 159]. Альбин Алкуин продолжает традиции христианского воспитания и обучения, заложенные Августином Аврелием. В своем диалоге «Разговор об истинной философии», обращаясь к своим воспитанникам Алкуин определяет свою педагогическую миссию – раскрыть путь к мудрости. Основное условие – любить «путь к мудрости для Бога, ради душевной чистоты, ради познания истины и ради ее самой, а не ради человеческой славы, временных наград и лживых обольщений богатствами. Чем кто более любит последнее, тем он далее блуждает от света науки…» [там же, 155].

Путь к «мудрости», определенный Алкуином, состоит из «семи ступеней науки»: грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, музыки и астрономии. Над ними, – пишет философ, – потрудились все философы, ими они просветились, превзошли славою царей и восхваляются на вечные времена; этими же науками святые наставники и защитники нашей католической веры одерживали верх над всеми ересиархами во время публичных диспутов с ними…» [там же, 156].

Представляя «семь ступеней наук», Алкуин определил содержание образования раннего средневековья. Также известно, что понятия «образование» и «воспитание» у него сливаются. Он, часто пользуется для обозначения этих двух понятий объединяющим их сущность термином,– «eruditio». В организованном процессе усвоения «семи ступеней наук» главное для Алкуина – формирование личностных качеств учеников.

В качестве приоритетной воспитательной установки он прежде всего предлагает любовь наставников к воспитанникам, реализуя Библейский завет: «люби ближнего твоего, как самого себя» (Левит 18. 18). Обращаясь к наставникам он говорил: «Их надо любить и воспитывать как сыновей». Как и Аврелий Августин, Алкуин был против физического наказания, сетовал только за наказания, связанные с эмоциональными переживаниями. В качестве основных методов и средств воспитания он предлагал: личный пример, убеждение, внушение, диспут, этическую беседу, увещевание, внушение, приучение, требование.

Хорошим средством развития «eruditio» по Алкуину является «взаимовоспитание»: «Старшие пусть воспитывают младших добрыми примерами и старательным убеждением и любят их, как сыновей, а те пусть почитают их как отцов и повинуются их наставлениям со всякой быстротой». Заметим, что это фраза Алкуина напоминает позицию Цицерона в работе «О старости».

В средневековых учебных заведениях дисциплина понималась и как форма организации знания, то есть как учебный предмет, и как форма контроля со стороны учителя за деятельностью ученика: «Дисциплина – страж надежды, устойчивость веры, водитель по пути спасения». Основными формами обучения и воспитания были беседа, диалог. В «Энхиридоне», или о грамматике» Алкуин определяет для учителей основные требования по реализации словесных методов обучения: «Каждый разговор и беседа (collocutio disputaloque) должны состоять из трех отделов по трем сторонам, которые представляются в предметах: 1) о вещи (res); 2) о ее смысле (intellectus) и 3) о ее названии (voces). Вещь есть то, что мы воспринимаем разумом души; смысл – то значение, которое мы придаем вещам; название – чем мы обозначаем постигнутую вещь; для названия вещей, как я сказал, были изобретены буквы» [50, 1, 157].

Заслугой Алкуина, как считают исследователи его наследия, было то, что он четко сформулировал грамматические правила современного ему латинского языка и упростил орфографию. Это делалось не только для совершенствования орфографии и грамматики, сколько с целью приведения в порядок литургических книг. Алкуин создал каллиграфическую школу в монастыре Сан–Марто в Туре (Франция), усовершенствовал унциальный шрифт, который писался без каких либо разделений, что делало чтение очень трудным. Он впервые между словами в тексте вводит пробел. Постепенно это нововведение было принято во всех языках мира (подробнее см. [42]).

Известно, что во времена Алкуина религиозная и светская литература была рукописной, и ее ни для религиозных целей, ни для учебы, ни для чтения не хватало. В таких условиях об успешной реформе образования не могло быть и речи. Об этом Алкуин постоянно упоминал в письмах к Карлу Великому: «Мне, вашему ничтожному рабу, недостает обстоятельных учебных руководств…».

По приказу Карла Великого для распространения христианской веры и священного писания стали открываться при монастырях «дома рукописей». Это были специальные помещения, которые являлись центром работы и обучения писцов и художников [42, 32-39].

Алкуин сам тоже занимался переписыванием книг и не только. Средневековые доксографы (те, кто переписывал произведения древних авторов, «научную» литературу), часто позволяли себе «вольности», то есть допускали ошибки или могли вписывать свои соображения, догадки. Альбин Алкуин с большим усердием исправлял ошибки и неточности, которыми изобиловали христианские манускрипты. Он требовал, чтобы доксографы соблюдали грамматические правила и не искажали историю. В диалоге «Словопрение высокороднейшего юноши Пипина с Альбином схоластиком» он пишет: «Письма (буква) – страж истории» [49,1 , 151]. А над входной дверью одного из «домов рукописей» Альбин Алкуин поместил стихи:

«Пусть в этой келье сидят переписчики Божьего слова

И сочинений святых достопочтенных отцов;

Пусть берегутся они предерзко вносить добавленья,

Дерзкой небрежностью пусть не погрешает рука.

