17

Введение

Введение	СМЫСЛ И ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ФИЛОСОФИИ
	1. Генезис философии

Возникновение философии, как и науки в целом, относится к тому этапу человеческой истории, когда обнаружилась явная недостаточность эмпирических (полученных на практике) знаний для приспособления к социальной и биологической среде, а тем более для их преобразования. Можно предположить, что это состояние острой познавательной недостаточности носило затяжной характер, поскольку для ее разрешения требовались определенные объективные предпосылки. Таким историко-бытийным фоном возникновения теоретического мышления была эпоха перехода от доцивилизационной первобытности к цивилизации, которая, несмотря на всю свою зрелость, уже осуществила отделение труда умственного от труда физического и привела к появлению особой группы людей, профессионально занимающихся производством научных знаний.

Анализируя эту эпоху зарождения науки, в том числе философии, Карл Ясперс ввел понятие Осевого времени, имея под ним в виду те столетия, когда произошел самый резкий поворот в истории — от мифологической эпохи с ее спокойно устойчивым иррациональным мышлением к эпохе научно-философского осмысления окружающего мира и места человека в нем.

МИФОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

Миф (греч. “мифос” — предание, сказание) — форма осознания мира и способ его понимания, характерный для ранних стадий общественного развития. Мифы — явление универсальное, они встречаются у всех народов, и это свидетельствует об универсальной человеческой потребности во всестороннем понимании мира (как он возник? как человек стал Великаном — научился добывать огонь, приручил диких животных, вывел многочисленные сорта культурных растений? чем определяется жизненный путь человека? является ли наш мир вечным или идет к неминуемой гибели? и т.д.).

Миф — очень своеобразное творение человеческого духа, причем творение, не имеющее персонального автора. С одной стороны, миф не есть научное или даже, как отмечал А.Ф. Лосев, не есть примитивно-научное построение. И хотя определенная мифология и определенная наука могут частично совпадать, но принципиально они никогда не тождественны. Наука не рождается из мифа, но она всегда содержит в себе элемент мифологичности. И А.Ф. Лосев убедительно показал это на целом ряде примеров, в том числе на примере с геометрией Эвклида, которая сама по себе не мифологична, но убеждение в том, что реально не существует никаких других пространств, кроме пространства эвклидовой геометрии, есть уже мифология (как известно, впоследствии Н.И. Лобачевским, а затем и Б. Риманом были созданы так называемые неэвклидовы геометрии). С другой стороны, хотя миф и не базируется на научном опыте, он не есть выдумка или фикция, не есть фантастический вымысел: он предмет непосредственного восприятия мира¹.

Миф не дает истинностного (в научном смысле) знания и в то же время на протяжении, по сути дела, всей истории обнаруживает свою действенность: предписывая человеку нормы поведения, идеалы и жизненные ценности, он на определенном этапе способствует сплочению общества; даже мифы в науке, в истории науки не раз играли положительную роль. Наука же (в единстве с философией) с момента своего возникновения нацелена на получение истинностного знания более высокого порядка — она способна, благодаря своему наращиваемому познавательному аппарату, проникать в сущность вещей. Еще одно принципиальное различие между мифологическим и научно-философским сознанием заключается в том, что миф зачастую сменяется другим мифом без всякого наследования смысла и символики, в то время как наука на каждом последующем этапе аккумулирует все ценное, добытое ею на предыдущих этапах. В силу этого мир становится умопостигаемым, а сама умопостигаемость превращается в важнейшее измерение действительности.

ЗАРОЖДЕНИЕ НАУЧНО-ФИЛОСОФСКОГО СОЗНАНИЯ

Удивительно и еще далеко не объяснено: рассматриваемая поворотная эпоха началась и протекала в основном независимо друг от друга^* почти одновременно в Китае, Индии и на Западе (между 800 и 200 годами до н. э.). В это время в Китае жили и творили Конфуций и Лао-цзы, Мо-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы, в Индии возникли Упанишады, жил Будда. В совокупности мыслителями этих двух стран были рассмотрены все возможности философского постижения действительности, вплоть до скептицизма, материализма, софистики и нигилизма. В Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки Илия, Исайя, Иеремия; в Греции — это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда.

“Новое, возникшее в эту эпоху, — заключает Ясперс, — сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели”¹ .

Таким образом, уже тогда, на заре цивилизации появилась настоятельная общественная потребность в научных (в том числе философских) знаниях об окружающем нас природном и социальном мире и месте человека в нем.

Наука изначально могла возникнуть только в нерасчленимом, синкретном виде, без деления, скажем, на физику, химию, биологию, социологию и т.д., не говоря уже о более дробной, внутриотраслевой дифференциации. Причины такой цельности понятны: знаний о мире было накоплено еще сравнительно мало, да к тому же и проникновение в сущность вещей было довольно поверхностным. В этих исторических условиях наука включала в себя всю совокупность знаний о мире. Наука и философия были до того слиты, что с таким же полным правом можно говорить о включении первоначальной философией в себя всей совокупности научных знаний.

