Единоличное и коллегиальное в уголовном процессе / glava4(1)

Тарасов А.А. Единоличное и коллегиальное в уголовном процессе: правовые и социально-психологические проблемы a { font-family: Georgia, Times; color: blue; text-decoration: none; font-weight:bold; } a:hover { color: blue; text-decoration: none; font-weight:bold; background-color:silver;} #box { position:absolute; visibility:hidden; layer-background-color:silver } #blackbox { font-family: Georgia, Times; font-size:8pt; color: white; background-color:yellow; text-decoration: none } #mnubar { font-family: Georgia, Times; font-size:10pt; color: white; font-weight:bold; text-decoration: none } ns=window.navigator.appName == "Netscape" ie=window.navigator.appName == "Microsoft Internet Explorer" function openIt(x) { if(ns) { showbox= document.layers[x+1] showbox.visibility = "show" showbox.top=154 var items = 7 for (i=1; i Главная Библиотека Студентам Юридическая клиника Грант Обратная связь Поиск  

Тарасов А. А. Единоличное и коллегиальное в уголовном процессе: правовые и социально-психологические проблемы

Глава III. Единоличные начала во взаимоотношениях участников следственных и оперативно-следственных групп

_________________________________________________________________

156  §4. Взаимодействие группы следователей с органами дознания. Следственно-оперативные группы

Нормы уголовно-процессуального закона (ст. 119 и ч.4 ст. 127 УПК РСФСР), определяющие правовые основы взаимодействия следователя с органами дознания, сформулированы применительно к индивидуаль­ному следствию, когда один следователь, обладая полным объемом собранных по делу данных, сам дает поручения и указания органам дознания, и сам контролирует своевременность и правильность их вы-

157  

полнения. При "бригадном расследовании" система взаимоотношений между несколькими следователями и органами дознания значительно усложняется большим объёмом следственного производства, что, на наш взгляд, требует выработки особых организационных форм взаимодействия. В литературе, посвященной проблемам взаимодействия следственных групп с органами дознания, наиболее эффективными при­знаются такие его формы, которые предполагают закрепление опреде­ленных оперативных работников за следственной группой на все время расследования, что позволяет участникам взаимодействия детально изу­чить обстоятельства дела, выработать стиль совместной деятельности.

По вопросу о конкретных организационных формах взаимодействия авторами высказаны противоречивые суждения.

Первая группа авторов придерживается точки зрения, согласно ко­торой наиболее пригодной для расследования сложных и объемных уголовных дел признается следственно-оперативная группа, в которой под единым началом сотрудничают следователи и оперативные работ­ники. При этом иногда проводится параллель между взаимодействием по типу следственно-оперативной группы с "бригадным методом" расследо­вания преступлений. Так, разновидностью "группового метода" следст­венно-оперативную группу считают Л.М.Карнеева1 и С.В.Бажанов,2 а Н.И.Порубов ранее писал о "комплексной следственной бригаде", в которую наряду со следователями входят работники "других служб милиции"3. На подобных позициях стояли и авторы законопроектов, связанных с созданием Следственного комитета РСФСР, предлагавшие закрепить в законе правило о включении в следственную группу работ­ников органов дознания4.

Сущность второй точки зрения, высказанной А.Н.Балашовым, со­стоит в признании целесообразности создания двух параллельных, со­гласованно и организационно самостоятельно действующих групп:

___________

1 См.: Карнеева Л.М. Правовые основы взаимодействия следователя с со­трудниками органов милиции // Соц.законность. 1981. №5. С.51; Руководство для следователей. Часть первая / Под ред. Н.В.Найденова и П.А.Олейника. М.: Юрид. лит., 1981.С.97.

2 Бажанов С.В. Групповой метод как способ повышения эффективности предварительного следствия // Основания и порядок реализации уголовной ответственности. Куйбышев, 1989. С. 123.

3 Порубов Н.И. Указ. соч. С. 136.

4 См.: О Следственном комитете РСФСР... С.42.

158  

следственной во главе с одним из следователей и оперативной во главе со старшим из оперативных работников1.

Первая позиция вызывает возражения уже в части самой постановки вопроса, поскольку при этом (как минимум, на терминологическом уровне) игнорируется принципиальное отличие следственной группы (бригады) от следственно-оперативной группы, которая, судя по автор­скому контексту, подразумевается под термином "групповой метод", использованным Л.М.Карнеевой и С.В.Бажановым.

Заметим, что определенная терминологическая некорректность, ка­сающаяся процессуальных функций и статуса участников следственных групп, допускается и на уровне ведомственных приказов, предписы­вающих их создание для производства расследования по делам о неко­торых категориях преступлений. Так, приказом Генерального прокуро­ра РФ от 26 июня 1997 г. №34 "Об организации работы органов проку­ратуры по борьбе с преступностью" допускается включение в состав следственных групп оперативных работников для проведения оператив­но-розыскной деятельности. Терминологическую неточность можно было бы не принимать во внимание, если бы за нею не следовало стира­ние процессуальных различий в статусах участников расследования. Между тем на практике это происходит, на что Генеральная прокурату­ра РФ 24 июля 1998 г. отреагировала Информационным письмом №22/36 "О нарушениях закона при формировании следственных групп", в котором было указано на недопустимость производства оперативны­ми работниками органов дознания следственных действий без надле­жащих на то полномочий, то есть без поручения следователя.

С учётом сказанного необходимо подробнее остановиться на харак­теристике двух основных признаков, по которым следственно-оперативная группа отличается от группы следователей:

Во-первых: участники следственно-оперативной группы, осуществляя разные процессуальные функции, обладают разным процессуальным статусом и используют разные методы работы: следователи - только процессуальные, а оперативные работники - в основном, оперативно-розыскные. Следственные действия могут производиться оперативными работниками органа дознания только по отдельному поручению следо­вателя, данному в порядке ч.4 ст. 127 УПК РСФСР. Процессуальное

___________

1 Балашов А. Взаимодействие следователей и органов дознания // Соц. за­конность. 1970. № 12. С.20; Он же. Организация взаимодействия следователей и органов дознания // Соц.законность. 1975. № 6. С.51; Он же. Взаимодействие следователей и органов дознания при расследовании преступлений. М: Юрид. лит., 1979. С.83.

