Глава 1

ЛИТЕРАТУРА И ФИЛОСОФИЯ

Так как философия — это поиск осозна­ющего себя знания, ее первый вопрос есть вопрос о ее собственной природе и ее соб­ственных основаниях. