Тхостов А.Ш. - Психология телесности

262

ЧАСТЬ 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

сокую полезависимость и ригидность телесного восприятия, каков

механизм патогенеза функциональных нарушений чувствительности? Мы

не сможем дать на него окончательного ответа, для этого потребуются

специальные дополнительные исследования. Задача, стоявшая перед нами,

была значительно скромнее: продемонстрировать на конкретных моделях

возможности знакового опосредствования телесной чувствительности. Тем

не менее, некоторые соображения по этому поводу хотелось бы изложить.

Создание модели единого и универсального

патогенетического

механизма формирования функциональных алгических расстройств, на мой

взгляд, невозможно прежде всего потому, что нарушения телесной

чувствительности

—

это

довольно

неоднородная

совокупность

расстройств,

имеющих

различную этиологию

и

объединенных

лишь

сходством симптомов.

Совершенно

другое

дело— это

моделирование

механизма

реализации симптома (симптомообразования), основанного на конечном

числе общих закономерностей психической деятельности. Специфичность

в таком случае заключается в выборе тех или иных сторон этого общего

механизма,

блокировании

или,

напротив,

облегчении

его

функционирования, в детерминации этого выбора. Моделью одного из

таких

механизмов

реализации

симптома

могла

бы

стать

идея

«когнитивного стиля» как совокупности конкретных психологических

механизмов, которые можно использовать для анализа специфичности

детерминации восприятия при различных расстройствах.

Так,

степень

полезависимости

может

быть

как

врожденным

качеством, так и приобретенной характеристикой. Она может усиливаться в

особых условиях, например при повышении тревожности. Не обсуждая

достаточно сложные проблемы патогенеза изменений когнитивного стиля,

можно достаточно смело утверждать, что лица с высокой степенью

полезависимости

и

ригидности

составляют

группу

риска

функциональных расстройств интрацептивного восприятия. Это не значит,

конечно, что такие расстройства обязательно возникнут, но в ситуациях

стресса,

эмоциональных переживаний

или

действия

других патогенных

медицине

эта установка воплотилась

в представлении

,о чтотом

существующая у человека болезнь дана ему в

его ощущениях, причем

последние

прямо

и непосредственно

зависят

только

от

болезненного

процесса.

Начиная с

Гольдшейдера, которым было впервые

предложено

физиологического

явления,

тенденции

к

объективации

и

противопоставлению субъективных переживаний больного, как только

затемняющих и искажающих картину болезни, первичным сенсорным

ощущениям, носящим непосредственный характер и верно отражающим

болезненный

процесс. Переживания

больного, его

представления о

болезни, хотя и признаются важными, тем не менее рассматриваются как

надстройка над непосредственными и зависящими от объективных причин

болезненными ощущениями. В обыденном сознании врачей симптом

представляет

собой

лишь

манифестацию

лежащей

в

его

основе

биологической реальности. Поэтому особенности культуры пациента, его

субъективные переживания могут лишь искажать реальность, затруднять

диагностику и никакого содержания в симптом не вносят. В основании

такой установки лежит убежденность в существовании лишь одного типа

реальности — физической, к

которой

логически

безупречно

конечным

количеством шагов можно свести все другие.

При

таком подходе медицинская психология сталкивается с

серьезными теоретическими затруднениями в осмыслении целого ряда

клинических

фактов.

Физиологическое

понимание

интрацептивного

восприятия,

связывающего качество и интенсивность субъективного

переживания с качествами и интенсивностью стимула, не подтверждается

ни клиническим опытом, ни специальными научными исследованиями, ни

обыденным опытом человека.

Для объяснения подобного рода феноменов используется большое

количество

теоретических

построений, которые

в

конечном

итоге

сводятся

к

признанию

существования

анатомического

или

физиологического дефекта, являющегося «истинной» причиной нарушений

интрацептивного восприятия, понимаемого в рамках рефлекторной схемы.