159  

положение всех членов следственной группы одинаково - все они явля­ются следователями, реализуют процессуальные функции следователя и используют только процессуальные методы работы.

Во-вторых: принципиально различна нормативная основа деятель­ности групп следователей и следственно-оперативных групп. Для след­ственной группы - это уголовно-процессуальный закон (ч.3 ст. 129 УПК РСФСР). Относительно следственно-оперативной группы закон специ­альных указаний не содержит. Процессуальной основой ее деятельности можно считать лишь правила ч.4 и ч.5 ст. 119 УПК РСФСР о действиях органа дознания по делам, по которым обязательно предварительное следствие, после передачи этих дел следователю, а также предусмотрен­ное ч.4 ст. 127 УПК РСФСР право следователя давать органам дознания поручения и указания о производстве розыскных и следственных дейст­вий, основной нормативной базой деятельности следственно-оперативных групп являются ведомственные приказы и инструкции, регламентирующие организацию взаимодействия правоохранительных органов разного профиля в борьбе с преступностью.

К числу нормативных актов такого рода, первые из которых появи­лись в 1980-е годы, относятся:

1. Приказ Генерального прокурора СССР № 47 от 22 июля 1983 г. "О повышении эффективности деятельности следственного аппарата, прокурорского надзора за исполнением законов органами предвари­тельного следствия и дознания";

2. Указание Генерального прокурора СССР № 49/15 от 29 июля 1983 г. "О мерах по улучшению организации работы по раскрытию умышленных убийств";

3. Типовая инструкция об организации постоянно действующих следственно-оперативных групп по раскрытию умышленных убийств, введенная в действие совместным указанием Генерального прокурора СССР и Министра внутренних дел СССР № 64 от 26 июня 1985 г.;

4. Приказ Министра внутренних дел СССР № 163 от 4 августа 1987 г. "О проведении эксперимента по перестройке системы следственного аппарата органов внутренних дел".

5. Типовая инструкция об организации работы постоянно дейст­вующих следственно-оперативных групп по раскрытию убийств, вве­денная в действие совместным указанием Генеральной прокуратуры РФ и Министерства внутренних дел РФ №15-16-93/1/3452 от 2 июня 1993 г. / 2 августа 1993 г.

6. Положение о совместных следственно-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и нало­говой полиции для пресечения и расследования деятельности организо-

160  

ванных преступных групп, утверждённое совместным приказом Гене­ральной прокуратуры РФ, Министерства внутренних дел РФ, Феде­ральной службы безопасности РФ, Департамента налоговой полиции РФ № 32/199/73/278 от 22 мая 1995 г.

7. Инструкция по организации взаимодействия подразделений и служб внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений, утверждённая приказом Министра внутренних дел РФ № 334 от 20 июня 1996 г. (С изменениями от 13 февраля 1997 г. и от 18 января 1999 г.)

8. Инструкция по взаимодействию правоохранительных органов Российской Федерации при расследовании и раскрытии преступлений, связанных с посягательствами на культурные ценности России, утвер­жденная совместным приказом Генеральной прокуратуры РФ, Мини­стерства внутренних дел РФ, Федеральной службы безопасности РФ и Государственного таможенного комитета РФ № 69/777/425/700 от 25 ноября 1997г.

Обобщенный анализ содержания названных нормативных правовых актов, при всех расхождениях, о которых речь пойдёт ниже, позволяет выявить следующие признаки следственно-оперативной группы:

1) Следственно-оперативная группа - это организационная форма взаимодействия следователей (иногда прокуроров и начальников след­ственных подразделений, реализующих полномочия следователя), опе­ративных работников, сотрудников экспертных учреждений и различ­ных (в том числе - экспертно-криминалистических) служб милиции и других органов дознания.

2) Создание следственно-оперативной группы, в отличие от поруче­ния производства предварительного следствия нескольким следователям законом специально не урегулировано, а потому не связано с возникнове­нием каких-то особых уголовно-процессуальных правоотношений1.

3) Следственно-оперативные группы создаются по совместному ре­шению руководителей следственных подразделений и оперативных служб органов дознания.

4) Руководителем следственно-оперативной группы назначаются: прокурор или начальник следственного подразделения, или один из сле­дователей, в производстве которого находится уголовное дело, то есть лица, наделенные уголовно-процессуальным законом (соответственно ст.211, 127-1, 127 УПК РСФСР) полномочиями принять дело к своему

___________

1 В рассмотренные ранее варианты проекта УПК РФ нормы о следственных группах включены, о следственно-оперативных - нет, хотя вопрос о возможно­сти такого законодательного решения в рабочей группе по подготовке проекта обсуждался.

161  

производству и произвести по нему предварительное следствие в пол­ном объёме, а также полномочиями давать поручения и указания орга­нам дознания и требовать от них содействия при производстве следст­венных действий.

5) Следственно-оперативные группы (ведомственные и межведомст­венные, региональные и межрегиональные) создаются, как правило, на постоянной основе (то есть на более или менее длительное время) для работы не по одному уголовному делу, а по всем делам о преступ­лениях определенной категории (или нескольких категорий).

6) Создание следственно-оперативных групп, как правило, является органичной частью целой системы организационных и кадровых меро­приятий в правоохранительных органах. Например, в названном при­казе МВД РФ от 20 июня 1996 г. следственно-оперативные группы в зависимости от решаемых ими задач разделены на дежурные, целевые, специализированные и совместные', а в указании Генеральной прокура­туры и МВД РФ от 2 июня / 2 августа 1993 г., которым утверждена на­званная Типовая инструкция, содержится требование о формировании резерва следователей и оперативных работников, имеющих опыт рас­крытия и расследования убийств, для работы в группах. Во всех инст­рукциях и положениях о следственно-оперативных группах определя­ются правила взаимодействия с территориальными правоохранитель­ными органами, имеющие чисто организационный характер и к уго­ловному процессу не относящиеся.

