2.2. Гипотеза об адресате «Полночных стихов»: проблема реконструкции

«Полночные стихи», написанные Ахматовой в конце жизни, образуют обособленный цикл стихотворений о любви. Любви, в них воспетой, грозят не новые повороты судьбы, в лице историй, войны или революции, а тень надвигающейся смерти. Обычная разлука – предвестник неизбежного последнего прощания, и во власти возлюбленных преодолеть его, побеждая саму смерть. Расставание, может быть, даже легче вынести, чем встречу, и что невозможно на земле, может случиться в музыке или в общем для них сновидении.

В «Полночных стихах» все «суженые» поэта, чья любовь существует вне времени и пространства, сплавляются в пламени нынешней взаимной любви поэта и ее последнего возлюбленного. Словно найден последний недостающий осколок когда-то давно, в юности разбитого образа царевича. Он складывается из многих образов различных людей, но при этом это все-таки один образ. Как и прежде, в этой любви нет ничего земного [Хейт, 1991:383].

Какое нам в сущности дело,

Что все превращается в прах…

«Первое предупреждение», 6 июня 1963г., Москва

[Ахматова, 1990, 1:296]

Вопрос об адресованности цикла «Полночные стихи чрезвычайно сложен». Возможно, ключом можно считать черновой набросок, который должен был начинаться словами: «Простившись, так щедро остался, // Так насмерть остался со мной», а также прозаическую запись, дважды сопровождавшую стихотворение «Предвесенняя элегия»: о смерти Замятина и Булгакова, приговоре Данте и аресте сына. В дальнейшем, при формировании цикла, получает развитие тема «мнимого года», живого героя, который, «только казался», образа, который только привиделся «во сне», о котором «голос сказал во сне». Прототипом этого «мнимого образа» люди, близкие к Ахматовой считали молодого поэта Анатолия Генриховича Наймана, который к этому времени стал литературным секретарем Ахматовой и ее соавтором по переводам.

Строку «И наконец ты слово произнес…» принял на свой счет Артур Сергеевич Лурье. Он полагал, что поводом написания стихотворения послужило его письмо к Ахматовой от 25 марта 1963 года.

Некоторые исследователи считают адресатом цикла был Исайа Берлин, «последняя любовь» Ахматовой, которому она посвятила 20 стихотворений. Первая встреча Исайи Берлина с Ахматовой состоялась в Фонтанном доме 16 ноября 1945 году. Вторая встреча на следующий день продлилась до рассвета и была полна рассказами об общих друзьях-эмигрантах, о жизни вообще, о литературной жизни. Ахматова прочла Исайе Берлину «Реквием» и отрывки из «Поэмы без героя». Он заходил еще к Ахматовой 4 и 5 января 1946 года, чтобы проститься. Тогда же она подарила ему свой поэтический сборник. Андронникова отмечает особый талант Берлина как «чарователя» женщин. В нем Ахматова нашла не просто слушателя, а человека, который занял её душу.

Во время второго приезда в 1956 году, Берлин с Ахматовой не встречались. Из беседы по телефону Исайя Берлин сделал выводы, что Ахматова запрещена.

Еще одна встреча была в 1965 году в Оксфорде. Темой беседы были компания, поднятая против неё властями и лично Сталиным, но и состояние современной русской литературы, пристрастия Ахматовой в ней.

Берлин пережил Ахматову на 31 год.

«Гостем из Будущего»¹назвала Ахматова Берлина в «Поэме без героя» и возможно ему посвящены стихи из цикла «Шиповник цветет» (из сожженной тетради) и «Полночные стихи» (семь стихотворений). Исайя Берлин переводил русскую литературу на английский язык. Благодаря хлопотам Берлина Ахматова получила почетную степень доктора Оксфордского университета (http://livemy.info/Mishkina/58559)².

Мы, при анализе, опираемся на точку зрения Л.А. Зыкова, который в своей работе «Николай Пунин – адресат и герой лирики Анны Ахматовой» прослеживает именно «Пунинский след» в цикле «Полночные стихи».

Николай Николаевич Пунин – муж Анны Андреевны. Их брак длился пятнадцать лет, и еще десять лет они жили рядом в одной квартире, сохраняя дружескую привязанность. Ни с кем больше у Ахматовой не было таких продолжительных и тесных отношений.

Николай Николаевич был искусствоведом, это был красивый, суровый, умный человек. Его дневники и письма демонстрируют выдающийся ум, но в то же время и холодный эгоизм. Дневники Пунина были обнаружены в университете Техаса, в городе Остин, в 1996 году.

Из этих дневников становится ясно, какие долгие и сложные отношения существовали между ним и Ахматовой. История этих отношений непроста, и Пунин и Ахматова к моменту начала их любви были связаны с другими людьми. Ахматова жила с Артуром Лурье, Пунин был женат на Анне Аренс.

