5. Средневековое землевладение и буржуазная революция

Спрашивается теперь, есть ли в экономических условиях русского аграрного буржу­азно-демократического переворота материальные основания, заставляющие мелких собственников требовать национализации земли, или это требование тоже только фра­за, только невинное пожелание серого мужика, пустое мечтание патриархального зем­ледельца?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны сначала конкретнее представить себе ус­ловия всякого буржуазно-демократического переворота в земледелии, а затем сопоста­вить с этими условиями те два пути капиталистической аграрной эволюции, которые возможны для России, как мы указали выше.

Об условиях буржуазного переворота в земледелии, с точки зрения отношений зем­левладения, говорит очень рельефно Маркс в последнем томе «Теорий прибавочной стоимости» («Theorien liber den Mehrwert», II. Band, 2. Teil, Stuttgart, 1905).

Разобрав взгляды Родбертуса, показав всю ограниченность теории этого померан­ского помещика, перечислив детально каждое отдельное проявление его тупоумия (II, 1. Teil, S. 256—258, erster Blodsinn — sechster Blodsinn des Herrn Rodbertus ), Маркс

—томII, часть 1, стр. 256—258, первая бессмыслица — шестая бессмыслица господина Родбертуса.

Ред.

250 В. И. ЛЕНИН

переходит к теории ренты Рикардо (II, 2. Teil, § 3 b) «Исторические условия теории Ри-кардо»)⁹⁷.

«Оба, — говорит Маркс про Рикардо и Андерсона, — оба исходят из воззрения, ка­жущегося очень странным на континенте, именно, что 1) не существует вовсе позе­мельной собственности, как помехи любому применению капитала к земле; 2) что зем­ледельцы переходят от лучших земель к худшим. У Рикардо эта предпосылка имеет аб­солютное значение, если не считать перерывов в развитии, проистекающих от вмеша­тельства науки и индустрии; у Андерсона эта предпосылка — относительна, ибо худ­шая почва снова превращается в лучшую; 3) что всегда есть в наличности капитал, есть достаточная масса капитала, чтобы быть примененной к земледелию.

Что касается 1 и 2-ого пунктов, то жителям континента неизбежно должно казаться крайне странным, что в такой стране, в которой, по их представлению, всего сильнее сохранилась феодальная поземельная собственность, экономисты — и Рикардо и Ан­дерсон — исходят из предположения о несуществовании собственности на землю. Это обстоятельство объясняется:

во-первых, из особенности английского «law of enclosures» (закона об оградах, т. е. об оградах общинной земли), не имеющего решительно ничего общего с континенталь­ным разделом общих земель;

во-вторых, нигде на свете капиталистическое производство, начиная с эпохи Генри­ха VII, не расправлялось так беспощадно с традиционными земледельческими поряд­ками, нигде оно не создавало для себя таких совершенных (адэкватных = идеально со­ответствующих) условий, нигде не подчиняло себе этих условий до такой степени. Англия в этом отношении — самая революционная страна в мире. Все исторически унаследованные распорядки, там, где они противоречили условиям капиталистического производства в земледелии или не соответствовали этим условиям, были беспощадно сметены: не только изменено расположение сельских поселений, но сметены сами эти поселения; не только сметены жилища и места поселения сельско-

