Журнал неврологии и психиатрии / 2009 / NEV_2009_12_038

Боевая психическая травма является одной из главных причин развития посттравматических стрессовых расстройств у мужчин [4, 5]. В связи с их распространенностью и продолжительностью в настоящее время разработаны и предложены разнообразные способы предупреждения и коррекции как ранних проявлений возникающего в условиях этой травмы острого психического дистресса и хронического посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) [2, 3, 6]. В комплексе мер по профилактике боевых стрессовых расстройств в соответствии с биопсихосоциальной моделью психиатрической помощи можно выделить социальные, медико-психиатри- ческие, психологические и психотерапевтические составляющие. Однако конкретное содержание и эффективность мероприятий по предупреждению реакций боевого стресса определяется не только принятыми способами профилактики, но и уровнем подготовки специалистов медицинской службы и военных психологов, а также ориентированностью командиров на сохранение психического здоровья подчиненных и готовностью самих военнослужащих принимать медико-психологическую помощь [1].

© А.М. Резник, 2009

Zh Nevrol Psikhiatr Im SS Korsakova 2009;109:12:38

Целью работы была попытка выяснить, какие способы снижения психического напряжения воспринимаются как наиболее важные и предпочитаются самими участниками военных действий.

Материал и методы

Для выяснения условий и способов ослабления психического дистресса, предпочитаемых участниками боевых действий, был проведен анонимный опрос 119 военнослужащих, средний возраст которых был 26 лет, проходивших в 2005 г. военную службу по контракту на Северном Кавказе.

В группу обследованных вошли 22 (18,5%) офицера, 42 (35,3%) младших командира и 55 (46,2%) рядовых. Обследованные привлекались к проведению контртеррористической операции (КТО): 80 (67,2%) человек в них участвовали впервые, а 39 (32,8%) — повторно. В боевых операциях участвовали 58 (48,7%) обследованных. Боевые ранения и травмы получал 21 (17,7%) человек. Никогда не принимал участия в боях 61 (51,3%) человек. Время, прошедшее после окончания прямого воздействия стресс-

E-mail: a.m.reznik@rambler.ru

факторов боевой обстановки до момента тестирования, составляло у всех обследованных от 5 до 14 сут.

Всем опрошенным предлагался опросник смешанного типа, в котором среди прочих содержался вопрос о способах предупреждения и снятия психического напряжения, которые лучше всего подходят для применения в условиях войны. В этом опроснике предлагается ряд вариантов ответов в форме утверждений: «поддержка товарищей», «приобретенный личный опыт», «успокаивающие средства», «лекарства, устраняющие усталость», «алкоголь», «наркотики». Из них обследуемому можно было выбрать наиболее подходящий или дать иной вариант ответа.

Статистическая оценка результатов с определением значимости различий относительных величин частоты проводилась с применением t-критерия Стьюдента и вспомогательных величин Фишера для независимых выборок. При анализе данных использовался программный пакет Statistica 6.0.

Результаты и обсуждение

Полученные результаты полностью приведены в таблице. Они показывают, что среди условий и способов уменьшения психического напряжения в обследованной группе чаще всего — в 61 (51,3%) случае называлась поддержка товарищей. Данный способ предпочли 31 (53,4%) участник боев, 12 (57,1%) получивших ранения. Различия в оценке тех или иных способов предупреждения и снятия психического напряжения становились более заметными при рассмотрении групп военнослужащих, впервые и повторно принимавших участие в КТО. В группе повторно проходящих службу в зоне проведения КТО поддержку товарищей назвали 22 (59,5%), что достоверно (p<0,05) чаще, чем среди военнослужащих, впервые проходивших службу в боевой зоне (39 человек, 47,6%). Еще более заметными были отличия в оценке важности поддержки товарищей между военнослужащими, впервые принявшими участие в бою, и теми, кто повторно проходил службу в зоне КТО и участвовал в боях — 46,7 и 60,7% соответственно (p<0,001).

