Введение в современную девиантологию / gl2(8)

изменение ситуации. Все то же самое, но вместо пожелания удачного дня он слышит: «Хорошо дорогой, не забудь захватить с собой ружье». Подобное нарушение контекста заставит его в срочном порядке рассматривать несколько возможных вариантов объяснения ситуации. Скажем, выбирать между объяснениями, типа «я сошел с ума» или «мне послышалось» или «она сошла с ума». Подобная ситуация будет явно девиантной.

Развивая начатое, скажем, что вообще, любые действия опираются на широкий культурный контекст, в рамках которого они и становятся «нормальными» или «девиантными». Можно сказать, что на поступки людей окружающие накладывают, как бы, культурную матрицу, проявляющую «нормальность» или «девиантность поступка». Культура – одно из самых многозначных понятий в современной науке. В литературе можно встретить более ста определений культуры. Мы, используя социологическую трактовку, будем рассматривать ее, как систему норм, ценностей, обычаев и традиций, упорядочивающих повседневность.

свинину и избегают есть говядину. Мы считаем поцелуй естественным проявлением сексуального влечения, но во многих других культурах он либо неизвестен, либо признается отвратительным. Все эти особенности поведения являются лишь аспектами широких культурных различий, отделяющих одно общество от другого.

Культура небольших общностей унифицирована, единообразна. В больших индустриальных обществах внутренние культурные различия

122 Глава II. Социализация и социальный контроль.

образуют многообразные субкультуры. В современных городах, например, бок о бок сосуществуют разнообразные субкультурные общности. Особенно это заметно в мегаполисах. В одном только районе Москвы можно обнаружить множество различных субкультурных группировок: китайцев, вьетнамцев, кавказцев, русских, греков и т.д. Все эти группы внутри себя ведут свой специфический образ жизни.

В каждой культуре приняты свои уникальные модели поведения, которые кажутся странными или, даже, девиантными представителям других культурных образований. Часто это происходит по причине отсутствия знания контекста. В переведенном у нас учебнике Э.Гидденса рассматривается в качестве примера культура Накирема, описанная в знаменитом исследовании Хораса Майнера. Приведем фрагмент из этого учебника, хорошо иллюстрирующий важность культурного контекста. Контекста, включающего в себя все многообразие смыслов и значений, задающих основания нормативности.

[ Свое внимание Майнер сосредоточил на замысловатых телесных ритуалах Накирема — по мнению западного человека, весьма странных и экзотичных. Описание Майнера стоит привести здесь целиком.

В основе всей системы верований Накирема лежит убеждение, что человеческое тело уродливо и изначально склонно к болезням и одряхлению. Человек, обреченный иметь такое тело, может надеяться только на действие специфических ритуалов и церемоний. В каждом доме имеется несколько культовых предметов, специально для этого предназначенных. Важнейшим из них является ящичек, вделанный в стену хижины Накирема. В ящичке хранятся амулеты и различные магические снадобья, без которых не может обойтись ни один представитель племени. Снадобья и амулеты, как правило, изготовлены несколькими шаманами, каждый из которых специализируется в какой-то определенной области. Наиболее могущественными из них считаются знахари, и их помощь следует всегда щедро вознаграждать. Однако сами знахари лекарственных снадобий своим пациентам не дают, а лишь определяют их состав и записывают его на некоем тайном и древнем наречии. Наречие это понятно только знахарям и сборщикам

лекарственных трав и кореньев, которые, опять-таки за подношения и дары, и приготавливают требуемое зелье.

Накирема испытывают почти патологический ужас и благоговение перед своим ртом, состояние которого, по их мнению, сверхъестественным образом воздействует на все общественные отношения. Народ Накирема верит, что если не исполнять определенный ритуал, зубы выпадут, десны начнут кровоточить, челюсти станут шамкать, а самого человека покинут друзья и отвергнут любовники. Дикари также верят в существование прямой связи между оральными и моральными качествами. Например, желая укрепить моральные качества своих детей, они заставляют их совершать ритуальные полоскания рта.

Ежедневный ритуал, неукоснительно соблюдаемый каждым Накирема, включает и специфические манипуляции с ротовой полостью. Однако, несмотря на то, что этот народ столь трепетно заботится об указанном органе, данный ритуал кажется непосвященному просто отвратительным. Мне говорили, что Накирема берут в рот пучок свиной щетины, покрытый магическим порошком, и выполняют там серию каких-то чрезвычайно формализованных движений.