Ахматова боялась привязываться к мужчине, но, тем не менее, они с Пуниным были невероятно близки на протяжении более чем тринадцати лет.

К сентябрю 1922 года между Ахматовой и Пуниным завязался страстный роман. Их отношения развивались стремительно, но весьма непросто. Пунин по-прежнему был женат, да и Ахматова не хранила ему верность. Николай Николаевич очень ревновал ее, и сам он жил в постоянном конфликте с самим собой. В его дневниках можно найти огромное множество писем к Ахматовой.

В 1925 году Ахматова переехала в квартиру Пунина в Шереметевском дворце, где жили его жена и дочь, так продолжалось вплоть до 1938 года.

В первые годы гражданской войны Пунин работал в Русском музее и одновременно входил в состав редколлегии газеты «Искусство коммуны».

27 октября 1935 года его арестовали вместе с сыном Анны Андреевны — Львом Гумилевым. Ахматова писала письма Сталину об облегчении участи Николая Николаевича и Льва, на что Сталин дал одобрительный ответ.

После этого Ахматова разошлась с Пуниным, но осталась жить в той же квартире, отношения их стали напряженными.

В годы войны семья Пунина была эвакуирована в Самарканд. Ахматова в это время находилась в Ташкенте. Примечательно то, что когда поезд, в котором ехали Пунины, остановился в Ташкенте, на вокзале Николая Николаевича ожидала не кто иная, как Анна Андреевна с букетом красных гвоздик. После этой встречи он прислал ей очень нежное письмо, в котором описал то спокойное счастье, которое всегда связывал с ней. После этого они снова начинают переписку [Файнштейн, 2006:265].

29 августа 1949 года Пунин был арестован. Он отбывал десятилетний срок в заполярном лагере в Абези. Сразу после его ареста Ахматова пишет стихотворение «Колыбельная»:

Я над этой колыбелью

Наклонилась черной елью.

    Бай, бай, бай, бай!

    Ай, ай, ай, ай...

Я не вижу сокола

Ни вдали, ни около.

    Бай, бай, бай, бай!

    Ай, ай, ай, ай...

26 августа 1949г., Фонтанный Дом

[Ахматова, 1990, 1:47]

Август 1953 года по ее выражению «был надежды «напитком волшебным», все надеялись на освобождение Пунина, но вскоре пришло известие, что 21 августа он умер. Ахматова считала август своим роковым месяцем. Позже она напишет:

Он и праведный и лукавый,

И всех месяцев он страшней:

В каждом августе, Боже правый,

Столько праздников и смертей

«Август», 27 июня 1957г., Комарово

[Ахматова, 1990, 1:64]

Откликом на смерть Пунина были строки последнего, одиннадцатого стихотворения из цикла «Венок мертвым»:

И сердце то уже не отзовется

На голос мой, ликуя и скорбя.

Все кончено... И песнь моя несется

В пустую ночь, где больше нет тебя

1953г.

[Ахматова, 1990, 1:254]

Анатолий Найман считает, что Пунин был единственный любимый мужчина Ахматовой, который ее не покинул, а прошел с ней весь путь — от страстной влюбленности до простой дружбы.

В поздние годы Ахматова была мало склонна говорить о Пунине. Она говорит о нем в своей поэзии.

Сохранились дневники и письма Пунина, которые дают картину их совместной жизни, их взаимоотношений, помогают увидеть некоторые неизвестные доныне творческие истоки поэзии Ахматовой. Их пространство соприкасается, пересекается и соединяется с пространством стихов поэтессы.

Т.о., на наш взгляд, цикл «Полночные стихи» основан именно на этом и адресатом является Н.Н. Пунин.

Сразу после его смерти Ахматова посетила селение Комарово, где жил его брат – Лев Николаевич, и где впоследствии снимала дачу. Именно здесь родились в 1963 году «Полночные стихи», причем стихотворения расположены не по порядку их происхождения, что оставалось загадкой, свойственной всему творчеству Ахматовой.

«Полночные стихи» рождались как порыв души. Например, «Предвесеннюю элегию» с ее траурной окраской, она пишет после смерти последнего из братьев Пуниных, Льва Николаевича, и ровно через десять лет после одного из писем Николая Николаевича – 10 марта 1963 года.

Меж сосен метель присмирела,

Но, пьяная и без вина,

Там, словно Офелия, пела

Всю ночь нам сама тишина.

А тот, кто мне только казался,

Был с той обручен тишиной,

Простившись, он щедро остался,

Он насмерть остался со мной.

«Предвесенняя элегия», 10 марта 1963г., Комарово

[Ахматова, 1990, 1:296]