Убедительность

физиологического

редукционизма

в

медицине

связана и с тем, что область телесного существования человека осталась

вне

психологии,

рассматриваясь

как

некоторая

натурально

организованная, готовая к жизни организменная сущность, хотя здравый

смысл и личный опыт подсказывают нам, что в случае с

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

265

человеком мы имеем дело с телесностью не натур, альной

трансформированной, культурной. В

процессе

онтогенеза

телесность

становится

первым

универсальным

знаком

и

орудием .

человека

Превращаясь в культурный предмет, она удваивает форму своего

существования: помимо реализации своей природной сущности, телесность

становится означающим в самых широких пределах и начинает строиться

не только по природным закономерностям.

Другой причиной, обусловившей исключение телесности из сферы

психологического знания, было предположение о том, что хотя вся

деятельность

человека

строится через

,телооно

является абсолютно

«прозрачным»

идеальным

инструментом, полностью

подчиненным

сознанию. Тело мыслилось чем-то вроде универсального зонда сознания и

осознаваться (существовать для сознания) должно было лишь на уровне

своих границ, отделяющих мир от субъекта. В действительности же тело не

всегда

ограничивается

ролью«зонда»,

объективируясь

собственной

непрозрачностью и активностью. Можно назвать по крайней мере две

ситуации, в которых тело выступает как объективированная реальность:

онтогенез и болезнь. В первом случае тело еще требует своего освоения, а

во

втором

в

силу

патологии

нарушается

его

нормальное

функционирование.

И мир, и тело, и само сознание равно становятся реальностью как

сопротивляющаяся субстанция, как то, что не может быть раз и навсегда

учтено, а требует постоянного приспособления. Содержание сознания

существует

как не«растворенный»

им

остаток.

Оно

рождается

из

необходимости преодолеть непрозрачность не-сознания, репрезентируя его

в качестве эмоций, чувственных ощущений или абстрактных конструкций.

Тело

объективируется

для

человека

настолько, насколько

не

зависит от субъекта, не может им прогнозироваться и автоматически

управляться.

Соматическим

заболеванием

нарушается

нормальное

протекание телесных функций и они объективируют себя, получая качества

чувственного содержания, «чувственную ткань».

Свое

субъективное

существование

телесность может

получать

не

иначе как в системе интрацептивной категоризации, языка тела. В первую

очередь, на уровне продрома, используются эмоционально-оценочные

координаты, категории самочувствия. На этом этапе ощущения крайне

зыбки, неопределенны, лабильны, плохо локализованы. Актом первичного

означения

ощущения

от

собственного

тела

они

превращаются

в

перцептивный образ, ядром которого является схема тела. В результате

этого они

становятся

конкретными, стабильными, локализованными,

сравнимыми

по

степени

интенсивности, модальности, могут

быть

вербализованы и соотнесены с культурными перцептивными и языковыми

эталонами. Степень раз-

266

Психология ТЕЛЕСНОСТИ

витости и дифференцированности субъективной интрацептивной

семантики

определяет

богатство «артикулированность»

телесных

переживаний;

с

другой

стороны, специфические

особенности

категориальной сети, в ячейках которой они получают свое существование,

налагают на интрацептивное восприятие принципиальные ограничения и

служат источником искажений.

С первичным означением построение субъективной картины болезни

не завершается. Специфика

внутренней картины

болезни заключается в

принципе, им внеположно — болезнь. Вторичное означение

чувственная

ткань получает через создание «концепции болезни»: ощущения становятся

симптомами, означающими болезнь и означенными ею.

Значение

болезни

для

заболевшего

формируется

через

преломление ее субъективной картины в структуре потребностей, мотивов

человека, приобретая личностный смысл. По своей функции личностный

смысл делает доступным сознанию субъективное значение болезни. При

этом он может выступать вполне ясно, осознанно, либо сигнализировать о

себе в форме переживания— желания, интереса, тревоги, страха и пр.

Личностный смысл есть жизненное значение для субъекта объективных

обстоятельств болезни по отношению к мотивам его деятельности,

определяющее

их «пристрастное»

восприятие. Значение

болезни

отвержения, ограничения, расширения либо той или иной трансформации

концепции

болезни,

а

через нее—

в

искажении

интрацептивного

восприятия.