Личный боевой опыт в качестве предпосылки уменьшения напряжения в боевой обстановке назвали 23 (19,3%) из всех опрошенных военнослужащих, 10 (17,2%) всех участников боев и 13 (21,3%) не принимавших участия в боевых операциях. В группе впервые оказавшихся в зоне КТО и еще не участвовавших в боях личный опыт, как средство снижения напряжения, указали 11 (21,2%) человек. Однако среди впервые проходивших службу в зоне КТО, но уже принимавших участие в боях, личный опыт как предпосылка уменьшения напряжения был назван 3 (10%) военнослужащими, что достоверно (p<0,001) отличалось от предыдущей группы. Вместе с тем среди военнослужащих, повторно проходивших службу в зоне КТО и участвовавших в боях, личный опыт указали 25% обследованных, что достоверно (p<0,05) отличалось от группы, впервые оказавшихся в бою.

Различные способы фармакологической коррекции боевого стресса предпочитали 37 (31,1%) опрошенных. Алкоголь как средство ослабления психического дискомфорта назывался чаще всего — 30 (25,2%) военнослужащими. Его предпочитали 17 (29,3%) человек, участвовавших в боях. Это достоверно (p<0,01) отличалось от группы военнослужащих, не принимавших участия в боевых действиях (13 человек, 21,3%). Алкоголь также часто указывали лица, получавшие ранения (6 человек, 28,6%), и воен-

нослужащие, повторно проходившие службу в зоне КТО (11 человек, 29,7%), особенно — неоднократно принимавшие участие в боях (9 человек, 32,1%).

Наркотические средства в качестве способа устранения психического дискомфорта признавали 10 (8,4%) опрошенных. При этом допустимость применения наркотиков отмечали 6 (10,3%) участников боев, из них 2 (9,5%) получили ранения. Особенно часто эффективность приема наркотиков с целью снятия стресса указывали военнослужащие, повторно командированные в зону КТО и участвовавшие в боевых действиях, — 4 (14,2%). Употребление наркотиков отрицали все офицеры, и допускали всего 2 (4,8%) младших командира.

Седативные лекарственные препараты для снятия психического дискомфорта предпочли всего 9 (7,6%) опрошенных, 6 (10,3%) непосредственных участников боев и 4 (10,8%) повторно служащих в зоне КТО. Наиболее часто (14,3%) седативные лекарства указывали военнослужащие, переносившие ранения.

Лекарства, устраняющие усталость, были названы в 8 (6,7%) случаях. Чаще всего их необходимость указывали военнослужащие, получавшие ранения (14,3%), и участники боев, повторно командированные в зону КТО (14,2%).

Из 10 человек, указавших на наркотики в качестве подходящих способов снятия напряжения, 8 человек одновременно в качестве средства предупреждения стресса называли алкоголь и 6 человек — седативные препараты. При этом как среди признающих эффективным алкоголь, так и среди указавших наркотики реже указывалась поддержка товарищей (43,3 и 40% соответственно). Из группы указавших седативные препараты большинство (77,8%) одновременно отметили возможность приема алкоголя и наркотиков. Таким образом, выбор психоактивных веществ в качестве средства предупреждения и снятия психического напряжения отражает пассивно-избегающую направленность способов преодоления стресса.

Другие способы снятия напряжения предлагались 25 (21%) военнослужащими. Например, 6 (5%) человек назвали отпуск или отдых дома, 5 (4,2%) — указали сексуальные отношения, 4 (3,4%) — спорт, 2 (1,7%) — прослушивание музыки, по одному — просмотр фильмов и телепередач, самоконтроль, общение. Еще 5 (4,2%) человек пометили другие (не конкретизированные) способы отдыха. Чаще всего самостоятельно предлагали способы снятия напряжения получавшие ранения лица (10 человек, или 47,6%).

Наконец, 8 (6,7%) опрошенных вообще отрицали возможность снятия психического напряжения на войне какими-либо методами, причем большинство из них (6 человек, 75%) оказались в зоне ведения боевых действий впервые.

