3. Социальные роли личности

Если верно, что индивид есть отражение всей совокупности общественных отношений, то неизбежная многоплановость социальных ролей, которые он выполняет, становится предельно понятной. Характеристика этих ролей важна и сама по себе, но еще большую значимость она приобретает в контексте задач совершенствования личности. В этом контексте мы и постараемся провести соответствующий анализ, памятуя, что импульсы к совершенствованию ролевых функций личности идут по двум каналам:

а) внешнему (объективному) — за счет оптимизации общественных условий, детерминирующих поведение индивида. В свою очередь, эта оптимизация может осуществляться обществом сознательно, а может явиться только post factum осознаваемым следствием происшедших объективных изменений;

б) внутреннему (субъективному) — за счет постоянного самосовершенствования личности, к чему, как мы видели, всегда призывали величайшие гуманисты.

ЛИЧНОСТЬ КАК ТРУЖЕНИК

Проблема совершенствования личности как труженика обнаруживает ряд аспектов (профессиональный, нравственный и т.д.), причем реализация каждого из них идет успешно лишь при одновременном включении обоих вышеупомянутых каналов. Общество должно стимулировать, экономическими, правовыми, идеологическими и иными средствами побуждать труженика к совершенствованию, но как сработают эти импульсы (и сработают ли они вообще), в решающей степени зависит от индивида — его психологической установки, волевых качеств, общей культуры.

Совершенствование личности как труженика — процесс системный, и, пожалуй, наиболее рельефно эта системность вырисовалась сегодня, в связи с переходом к новому, информационно-компьютерному технологическому способу производства и соответственно к новой ступени в развитии цивилизации. От труженика требуются, в частности, не только невиданный ранее уровень подготовки — 10-12 классов общеобразовательной плюс до 5 лет профессиональной, но и высокая нравственность. Такая постановка вопроса у многих может вызвать недоумение: разве нельзя побудить к производительному, эффективному труду чисто экономическими или, на худой конец, правовыми мерами? И так ли уж велика, судя по накопленному историческому опыту, значимость в этом деле нравственного начала?

Правильные ответы на эти вопросы возможны только при учете специфики современного труда, который все больше наполняется творческим содержанием. В этих условиях дисциплина, поддерживаемая извне (надсмотрщиком, инспекцией по приему продукции), все больше принуждена сменяться самодисциплиной, самоконтролем, и главным контролером при этом выступают совесть, другие моральные качества личности.

ЛИЧНОСТЬ КАК СОБСТВЕННИК

Наверно, каждый в последние годы не раз слышал утверждение о том, что человек, “свободный” от собственности, вообще не может быть личностью. Выходит, не был личностью раб Спартак, как и многие видные философы и общественные деятели прошлого, не обладавшие ни наследственной, ни благоприобретенной собственностью. Исторически именно мелкий собственник, задавленный каждодневными заботами, хозяйствующий отнюдь не при самых прогрессивных условиях производства, оторванный в значительной степени от других таких же хозяев, не воспринимающий в силу узости своих интересов многие общенародные проблемы, меньше всего выступал как социально активная личность. Добавим также, что нет и прямой зависимости между величиной собственности, которой обладает индивид, и его личностными качествами.

В чем же тогда состоит проблема совершенствования личности как собственника?

Дело в том, что обладание собственностью в потенции способно оказывать не только позитивное, но и отрицательное, разлагающее воздействие на личность, вести к ее распаду. Ведь отчуждение своим сатанинским крылом касается не только отверженных от собственности: оно бьет и по представителям противоположной стороны, лишая их того удовлетворения, которое дают физический и умственный труд (если они и таковым тоже не занимаются), развивая паразитические потребности и аномальные способы их удовлетворения, вызывая зачастую полную апатию к жизни, а то и добровольный уход из нее. Собственник, если он хочет оставаться личностью, не может не обуздывать в себе эти зловещие потенции, используя свою собственность во благо себе — для своего духовного развития, сохранения психофизического и нравственного здоровья, во благо своих ближних и во благо всего общества (путем спонсорской и иной благотворительной деятельности).