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 251

хозяйственного населения, но и само это население; не только сметены исконные цен­тры хозяйства, но и само это хозяйство. У немцев, например, экономические распоряд­ки оказались определены традиционными отношениями общинных земель (Feldmarken), расположением хозяйственных центров, известными местами скопления населения. У англичан исторические распорядки земледелия оказались постепенно соз­даны капиталом, начиная с XV века. Обычное в Соединенном Королевстве техническое выражение «clearing of estates» (буквально = чистка поместий или чистка земель) не встречается ни в одной континентальной стране. А что означает это «clearing of es­tates»? Оно означает, что не считались совершенно ни с оседлым населением, — его выгоняли, — ни с существующими деревнями — их сравнивали с землей, — ни с хо­зяйственными постройками — их отдавали на слом, — ни с данными видами сельского хозяйства — их меняли одним ударом, превращая, например, пахотные поля в выгон для скота, — одним словом, не принимали всех условий производства в том виде, как они существовали по традиции, а исторически создавали эти условия в такой форме, чтобы они отвечали в каждом данном случае требованиям самого выгодного примене­ния капитала. Постольку, следовательно, действительно не существует собственности на землю, ибо эта собственность предоставляет капиталу — фермеру — хозяйничать свободно, интересуясь исключительно получением денежного дохода. Какой-нибудь померанский помещик, у которого в голове только и есть, что стародедовские (angestammten) общинные земли, центры хозяйства, коллегия земледелия и т. п., может поэтому в ужасе всплескивать руками по поводу «неисторического» воззрения Рикардо на развитие земледельческих распорядков. Но этим он показывает только, что он наив­но смешивает померанские и английские условия. С другой стороны, отнюдь нельзя сказать, что Рикардо, исходящий в данном случае из английских условий, столь же ог­раничен, как и померанский помещик, мыслящий в пределах померанских отношений. Ибо английские

252 В. И. ЛЕНИН

условия — единственные условия, в которых адекватно (с идеальным совершенством) развилась современная собственность на землю, т. е. собственность на землю, видоиз­мененная капиталистическим производством. Английская теория является в этом пунк­те классической для современного, т. е. капиталистического способа производства. По­меранская же теория, наоборот, обсуждает развитые условия с точки зрения историче­ски более низкой, еще не вполне сложившейся (не адекватной) формы отношений» (Seiten 5—7)⁹⁸.

Это — замечательно глубокое рассуждение Маркса. Размышляли ли над ним когда-нибудь наши «муниципалисты»?

Маркс еще в III томе «Капитала» (2. Teil, S. 156) указывал, что та форма поземель­ной собственности, которую застает в истории начинающий развиваться капиталисти­ческий способ производства, не соответствует капитализму. Капитализм сам создает себе соответствующие формы земельных отношений из старых форм — из феодально­го помещичьего, из крестьянски-общинного, кланового землевладения и т. д. .В при­веденном месте Маркс сопоставляет разные способы создания капиталом соответст­вующих ему форм землевладения. В Германии пересоздание средневековых форм зем­левладения шло, так сказать, реформаторски, приспособляясь к рутине, к традиции, к крепостническим поместьям, медленно превращающимся в юнкерские хозяйства, к ру­тинным участкам крестьян-лежебок , переживающих трудный переход от барщины к кнехту и гроссбауэру. В Англии это пересоздание шло революционно, насильственно, но насилия производились в пользу помещиков, насилия производились над крестьян­скими массами, которые изнурялись поборами, выгонялись из деревень, выселялись, вымирали и эмигрировали. В Америке это пересоздание шло насильственно по отно­шению к рабовладельческим экономиям южных Штатов. Здесь насилие было при-

Сравни«Theorien tiber den Mehrwert», II. Band, 1. Teil, Seite 280: условие капиталистического спосо­ба производства в земледелии — «замена крестьянина-лежебоки промышленником» (Geschaftsmann)¹⁰⁰.

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 253

менено против крепостников-помещиков. Их земли были разбиты, поземельная собст­венность из крупной феодальной стала превращаться в мелкую буржуазную . А по от­ношению к массе «свободных» американских земель эту роль создания новых земель­ных распорядков для нового способа производства (т. е. для капитализма) сыграл «аме­риканский черный передел», движение 40-х годов против ренты (Anti-Rent-Bewegung), законодательство о гомстедах¹⁰¹ и т. д. Когда немецкий коммунист Герман Криге в 1846 году проповедовал уравнительный земельный передел в Америке, Маркс высмеял эсеровские предрассудки и мещанскую теорию этого квазисоциализма, но оценил исто-рическое значение американского движения против поземельной собственности , как движения, прогрессивно выражающего интересы развития производительных сил, ин­тересы капитализма, в Америке.