Кто такие эти Накирема и в какой части света они живут? Вы сможете ответить на этот вопрос и идентифицируете описанный ритуал, если произнесете слово «Накирема» наоборот. Почти любое привычное действие покажется странным, если его вырвать из контекста и не рассматривать в качестве элемента специфического образа жизни данного народа.] (Цит. по

чужую культуру, сравнивая ее со своей собственной.

Это же правило, в полной мере, относится к девиантологическим исследованиям. В первой главе мы сформулировали это правило, как запрет

124 Глава II. Социализация и социальный контроль.

на ценностные суждения. Там же мы указали на сложности, связанные с выполнением этого правила (скрытое влияние ценностей и необходимость выносить экспертные заключения по поводу «нормальности» тех или иных видов поведения).

Поскольку человеческие культуры весьма отличаются друг от друга, неудивительно, что представители одной культуры часто находят девиантными представления и поведение, принятые в другой. Однако, девиантолог должен уметь убирать шоры своей культуры, если хочет увидеть жизнь других людей в «истинном свете» - их собственном нормативном контексте.

Нормативные универсалии. Среди многообразия культурных норм и контекстов обнаруживаются и некоторые общие черты. Те из них, которые присутствуют в той или иной форме во всех, или почти во

универсальности некоторых норм, ненужно заблуждаться относительно природы этой универсальности. Речь не идет о содержательной (что именно можно или нельзя) или экспрессивной (в какой форме реализуется запрет или разрешение) универсальности. Мы говорим об интенциональной (на что направлено, какая сфера регулируется; от англ. intention - намерение) универсальности. Именно в этом проявляется универсальность норм и правил - в том, какие именно сферы человеческой деятельности регулируются. Можно выделить, по крайней мере четыре группы универсальных норм, или, если точнее, регуляторов:

1.Регуляторы картины мира, призванные навязать всем членам сообщества разделяемый контекст взаимодействий – картину мира.

126 Глава II. Социализация и социальный контроль.

Таким образом, нормативные универсалии контролируют наиболее важные сферы человеческой жизнедеятельности. Перечисленные нами группы правил создают нормативный каркас, на базе которого формируются частные нормативные системы. Еще раз хотелось бы подчеркнуть разницу между содержательной, экспрессивной и интенциональной универсальностью. Например, возьмем регуляторы сексуальности. Интенциональность этой группы норм одинакова: направлена на контроль сексуальности и регулирование отношений полов. Содержательный же аспект может быть выражен различно: запрет или разрешение гомосексуализма, запрет или разрешение добрачных половых связей, количество партнеров в браке – все это может сильно различаться. Экспрессивные аспекты: характерные способы сексуальных контактов, степень строгости запретов, специфика наказаний нарушителей, так же могут быть дифференцированы. Аналогично обстоит дело с регуляторами агрессивности. Скажем, запрет на убийство члена своего сообщества (кроме специально оговариваемых исключений, типа смертной казни) есть во всех обществах (интенциональность). Однако формы и спектр этих исключений: разрешение или запрещение дуэлей, право на самооборону – различны (содержательность). Так же, как и возможные обоснования: религиозный запрет, правовой запрет и т.д. (экспрессивность). В полном смысле универсальным является только интенциональный аспект норм.

Антропологи описывают нечто подобное в терминах культурных универсалий.. Во всех культурах существует определенная форма семейной системы, ценности и нормы которой связаны с заботой о детях. Универсалиями являются институт брака, религиозные ритуалы и права собственности. Во всех культурах в той или иной форме содержится запрет инцеста — сексуальных отношений между близкими родственниками: отцом и дочерью, матерью и сыном, братом и сестрой. Антропологи также говорят о существовании многих других подобных универсалий. К числу базовых

можно отнести язык. Неизвестны культуры, в которых отсутствовал бы язык со сложной грамматикой. Язык можно рассматривать, как стержневой элемент первой группы нормативных универсалий – регуляторов картины мира. Многогранность феномена языка и его исключительная важность первой группы регуляторов заставляют нас рассмотреть их подробнее.

Язык, картина мира и ценности. Отличительная черта человека – разумность, способность к абстрактно-логическому мышлению

самого качества разумности. Это очень непростой момент, имеющий длительную философскую историю. Что бы не вдаваться в сложные и обширные рассуждения, скажем, что необходимость осмысления мира – онтологическое (сущностное) свойство человека. Почему? – это другой вопрос, вернее комплекс вопросов, связанный с различными взглядами на природу человека.

