Введение в современную девиантологию / gl2(8)

112 Глава II. Социализация и социальный контроль.

ГЛАВА II.

СОЦИАЛИЗАЦИЯ И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

(как закрепляются и поддерживаются нормы)

Девиантность немыслима без своего необходимого дополнения – нормы. Ведь любые отклонения – это отклонения от чего-то, что считается нормой. Нормы и правила нас окружают со всех сторон. Они пронизывают жизнь человеческих сообществ, часто оставаясь неявными, скрытыми. Однако, они не существуют сами по себе. Необходимы специальные усилия общества, что бы нормы передавались из поколения в поколение, упорядочивая жизнь людей. Не менее важно обеспечить выполнение этих норм «здесь и сейчас». В этой главе мы сначала рассмотрим, как и в какой форме нормы и правила существуют, пронизывая и регулируя наш опыт. Затем, мы рассмотрим, как они закрепляются в сознании людей. Наконец, обратимся к тому, как они поддерживаются. Между этими процессами нет абсолютной разницы. Они постоянно переходят друг в друга, оставаясь трудноуловимыми. Как мы увидим далее, значительная их часть проходит мимо нас незамеченными. Итак, по порядку.

§1. Нормы в повседневной жизни.

Жизнь в обществе себе подобных требует от человека знания. Знания о самых разных вещах. Нам нужно знать, что означают те или иные слова, что бы общаться с другими людьми. Нужно знать, что означает то или иное

–знание

повседневного знания, составляет знание правил. Правил, пронизывающих нашу с вами повседневность. Можно определить знание правил повседневности, как нормативное. Обладание этим знанием составляет сущность социальной компетентности. Социальная компетентность подразумевает умение общаться с другими, понимать их реакции и

взгляд на общество с позиций знания представлен в книге американских социологов П.Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности». Рекомендуем ее всем, желающим ознакомится с данным подходом подробнее. Согласно этому подходу, знание является главным, центральным элементом любого сообщества людей. Любая активность людей по отношению к друг другу, а чаще всего и по отношению к самим себе, опирается на знание. Учитывая, что социальная активность людей подчиняется правилам, мы можем поставить знак равенства между знанием и нормами. «Стоп, хватит!» – воскликнет читатель, привыкший рассматривать знание, как что-то, имеющее отношение к науке и учебе – «знание - знанием, а сколько людей вокруг никогда ни о каком знании не задумываются, просто живут себе, да и все!». Конечно, далеко не все люди имеют отношение к теоретическому знанию. С ним связан достаточно узкий круг людей – интеллектуалов. Однако нужно говорить о сферах знания. Теоретическое

Обыденное знание образует как бы платформу для других типов знания. В то же время, оно содержит в себе элементы других сфер знания. В обыденном знании присутствуют элементы научных теорий («земля вертится»), философских концепций («права человека»), религиозных учений

(«грех»).

Обыденное знание не только доступно всем, оно к тому же, принудительно. Принудительно, значит – нормативно. Обыденное знание делает нас «нормальными» в самом общем смысле. «Нормальность» означает знание тех неявных правил и смыслов, которые лежат в основе социальной жизни. Можно говорить о контекстах, как нормативных системах, упорядочивающих и придающих смысл взаимодействиям. Любое поведение обретает смысл в каком то контексте, подчиняясь присущему этому контексту порядку. Сам контекст – это некоторая система норм и значений. Наше поведение в каждом конкретном случае ориентировано на контекст, - «ситуация радости», «ситуация горя», «ситуация с друзьями», «ситуация с незнакомыми» и т.д. Каждая из этих и любых других ситуаций имеет свои правила и свои значения.

Их нельзя смешивать. Например, мы не станем общаться с другом так, как общаемся со случайным знакомым. Мы по разному разговариваем с родителями и друзьями. Таким

образом, сама наша повседневность организована нормативно и семантически. Когда семантические и нормативные контексты нарушаются, мы говорим о девиантности. Представим ситуацию, когда два человека идут навстречу друг по городской улице. Оба обмениваются короткими взглядами, осматривая лицо и одежду другого. Подходя ближе, и проходя мимо друг друга, они отводят глаза в сторону, избегая встречного взгляда.

116 Глава II. Социализация и социальный контроль.

Подобное происходит ежедневно, миллионы раз в разных городах разных стран. Эта ситуация абсолютно обычна. Она «нормальна». Девиантность проявилась бы, если бы один из незнакомых прохожих вдруг не отвел бы взгляда и «уставился» бы на другого. Общение с друзьями выстраивается в другом контексте. Здесь свои правила. Например, опять о взгляде. Когда мы беседуем с другом, каждый из нас демонстрирует внимание и увлеченность беседой, время от времени глядя в глаза собеседнику, но, отнюдь не уставившись на него. Слишком пристальный взгляд может восприниматься как знак недоверия или непонимания. Если же разговаривающий совсем не смотрит в глаза собеседнику, то его могут счесть уклончивым, хитрым или странным.

Изучение повседневности чрезвычайно интересно и полезно для девиантологического анализа. Через анализ повседневности мы получаем представление о фундаментальных основаниях нормативности и девиантности. Социологи, описывая повседневность, используют понятие фоновых ожиданий. Фоновые ожидания делают возможным взаимное общение людей. Именно, благодаря их наличию, особенно заметны бывают случаи нарушения этих ожиданий. Подробнее об этом, – ниже.