Сформированные в целях раскрытия тяжких преступлений и органи­зации первоначального этапа их расследования постоянно действующие специализированные следственно-оперативные группы получили высо­кую оценку практических работников2 и ученых3. 83% опрошенных

___________

1 Следственные группы, обладающие сугубо процессуальным качеством, не могут быть разделены по целевому назначению, которое для всех следственных групп едино - производство предварительного следствия по конкретному уго­ловному делу.

2 См.: Аксенок Р. Результаты совместных усилий // Соц. законность. 1983. № 10. С.26-29; "Об опыте постоянно действующей следственно-оперативной группы прокуратуры Ворошиловградской области". Информационное письмо Прокуратуры Союза ССР № 13-Зд-88 от 21 декабря 1988 г.

3 См.: Драпкин Л.Я. Организационно-управленческие аспекты взаимодейст­вия участников процесса раскрытия преступления // Вопросы взаимодействия следователя и других участников расследования преступлений. Свердловск: Св. ЮИ, 1984. С.30; Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. Ме­тодическое пособие. М: ООО Издательство "Юрлитинформ", 2000. С.39; Соловьёв А.Б., Токарева М.Е., Халиулин А.Г. Прокурорский надзор за исполне­нием законов при расследовании преступлений. М: ООО Издательство "Юрлитинформ", 2000. С.118.

162  

нами следователей считают такую форму взаимодействия наиболее целесообразной при "бригадном расследовании", что вполне понятно: успешной работе по объемному уголовному делу способствует постоян­ство состава всех её участников - как следователей, так и оперативных работников.

Присоединяясь к высоким оценкам эффективности создания следст­венно-оперативных групп, считаем необходимым подчеркнуть такую важную её характеристику, как обязательное выделение в ней двух са­мостоятельных в организационном отношении групп следователей и оперативных работников. Ранее автор настоящей книги, поддерживая мнение А.Н.Балашова о создании по уголовному делу двух параллельно и согласованно действующих групп следователей и оперативных работ­ников без руководства ими из единого центра, был склонен противо­поставлять эту форму организации взаимодействия следователей и ор­ганов дознания следственно-оперативной группе1. Анализ современного состояния науки и следственной практики приводят к выводу о непра­вомерности такого противопоставления, поскольку эффективность и законность взаимодействия разных правоохранительных органов определяется не организационной формой такого взаимодействия и тем более не её названием, а соблюдением предусмотренных уголовно-процессуальным законом требований.

Разделение следственно-оперативной группы на следственную и опе­ративную - это одно из таких требований, соблюдение которого при­звано обеспечить реализацию двух важнейших правил взаимодействия следователей и органов дознания - строгое разграничение функций, средств и методов работы субъектов взаимодействия2 и осуществление процессуального руководства взаимодействием со стороны следовате-

___________

1 См.: Тарасов А.А. Расследование преступлений группой следователей: процессуальные и тактико-психологические проблемы. С. 101-102.

2 Необходимость соблюдения этого правила для эффективного решения за­дач расследования обоснована в работах многих ученых (См.: Горский Г.Ф. Научные основы организации и деятельности следственного аппарата в СССР. Воронеж: Изд-во Воронеж.ун-та, 1970.С.58; Ларин A.M. Расследование по уго­ловному делу. Планирование, организация. М.: Юрид. лит., '970. С.113-114; Герасимов И.Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1975. С.125; Кругликов А.П. Право­вое положение органов и лиц, производящих дознание в советском уголовном процессе: Учебное пособие. Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1986. С.28).

163  

ля1. В основе критики следственно-оперативных групп лежит вовсе не формальное неприятие к постоянному и управляемому из единого цен­тра сотрудничеству лиц, обладающих разным процессуальным стату­сом, а вполне содержательный момент: централизация управления при неправильной организации работы нередко способствует смешению разных процессуальных статусов и функций.

В упоминавшемся выше Информационном письме Генеральной про­куратуры РФ №22/36 от 24 июля 1998 г. "О нарушениях закона при формировании следственных групп"анализируется конкретный факт неоднократного производства оперуполномоченным отдела по органи­зованной преступности по Сургутскому региону Б-м2 целого ряда след­ственных действий с грубыми процессуальными нарушениями при том, что "следователем налоговой полиции, в производстве которого нахо­дилось уголовное дело, никаких поручений Б-му не давалось". В ин­формационном письме указано, что "производство оперативными ра­ботниками следственных действий без соответствующего поручения следователя недопустимо" и что "в настоящее время в отношении Б-го расследуется уголовное дело по ч.1 ст. 171 УК РСФСР3". Трудно не со­гласиться с выводами, содержащимися в этом информационном письме, однако не лишне ещё раз обратить внимание на ту "терминологическую неточность", о которой уже было сказано выше: "включение в состав следственной группы" оперативного работника, разрешённое приказом Генерального прокурора РФ №34 от 26 июня 1997 г. "Об организации работы органов прокуратуры по борьбе с преступностью" (п. 1.7), спо­собствует созданию иллюзии процессуального равенства всех включен­ных в эту группу сотрудников - и следователей и оперативных работ­ников. Закономерен вопрос: почему включенные в группу следователи, не принявшие дела к производству, как бы автоматически получают поручение на производство следственных действий по данному делу, а включенный в эту же группу оперуполномоченный, также не приняв­ший дела к производству, такого поручения не получает? Ответ на этот вопрос ясен: оперативный работник не может быть включен в следст­венную группу, он может быть лишь прикреплён к ней на весь период

___________

1 О необходимости соблюдения этого правила см.: Ларин A.M. Расследова­ние по уголовному делу: процессуальные функции. С. 113-114,124.

2 Названная в информационном письме фамилия оперуполномоченного здесь не воспроизводится по этическим соображениям.

3 Описанные события относятся к февралю 1996 г., когда действовал УК РСФСР, в ст. 171 которого предусматривалась уголовная ответственность за превышение власти.

164  

расследования для выполнения поручений руководителя следственной группы или других следователей в зависимости от плана расследования и распределения обязанностей между следователями1. Думается, что в описанном случае терминологическая путаница сыграла определён­ную роль в крайне неблагоприятном (а для участников процесса и для самого Б-го - в трагическом) развитии событий.

