§ 4. Выводы

Этические учения в Киевской Руси возникли в эпоху укрепления княжеской власти, распространения письменности, принятия христианства. Традиционные нормы родо-племенной морали, освященные языческим культом, переосмысливались, приспосабливались к евангельским заповедям, а евангельские заповеди видоизменялись под давлением прежних традиций.

Переводы Священного писания и произведений виднейших византийских богословов и проповедников, сборники изречений мыслителей древности, нередко созвучные правилам практической житейской морали, «Хроники» византийских историков предоставляли разнообразную пищу для ума. На рубеже XI—XII вв. появились оригинальные произведения, обращенные к собственно этическим проблемам.

Сподвижники Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха положили начало светской этической мысли. Иларион, Климент Смолятич, Кирилл Туровский в традиционную форму церковной проповеди умели вложить злободневное, обращенное к земным проблемам содержание. Среди ранней светской этической литературы XI в. особый интерес представляет «Изборник 1076 г.», составленный неким Иоанном. Из 48 статей сборника большинство обращены к проблемам морали. Даже первая статья, посвященная значению чтения, подчеркивала нравственный аспект знания: «Добро есть, братие, почитание книжьное... Красота воину оружие и кораблю ветрила—тако и правьднику почитание книжьное»114.

В последующих статьях «Изборника...» говорилось о правилах поведения людей: о почитании родителей, об отношении к жене, о наказании детей. «Изборник...» в известной мере был первым оригинальным славянским вариантом «Домостроя» или «Наставлений» подобно «Советам и рассказам» Кекавмена. В нем рекомендовалось сохранять тайны, скрывать мысли, скромно держать себя на людях.

113 См. там же, с. 25—26.

114 Цит. по: Водовозов Н. В. История Древней русской литературы. М., 1972, с. 38—39.

232

В центре внимания Иоанна—острота социальных противоречий, моральное осуждение чрезмерной алчности богатых и увещание в терпении, обращенное к бедным: «Яко дьва розбоя есть: един, иже съвлачить с убогааго. Другый же, иже не одежать убогааго, а имение имея, та есть истиньны разбойник»115. Автор призывал к щедрости и считал, что лучше раздавать милостыню неимущим, чем жертвовать на церковь. В «Изборнике...» осуждается несправедливость к нуждающимся: «Почто младенеци мьруть, а друзии перстареються, и како друзии правьдьнии суште мало живуть, а друзии зъло творяште много лета живуть, а друзии добри сушите без детий суть и убози, а друзии нечьстиви суште дети имуть в богатство и добру жизнь»116.

Иоанн предостерегал богатых и знатных, искал пути примирения с народом, чтобы предупредить взрыв народного возмущения, подобный восстанию 1068 года. Он угрожал непокорным, рекомендовал не слушать крамольных речей. Иоанн считал, что спасением от-злых дел и крамольных разговоров должны быть терпение, трудолюбие и послушание: «Послушьливу быти до съмЪрти, труджатися до съмЪрти»117.

Призыв к примирению был продиктован не только социальными интересами власть имущих, но и сознанием необходимости сплоченности всего народа перед постоянными, из года в год повторявшимися набегами кочевников на Русь.

От «Слова о законе и благодати» Илариона, идеи защиты народа от кочевников в «Изборнике 1076 г.» к «Словам» Кирилла Туровского развивалась основополагающая идея русской этической мысли—идея патриотизма. С позиций патриотизма оценивалась в «Изборниках» и «Летописях» деятельность того или иного князя. Защита идеи «самодержавства» великого князя Киевского обосновывалась тем, что только сильное государство способно противостоять набегам кочевников. Если в светской этике и в былинном эпосе образцом добродетели считался защитник родной земли, а худшим из худших—тот, кто предавал родную землю, идеалом религиозно-этическим был монах-отшельник, отринувший все земное и посвятивший себя богу. Основатели первого и крупнейшего из монастырей, Киево-Печерской лавры, взяли за образец устав Студитского монастыря в Константинополе и учение исихазма — наиболее реакционную, мистическую концепцию, с ее проповедью неприятия мира и безразличия ко всему мирскому. Эта концепция поддерживала тенденцию к феодальной раздробленности в противоположность идее централизации. Непрерывно возраставшее дробление уделов и княжеские усобицы, сурово осуждаемые в «Слове о полку

115 Там же, с. 39.

116 Там же, с. 40.

