Филос_Учеб.пос_2009 для студ. всех форм обуч. - копия

ское, социальное, политическое, педагогическое, нравственное и т. д.) как массовое социальное явление. Личность втягивается в процесс творчества и идет по пути самоактуализации, когда в обществе постоянно воспроизводится проблемная ситуация, создаваемая несоответствием между содержанием текущих восприятий и сформированных обществом моделей будущего.

Проблемная ситуация, воспринимаемая мыслящим индивидом, актуализирует у него творческий подход к ее разрешению. Реализация такого подхода порождает новые духовные структуры личности, побуждающие ее к дальнейшим проявлениям творческой активности и самосовершенствованию. Именно в обществе, нацеленном на будущее, интенсивно творятся новые интересы, способности, потребности, происходит становление личности, обладающей потребностью в самосовершенствовании и актуализации ее духовного потенциала.

Именно «идеальная» устремленность общества способствует формированию творческого отношения личности к миру, в силу чего ее развитие приобретает характер самоактуализации. Личность становится самоактуализирующейся, ощущая проблемность путей движения к идеалу, чувствуя незавершенность, открытость дальнейшему развитию идеала, а следовательно, и себя самой, поскольку она вовлечена в это движение. Она проникается ощущением внутренней необходимости самосовершенствования, т. е. потребностью в нем. Это звездный час ее самотворчества: она вдохновенно творит истину, добро, красоту в себе и в мире. Стать самоактуализирующейся личностью ― значит проникнуться стремлением к идеалу.

«Настраиваясь» на непрерывное творчество своего внутреннего и внешнего мира, личность приобретает качество, выражаемое понятием «пассионарность». Это понятие, введенное Л. Н. Гумилевым, фиксирует наличие внутренней энергии, побуждающей к повышенной созидательной, творческой активности. Как видно из предыдущего изложения, самореализация в подобной форме является продуктом самоактуализации, в которой потребности в самореализации и самосовершенствовании личности создают эффект резонанса. В результате воцаряется мощная жизненная доминанта, выступающая аттрактором индивидуальной системы поведенческих актов. Пассионарии ― это индивиды, духовно-энергетический потенциал которых превосходит импульсы, создаваемые инстинктом самосохранения. Пассионарность ― пример самореализации свободной личности через самоактуализацию и самоотверженность. Это пример того, как можно поистине талантливо творить собственную жизнь.

В таком контексте представляется несомненным, что самоактуализация по сути своей не только не совпадает с самоутверждением, но и противоположна ему. К подобному выводу на основе самопознания пришел в свое

431

время Н. А. Бердяев, анализируя собственную биографию: «Я стремился не к изоляции своей личности, не к ее замыканию в себе и не к самоутверждению, а к размыканию в универсум, к наполнению универсальным содержанием, к общению со всем. Я хотел быть микрокосмом, каким и является человек по своей идее. Весь мир должен быть моей собственностью и ничто не должно быть внешним, внеположенным для меня, экстериоризированным, все должно быть во мне». Именно так: не я во всем, а все во мне, т. е. не утверждение «Я», а выход за его пределы, «строительство», обогащение себя, индивидуализация.

Самоактуализация является важнейшей предпосылкой индивидуализации личности. Наличие мировоззренческого центра творческой активности субъекта является конституирующим фактором, обеспечивающим целевое перепрограммирование деятельности субъекта, а вместе с этим ― дальнейшее повышение уровня структурной организации субъекта. Жизнь самоактуализирующейся личности становится процессом непрерывного целенаправленного, свободного обновления. Такая личность постоянно ощущает неудовлетворенность способом своего существования, она никогда не останавливается на достигнутом уровне самореализации, она остро ощущает свою незавершенность и всегда устремлена к новым горизонтам, к самодостраиванию и перестройке окружающего ее мира. Самоактуализация ― путь к свободному творчеству своей жизни, к «производству» новых духовных структур и трансформации мировоззрения субъекта. Это путь прогрессирующей индивидуализации личности, формирования все более сложной и своеобразной структуры ее духовного мира.

С возникновением потребности в самоактуализации ее удовлетворение предстает как самоорганизующийся процесс осуществления личностной свободы человека и становления на этой основе его индивидуальности. Личность становится индивидуальностью, осознанно стремясь к субъективированию в себе всеобщего начала, т. е. к подлинно свободному саморазвитию. При этом потребность в самоактуализации выступает «сверхмощным» двигателем индивидуализации личности.

Итак, личность ― понятие трансцендентное: она представляет собой продукт выхода индивида за пределы данного природой, развития присущих ему предпосылок (задатков) и становления его интеллектуальных способностей, характера и направленности его устремлений. Индивидуальность ― результат социализации индивида и индивидуализации личности. То и другое в своем единстве образуют процесс ее «самопорождения» посредством деятельности, протекающей в определенных социальных условиях. Интенсивное развитие и утонченная «отделка» индивидуальности происходят путем самореализации и самоактуализации личности.

432

Сложившаяся потребность в «самотворчестве» завершает личностное становление индивида и выступает мощным двигателем его саморазвития, инициирующим интенсивную «достройку» его духовных структур, ведущим к углублению индивидуализации личности. Самоактуализирующаяся личность индивидуализируется, творя, «вырабатывая» себя, свои лучшие, подлинно человеческие качества.

Литература

1.Арсеньев А. С. Философские основания понимания личности. М., 2001.

2.Еляков А. Homo informaticus в информационном мире // Свободная мысль – XXI. М., 2005. – № 3.

3.Ильенков Э. В. Философия и культура. М., 1991 (разд. «Что же такое личность?»).

4.Лазарева А. Н. Идеи нравственно-духовного единства и свободы личности в русской религиозной философии // Философские исследования. М., 2003. – № 2.

5.Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М., 1993.

6.Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 2004.

7.Мунье Э. Персонализм. М., 1992.

8.Туев В. А. Человеческие потребности. Иркутск, 1998.

9.Фетискин В. В. Потребности. Деятельность. Личность. М., 2001.

ГЛАВА XX. ОБЩЕСТВО В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ

Философское осмысление истории принципиально отличается от исторического исследования. Философ в своих выводах основывается на тех знаниях, которые добыты историком, и это понятно — философия вообще существенно опирается на данные науки. Но философ судит об исторических событиях иначе, чем историк. Задача ученого-историка — объективный, свободный от любой модернизации анализ событий. Он должен смотреть на прошлое глазами людей той эпохи, которую он исследует, независимо от своих пристрастий. Иными словами, он судит о прошлом объективно, с научно-теоретических позиций.

Прошлое, однако, существует не только само по себе, безотносительно к нам, но и для нас, т. е. в отношении к настоящему: оно помогает нам понять свое место в истории. Его, как выразился когда-то В. О. Ключевский, надо знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий. Историческое самосознание необходимо обществу для того, чтобы знать, в каком направлении двигаться дальше. Философ ищет смысл истории, пытается понять ее с точки зрения ценности. Это

433

не научно-теоретическое, а духовно-практическое знание, которое необходимо для выбора будущего. Для философа важно не только то, чем мы отличаемся от тех, кто был до нас, но и то, кем мы хотим быть, какими хотим стать в будущем. Проблема смысла истории актуализируется именно тогда, когда обостряется вопрос: к какому будущему мы стремимся? Сегодня этот вопрос встал перед нами, что называется, «во весь рост», но мы, не понимая нашего прошлого, заблудились на историческом перекрестке и не в состоянии выработать социальный идеал, движение к которому только и делает историю осмысленным процессом.

Итак, центральная проблема философии истории — мы и история, т. е. ценностный аспект истории, от которого стремится отвлечься историк. Задача философии истории — понятийное оформление ответа на вопрос: чем является история для нас, каков смысл прошлого для нашего бытия в настоящем и будущем? Именно этот вопрос делает всю историю современной, он актуализирует все прошедшее ради объяснения настоящего

ивыбора будущего.

1.Единство и многообразие исторического процесса.

Формация и цивилизация

Осмысление исторического бытия людей включает в себя в качестве важнейшей задачи создание философских предпосылок для решения вопроса о закономерности и направленности исторического процесса. Поэтому отметим прежде всего, что в философии истории сложились, как это нередко бывает и в других ее областях, два полярно противоположных подхода к пониманию исторического процесса со стороны его сущности:

1)история есть единый, строго детерминированный процесс, подчиняющийся всеобщим объективным законам;

2)история — это цепь случайных, не имеющих между собой необходимой и всеобщей связи событий.

Первый подход издавна реализуется в рамках религиозной философии. Так, христианская философия связывает ход истории с реализацией божественного замысла в целенаправленных действиях человека (Т. Геккер, Э. Бруннер). При этом в неотомистской философии истории первоначалом признается сущностный бог, из чего следует, что ход истории определяется вечными принципами: историческое развитие общества имеет линейный, заранее предопределенный характер. С позиций протестантизма, двигателем истории выступает волевой бог, поэтому историческая судьба человечества зависит от решений и соответствующего вмешательства божественной личности. Но и здесь в форме «исторической драмы» развертывается, в конечном счете, не человеческая, а божественная история.

434

В свою очередь, позитивистская философия утверждает, что причинноследственные связи реализуются в обществе точно так же, как и в природе. Историческая закономерность сближается тем самым с естественнонаучной и исследуется математически и статистически, что ведет по существу к полному игнорированию специфики социальных явлений. К примеру, немецкий философ П. Барт полагает, что, основываясь на эмпирически устанавливаемых социологических законах, можно предвидеть ход исторических событий. Однако такое предвидение натуралистично, оно не учитывает того, что социальное развитие детерминировано не только прошлым, но и будущим, представленным в целях, надеждах, идеалах людей. Именно поэтому эмпирическая социология оказывается весьма ограниченной в возможностях предвидения социальных явлений: она тоже

как единого объективно детерминированного, закономерного процесса разработано в рамках марксистской теории общественно-экономической формации. Исходное утверждение этой теории состоит в том, что общественный строй в каждой стране устанавливается самими людьми, но не произвольно, а в зависимости от господствующего способа производства материальных благ, который представляет собой единство производительных сил и производственных отношений. Определенному уровню развития производительных сил соответствует и определенный тип производственных отношений. Вследствие постоянного развития производительных сил такое соответствие нарушается, что рано или поздно приводит к смене типа производственных отношений, а вместе с этим и к возникновению новой общественной формации.

Отсюда следует, что развитие общества есть единый объективный «естественноисторический» процесс смены общественно-экономических формаций. Каждая формация, возникая из предыдущей, достигает своей зрелости, затем вступает в полосу упадка и гибнет вследствие развивающихся в ней противоречий, уступая место другой. Вновь возникшая общественная система генетически связана с предшествующей, поскольку она наследует ее достижения: общество одного типа с необходимостью рождает общество другого типа, опирающееся на более развитые производительные силы и поэтому более высокоорганизованное по сравнению с предшествующим. С этой точки зрения, всякое общество в своем развитии проходит объективно необходимые этапы, а всемирная история предстает как единый закономерный процесс движения человечества к более совершенному общественному устройству. Венцом этого исторического движения является коммунистическое общество.

435

Подчеркнем одно из важнейших положений этой теории, что каждая новая формация возникает лишь тогда, когда исчерпаны все возможности роста производительных сил в рамках предыдущей формации. Иначе переход к новой формации оказывается беспредпосылочным и невозможным. Так, Г. В. Плеханов, рассуждая в духе ортодоксального марксизма, пришел к мысли о преждевременности социалистической революции в России, поскольку у нас еще не успели в полной мере сложиться капиталистические общественные отношения, которые открывают достаточно простора для развития производительных сил страны. Россия, говорил он, еще не смолола той муки, из которой можно испечь пирог социализма. Отсюда хорошо видно, что, с позиций марксистской теории, история движется поступательно, а общественно-экономические формации являются ступенями исторического прогресса.

Так обосновывается всеобщая закономерность развития мировой истории. Второй из названных нами подходов, напротив, отрицает подобную закономерность исторических событий, а вместе с этим — единство и поступательность исторического процесса. Здесь на передний план выдвигаются такие составляющие исторического процесса, как иррационализм человеческих действий, непредсказуемость результатов творческой активности, спонтанность жизненного порыва (А. Бергсон), неограниченная свобода индивидуального выбора жизненного проекта автономной человеческой личностью (Ж.-П. Сартр), случайность и неповторимость исторических событий (Д. Хекстер).

Односторонность такого понимания исторического процесса видна, что называется, невооруженным глазом: оно «схватывает» единичность и индивидуальность человеческих действий, из которых складывается этот процесс, но отвлекается от того, что является в них общим, повторяющимся и воспроизводимым. И если христианские философы делают человека бессильным перед божественной волей, а позитивисты представляют его чем-то вроде орудия объективного закона, то абсолютизация иррациональной воли и индивидуальной свободы не позволяет учесть влияние объективных обстоятельств человеческого действия, закрывает путь к выявлению общего и закономерного в изменении этих обстоятельств. Такой подход неизбежно заставляет человека целиком положиться на благоприятное стечение этих обстоятельств. Тем самым он исключает всякую возможность предвидения исторических событий, превращая людей в рабов случайности, не позволяющей им достигнуть своих целей, осуществить свой исторический проект.