В названном информационном письме содержится еще один важный вывод: "Выполнение следственных действий непроцессуальными лицами (выделено мною - А.Т.) приводит к тому, что доказательства, получен­ные ими, не имеют юридической силы и не могут быть положены в ос­нову обвинения, а также использоваться для доказывания обстоя­тельств, перечисленных в статье 68 УПК РСФСР". Использование неяс­ного термина "непроцессуальное лицо" затрудняет понимание сути проблемы. Если включенный в следственную группу оперативный ра­ботник остался "непроцессуальным лицом", то стал ли включённый в эту же группу следователь "процессуальным лицом" автоматически, ведь по действующему закону он тоже не принял данное уголовное дело к производству? Будут ли полученные этим следователем доказательст­ва иметь юридическую силу? Все эти вопросы при всей их кажущейся абсурдности в данном случае правомерны, хотя очевидно, что они и вовсе не могли бы возникнуть при соблюдении давно известного и предельно простого правила: следователь участвует в деле для произ­водства следствия, а орган дознания - для проведения оперативно-розыскных мероприятий и для оказания содействия следователю в произ­водстве следствия им самим по его поручениям и под его руководством.

В ч.2 ст. 163 проекта УПК РСФСР, посвящённой, как отмечалось, следственным группам, сказано, что "к работе следственной группы могут быть привлечены должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность". По сути, здесь сказано о созда­нии следственно-оперативной группы, но в прежнем, непроцессуальном, то есть организационном её понимании. Думается, что это правильно, поскольку никаких новых уголовно-процессуальных отношений в след­ственно-оперативной группе не возникает, а правовая связь между сле­дователями и оперативными работниками в полной мере укладывается в предусмотренные в этом же проекте процессуальные формы указаний органам дознания (п.4 ч.2 ст.38) и привлечения их к участию в произ­водстве следственных действий.

___________

1 В следственно-оперативной группе - положение иное, в неё оперативные работники действительно включаются, но с соблюдением тех же требований о распределении компетенции.

165  

Многие авторы справедливо критиковали весьма распространённую практику поручения следователями работникам органов дознания про­изводства большого количества следственных действий, имеющих су­щественное, а подчас и решающее доказательственное значение1. Для расследования по объемным уголовным делам это нарушение осо­бенно характерно, поскольку довольно часто возникают "авральные" ситуации, когда за ограниченное время необходимо произвести боль­шое количество следственных действий, и вопрос о процессуальном положении конкретных исполнителей этой работы как бы теряет свое значение. Этому же способствует и территориальная удаленность мест производства следственных действий друг от друга, когда командируе­мому оперативному работнику стараются поручить максимум работы в месте командирования, причем не только оперативно-розыскной, но и следственной. Такие задания часто выполняются некомпетентно, со многими процессуальными нарушениями, что не только не приносит реальной пользы, но и может затруднить последующее собирание дока­зательств.

В одной из подобных командировок по делу Кашинцева в Ростов­скую область сотрудник уголовного розыска предъявил вне процессу­альных форм фотографию обвиняемого потерпевшей от покушения на убийство, одной из двух, оставшихся в живых (всего Кашинцеву вменя­лось более 40 эпизодов убийств), что лишило возможности следователей произвести предъявление для опознания и способствовало искажению информации в показаниях потерпевшей. Такие случаи на практике -не редкость, при анализе их в литературе правильно подчёркивается, что если предъявление для опознания после "оперативного опознания и будет проведено, его результаты не будут обладать необходимым для любого доказательства свойством допустимости"2.

Представляется бесспорным, что эффективные организационные формы взаимодействия следователей и оперативных работников по объемным уголовным делам должны предусматривать надежные гаран­тии от смешения процессуальных функций участников расследования. Следственно-оперативная группа не является исключением из этого правила. Объединение в ней под общим руководством следователей и оперативных работников должно быть сопряжено с созданием допол­нительных гарантий от "нивелирования" процессуальной роли разных

___________

1 См.: Ларин A.M. Расследование по уголовному делу. Планирование, орга­низация. С.114; Герасимов И.Ф. Указ. соч. С.139. Ларин A.M. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. С. 125.

2 Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Указ. соч. С.41.

166  

участников расследования. Именно на это нацелены положения назван­ной ранее Типовой инструкции об организации работы постоянно дей­ствующих следственно-оперативных групп по раскрытию убийств, вве­денной в действие совместным указанием Генеральной прокуратуры РФ и МВД РФ №15-16-93/1/3452 от 2 июня 1993 г./2 августа 1993 г.: 'Труппа создаётся совместным приказом руководителей прокуратуры и органа внутренних дел. Она состоит из следственной и оперативной групп, а также специалистов" (п. 1.1). "Следственная группа создаётся при след­ственной части (отделе по расследованию особо важных дел) прокура­туры республики, края, области, транспортной прокуратуры (на правах областной), а также при прокуратуре крупного города. Оперативная группа создаётся при управлении (отделе) уголовного розыска МВД республики, ГУВД, УВД, УВДТ, ГОВД." (п. 1.2). "Руководитель следст­венной группы принимает уголовное дело к производству; руководит действиями следователей группы; обеспечивает качественный осмотр места происшествия, трупа и прилегающей местности; организует коор­динацию следственных действий с проводимыми оперативно-розыскными мероприятиями. Следователи следственной группы вы­полняют указания её руководителя, принимают все меры к быстрому раскрытию преступления, сбору и проверке доказательств виновности совершившего его лица, они наделены всеми полномочиями, преду­смотренными уголовно-процессуальным законом, имеют право на оз­накомление с информацией, полученной оперативным путём." (п. 1.3). Руководитель оперативной группы обеспечивает быстрое и качествен­ное проведение оперативно-розыскной работы, исполнение поручений следователей следственной группы, проведение проверок по... учё­там...; осуществляет обмен полученной информацией с руководителем следственной группы; координирует оперативно-розыскные мероприя­тия с производством следственных действий; организует дальнейшее оперативно-розыскное сопровождение расследования" (п. 1.4). При этом напомним, что "руководителем СОГ (бригады) назначается прокурор, начальник следственного подразделения или один из следователей, в производстве которого находится дело" (п.3.3). Наличие двух парал­лельно и согласованно действующих групп, равно, как и общее руково­дство со стороны лица, выполняющего следственные функции, здесь просматривается предельно чётко.