Так вот есть все основания полагать, что наша с вами картина мира

128 Глава II. Социализация и социальный контроль.

мы и связаны с окружающим миром. Как формируется картина мира? Посредством понятий и категорий. Все, что нас окружает, имеет названия. Понятие – это слово, наименование некоей части реальности. Например, мы говорим о тигре. Используя это понятие, нам не обязательно предъявлять собеседнику живого тигра. Встретив «нечто» в лесу, мы можем идентифицировать его, как тигра, отнеся к категории «опасные животные», что определит наш способ реакции (бегство или нападение). «Тигр» - лишь один из элементов нашей картины мира, так же как «опасные животные» - лишь одна из категорий, упорядочивающих эту картину. Все эти вербальные конструкции задают для нас схему действий. Заметим, что большая часть «реальностей», таких, как «тигр», «опасность», «боль» - не всегда даны нам непосредственно, но мы всегда можем ими оперировать. Наша деятельность протекает в рамках этих понятий и категорий, хранящихся в нашем сознании в вербальной форме. Можно ввести в диалог требование: «Не делай этого, а то мне придется причинить тебе боль!» При этом, сама «боль» может не причиняться – вполне может оказаться достаточно предупреждения.

Поскольку, картина мира образует базу для существования всех видов норм, мы, учитывая роль языка в формировании картины мира, можем рассматривать его, как условие и способ существования норм. В языке содержится вся система значений, имеющая отношения к «нормальности» или «девиантности». Для нас непосредственный интерес представляют понятия отражающие представления о норме или отклонении. Помните, как у Маяковского: «Что такое хорошо и что такое плохо?». Кстати, в этой наивной детской книжке замечательным образом подмечена одна важнейшая деталь: поведение, регулируемое нормами («тыкать в книжку пальчик» или «заохав, убежать от вороны») должно включаться в смысловой континуум «хорошо/плохо». Фундаментальные категории, задающие основы картины мира и определяющие мышление и восприятие реальности – это категории Добра (хорошо) и Зла (плохо). Многие ученые, занимавшиеся проблемами

языка и мышления, подчеркивали дуалистичность последнего, как сущностную, специфическую черту. Практически к любому слову язык позволяет добавить приставку «не», создавая представлении о его антиподе. Почему так? – в рамках настоящего учебника не суть важно. В любом случае, можно констатировать с полной определенностью: НЕТ и НЕ БЫЛО культур и языков, не включавших фундаментальных представлений о добре и зле. Все сказанное нас выводит на важное, для девиантологического анализа заключение: любая нормативная система опирается на ценности, лежащие в основе картины мира. Самое сложное – это прояснить сущность, раскрыть содержание понятий «Добро» и «Зло». Решению этой сложной задачи посвящено немало объемных философских трактатов. Как

людей. Серьезное изучение проблемы отклонений, требует формулировки оценочных суждений (как бы мы их не избегали), поскольку «нормально/ненормально», почти всегда (бывают исключения) означает «хорошо/плохо». Однако для целей общего научного анализа, достаточным будет знание того, что нормативный контекст опирается на контекст ценностный. Содержание ценностей (что именно хорошо или плохо), в общем –то, доступно. Доступ открывается через знание культуры и формируемое этой культурой представление о мире. Отдельный интерес представляет то, как и в какой форме нормы включаются в картину мира. Этот вопрос мы подробно рассмотрим в третьем параграфе. Сказанное нами о нормативной картине мира, в контексте ее связи с практикой может быть представлено схематично.

130 Глава II. Социализация и социальный контроль.

Социальное нормативное знание и сознание

Формальные практики:

правоохранительные, управленческие, политические.

Приведенная схема показывает (в упрощенной форме) как те или иные компоненты нормативного знания взаимодействуют с нормативной практикой. Схема обобщает идеи высказанные в параграфе, представляя нормативное знание в виде системы взаимодействующих идей и практик различной природы. Разумеется это – модель, т.е. – упрощение реальности, т.к. реальные взаимосвязи между компонентами системы крайне запутаны и трудно уловимы.

Рассмотрев, как существуют нормы в человеческих обществах, двинемся дальше. Для изучения отклонений, очень интересным и важным является знание того, как нормы закрепляются в сознании носителя этих норм - человека. Но сначала подведем итоги.

Резюме:

•Нормы, окружающие нас со всех сторон представляют собой разновидность знания; владение этим знанием обеспечивает

социальную компетентность.