Но у проблемы совершенствования личности как собственника есть и другой поворот. В зависимости от того, как достигается прибыль (юридически и нравственно допустимыми способами или грязными криминальными) и на что она расходуется, общественная значимость собственника может проявиться либо со знаком “плюс” либо со знаком “минус”. Когда-то И. Ильф и Е. Петров вложили в уста незабвенного Остапа Бендера призыв чтить уголовный кодекс. К сожалению, в наше время весомая часть предпринимателей не внемлет этому призыву, наплевательски относясь и к кодексу уголовному, и к кодексу моральному.

ЛИЧНОСТЬ КАК ПОТРЕБИТЕЛЬ

В этой проблеме можно выделить три основных аспекта.

Во-первых, это проблема здоровых потребностей, которая уже рассматривалась. Подчеркнем лишь, что здоровые (равно как и нездоровые) потребности не только самовоспитуемы, но и, по сути дела, общественно воспитуемы, стихийно или осознанно контролируемы государством, общественным мнением, семьей и т.д. В одних случаях держатся под прессингом потребности нездоровые (в алкоголе, порнографической продукции и т.п.) и всячески поощряются здоровые (занятия спортом и туризмом, художественное творчество); в других — сдерживаются потребности здоровые (скажем, потребность в оснащении быта современной техникой) и в разных целях, прежде всего в политических (для отвлечения граждан от политики) и экономических (с целью увеличения прибылей), поощряются потребности нездоровые; в третьих — могут поощряться и те, и другие.

Второй из интересующих нас аспектов представляет собой, в сущности, обратную связь от индивида с его определенным уровнем потребностей к обществу в целом: совокупность индивидов, потребности которых не развиты, и тем более не возвышаются, тормозит развитие общества.

Еще один аспект — проблема организованного потребителя. Как соотносится потребитель со своей макросредой? Как жалкий, а порой и затравленный монополией производителей одиночка или как член мощного, хорошо организованного сообщества потребителей? Если перед нами жалкий и затравленный потребитель-одиночка, то в плане потребительском он ни в коей степени еще не представляет собой личность. Но и общество в таком случае не есть еще гражданское общество в полном смысле, ибо, как мы видели, гражданское общество характеризуется опосредованными связями индивидов с макросредой в целом и отдельными ее сферами и институтами. В сформировавшемся и нормально функционирующем гражданском обществе индивид предстает как член соответствующей ассоциации — профсоюза, партии, клуба избирателей, союза потребителей и т.д.

ЛИЧНОСТЬ КАК ГРАЖДАНИН

Понятию “гражданин” в нашем сознании противостоит понятие “обыватель” — человек, далекий от животрепещущих проблем своего общества. И дело чаще всего не в том, что индивид не осведомлен об этих проблемах: он может быть о них достаточно осведомлен и в целом неплохо разбираться. Беда в другом — он не считает для себя необходимым вмешательство в ход общественных дел, личное участие в их решении, тем более если это связано с риском для его материального благополучия, карьеры, не говоря уже о риске для здоровья и жизни. А между тем, поскольку общество сохраняется и движется вперед только через активную деятельность людей, такое участие крайне необходимо. Обыватели вредны и опасны для общества не только сами по себе, но и тем, что заражают своим пассивным поведением многих из окружающих их людей.

В определенных социальных условиях обывательщина может превратиться в феномен, охватывающий большинство членов общества. Подобные условия, похоже, сложились у нас в последнее десятилетие. Судя по результатам проводимых в различных регионах социологических исследований, все больше падает уверенность опрашиваемых в возможности улучшения своего положения за счет решения общественных проблем и соответственно возрастает установка “опоры на собственные силы”, включающая в себя наряду с интенсификацией трудовых усилий использование протекционистских связей, спекулятивную деятельность и т.п. Массы становятся индифферентными по отношению к политической практике, а это тоже чрезвычайно важный показатель.