Верную рукопись пусть поищут себе поприлежней,

Где по неложной тропе шло неизменно перо.

Точкою иль запятой пусть смысл пояснит без ошибки,

Знак препинания любой ставят на месте своем,

Чтобы чтецу не пришлось сбиваться иль смолкнуть нежданно,

Братье читая честной или толпе прихожан.

Нет благородней труда, чем работать над книгой святою,

Лучше книги писать, чем растить виноградные лозы:

Трудиться ради души первый, для чрева – второй.

Мудрости древней и новой учителем сведущим станет,

Кто сочиненья прочтет достопочтенных отцов» [там же, 150-151].

«Дома рукописи» «издавали» книги для различных образовательных центров Средневековья. Проверенные и предназначенные для школ книги имели на обложке специальную пометку – «для школы»; самым главным учебником было «богословие». Учителю отводилась роль «транслятора» накопленных знаний, а ученику – безропотного, поглотителя этих знаний.

Алкуин сам лично составил для средневековой школы и учителей (наставников) несколько книг и пособий. Сохранились некоторые учебники по предметам тривиума (лат. trivium – перекресток трех дорог – один из циклов учебных предметов в средневековой школе, включающий изучение грамматики, риторики и диалектики), среди них «Энхиридон, или О грамматике», «Диалог о риторике и добродетелях», «Словопрение высочайшего юноши Пиппина с Альбином схоластиком», «Разговор об истинной философии», «Арифметика». Большинство из названных работ носило учебный характер, по форме изложения они были составлены в виде диалогов или наставлений-лекций. Главный функцией учебников Алкуина привести детей к вершине знания – богословию – «уверенности в том, чего не понимаешь и что считаешь чудесным». [49 , 153].

«Энхиридон, или о грамматике» – представлена в форме диалога между двумя учениками – англосаксом и франком – в присутствии учителя. Вначале диалога Алкуин дает понять, что англосакс старше. Это видно из обращения франка к саксу: «Мне четырнадцать, а тебе, я полагаю, пятнадцать лет» [50, 157]. Дети решились изучить «Грамматику» посредством вопросов и ответов, но грамматика – это «густые дебри» поэтому мальчики под руководством наставника, устанавливают общий план беседы, а затем начинается и сама беседа.

Сначала идет взаимообучение. Дети задают друг-другу вопросы, отвечают на них и выясняют, что такое звук, буквы, гласные и согласные, слоги. Затем дается определение средневековой грамматике: «Грамматика есть словесная наука стран правильной речи и письма». выделяют восемь частей речи: это имя, местоимение, глагол, наречие, союз, предлог и междометие. В ходе диалога также выясняется, что такое род, число и падеж? [3, 1, 304–305].

Исследователи особенностей развития Средневековой философии считают, что грамматика того времени знакомила учеников только с этимологией. Вот почему «Энхиридон, или о грамматике» завершается этимологическим трактатом.

Дальнейшее знакомство с языком происходило с помощью риторики и диалектики.

За предметами тривиума следовали науки квадриума: арифметика, геометрия, музыка и астрономия. Знакомство с элементами греческого языка завершало круг светских наук и, как известно, за ними шел высший предмет – богословие.

Алкуин старался убедить свое окружение и Карла Великого в том, что необходимо заставлять всеми силами изучать эту мудрость, «ежедневными трудами усваивать их себе, потому что мудрость оказывает услуги и цветущему возрасту, делает его достойным достижения почтенной середины, и мудростью же можно достигнуть вечного блаженства. Я же не устану сеять семена мудрости посредством своего ума (ingenioli) между высшими слугами и в этой стране, помня известную мысль: «на утре посевной семя твое, и вечером да не остановится рука твоя; ибо не знаешь, что лучше взойдет: то или это. А если оба взойдут, тем лучше» (Екклез. 11:6)» [3,1, 311–312].

Говоря о пользе изучения грамматики с детского возраста Алкуин писал: « Как бы в виде некоторого основания должна передаваться нежному детскому возрасту грамматика, также и другие дисциплины философского поощрения, при помощи которых, как по ступеням мудрости, можно достигнуть высочайшей вершины евангельского совершенства» [там же, 22]. Значит, истинное воспитание и обучение требуют любомудрия, неспешного и вдумчивого диалога с божественно устроенным миром, с самим Божеством. Таким высказыванием Алкуин поддерживает идею А. Августина – «нет учителей и нет ученика. Есть один Учитель – Бог». И как писал Клемент Александрийский (150–215) – один из значимых деятелей в истории раннехристианского образования, в трактате «Педагог»: «Один есть Учитель, Учитель небесный, как утверждает Писание, то, следовательно, и все люди на земле могут быть названы учениками, ибо в действительности дело обстоит так: совершенство заключено в Боге, постоянном Учителе; детское же и несовершенное свойственно нам, постоянно состоящим на положении учеников…» [там же, 33].