Но с самого начала возникновения науки начал действовать и один из основных законов ее развития — закон дифференциации научных знаний. Результатом дифференциации является последовательное выделение все новых, относительно самостоятельных отраслей научного знания, в том числе сужение предмета философии. Однако, отпочковывая от себя одну за другой конкретные научные отрасли, философия отнюдь не уподоблялась шекспировскому королю Лиру, который раздал все свое наследство дочерям и остался нищим. С философией происходило обратное: чем дальше шло отпочкование, тем богаче, плодотворней, полезней для общества становилась философия, ибо приобретала свое собственное лицо, свой собственный, не совпадающий с другими науками предмет исследования, иначе говоря, свои собственные функции.

2. Основные функции философии

Аристотель как-то заметил, что нет науки бесполезней, чем философия, но нет прекрасней ее. Какими же двумя функциями должна обладать наука, чтобы заслужить столь парадоксальную характеристику?

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

Двумя основными специфическими функциями философии являются мировоззренческая и методологическая. Специфи-ческими они называются потому, что в развитом и концентрированном виде присущи только философии.

В порядке рабочего определения можно сказать, что мировоззрение есть совокупность наиболее общих взглядов и представлений о сущности окружающего нас мира и месте человека в нем. Для правильного понимания мировоззренческой функции философии необходимо учесть, по крайней мере, два момента:

1. Как формируется мировоззрение у любого человека и, в частности, у человека, претендующего на высокое звание интеллигента? По своему происхождению мировоззрение индивида может быть сформировано в результате научного образования (в том числе и самообразования) либо сформироваться стихийно под воздействием социального окружения. При этом возможны и паллиативные, гибридные варианты, когда одни элементы мировоззрения индивида оказываются научно выверенными, а другие остаются на уровне расхожего обыденного мнения с его предрассудками и заблуждениями. Не погрешим против истины, если скажем, что никакая философская система, даже самая современная и совершенная, не гарантирует абсолютного отсутствия во взглядах человека подобных предрассудков и заблуждений хотя бы потому, что она сама не полностью свободна от них. И в то же время только систематическое философское образование способно свести “мифологическую” составляющую нашего собственного мировоззрения к минимуму.

2. Философия представляет собой не все мировоззрение, а “лишь” его ядро, поскольку в формировании мировоззрения участвуют все отрасли знания, все те учебные дисциплины, которые изучаются студентами в вузе (всеобщая история, психология, физика, языкознание и т.д.). Каждая из них в неявном, а зачастую и в явном виде содержит в себе мировоззренческие выводы и, соответственно, вносит свой вклад в мировоззренческую подготовку будущего специалиста.

Между прочим, и личный опыт преподавания, и опыт многочисленных коллег убеждает, как высоко ценится учащимися и студентами именно этот, мировоззренческий аспект наших выступлений. Оно и понятно: этот аспект представляет собой наиболее основательный, наименее тленный слой знания, а факты, которые нанизываются на этот стержень, на эту логическую канву, могут быть успешно добыты самими слушателями. К тому же факты, хотя и “упрямая вещь”, по мере продвижения науки вперед подвержены выбраковке, обновлению и уточнению. Вспомним, например, как был отброшен физикой двадцатого века “факт” существования эфира. Кстати, само отношение к интерпретации и к судьбе факта в немалой степени зависит от мировоззренческих позиций исследователя.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

Как уже отмечалось выше, наряду с мировоззренческой функцией и в неразрывной связи с ней философия выполняет методологическую функцию.

Философский метод есть система наиболее общих принципов подхода к теоретическому исследованию действительности. Принципы же эти, разумеется, могут быть совершенно различными. Можно, например, подойти к одному и тому же изучаемому явлению как развивающемуся, а можно подойти к нему как к неизменному, раз навсегда данному. В зависимости от этого и результаты исследования, и практические выводы из него будут существенно различаться. Как подчеркивал А.И. Герцен, “метод в науке вовсе не есть дело вкуса или какого-нибудь внешнего удобства..., но есть само развитие содержания — эмбриология истины — если хотите”.

В истории философии прослеживаются два основных философских метода — диалектика и метафизика. Подобный сравнительный анализ их будет проведен ниже, принципиальные же различия между ними как двумя противоположными концепциями взаимосвязи и развития можно представить следующим образом:

1. Диалектика исходит из всеобщей, универсальной взаимосвязи явлений и процессов в окружающем нас мире, метафизика возводит в абсолют автономность, самостоятельность вещей.