К сожалению, в более позднем Положении о совместных следствен­но-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой полиции для пресечения и расследования деятельности организованных преступных групп, утверждённом совме­стным приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ,

167  

ДНП РФ № 32/199/73/278 от 22 мая 1995 г. (также названном выше), в целом воспроизводящем многие правила Типовой инструкции, такая чёткость отсутствует, и многократно говорится о "сотрудниках право­охранительных органов, включенных в состав СОГ (бригады)", "подчиняющихся её руководителю независимо от их ведомственной принадлежности" (например, п.3.4.). По сути такие формулировки не могут вызвать возражений, поскольку руководителем СОГ по Положе­нию... (как и по Типовой инструкции) назначается прокурор или на­чальник следственного подразделения или один из следователей (п.3.3). Но использование непроцессуального термина "подчиняются" без чёт­кой расшифровки его содержания в контексте нельзя признать удачным.

Необходимо обратить внимание на то, что С.В.Бажанов высказыва­ет аргументы в пользу недопустимого с нашей точки зрения "нивелирования" статусов и функций участников СОГ и предлагает, применив диалектический подход, "не рассекать целое (в данном случае группу), абстрактно разделяя крайности, а, напротив, осваивать целое, как органическое, как систему, в которой "противоположности взаимо­проникают, обусловливая весь процесс ее развития"1. Очевидно, что речь здесь идет о взаимопроникновении следственной и оперативно-розыскной деятельности, то есть о смешении принципиально различных процессуальных функций, хотя сам С.В.Бажанов полагает, что выска­занные в литературе опасения на этот счет преувеличены2.

Для оценки степени этого преувеличения, обратимся к содержанию п.2.7 названной ранее Инструкции по взаимодействию правоохрани­тельных органов Российской Федерации при расследовании и раскры­тии преступлений, связанных с посягательствами на культурные ценно­сти России, утвержденной совместным приказом Генеральной прокура­туры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ и ГТК РФ № 69/777/425/700 от 25 ноября 1997 г.: Руководитель региональной (межрегиональной) следственно-оперативной группы (в качестве которых, как и в рассмотренных выше документах, названы следователь или начальник следственного подраз­деления) несёт персональную ответственность за организацию работы СОГ и подчинённых ему сотрудников. С этим можно согласиться, отме­тив некоторую процессуальную некорректность употребления термина "подчиненные". Но далее в Инструкции... определяются полномочия руководителя СОГ: имея право знакомиться с оперативно-розыскной информацией, он проводит её проверку и реализацию (здесь и далее выделено мною - А.Т.), и при этом оказывает практическую помощь

___________

1 Бажанов С.В. Указ. соч. С. 126.

2 Там же.

168  

сотрудникам СОГ в производстве не только следственных действий (что вполне логично), но и оперативно-розыскных мероприятий (что не про­сто нелогично, но ещё и незаконно).

Вопрос о недопустимости участия следователей в оперативно-розыскных мероприятиях на уровне теории давно решён1. Решён он и на уровне Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятель­ности" №144-ФЗ от 12 августа 1995 г., в ст. 13 которого в числе органов, имеющих право осуществлять оперативно-розыскную деятельность, следователь не назван, а перечень этих органов - исчерпывающий. По­этому никакое должностное лицо, выполняющее по уголовному делу функции следователя ни при каких условиях не вправе оказывать прак­тическую помощь в проведении оперативно-розыскных мероприятий, ка­кие бы благие цели при этом ни ставились. Думается, что это лицо не может и нести персональную ответственность за организацию опера­тивно-розыскной работы по делу. Что же касается проверки и реализации информации, полученной оперативно-розыскным путём, то их следова­тель, а значит и руководитель следственно-оперативной группы, вправе осуществлять только процессуальными средствами, то есть путём про­изводства следственных действий. Согласно п.3.7 Типовой инструк­ции... 1993 года, "руководитель СОГ (бригады) ... руководит действия­ми сотрудников, включенных СОГ (бригады), организует и координи­рует следственные действия, в необходимых случаях выполняет их само­стоятельно или совместно с другими следователями СОГ (бригады), а также поручает проведение оперативно-розыскных мероприятий" (выделено мною - А.Т.), и это куда более правильно как с точки зрения уголовно-процессуального закона, так и с точки зрения теории уголов­ного процесса.

Мысль С.В.Бажанова о необоснованности опасений по поводу сме­шения процессуальных функций участников расследования базируется, на наш взгляд, на явной недооценке сложности проблемы, которая не случайно многие годы остается предметом специального исследования во всех работах ученых, касающихся вопросов взаимодействия органов следствия и дознания. Между тем мысль эта проявляет удивительную живучесть и постоянно воспроизводится многими авторами.

На смешении разных процессуальных функций основано предложе­ние Е.Ф.Коновалова распространить на включенных в следственно-оперативные группы оперативных работников право "участвовать

___________

1См., например: Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Указ. соч. С.87.

169  

в предъявлении материалов законченного производства по делу участ­никам процесса"1.

Выполнение требований ст.201 УПК РСФСР является важнейшим процессуальным действием, гарантией обеспечения конституционных прав личности в уголовном процессе. Закон не случайно не предусмот­рел права органа дознания выполнять это процессуальное действие по делам, подследственным следователю (ст.119 УПК РСФСР). Произ­водство данного действия - прерогатива следователя, несущего ответст­венность в силу ч. 1 ст. 127 УПК РСФСР за законность предварительного следствия, имеющего право и обязанного согласно ст.131 и ч.4 ст.201 УПК РСФСР разрешать заявленные в ходе ознакомления с материала­ми дела ходатайства. Если оперативные работники и участвуют в предъявлении материалов дела участникам процесса, то лишь для ока­зания следователю технической помощи, которая не выходит за рамки правил ч.4 ст. 127 УПК РСФСР и в дополнительной регламентации не нуждается.