«Диалог о риторике и добродетелях» (Dialogus de Rhetorica et virtutibus) – учебник риторики. Исследователи творчества Альбина Алкуина (М. Л. Гаспаров, Г. Г. Пиков, А. А. Фортунатов и др.) полагают, что учебник мог быть написан в 801–804 гг. Они же считают, что основой для написания названного диалога послужили цицероновский трактат «О нахождении» и «Риторика» Юлия Виктора – известного ритора IV в н. э.

«Диалог о риторике и добродетелях» написан в виде беседы-лекции между Алкуином и Карлом Великим. Он состоит из 47 глав, из которых 42 посвящены искусству риторики.

Во введении Алкуин подчеркивает, что эта наука не является самостоятельной областью знания, но покоится на началах науки о добродетелях, которые ведут к познанию истин Священного Писания. Добродетель он определяет как способность ума оценить любую вещь по достоинству. Она заключает в себе почитание Божества, законы человечества и равномерность всей жизни.

Итак, в «Дилоге…» Карл Великий становится учеником, а Алкуин – учителем. Такое положение императора вовсе не принижает его роль императора, а, наоборот, возвышает. Так Карл Великий личным примером показывает своим подчиненным, что учиться необходимо всегда и везде. Известно, что сам император выучился читать лишь после 40 лет, тем не менее оказывал сфере образования большую помощь и поддержку. Таким образом стремление к христианской образованности сводится постепенно частью политики государства. Карл издает знаменитый «Капитулярий о занятиях науками» и результатом этого стало создание по всей империи школ при монастырях и епископствах. Обучение в этих школах юных клириков (а иногда и мирян) стало особой обязанностью духовенства.

В «Диалоге…» Карл Великий, «смиряя высокомерие», стремясь познать науку, обращается к Алкуину: «Господь привел и вновь возвратил тебя, досточтимый учитель Альбин, посему прошу позволения коротко спросить тебя о правилах риторики, ибо помнится, ты говорил как-то, что сила этого искусства полнее всего проявляется в вопросах государственных. А как ты отлично знаешь, в виду царственных занятий и дворцовых забот мы постоянно обретаемся среди вопросов этого рода и нелепо было бы не знать правил искусства, в которое поневоле вовлекают нас дела повседневные». Итак, Алкуин здесь представляет Карла Великого в качестве идеала – примера, который демонстрирует истинную христианскую и соблюдает заповеди…

На вопрос Карла: «Какими делами занимается риторика?» Альбин отвечает: «Делами общественными», т. е. вопросами, изучаемыми наукой, но доступными природному уму. В самом деле, как для всякого человека естественно оберегать себя и нападать на другого, даже не учась владеть оружием, точно также для всякого человека, даже не упражняясь в этом, естественно других обвинять, а себя обелять. Однако, легче и разумнее пользуется речью тот, кто вооружен наукой и привычен к упражнению» [3,1, 299–310].

Итак, главный итог «Диалога…» заключается в том, что здесь определяются четыре главных добродетели: мудрость, справедливость, мужество и воздержанность. Человек, обладающий мудростью, справедливостью, мужеством и воздержанностью, достоин управлять умами и нравами. Все эти качества приписываются Карлу Великому, ведь он «вооружен наукой и привычен к упражнению».

«Словопрение высокороднейшего юноши Пипина с Альбином Схоластиком» [3,1, 307–310] – пример типичного средневекового учебника, составленного Алкуином. Учебник представляет диалог «умного» ученика с учителем. В роли ученика выступает Пипин, сын Карла Великого, а в роли учителя – Альбин Алкуин. Умный ученик задает «умные вопросы» и получает соответствующие ответы. Здесь действует один из принципов обучения, сформулированный Алкуином: «Один спрашивает, другой учит, однако смысл доходит до обоих из единого источника мудрости». Этим источником мудрости, конечно же, являются Священное Писание и сочинения отцов церкви.

Мудрость Священного Писания согласно Алкуину полезна для нравственного развития и полезна для управления государством. В «письме Карлу Великому» (796) он писал: «Мудрость лучше всех драгоценностей, и ничто желаемое не может сравниться с нею. Она превозносит смиренных и превознесенных украшает. Ею цари правят, и законодатели утверждают правду… Я всегда убеждал юношей, находящихся при дворе вашего величества, всеми силами изучать начала такой мудрости, и ежедневными трудами усваивать их себе» [3, 1, 311]. Помочь в изучении мудрости, определить верные пути ее изучения – главная функция учебников Алкуина. Вся учеба проходила в виде вопросов и ответов, как бы все происходит между прочим, но это только на первый взгляд. На самом же деле, видно как Сократовские традиции превращаютхся в катехизический метод, т. е в метод краткого изложении христианского вероучения в форме вопросов и ответов.

Итак, время Альбина Алкуина названо Каролингским возрождением, он был одним из деятелей образования Средневековья, благодаря которому сформировался средневековый образ человека и педагогический механизм его формирования; появилась идея всеобщего образования в рамках христианской традиции; были заложены основы секулярной (лат. saecularis – светской) педагогики.