2. Диалектика исходит из принципа развития, качественных изменений явлений и процессов, метафизика сводит все изменения в мире только к качественным.

3. Диалектика исходит из внутренней противоречивости, закономерно присущей любому явлению или процессу, метафизика же считает, что внутренние противоречия свойственны только нашему мышлению, но отнюдь не самой объективной действительности.

4. Диалектика исходит из того, что именно борьба внутренне присущих явлениям и процессам противоположностей представляет собой главный источник их развития, метафизика же переносит этот источник вне исследуемого предмета.

Философский метод выступает как отражение определенного уровня научного познания мира. Это становится очевидным, как только мы пытаемся ответить на вопрос: почему в истории философии диалектика и метафизика сменяли друг друга в качестве господствующих философских методов? Cмена эта происходила закономерно, в связи с качественными изменениями в характере самой науки, и прежде всего естествознания. Так, античная диалектика, превосходившая метафизику в объяснении мира в целом, вынуждена была уступить свое первенство, как только конкретные науки занялись детальным, скрупулезным исследованием каждого явления в отдельности и в его статике. На этом этапе (а он длился сотни лет) метафизика как нельзя лучше отвечала духу тогдашней науки. Но затем, к началу девятнадцатого века наступил новый этап, когда научное знание из описывающего, собирающего начало превращаться в сравнивающее, классифицирующее, систематизирующее (вспомним то, что сделали Карл Линней в виде системы растительного и животного мира, Дарвин своей эволюционной теорией, Менделеев — периодической системой элементов и т. д.). Духу такого научного знания может соответствовать только диалектический метод.

Подводя итог сказанному, можно выделить следующие линии взаимодействия философии и частных наук:

а) на каждом этапе развития науки философский метод синтезируется из достижений частных конкретных наук, отражая дух науки своего времени, ее качественную специфику. В этой своей операции философия подобна пчеле, неутомимо извлекающей нектар, вырабатываемый разнообразными луговыми травами;

б) затем философия, в свою очередь, возвращает синтезированный ею из этого нектара “продукт” конкретным наукам в качестве системы общих принципов подхода к изучению интересующих их явлений и процессов.

Для удобства изложения мы четко и резко разграничили две функции философии — мировоззренческую и методологическую. В действительности же они взаимопереходят, взаимопроникают друг в друга. С одной стороны, метод включен в мировоззрение, ибо наше знание о мире в самых существенных моментах будет неполным, если мы отвлечемся от универсальной взаимосвязи и развития в нем. С другой стороны, мировоззренческие принципы по большому счету тоже входят в состав философского метода.

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ

Кроме рассмотренных выше основных специфических функций, выполняемых только философией, необходимо учитывать ее огромное значение и в реализации чрезвычайно важных неспецифических функций — гуманистической и общекультурной. Разумеется, и эти функции философия выполняет специфическим, только ей присущим образом — способом философской рефлексии. Подчеркнем также, что неспецифичность гуманистической и общекультурной функций отнюдь не означает их меньшей внутрифилософской, междисциплинарной и общественной значимости по сравнению со специфическими.

Гуманистическая функция философии направлена на воспитание личности, в нашем случае — личности студента, в духе гуманизма, гуманизма реального, научно обосновывающего пути освобождения человека, его дальнейшего совершенствования. Нам представляется, что эта гуманистическая функция философии очень хорошо выражена известным хирургом и кибернетиком Н.М. Амосовым в его книге “Мысли и сердце”:

“Смысл жизни. Спасать людей. Делать сложные операции. Разрабатывать новые — лучшие. Чтобы меньше умирали. Учить других врачей честной работе. Наука, теория — чтобы понять суть дела и извлечь пользу. Это мое дело. Им я служу людям. Долг.

Другое: Леночка (внучка. — С.К.). Каждый должен воспитывать людей. Это не только долг — это потребность. Приятно. Очень.

И есть еще мое личное дело: понять, для чего все это? Для чего лечить больных, воспитывать людей, если мир в любую минуту может оказаться на грани гибели? Может быть, это уже бессмысленно? Очень хочется поверить, что нет. Но вера — это не то. Я хочу знать. Хочу пощупать те расчеты, по которым предсказывается будущее”.

Хорошо сказано: расчеты, по которым предсказывается будущее. Добавим: раз истинно предсказывается, то есть возможность приближения, созидания этого будущего по законам, понятным в их сущности, в том числе по законам справедливости и красоты. Собственно философия и началась с обдумывания смысла человеческой жизни и заявила об этом знаменитым античным афоризмом о Человеке как мере всех вещей. Сократ и Платон, философы эпохи Возрождения, Ф. Бэкон и Гоббс, Спиноза, французские материалисты ХVIII века, Маркс и Энгельс, экзистенциалисты — все они в фокусе своего мировоззрения имеют человека как чувствующего, мыслящего и творящего существа. Каждый из классиков философии, развивая учение о человеке, по-новому высвечивал и проявлял какую-то важную для нас грань: то ли отношение человека к противостоящей ему природе, то ли биологическое первоначало человека, то ли его зависимость от социальной cреды и т. д.

