§ 3. Структура преступности

Структура преступности выражает объективные связи между ее элементами, ее строение, состав, соотношение частей. Анализ структуры позволяет выявить глубокие качественные взаимосвязи внутри совокупности преступлений, лиц, их совершивших.

При изучении структуры в целом и ее отдельных элементов определяется доля, «вес» каждого элемента, оценивается их связь, влияние на всю совокупность и т. д.

Полученные данные о структуре преступности (в виде долей или удельного веса) могут сравниваться не только во времени, когда структура в отчетном периоде сравнивается с предшествующим периодом — кварталом, годом или рядом лет, но и в пространстве, когда сравниваются структуры преступности различных регионов, стран. Это позволяет выявить как временные, так и территориальные особенности структуры преступности.

Процентный состав структурных элементов получается путем деления числа определенного вида, группы преступлений (лиц), подлежащих анализу, на общее число преступлений (лиц), зарегистрированных в регионе. Для выражения показателей в процентах результат умножается на 100.

Следует отметить, что до недавнего времени даже в научных исследованиях анализ структуры преступности сводился к бедному, с познавательных позиций, попарному сопоставлению структурных долей отдельных видов преступлений или их групп. Положение изменилось лишь в 1970-е гг. с появлением работ С. Е. Вицина, Ю. Д. Блувштейна, В. М. Когана, А. А. Лепса и других исследователей.

В настоящей работе рассматриваются некоторые сравнительно новые методические возможности исследования структурных характеристик преступности.

Весьма важным при криминологическом анализе является изучение сходства (различия) структуры преступности в отдельных региональных единицах (например, в районах области). Эта задача, в частности, может быть решена с помощью коэффициента структурного сдвига (КСС). При его вычислении сна- чала определяется разность между значением соответствующих элементов двух сравниваемых структур. Например, если в структуре города А доля уличных преступлений равна 10%, а в структуре города В — 8%, то разность между ними равна 2%.

Возможно получение и отрицательной разности, знак которой в данном случае не учитывается. Во внимание берется абсолютное ее значение, т. е. модуль разности (о чем говорит знак модуля в формуле вычисления КСС).

После того как все аналогичные элементы структур будут сопоставлены друг с другом, показатели суммируются и полу- ченная величина делится на число элементов в сравниваемых структурах.

В общем виде вычисление коэффициента структурного сдвига (КСС) можно представить в виде формулы

n

ãäå j — величина j-го элемента структуры преступности региона ; j — величина j-го элемента структуры преступности региона ; n — количество структурных элементов преступности в регионах и ; — знак суммирования абсолютной разности зна- чений j-x элементов структуры преступности j в регионах и .

Рассмотрим порядок вычисления линейного коэффициента структурного сдвига на конкретном примере.

В графе 1 табл. 6 дан перечень видов преступлений, совершенных в двух сравниваемых регионах А и В, а в графах 2 и 3 — выраженные в процентах доли указанных преступлений в структуре преступности соответствующих регионов.

Следующим действием является вычисление разности соответствующих долей (без учета знака), что и сделано в графе 4 табл. 6.

Затем полученные разности складываются, и сумма делится на число элементов — видов преступлений — в структуре преступности (в нашем примере семь элементов). В результате получаем значение коэффициента структурного сдвига преступности в сравниваемых регионах — 2,25.

Разумеется, чем меньше величина коэффициентов, тем более «близкими», похожими являются структуры преступности. Но столь же очевидно, что с помощью рассмотренного показателя сравнению подлежат не только структуры преступности различных регионов, но и структуры одного и того же региона в разные периоды времени. В этом случае мы изучаем динамику структуры преступности и, рассматривая последовательный ряд коэффициента структурного сдвига, можем судить об изменении структуры преступности во времени.

До сих пор мы сравнивали между собой лишь две структуры преступности. А что даст нам с позиции познания преступности рассматриваемый показатель, когда требуется сравнить структуры не двух, а нескольких регионов? В этом случае можно предложить вычисление коэффициента структурного сдвига для каждой из пар регионов, т. е. сравнивать структуру преступности «каждого региона с каждым».

Можно подсчитать, что всего придется вычислить n 2 − n êî- 2

эффициентов структурного сдвига (где n — количество регионов). Например, если мы имеем пять регионов, то придется вы- числить 10 коэффициентов.

Вычисленные показатели удобно записывать в виде табли- цы-матрицы. Например, если мы сравниваем структуры пяти

регионов (А, Б, В, Г и Д), то результаты вычисления коэффициентов будут выглядеть так, как показано в табл. 7, в которой линейные коэффициенты структурного сдвига между регионами даны на пересечении соответствующих граф и строк.

Рассмотрение табл. 7 позволяет, например, выявить регионы с наиболее близкой структурой преступности, такими регионами являются регионы А и Д (коэффициент структурного сдвига — 2,2). Напротив, регионы В и Г наиболее «непохожи» между собой, так как коэффициент максимальный — 15,2. В последней графе табл. 7 даны суммы структурного сдвига по строкам. Эти суммы следует рассматривать как обобщенный показатель наибольшей схожести структуры преступности конкретного района по отношению к другим. В приведенном примере наиболее типичным является регион Д, поскольку сумма коэффициента структуры преступлений у него наименьшая — 26,1. Из этих же соображений следует, что наиболее отличающимся по структуре является регион Г (53,2).

Изложенный метод анализа позволяет представить складывающиеся структурные особенности в совокупности регионов (например, районов области). Знание их необходимо при организации борьбы с преступностью, выборе наиболее важных направлений деятельности правоохранительных органов.

Именно структура преступности отражает социальную направленность человеческой деструкции, характер ее мотивации, криминальную активность половозрастных и социальных групп

Вместе с тем обратим внимание на то, что именно за период номенклатурной трансформации доля хозяйственных и должностных преступлений к 1991 г. по сравнению с 1986 г. сократилась в 4,6 раза.

Принимая во внимание, что характер состояния преступности определяется не столько ее количественными флуктуация-

ми (часто являющимися проявлениями уголовной политики или, скорее, политики регистрации), сколько качественными, прежде всего структурными, с помощью показателей структурного сдвига (S) проследим структурные изменения преступности за весь наблюдаемый период системной трансформации (1986—2004 гг.). При этом показатель S вычислялся для каждого года в сравнении со структурой преступности в базовом 1986 г. Результаты вычислений представлены на графике (рис. 17).

На графике видно, что структурная эволюция преступности, активная фаза которой началась с 1987 г., в 1992 г. в основном завершилась. Преступность действительно эволюционировала на новый качественный уровень. Причем начиная с 1994 г. и до настоящего времени структурные флуктуации сравнительно незначительны (в пределах 5,0 ± 0,8). Однако более детальный анализ показывает, что криминальная реальность, установившаяся после 1992 г., находится в постоянном криминально ориентированном «брожении», в организационно-институцио- нальном перестроении и миграции, в открытии и культивировании новых криминальных «прорывов», рисков и возможно-

стей — таких, что и уголовно-правовая мысль, и законотворче- ство, и правоохранительная практика пока что отстают от криминальной реальности.

* * *

Все сущее имеет форму и содержание. Формой преступности является структура, т. е. состав ее качественно отличных элементов, их соотношение, устойчивость, воспроизводимость, распространенность. Качественные элементы преступности и их связи являются реальными, «естественными» характеристиками преступности, существующими независимо от вторичных попыток их структурирования, статистических группировок и т. п. Можно сказать, что форма преступности дает объективную основу ее всевозможных структурирований.

Что же является основой формы — структуры преступности? Мы полагаем, что такой основой или морфогенетическим «зародышем» всего структурного многообразия преступности являются присущие каждой личности психо-духовные основания деструктивного поведения: агрессия, экспансия, обман. Можно сказать, что указанные основания деструктивного поведения есть онтически присущая человеку форма (формы) его деструктивного (этически окрашенного) отклика на внутренние и внешние обстоятельства его существования. Агрессия, экспансия, обман есть разрушительные формы психо-духовного резонанса, который возникает в психо-духовной структуре человека и который является ответом на имманентные деструктивные явления в обществе (и в целом — в среде существования).

Из агрессии, экспансии, обмана как из зародышевых клеток морфогенеза при их «попадании» в объектовую социальную среду возникает все многообразие их конкретных зрелых деструктивных форм — в виде преступлений. Причем сами словесные конструирования форм, их особенности есть результат общекультурных традиций, политических установок, ситуаций и т. д., поскольку ими определяются поведенческие единицы.

«Морфогенетические зародыши» деструктивного поведения присущи каждому человеку. Однако эти элементы психо-духов- ной структуры входят в резонанс с социально обусловленной депривацией лишь у части населения, причем сам этот «резонансный поток» по количественным параметрам может быть отнесен к квазислучайному процессу. Энергия депривации (т. е. противоречия между ожидаемыми и реальными возмож-

на Одиннадцатом конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (Бангкок, 18—25 апреля 2005 г.).

Инструментом изучения криминологических формотипов может быть не только анализ соотношения структуры преступности в изучаемых территориальных единицах (регионах, районах), но также сравнительный анализ интенсивности (распространенности) преступности, измерителем которой являются общий и частный коэффициенты преступности1.

Интерес представляет глобальное распределение формотипов преступности, однако здесь мы встречаемся и с известной трудностью сопоставимости статистических данных. Тем не менее мы предприняли попытку выявления распределения формотипов мировой преступности хотя бы по минимуму — так называемым общеуголовным видам преступлений, определяемым более или менее однозначным образом и имеющим вместе с тем наибольшее распространение. Сведения взяты нами из доклада Генерального секретаря ООН на Одиннадцатом конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию2.

Все сведения, касающиеся частных коэффициентов преступности в мире (в делении на регионы, принятом в ООН) и в России, можно представить в виде табл. 9.

После нормирования сведений (придания им сопоставимого вида путем деления показателей интенсивности на максимальные их значения по строкам табл. 9) были рассчитаны показатели сдвига интенсивности для каждой из пар регионов и к полу- ченным данным применен алгоритм построения графов «наименьших расстояний».

1 Между показателями структуры преступности и частными коэффициентами ее интенсивности существует простое соотношение

Si = ki 100, k

ãäå Si — доля (процент) i-го вида преступлений в структуре преступности; ki — частный коэффициент преступности i-го вида преступлений; k — общий коэффициент преступности (количество преступлений, приходящихся на 100 тыс. человек).

2 Сведения о преступности в мире в упомянутом докладе Генерального секретаря ООН относились к 2002 г., данные о преступности в России относятся к этому же году.

В результате этих операций был построен граф «наименьших расстояний» между регионами, характеризующий относительную близость формотипов преступности по критерию ее интенсивности (ðèñ. 18).

Ðèñ. 18. Граф расположения регионов мира по критерию близости интенсивности общеуголовной преступности