П.Н.Мазуренко идёт ещё дальше: по его мнению "наилучшим вари­антом ... было бы законодательное предоставление сотрудникам органа дознания (в том числе оперативных служб) права производства предва­рительного следствия до момента предъявления лицу обвинения и соз­дание института судебных следователей2". Автор исходит из соображе­ний "удешевления уголовного процесса"2 и не учитывает того, что пе­реложение на орган дознания (то есть согласно ст. 13 ФЗ "Об оператив­но-розыскной деятельности" - "орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность") следственных функций противоречит не только действующему уголовно-процессуальному закону (с этим автор предлагает справиться путём изменения закона), но и самим принципам построения континентального процесса.

Далее с привлечением исторического материала попытаемся дока­зать это, а также то, что изложенная здесь идея несовместима и с созда-

___________

1 Коновалов Е.Ф. Следственно-оперативная группа как форма взаимодейст­вия при раскрытии преступлений и розыске скрывшихся преступников // Вопро­сы взаимодействия следователей и других участников расследования преступ­лений. Свердловск: Св. ЮИ, 1984. С.47.

2 Мазуренко П.Н. Указ. соч. С.19. Обратим внимание на год, когда это вы­сказано - 1999, то есть через четыре года после принятия действующего Феде­рального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", который вносит значительный вклад в разграничение компетенции органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность по уголовным делам, и следователей, подчеркивая вспомогательный характер первого в отношении второго.

170  

нием (а точнее, - воссозданием) института судебных следователей, о чем П.Н.Мазуренко упоминает как бы мимоходом. Главная проблема здесь вовсе не в формальных законодательных запретах, а в том, что опера­тивные сотрудники органа дознания обладают, в основном, оператив­но-розыскной информацией (в отличие от следователя, обязанного опе­рировать доказательствами), и, естественно, более, чем следователь, подвержены её влиянию. Именно поэтому оперативные работники в принципе не должны быть допущены к самостоятельной следственной деятельности по уголовным делам, связанной с принятием юридически значимых решений, в основание которых должны полагаться доказа­тельства, то есть фактические данные, полученные процессуальным путём.

Практикой неоднократно доказывалось, что попытки отдать на от­куп оперативным работникам принятие важных процессуальных реше­ний, как правило, оборачиваются тяжкими последствиями для судьбы уголовного дела1, а главное - для прав и свобод участвующих в деле людей.

Деформации, касающиеся смешения процессуальных функций следо­вателей и оперативных работников характерны не только для следст­венно-оперативных групп, однако именно в них для этого создаются особо благоприятные условия, благодаря объединению под общим ру­ководством одного из следователей, обязательным как для всех других следователей, включённых в группу (согласно ч.3 ст. 129 УПК РСФСР), так и для оперативных работников (в силу ч.4 ст. 127 УПК РСФСР)2. Единство руководства на практике часто приводит не только к рас­смотренному ранее ''нивелированию" процессуальных функций членов следственно-оперативных групп, создавая иллюзию их процессуального равенства, но и служит иногда условием для полного смещения акцен­тов в представлениях практических работников о взаимоотношениях следователей с сотрудниками органа дознания.

Следователь, обязанный руководить взаимодействием по закону, может уступать оперативному работнику в опыте, профессиональных

___________

1 Интересный пример такого рода приводит В.Н.Григорьев (см.: Григорьев В.Н. Первоначальные действия следственной группы в условиях особого поло­жения. Учебное пособие. Ташкент: ВШ МВД СССР, 1989. С.32), правда в опи­санном им случае следователю удалось преодолеть настойчивость оперативных работников и принять самостоятельное решение.

2 На это специально обращают внимание некоторые авторы (См.: Гапапович Н.Н., Мартинович И.И. Основы взаимодействия следователя и органа дознания при расследовании преступлений. Учебное пособие. Минск: Изд-во Белорус, ун-та, 1983. С.15).

171  

знаниях и навыках, в необходимых для руководства личностных каче­ствах: уверенности в себе, требовательности к окружающим и т.п. В таких случаях процессуальное руководство со стороны следователя (являющееся прямым требованием закона - ч.3 и ч.4 ст.П9, ч.4 ст.127 УПК РСФСР) нередко уступает место фактическому руководству со стороны оперативного работника. Такой подмене иногда способствует также специфичное для работы по объемным уголовным делам разделе­ние расследования на участки. При непосредственном контакте следо­вателя-члена группы со старшим из оперативных работников послед­ний как бы представляет интересы всего дела, а первый - только инте­ресы своего участка.

В упоминавшейся выше командировке в Ростовскую область по делу Кашинцева следователь-член группы, находившийся там вместе со старшим оперативным работником, не только не воспрепятствовал сбору информации непроцессуальным путем, но и сам принял участие в оперативно-розыскной работе, подменившей следственную, поскольку считал, что сотрудник милиции лучше, чем он, знает, что надо делать в интересах расследования.

Учитывая сказанное, полагаем, что предложенная А.Н.Балашовым форма организации взаимодействия - создание двух организационно самостоятельных, параллельно и согласованно действующих групп сле­дователей и оперативных работников, сохраняет свою актуальность и в условиях следственно-оперативной группы. Чёткая координация разнородной по своему правовому содержанию деятельности, обеспече­ние взаимной информированности следователей и оперативных работ­ников о работе друг друга, совместное планирование следственных и оперативно-розыскных мероприятий в следственно-оперативной группе должно сочетаться с сохранением организационной независимости, соответственно групп следователей и оперативных работников. Именно такой подход получил отражение в Типовой инструкции ... 1993 г., и его реализация служит надежной гарантией от смешения процессуаль­ных функций субъектов взаимодействия, от возможных осложнений в процессуальном руководстве взаимодействием.

Организационная независимость группы оперативных работников во главе со старшим из них позволяет значительно расширить возмож­ности органов дознания: без каких-либо согласований со следователями (задача которых ограничивается тем, что они дают соответствующие поручения) они могут варьировать количественный и персональный состав оперативной группы в случае необходимости, использовать тех оперативных работников, которые не входят в состав оперативной группы, внутренняя структура оперативной группы также может ме-

172  

няться в зависимости от характера и объема планируемых следственных и оперативно-розыскных мероприятий.