В сумме своей это классическое наследие предстает перед нами как попытка всесторонне решить проблему “Человек и окружающий мир”, ответить на три исчерпывающих эту проблему вопроса, которые Кант в “Критике чистого разума” сформулировал так:

1. Что я могу знать?

2. Что я должен делать?

3. На что я могу надеяться?

И Кант был абсолютно прав, утверждая, что в этих трех вопросах объединяются “все интересы моего разума (и спекулятивные и практические)”¹ .

ОБЩЕКУЛЬТУРНАЯ ФУНКЦИЯ

Общекультурную функцию философия выполняла с момента своего зарождения, и если сужался предмет философии, то с ее общекультурной функцией происходило, скорей всего, обратное: ее роль в жизни общества непрерывно возрастала. Уже Цицерон с полным правом заявлял, что “культура духа есть философия”.

Тем более это справедливо для нашего времени. Без преувеличения можно сказать, что философия является сегодня важнейшим элементом духовной культуры человечества. “Мне представляется, — писал видный физик ФРГ, лауреат Нобелевской премии Макс Лауэ, — что все науки должны группироваться вокруг философии как их общего центра и что служение ей является их собственной целью. Так и только так можно сохранить единство научной культуры против неудержимо прогрессирующей специализации наук. Без этого единства вся культура была бы обречена на гибель”.

Роли, которые выполняет философия в культуре, поистине многогранны. Лауэ сосредоточил свое внимание на одной из этих ролей — интегративной: философия согласовывает и синтезирует достижения всех видов человеческого опыта (практического, научно-познавательного и ценностного). Но ведь философия также выступает конструктором принципиально новых идей, новых картин мира, новых общественных идеалов, критиком по отношению к разного рода мировоззренческим и методологическим заблуждениям и предрассудкам; рационализатором нефилософских форм мировоззрения, выявляя их “рациональное зерно”.

Итак, когда мы ставим перед собой вопрос: “Что мне дает философия?”, нельзя сбрасывать со счетов ее общекультурную функцию. Никогда не считался культурным человек, философски необразованный и неподготовленный. Тем более это относится ко времени, в котором мы живем. С другой стороны, в порядке, так сказать, обратной связи, заметим, что по отношению человека к философии можно судить и об его общей, и об его профессиональной культуре. И если он, подобно фонвизинскому Митрофанушке, вопрошает: “Зачем мне философия?”, тогда никаких дополнительных исследований его культурного уровня уже не требуется.

ТАК ПРАКТИЧНА ЛИ ФИЛОСОФИЯ?

Рассмотрев функции философии, попытаемся вернуться к аристотелевской характеристике философии как самой бесполезной и одновременно самой прекрасной науки.

Да, она бесполезна в плане узко утилитарном, прагматическом, ибо философия не может научить выпечке пирогов, плавке металла, обувному ремеслу и т. д. Более того — она не может подменить собой ни одну из конкретных наук, решая за них их специфические проблемы. Из истории философии известно, насколько бесплодными оказались многовековые попытки рассматривать философию в качестве “науки наук”, втискивающей все остальные науки в прокрустово ложе и заменяющей их. И только обретя свои специфические функции, философия перестает быть бесполезной: она дает конкретным наукам то, что они сами синтезировать не в состоянии — мировоззрение и методологию.

Что же касается “прекрасности” философии, то она слита воедино с ее полезностью в указанном высоком смысле. Действительно, что может быть прекраснее, чем приобщение человека к ценностям духовным, к пониманию смысла жизни, своего места в мире, своих взаимоотношений с другими людьми?! И реализуется это прекрасное прежде всего в гуманистической и общекультурной функциях философии, всегда являющейся духовной квинтэссенцией своей эпохи.

И если верна старая сентенция, согласно которой “нет ничего более практичного, чем добротная теория”, то тем более это относится к такой метатеории^*, как философия. Чутко реагируя на запросы и потребности развития науки и общества, философия подводит под целесообразные практические решения самые широкие, философские основания. Философия как бы подсказывает “здравому смыслу” пути наиболее рационального решения тех или иных проблем.

Так, давно подмечено, что исследование проблемы синтеза глубже, всесторонней, приоритетней у философов в том обществе, где слабее тенденция к синтезу, единству между различными социальными группами, регионами, где больше дезорганизация и раскол. Стремление к синтезу в философии, таким образом, выступает как Ответ на Вызов истории, на угрозу катастрофы общества в результате распада.