Глава XI

О НАСМЕШКЕ И ШУТКЕ

Насмешка и шутка зависят от ложного мнения и обна-

руживают в насмешнике и шутнике несовершенство.

Они основаны па ложном мнении, так как полагают,

что осмеиваемый является первой причиной своих поступ-

76

ков, которые-де не зависят необходимо от Бога, как другие вещи в природе. В насмешнике они обнаруживают несо­вершенство, ибо осмеиваемое или заслуживает насмешки, или нет. Если оно не заслуживает насмешки, то насмеш­ники проявляют дурной характер, так как осмеивают то, что не следует осмеивать. Если же оно заслуживает этого, то они обнаруживают в осмеянном несовершенство, кото­рое они должны были бы исправить не насмешкой, а ско­рее добрым словом.

Смех не имеет отношения к другому, но лишь к чело­веку, замечающему в себе нечто хорошее: и так как это известный род радости, то об этом нечего сказать больше, чем уже сказано о радости. Я говорю здесь о смехе, вызы­ваемом определенной идеей, побуждающей человека сме­яться, а не о смехе, вызываемом движением жизненных духов. Говорить о последнем, как не имеющем отношения ни к добру, ни к злу, не входит в наши намерения.

О зависти, гневе и негодовании здесь нечего больше

сказать, как напомнить то, что мы выше сказали о ненависти.

Глава XII

О ЧЕСТИ, СТЫДЕ И БЕССТЫДСТВЕ

Теперь мы так же кратко скажем о чести, стыде и бесстыдстве. Первая представляет собой известный род ра­дости, которую испытывает каждый, замечая, что его дея­тельность уважается и восхваляется другими, не имеющими при этом в виду какой-либо пользы или выгоды.

Стыд есть известная печаль, возникающая в человеке, когда он видит, что его поступки презираются другими, не имеющими в виду какой-либо выгоды или вреда.

Бесстыдство есть не что иное, как лишение или отказ от стыда не на основании разума, но или от незнания стыда, как у детей, дикарей и т. д., или от того, что человек, к которому относились очень пренебрежительно, решается на все без разбора.

Таким образом, зная эти аффекты, мы знаем также заключенные в них суету и несовершенство. Ибо честь и стыд, как сказано при их определении, не только беспо­лезны, но вредны и гибельны, поскольку они основаны на самолюбии и заблуждении, что человек является первой

77

причиной своих действий и потому заслуживает похвалы

и порицания.

Этим я не хочу сказать, что среди людей надо жить так,

как вдали от них, где честь и стыд не имеют места; напротив. я согласен, что мы можем пользоваться ими ради пользы людей, с целью исправления их и даже делать это, ограни­чивая нашу собственную свободу (вообще совершенную и дозволенную). Например, если человек носит дорогую одеж­ду, чтобы пользоваться уважением, то он ищет чести, про­исходящей из себялюбия, не обращая внимания на своего ближнего. Если же кто-либо видит, что его мудрость, благо­даря которой он мог бы быть полезным ближним, презира­ется и топчется ногами, потому что он носит дурное платье, тот сделает хорошо, если с целью помочь им наденет платье. которое не отталкивает их, и, став таким образом похожим на своих ближних, привлечет их на свою сторону.

Что касается бесстыдства, то оно оказывается таким.

что для нас достаточно его определения, чтобы видеть его безобразие, и этого для нас довольно.