посредством знаков. Знак – это метка, обозначающая реальный объект или совокупность объектов, т.е. – имеющая значение. Фактически, мыслить -

значит оперировать знаками (словами, например). Знаки группируются в системы. Так существуют системы жестовых знаков (стандартные позы, жесты и телодвижения), лингвистических знаков (слова), системы физических, материальных знаков (например, крест или особый вид одежды). Язык – наиболее важная знаковая система. Это было подмечено очень давно. Евангелие от Иоанна начинается словами «Вначале было слово». Помимо языка, существуют, конечно, и другие важные знаковые системы, но они, в определенной мере, подчинены языку. Поэтому, важнейшей составляющей культуры является язык. Многие ученые считают, что любая культура имеет именно лингвистические основания. Наше восприятие мира организовано посредством языка. Те из читателей, кто не согласен, пусть попробует представить себе то, что нельзя назвать. Как только вы это сделали, вы уже дали название – «то, что нельзя назвать». Далее, плод вашего воображения может быть описан – словами, типа «это похоже на...» и т.д.

Это, в полной мере относится к повседневности. Контексты повседневности организованы вербально. Доступ к ним мы можем получить, именно через язык. Разумеется, какая-то часть повседневных норм не проговаривается явно, но она всегда подразумевается.

Несмотря на существование множества невербальных сигналов, используемых обычно нами и имеющих смысл для остальных, большей частью наше взаимодействие происходит в форме разговора или беседы. Социологи всегда считали, что язык имеет фундаментальное значение для социальной жизни. Однако подход, концентрирующийся именно на

не подразумевает ответа типа: «В семь шестнадцать я проснулся, в семь восемнадцать встал е постели, пошел в ванную, и стал чистить зубы. В семь девятнадцать я включил ... и т.п.

Фоновые ожидания, посредством которых организуются обыденные разговоры, были основной темой в экспериментах Гарфинкеля, проведенных со студентами-добровольцами. Студенту необходимо было вовлечь в беседу знакомого ему человека, и прояснять смысл любой ремарки и реплики. Случайные замечания, общие комментарии не оставлялись без внимания, активно извлекался их точный смысл. Если кто-то говорил: «Добрый день»,

— они отвечали: «Добрый — в каком смысле именно?», «Какое время дня вы имеете в виду?» и так далее. Приведем в качестве примера один диалог:

А: (приветливо поднимает руку) Ну, как ты? / Б: Как я, в каком смысле? Здоровье, финансы, учеба, душевное спокойствие, мое...

А: (покрасневший и внезапно теряющий самообладание) Вот что! Я только старался быть вежливым. Мне, честно говоря, наплевать, как ты там себя чувствуешь.

Почему при нарушении столь незначительных условностей разговора люди так выходят из себя? Вероятно потому, что стабильность и осмысленность нашей обыденной социальной жизни основывается на взаимном понимании не высказываемых вслух общекультурных допущений по поводу того, что говорить и как. Если бы способность воспринимать эти допущения как данность отсутствовала, то осмысленное общение было бы невозможным. В этом случае каждая реплика должна была бы сопровождаться громоздкой процедурой, как показали помощники Гарфинкеля; любое общение в таком случае разрушилось бы. Следовательно, то, что выглядит на первый взгляд незначительным разговором, оказывается фундаментальным каркасом социальной жизни. Именно поэтому нарушения подобных условностей воспринимаются так серьезно.

Бывает, что в повседневной жизни люди нарочно прикидываются игнорирующими подразумеваемые допущения, используемые для

120 Глава II. Социализация и социальный контроль.

интерпретации высказываний, замечаний и вопросов. Это может делаться с целью дать отпор другим, подшутить над ними, вызвать смущение или привлечь внимание к двойному смыслу сказанного. Э.Гидденс, в своем учебнике, приводит классический обмен репликами между родителем и подростком:

Р: Ты куда-то идешь? П: Из дому.

Р: Что ты собираешься делать? П: Ничего.

Ответы подростка прямо противоположны ответам добровольцев в экспериментах Гарфинкеля. В отличие от ненормально настойчивых уточнений, подросток вообще отказывается отвечать по существу, — фактически говорит «Занимайся своим делом». Подросток должен понимать, когда намеренное игнорирование контекста общения возможно, а когда нет. Вряд ли он будет реагировать так же на реплики преподавателей, во время сдачи экзамена.

Большинство, рассмотренных нами примеров нормативной и семантической упорядоченности повседневности, обычно не заметны. «Нормальное» течение жизни не представляет проблемы, поэтому на повседневность редко обращают внимание. Однако, когда происходит «взламывание» повседневной упорядоченности (как в опытах Гарфинкеля), это заметно и вызывает возмущение. Это угрожает нашему миру, основам нашего существования. П.Бергер, говоря об этом, приводит следующий пример. Муж собирается утром на работу. Жена его провожает. Происходит обыденный обмен репликами: «Дорогая, я пошел в контору.» - «Удачного дня тебе дорогой». Все нормально. Эта ситуация не вызывает у ее участников каких-либо проблем. Контекст, присутствующий в обмене репликами разделяется обоими. Он понимает, что значит «удачного дня», она – что значит «контора». Но представьте себе реакцию мужа на небольшое