Значительно более корректным в теоретическом отношении представляется объяснение многообразия исторического процесса, развиваемое в рамках философско-культурологического направления, которое вошло

436

в современное понимание истории под названием «теории локальных цивилизаций». У истоков этого направления стоял немецкий философ и культуролог О. Шпенглер. В рамках обозначенной им парадигмы построили свои модели исторического процесса английский историк А. Тойнби и российско-американский социолог П. А. Сорокин.

Вкниге «Закат Европы» (1918–1922 гг.) О. Шпенглер выступил против «линейной» концепции мировой истории. Отвергая господствовавшее тогда в европейском сознании представление о единстве мировой культуры, он рассматривал развитие национальных культур по аналогии с жизнью биологических организмов. Выдвинув идею циклического развития множества равноценных культурных миров, он сформулировал теорию куль- турно-исторического круговорота и ритмической повторяемости циклов развития истории, в которой каждая культура проходит три стадии: юность, расцвет и упадок.

Всоответствии с воззрениями А. Тойнби, изложенными в его 10-томной всемирной истории (1934–1955 гг.), основу всякого общества, определяющую его характер, образует культура, что обусловливает многообразие цивилизаций, существовавших в истории человечества. Образом исторического процесса является у него дерево с многочисленными ветвями, олицетворяющими цивилизации. Каждая из них проходит в своем развитии четыре последовательные стадии: генезис, рост, надлом, дезинтеграция. Цивилизации рождаются в поисках адекватных ответов на вызовы,

предъявляемые либо природными, либо социальными факторами. При этом новая цивилизация зарождается в недрах уходящей — в виде «куколки» — новой религии, которая становится «генетическим кодом» новой культуры, а вместе с этим возникает новая цивилизация и начинается новый круг в истории человечества. П. А. Сорокин тоже видел в историческом процессе главным образом циклическую смену различных типов культуры.

Таким образом, цивилизация предстает как социум, опирающийся в своем развитии на присущее ему специфическое культурное основание. Исходя из этого, общим для всех теорий «цивилизационного» направления является признание за каждой цивилизацией особого статуса, обусловленного своеобразием ее культурного основания. Между различными цивилизациями отсутствует какая-либо субординация по тем или иным признакам, поэтому возникновение новой цивилизации нельзя рассматривать как восхождение исторического процесса на новую, более высокую ступень прогресса. Иными словами, все цивилизации, независимо от времени и места их возникновения и развития, уникальны и равноценны.

Теория общественно-экономической формации и теория локальных цивилизаций на протяжении почти целого века выступают в качестве ос-

437

новных конкурирующих способов объяснения исторического процесса. Они сформировали два соответствующих методологических принципа этого объяснения — формационный и цивилизационный. Какой же из них является более адекватным и предпочтительным?

Несомненно, что у каждого из них есть свои плюсы и минусы. Сильной стороной теории общественно-экономической формации является обоснование объективно закономерного характера исторического процесса. Несогласные с этим утверждают, что признание исторической закономерности

вкакой бы то ни было форме лишает историю всякого смысла, поскольку

вэтом случае она совершается как бы помимо людей: мы в ней не участвуем, не «делаем» ее, она двигается как эскалатор и несет нас в заранее заданном направлении. Однозначно детерминистский взгляд ведет, по мнению критиков формационного подхода, к признанию фатальной предопределенности всех исторических событий. Он не оставляет возможности для реализации желаний и целей самих людей, которые из субъектов исторического процесса превращаются в объект манипуляции или в материал для переработки в железном механизме истории. Функционирование этого механизма подчиняется естественному закону, который как бы извне диктует людям определенную направленность их действий.

Подобные аргументы против признания всякой исторической закономерности представляются, однако, недостаточно основательными. Объективность законов истории, утверждаемая марксистской теорией, не говорит о том, что они действуют независимо от людей. Речь идет лишь о признании того, что деятельность людей, составляющая их действительную историю, совершается в определенных условиях, и деятельность последующих поколений опирается на результаты деятельности предшествующих. В связи с этим существует историческая преемственность и закономерность событий. Вместе с тем в истории нет ничего абсолютно предопределенного «логикой вещей», ибо люди осуществляют в рамках существующих объективных условий сознательный выбор возможностей, постановку собственных целей, что и обусловливает многообразие, поливариантность исторического процесса.

Отсюда следует, что законы общественного развития выявляют себя лишь как тенденции изменений от прошлого к будущему. Они являются статистическими, т. е. действуют с «железной» необходимостью только

вмассе единичных фактов, событий. В каждом же отдельном событии они проявляются не иначе, как с определенной долей вероятности, здесь случайность играет значительную роль. Заметим попутно, что это далеко не уникальный признак, присущий одним лишь социологическим законам: статистический характер имеют также законы микромира и законы биологической эволюции.