Есть еще один феномен, без которого наше представление о гражданине становится неполным, — феномен законопослушания. Многим нашим читателям, очевидно, уже известен классический пример законопослушания, преподанный Сократом и своим современникам, и грядущим поколениям. Приговоренный афинскими властями к смерти, Сократ тем не менее отвергает предложение своих учеников организовать его побег из тюрьмы. Свой выбор он мотивирует так: “Нельзя нарушать законы, даже если в данном конкретном случае они тебя не устраивают. Лучше претерпеть несправедливость, чем несправедливо поступать”. Итак, нарушение закона гражданами — несправедливо. В менталитете разных народов отношение к законопослушанию настолько различно, что в литературе (и в научной, и в художественной) мы встречаем во многом уместные рассуждения о народах законопослушных и незаконопослушных. “Вот немец, — рассуждает один из героев В. Шукшина, — его как при рождении поставили на серединочку, так он по этой серединочке всю жизнь и ходит”. В российском же менталитете заложен, напротив, существенный элемент закононепослушания, и это сегодня серьезно тормозит общественные изменения, в том числе и переход к правовому государству.

На первый взгляд может показаться, что законопослушание сродни конформизму. В действительности же конформизм есть приспособление к существующему порядку вещей без какого-либо активного стремления к их изменению. Законопослушание же личности не исключает ее критического отношения к законам и правомерной, в конституционных рамках, деятельности по их совершенствованию.

ЛИЧНОСТЬ КАК СЕМЬЯНИН

Престижность социальной роли личности, связанной с функционированием семьи, за последний век претерпевала зримые метаморфозы, но, описав солидный виток, сегодня вроде бы возвращается на круги своя.

В начале века получили распространение взгляды, так или иначе исходившие из предрешенности судьбы семьи, доселе выступавшей в качестве незыблемой ячейки общества. Аргументация была различной: это — и успехи цивилизации, позволяющие семье свести чуть ли не к нулю свою хозяйственную функцию; и последствия неизбежной эмансипации женщин; и шагнувшая далеко вперед система образования, которая якобы должна взять на себя воспитательную функцию, выполнявшуюся семьей.

В этих пессимистических прогнозах отразились многие объективные процессы, действительно сигнализировавшие о кризисе первичной ячейки общества, прежде всего гипертрофически возросшее, в особенности во второй половине века, число разводов. А между тем семья призвана и сегодня оставаться основополагающей ячейкой общества, реализуя такие функции, которые за нее никакая другая структурная единица социума выполнять не в состоянии.

К этим функциям относится прежде всего функция воспроизводства человека. Конечно, биологическое воспроизводство человека в определенных размерах происходит и вне семьи, в условиях внебрачных отношений, но последние по “замыслу” своему не ориентированы, как правило, на воспроизводство человека. И если сегодня мы фиксируем в России уже не просто тревожащее снижение рождаемости, но и начавшийся процесс депопуляции, то причину сего надо видеть не только в общей социально-психологической атмосфере неуверенности, царящей в обществе; причина и в кризисе семьи, прогрессирующем вытеснении семейно-брачных отношений внебрачными отношениями между полами.

Очень велика роль семьи в процессе социализации человека, в особенности на начальном, самом трудном этапе. Здесь перед нами функция социализации индивида. Доза социализации, которую призвана дать вновь появившемуся на свет человеку семья, не может быть выполнена никакими яслями, детскими садами, интернатами и т.п., способными осуществить в лучшем случае лишь грубую, общестандартную, не учитывающую индивидуальные особенности воспитуемого притирку индивида к обществу. И только малый, интимный коллектив близких людей, каковым является семья, способен сочетать социализацию ребенка с его индивидуализацией, осуществляя этот процесс в соответствующей эмоциональной и эстетической форме. Конечно, речь идет о семьях нормальных, здоровых. Но задача преодоления кризиса семейно-брачных отношений и состоит в том, чтобы сделать именно такие семьи явлением массовидным и преобладающим.

Сохраняется, хотя и не в прежнем объеме, хозяйственно-бытовая функция семьи, связанная с ведением домашнего хозяйства и организацией быта членов семьи. В особенности велика значимость этой функции на селе в связи с необходимостью сохранения личного подсобного хозяйства и неразвитостью социально-бытовой инфраструктуры. Впрочем, сегодня роль этой функции возрастает и в городе.