Таким образом, всеми обследованными, включая участников КТО, поддержка товарищей чаще признавалась в качестве способа снижения напряжения на войне. Причем осознание важности помощи сослуживцев повы-

шается по мере увеличения индивидуального боевого опыта. Это наиболее ясно демонстрирует сравнение ответов военнослужащих, оказавшихся в бою впервые, и тех, кто повторно участвовал в боевых действиях.

Каждый пятый обследованный среди способов снятия напряжения выбирал индивидуальный боевой опыт. Еще чаще его указывали опытные ветераны, повторно командированные в зону КТО и неоднократно принимавшие участие в боях. Значительное снижение (p<0,001) важности личного опыта в представлениях комбатантов, впервые побывавших в бою, может быть связано с тем, что на неопытного солдата боевая обстановка чаще всего производит ошеломляющее впечатление, ведет к растерянности и появлению чувства невозможности противостоять опасности. Лишь по мере приобретения боевого опыта накапливаются знания о способах уменьшения риска, развивается своеобразная интуиция. Поэтому значение личного опыта в качестве предпосылки снижения тревоги признавалось военнослужащими, повторно проходившими службу в зоне КТО, достоверно (p<0,05) чаще, чем лицами, впервые оказавшимися в бою.

На следующем месте по частоте выбора средства снижения психического дистресса оказывались различные «фармакологические» способы коррекции напряжения. Чаще всего комбатанты отдают предпочтение алкоголю, который назвал каждый 4-й опрошенный. Среди ветеранов, повторно проходящих службу в зоне КТО, а также среди непосредственных участников боев и военнослужащих, получавших ранения, алкоголь называл каждый 3-й. Это показывает, что с повышением персонального боевого опыта растет вероятность обращения военнослужащих к алкоголю, как средству устранения психического напряжения. Более того, исследование участников боевых действий свидетельствует об универсальной аддиктивной направленности поведения комбатантов, склонных к приему любого психоактивного вещества (ПАВ). Так, среди обследованных, признающих алкоголь в качестве эффективного средства снятия стресса, 26,6% одновременно отмечали и наркотики, 20% — седативные препараты. Наркотики в качестве атарактического средства, так же как и алкоголь, чаще всего называли участники боев, военнослужащие, повторно участвовавшие в боях. Предупреждение и снятие стресса с помощью седативных и антиастенических лекарственных препаратов также чаще всего отмечали военнослужащие, получавшие ранения, и ветераны, повторно командированные в зону КТО. Проявление любой формы аддикции свидетельствует о повышенном риске обращения к другим видам ПАВ.

Тенденцию к приему ПАВ в целях снятия напряжения в боевой обстановке, возрастающую по мере увеличения боевого опыта и интенсивности боевых стрессфакторов, следует учитывать и при разработке схем и способов коррекции боевого стресса. При этом с учетом реалий войны и армейских традиций следует проводить объективное изучение эффективности и риска применения разных психоактивных средств.

ЛИТЕРАТУРА

1.Литвинцев С.В., Снедков Е.В., Резник A.M. Боевая психическая травма: Руководство для врачей. М: Медицина 2005; 432.

2.Руководство для командиров по контролю над боевым стрессом: пер. с англ. А.П. Нечаева. Новости зарубежной военной психиатрии. СтПетербург 2007; 1: 4—89.

3.Фоа Э., Кин Т.М., Фридман М. и др. Эффективная терапия посттравматического стрессового расстройства. Под ред. Э. Фоа, Т.М. Кина, М. Фридмана. М: Когито-Центр 2005; 467.

4.Glenn D.M., Beckham J.C., Feldman M.E. et al. Violence and hostility among families of Vietnam veterans with combat-related posttraumatic stress disorder. Violence Vict 2002; 17: 4: 473—489.

5.Perkonigg A., Kessler R.C., Storz S., Wittchen H.U. Traumatic events and post-traumatic stress disorder in the community: prevalence, risk factors and comorbidity. Acta Psychiat Scand 2000; 101: 46—59.

6.Viola J., Ditzler T., Batzer W. et al. Pharmacological management of posttraumatic stress disorder: clinical summary of a five-year retrospective study, 1990—1995. Mil Med 1997; 162: 9: 616—619.