Последнее

может

трансформироваться

через

искажение

интрацептивной семантической сети, изменение чувствительности или

формирование особых»1 паттернов поведения и когнитивных стратегий.

В логике развития заболевания и лечения следует

различать

две

стороны: объективную, подчиняющуюся физическим закономерностям, и

субъективную,

подчиняющуюся закономерностям психического. Они

совпадают лишь в предельной абстракции, в реальности же всегда можно

отметить их существенное расхождение,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ____________________________ 267

широкие

пределы

которого

обусловлены

принципиальными

особенностями

телесного

восприятия: ограничением

возможностей

манипуляции, проверки и исходного отсутствия «общего» объекта.

Таким

образом,

внутренняя

картина

болезни

представляется

сложным многоуровневым образованием, включающим в себя чувственную

ткань, первичное и вторичное означение, личностный смысл. Все эти

уровни порождения и функционирования субъективной картины болезни

тесно связаны между собой, и «живая» внутренняя картина болезни есть

динамическая

система,

в

которой

осуществляются

переходы

как

от

чувственной ткани к личностному смыслу, так и от личностного смысла

через означение к чувственной ткани.

Несомненно, что первичными являются сенсорные данные, но

первичность

эта —

генетическая,

в

функциональном

же

плане они

получают свое

субъективное

существование

в

контексте

систем эталонов,

необходимы,

являются обоюдными

источниками

развития,

лишь

признание их

основополагающей

взаимосвязи позволяет

адекватно

согласовать

два

принципиальных

положения

теории

психического

возбуждение

интерорецепторов (т.е.

не

рефлекторное

отражение

натурального состояния, а культурное восприятие культурного предмета).

Предложенная модель телесного восприятия связана с расширением

предмета

психологического

и

научно-медицинского

. методаДля

психологии это в значительной мере переформулирование ее предмета и

расширение

закономерностей

психического

до

области

телесного,

позволяющее ей включить в свое понимание орудий не

268

Психология ТЕЛЕСНОСТИ

только внешние предметы и высшие психические функции, но и

всю реальность телесного и организменного, становящегося в процессе

социализации первым универсальным орудием и знаком.

Еще

больших

изменений

этот подход

требует от медицинской

практики. Предложенная

модель

формирования

телесных

ощущений

существенным

образом

противоречит

существующей

иллюзии

медицина постоянно ориентировалась(и

ориентируется)

на

поиски

объективных

проявлений

заболевания

и

максимальное

устранение

субъекта

из

процесса

лечения. Разделяя

иллюзию «прозрачности»

человеческого

восприятия, она не учитывает

тотальной

пронизанности

несмотря

на

все

уверения

в

ее

гуманистической

направленности,

повсеместно. Гуманизация здравоохранения обычно понимается как

типичное украшение, улучшающее внешний вид, но никак не способное

влиять на саму сущность лечения.

В

обществе (и

в

медицинской

среде, и

среди

пациентов)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

269

снять

с

себя

Инфантильность

общества,

стремящегося

ответственность за свое здоровье, переложив его на специально созданную

социальную

структуру,

сопрягается

с патерналистским

отношением

государства

к

своим

гражданам, когда

оно

берет

на

себя

эту

ответственность и стремится ее наилучшим(с объективной точки зрения)

способом реализовать.

Сложившаяся

ситуация — последовательна, логична, обоснованна,

но крайне неэффективна и не удовлетворяет ни одну из сторон. Выход из

нее — последовательное преодоление глубоко укоренившихся иллюзий

медицины,

создание

новой

концепции

телесности

и

—новой

принципу дополнительности, открывая новый план

проблемы и не

отвергая иных исследовательских перспектив.

Как

естественная

биологическая

, наукамедицина

добилась

впечатляющих

успехов

,и несомненно,

ее перспективы

не

ограничены.

Значительно скромнее успехи«субъективной медицины», которую еще

только

предстоит

создать. Она

не

должна, конечно,

отменять

«объективную

медицину»,

но дополнять

. ееЕсли

мы

принимаем