438

Другое дело, что подобный ход мысли предполагает также и признание того факта, что историческая закономерность не является единой и всеобщей: законы истории, как и законы природы, многообразны, и каждый из них действует лишь при определенных условиях. Люди, создавая соответствующие условия, могут, как известно, использовать действие того или иного закона природы в своих целях, реализуя маловероятные, но желаемые возможности и тенденции изменений. На этом основана вся инже- нерно-конструкторская деятельность людей. Эта, по выражению Г. Гегеля, «хитрость» человеческого разума в равной мере проявляется и при использовании социальных законов. Признание объективной закономерности исторического процесса в изложенном понимании не отменяет ни целенаправленности человеческих действий, ни человеческого смысла исторических событий.

Но именно в этом свете «ахиллесовой пятой» формационного подхода к пониманию истории является утверждение о том, что всеобщую основу исторического процесса образует экономика. Идея эта многим людям, в том числе крупным мыслителям, впитавшим в себя соки европейской культуры, долгое время представлялась бесспорной. Сегодня она выглядит существенно иначе: мы все более убеждаемся в том, что материальное производство выступает лишь условием существования и воспроизводства человека, но само по себе оно не является способом развития общества. Таким способом выступает творческая деятельность людей независимо от того, в какой сфере общественной жизни она совершается. При этом сфера духовной культуры предоставляет значительно больше возможностей для творчества, нежели производство вещей, где неизбежно тиражирование в массовом количестве экземпляров одних и тех же продуктов производства. Массовое производство вещей сопряжено, главным образом, с деятельностью нетворческой, стереотипной. Оно выступает способом утверждения, консервации возникших общественных порядков, а никак не их изменения, развития, совершенствования.

С учетом этого, теория локальных цивилизаций, полагающая, что основой исторического процесса является культура, более адекватно трактует способ рождения нового общественного организма. Переход к новым общественным структурам совершается вследствие ценностных сдвигов, которые происходят в сфере культуры: зарождение новой культурной парадигмы означает начало конца существующей цивилизации. Выработка и утверждение в обществе новых ценностных императивов и универсалий культуры — это исходный «мутагенный фактор», вызывающий к жизни новую цивилизацию.

Вместе с тем основоположники теории цивилизаций неоправданно абсолютизировали уникальность и неповторимость культур, разложив

439

на этом основании весь исторический процесс на «точечные» образования. В результате цивилизационный подход, в противоположность формационному, не позволяет уловить какую-либо закономерность исторических событий. Единство исторического процесса при таком его понимании разрушается. На передний план выступает момент локального, особенного. Если к этому добавить, что в силу специфики и уникальности своего культурного основания вновь возникшая цивилизация не наследует достижения предыдущей, то исторический процесс предстает здесь как циклическая, т. е. лишенная прогрессивной направленности, смена различных культур или локальных цивилизаций.

Таким образом, цивилизационный подход в своей абсолютизированной форме расчленяет всемирную историю на отдельные, случайные, локализованные в пространстве и времени события, между которыми нет генетической связи, преемственности, сохранения и т. д. К примеру, О. Шпенглер не оставляет ни малейшей возможности для какого-либо иного толкования своих взглядов на этот счет: «всемирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения, расцветания, упадка и смерти отдельных культур». Но это значит, что принципиальное отрицание единства и закономерности исторического процесса еще более радикально обессмысливает историю, нежели признание действия в истории законов, создаваемых человеческой деятельностью, которые, в свою очередь, детерминируют и регулируют действия людей.

2. Основные исторические типы цивилизаций

Этот недостаток «классической» теории цивилизаций преодолевается в рамках «модернизированного» цивилизационного подхода, включающего в себя представления о типах цивилизаций. Здесь цивилизация тоже предстает как историческая общность людей, образованная самобытной культурой. Но при этом признается, что общность существует и между различными культурами, что позволяет говорить об исторических типах цивилизаций. Это не что иное, как способ развития человека и общества, основывающийся на определенном культурном основании, которое и выступает в качестве исходного специфически общественного базиса того или иного типа цивилизаций.

Выход человечества из стадии варварства породил множество цивилизаций (А. Тойнби выделил и описал более 20 цивилизационных образований в мировой истории). Каждая цивилизация является особым социальным организмом, который возникает, какое-то время воспроизводит себя и в дальнейшем исчезает. При этом тип общества характеризуется универсалиями культуры — понятиями, в которых концентрированно выражается «генетический код» цивилизации, определяющий ее тип. Культура «зада-

440