В п.4 ч.2 ст.38 проекта УПК РФ говорится о праве следователя да­вать органам дознания поручения о производстве оперативно-розыскных мероприятий. Такая формулировка в свете всего сказанного вносит некоторую неясность. Не вызывает сомнений то, что, исполняя поручение следователя о розыске скрывающегося преступника, похи­щенного имущества, об установлении очевидцев преступления и т.д., органы дознания вправе производить любые мероприятия в пределах своей компетенции. Это прямо вытекает из ст.7 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" № 144-ФЗ от 12 августа 1995 г. Но означает ли это, что именно следователь поручает органам дознания проведение конкретных оперативно-розыскных мероприятий, в числе которых в ч.1 ст.6 того же закона названы "оперативное внедрение" (п. 12), "контролируемая поставка" (п. 13), "оперативный эксперимент" (п. 14)? Очевидно, что речь здесь идёт о специальных, негласных, секретных операциях, выходящих за рамки и компетенции и профессиональной подготовки следователя-юриста.

По поводу целесообразности организации взаимодействия при "бригадном расследовании" по типу "двух параллельных групп" поло­жительно высказались лишь 13% опрошенных следователей. Однако есть основания считать, что причина этого в том, что поставленный в анкете вопрос предполагал жёсткую альтернативу: либо следственно-оперативная группа, либо "две параллельные группы". При таком ус­ловии естественно, что больше шансов быть поддержанной имела след­ственно-оперативная группа, как минимум в силу широкого распро­странения на практике самого этого термина. Между тем оснований для жёсткого противопоставления одного другому не имеется, ведь пра­вильно организованная следственно оперативная группа как раз и предполагает параллельную и согласованную работу двух групп -следственной и оперативной.

В литературе такой подход иногда критикуется, это разделение не­которые авторы называют искусственным, поскольку оно, по их мне­нию, "противоречит смыслу создания данных групп (авторы имеют в виду следственно-оперативные группы - А.Т.) и при подобной орга­низации работы не приведет к достижению желаемого результата. Во-первых - это принижает роль оперативно-розыскной деятельности как самостоятельного направления с присущим только ему предметом и методом деятельности. Во-вторых, сводит деятельность всей следст­венно-оперативной группы к разовым поручениям следователя опера­тивным работникам милиции. А это не отражает сути и принципов по-

173  

строения постоянно действующих СОР". С последним можно согла­ситься, поскольку ни А.Н.Балашов, ни другие сторонники параллель­ной и согласованной работы двух групп разного состава и не стреми­лись "отразить суть и принципы построения постоянно действующих СОГ", поскольку они выступали их противниками. Главный же смысл их идеи прост и понятен - не смешать то, что смешивать недопустимо. Если же "суть и принципы построения постоянно действующих СОГ" такое смешение допускают (а именно это вытекает из приведенного высказывания О.В.Синеокого), то ничего, кроме вреда, такие СОГ не принесут.

Принимая позицию А.Н.Балашова в главном, полагаем, что она су­щественно выиграет, будучи избавленной от излишней категоричности: параллельная деятельность следственной и оперативной групп по одно­му уголовному делу вполне возможна в условиях следственно-оперативной группы при правильной организации её работы. Нет ни­какого смысла противопоставлять одно другому, если доступный толь­ко в условиях следственно-оперативной группы уровень межведомст­венной координации будет сочетаться с надёжными гарантиями от смешения процессуальных функций и статусов участников расследо­вания. Что же касается правила о недопустимости смешения оператив­но-розыскной и следственной деятельности ни в каких формах, то в оценках его принципиального значения никакая категоричность не будет излишней.

Утверждая это, полезно обратиться к нашему историческому опыту -опыту организации предварительного расследования в России второй половины XIX века.

Предварительное расследование в пореформенном русском уголов­ном процессе представляло собою часть так называемого предвари­тельного производства, состоявшего из трёх этапов: I) предварительно­го исследования, 2) предания суду и 3) приготовительных к суду распо­ряжений2. В контексте настоящей монографии рассматривается лишь первый из названных этапов, поскольку совокупность двух последних являлась неким аналогом современной стадии назначения судебного заседания.

Предварительное исследование, в свою очередь, подразделялось на: I) исследование досудебное и 2) предварительное следствие (И.Я.Фойницкий употребляет применительно к нему также термин

___________

1 Синеокий О.В. Виды следственных и следственно-оперативных групп ... С.64.

2 См.: Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М, 1913. С.106.

174  

"формальное предварительное следствие"1). Термин "досудебное иссле­дование", под которым сегодня мы понимали бы предварительное рас­следование в целом (как совокупность предварительного следствия и дознания), в пореформенном русском уголовном процессе употреб­лялся в далёком от современного значения смысле. Досудебное - значит до вмешательства в дело судебной власти в лице судебного следователя или мирового судьи.

Очевидно, что досудебное исследование в этом значении было ана­логом современного дознания. Очевидно и другое - взаимодействие участников досудебного производства по уголовному делу - органов предварительного следствия и дознания строилось с учётом принципа разделения властей, не допускающего смешения функций судебной и исполнительной власти, к которой относились (и относятся сейчас) ор­ганы дознания. Это взаимодействие осуществлялось следующим образом.

По делам, по которым предварительное следствие не являлось обяза­тельным (основная масса относительно несложных дел о малозначи­тельных преступлениях, за которые были предусмотрены наказания -до одного года тюрьмы, до 300 рублей денежного взыскания или менее суровые), досудебное исследование было призвано подготовить мате­риал для рассмотрения мировым судьёй (эти дела были подведомствен­ны ему). Аналогию с производством такого рода можно усмотреть в протокольной форме подготовки материалов, известной действующе­му уголовно-процессуальному закону России.

По делам, по которым предварительное следствие было обязатель­ным, досудебное исследование производилось с той же целью, что и по названным выше делам: орган дознания был призван собрать пер­воначальные материалы о совершённом преступлении для передачи их субъекту судебной власти - судебному следователю (а не мировому су­дье, как в первом случае). После этого орган дознания был обязан ока­зывать помощь судебному следователю в целях раскрытия преступления (если оно не было раскрыто) и изобличения виновных.