117 Там же.

233

Игореве», сыграли роковую роль в испытаниях XIII—XIV веков — времени Ордынского ига.

«Повести», «Слова» и «Летописи» XIII—XIV вв.—не только скорбные документы о разорении и гибели; в них говорилось о стойкости, готовности пожертвовать собою в неравной борьбе с поработителями. Повсеместно передававшиеся от поколения к поколению былинные циклы, прославлявшие богатырей, оборонявших русскую землю, воспитывали патриотические чувства народа. Произведения устного и письменного творчества пробуждали стремление к борьбе за освобождение от ненавистного ига.

Центральным событием XIV в. стала битва на Куликовом поле. В летописных рассказах, многочисленных «Повестях» и, особенно, в «Задонщине», автор которой проводил параллель со «Словом о полку Игореве», выразилась гордость от сознания великой победы.

Развитие и укрепление Московского княжества и его превращение в Русское государство привело к существенным переменам в социально-экономической и духовной жизни русского общества. Усиление феодальной эксплуатации, превращение монастырей и высшего духовенства в крупных землевладельцев, борьба духовных и светских феодалов с великокняжеской властью требовали идеологического обоснования и обусловили полемику между представителями ортодоксально-церковной и светской этической мысли. Сопротивление крестьян гнету феодалов, быстрое развитие городской жизни и традиционная оппозиция Новгорода и Пскова—»вольных городов»—самодержавным устремлениям Московских князей выразились в возникновении ересей.

Взаимоотношения между светской властью и церковью, светскими и духовными феодалами, пройдя через коллизии внутри-церковной борьбы «нестяжателей» и «иосифлян», выработку единой позиции по отношению к ересям, были оформлены государственными актами и соборными постановлениями. В религиозно-этической сфере окончательно победила ортодоксально-консервативная концепция, опиравшаяся на взгляды исихастов. Церковь в полной мере стала сосредоточением всего консервативного, косного, враждебного какой бы то ни было новой идее.

Одновременно со второй половины XIV в. возникали и получили развитие в Новгороде, Пскове и Москве еретические концепции [ереси стригольников (XIV в.), московских и новгородских антитринитариев (XV—нач. XVI в.), ересь Феодосия Косого (XVI в.)].—Если первые русские еретики занимали антицерковную позицию, и временами пользовались поддержкой светской власти, то к XVI в. ереси приобретали все более четкую антифеодальную направленность, о чем свидетельствуют взгляды Феодосия Косого. Ссылаясь на апостольские деяния, Феодосии Косой отрицал феодальные отношения господства

234

и подчинения, утверждал равенство всех людей и выдвигал требование имущественного равенства. Изложение его взглядов в «Письме половца Ивана Смеры», написанном одним из учеников Феодосия—Андреем Колодынским,—явилось первым документом русского свободомыслия.

Обогащение и усложнение этической проблематики на рубеже XV и XVI столетий выразилось в острополемичном обсуждении нравственного смысла государственной власти и образа идеального правителя. Практическая политическая важность этих вопросов отразилась в сочинениях монаха Филофея и светских трудах Ивана Пересветова в связи с концепцией «Москва—третий Рим», переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским, в анонимной «Валаамской беседе» и в полемике Федора Карпова с митрополитом Даниилом.

Углубление интереса к субъективной стороне морали, к анализу индивидуального нравственного сознания проявилось в этико-психологических трудах Нила Сорского и Максима Грека. Понять свое жизненное предначертание, цель жизни, с точки зрения Максима Грека, должен каждый человек. Человеческие способности слагаются из душевных добродетелей и дара быть искусным в духовной деятельности. И смысл этого дара— просвещать человечество118. Этический идеал Максима Грека противостоял устремленному к богу, безразличному к миру, погруженному в мистическое самоуглубление идеалу исихастов (паламитов).

Таким образом, в конце XVI в. оформились три направления развития русской этической мысли: религиозно-этическое, выражавшее ортодоксальную точку зрения; светская этика (Иван Пересветов, Максим Грек, отчасти «Домострой»), связавшая социально-политические и этические, правовые и нравственные проблемы; третьим направлением, появившимся в XVI в., была мысль, оппозиционная по отношению к официальной церкви («нестяжатели», стригольники), а затем и к государственной власти (ересь Феодосия Косого).

118 Громов М. Н. Максим Грек. М» 1983, с. 167.