Ввиду того, что досудебное исследование по второй категории дел сочеталось с предварительным следствием, а иногда и совпадало с ним во времени (после передачи дела судебному следователю), интерес пред­ставляет актуальный и по сей день вопрос о разграничении функций между судебным следователем и органом дознания (по подавляющему большинству дел - полицией).

___________

1 См. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 1. С.371.

175  

С.В.Познышев писал: "Дознание необходимо для того, чтобы ща­дить силы и время органов судебной власти. Поэтому закон возлагает на полицию предварительное выяснение оснований для начатия судеб­ного производства". По мнению С.В.Познышева, это избавляет судеб­ную власть "от действий без нужды и даже иногда ко вреду её достоин­ства1". Таким образом, разграничение компетенции органов дознания и предварительного следствия - это не просто разграничение полномо­чий, средств и методов работы (такое понимание характерно для всех современных исследований проблем взаимодействия следователей с органами дознания); деятельность органов следствия в прошлом принципиально отличалась от деятельности органов дознания по более существенному признаку - первая являлась реализацией судебной вла­сти, а вторая - власти исполнительной. Глубинный смысл разграниче­ния компетенции в данном случае есть не что иное, как проявление принципа разделения властей в сфере уголовного судопроизводства.

Насколько актуально сказанное звучит сейчас, можно оценивать по-разному. Следователи по действующему закону не принадлежат к орга­нам судебной власти. Но при этом они хотя и относятся к власти испол­нительной, в уголовном процессе реализуют не административные, а процессуальные полномочия, а потому и подчиняться должны не ад­министративным, а процессуальным волевым решениям. В данном кон­тексте заслуживает поддержки высказанное в литературе суждение о существовании особой, следственной власти, которая по своей сущно­сти близка к власти судебной. Следственную власть, наряду с властями судебной и обвинительной, в литературе, как отмечалось, предложено считать особой ветвью государственной власти - "юстиционной" вла­стью2. Соглашаясь с этим, подчеркнем, что следственная власть, как и обвинительная, существует только в рамках уголовного процесса, не претендуя на роль особых ветвей государственной власти в конституци­онно-правовом смысле.

Для оценки приведённых выше суждений Е.Ф.Коновалова, С.В.Бажанова, О.В.Синеокого, П.Н.Мазуренко и близких к ним по по­воду нормативных и организационных основ взаимодействия органов следствия и дознания, рассмотрим, как соотносились полномочия и фактически производимые действия судебного следователя и полиции, если они работали по одному уголовному делу.

___________

1 Познышев С.В. Указ. соч. С.229.

2 См. Шейфер С.А. Понятие и взаимоотношения судебной, прокурорской и следственной властей // Уголовная ответственность: основания и порядок реализации. Самара: Самарский ун-т, 1991. С.65, 67-69.

176  

Анализ положений Уставов уголовного судопроизводства 1864 г. (ст.ст.253, 254, 312 и др.) позволяет определить задачи органов дознания по уголовным делам, подведомственным судебному следователю, так: 1) собрать первые сведения о преступлении; 2) устранить сомнения в необходимости судебного производства (имеется в виду не только су­дебное разбирательство в современном понимании, но и предваритель­ное следствие, производимое судебным следователем); 3) оказать по­мощь органам судебной власти в собирании доказательств по уголов­ному делу. В.К.Случевский писал по этому поводу, что, по мысли авто­ров Уставов, дознание "имеет целью обнаружение преступного харак­тера происшествия, дальнейшие действия к изысканию и изобличению преступника, по тесной связи с обязанностями судебной власти, должны принадлежать уже последней1".

Решались эти задачи, главным образом, посредством розысков, сло­весных расспросов, негласных наблюдений (ст.254 Уставов) и особых, не урегулированных законом мер "негласного полицейского разведы­вания" (ст.ст.253 и 312 Уставов). Законодатель специально подчерки­вал, что полиция могла производить следственные действия лишь в исключительных случаях, когда до прибытия судебного следователя сле­ды могли бы изгладиться (ст.254 Уставов), либо когда она застигла совер­шающееся или только что совершившееся преступление (ст.218 Уставов). Полиция не имела права производить формальных допросов свидетелей и обвиняемых, кроме случаев опасения их смерти (ст.258 Уставов).

Из сказанного видно, что производство следственных действий по собиранию доказательств, то есть собственно процессуальная деятель­ность по уголовному делу, была прерогативой судебного следователя, и основой для такого жёсткого разделения функций являлась принад­лежность следователей и органов дознания к разным ветвям государст­венной власти.

И.Я.Фойницкий, анализируя ст.292 Уставов, отмечал: "Судебные следователи располагают помощью полиции и даже, в случаях нужды, военных команд, но все следственные действия они обязаны произво­дить самолично (выделено мною - А.Т.), не имея права поручать их ни мировым судьям, ни полиции, поручения допускаются только от одного следователя другому по месту действий, подлежащих производству2".

___________

1 Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. С.277.

2 Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 1. С.449. Заметим, что мировой судья - это тоже субъект судебной власти, которому, однако, нельзя давать поручений о производстве следственных действий, поскольку ему не подведомственно данное дело.

177  

При этом следователь, пользуясь помощью полиции, обращается от­нюдь не к конкретным полицейским с поручениями, а имеет дело со всей полицией в целом (разумеется, действующей на территории производст­ва соответствующих процессуальных действий) в лице её начальников (исправника, полицмейстера и др.). Представляется, что и в данном случае речь шла о всемерном сохранении законодателем принципа не­зависимости судебной власти и недопустимости возложения на неё не­свойственных ей функций: собственно организация досудебного иссле­дования, относящегося к компетенции органов исполнительной власти (в данном случае - полиции), в какой бы форме эта организация ни вы­ражалась, выходила за рамки полномочий судебного следователя. В то же время и полиция в подавляющем большинстве случаев не допуска­лась к осуществлению деятельности, возложенной на судебного следо­вателя.

Такой подход представляется вполне приемлемым и в современных условиях, когда следователь (хотя по действующему уголовно-процессуальному законодательству он и не является субъектом судеб­ной власти) должен быть изолирован от непроцессуальной дея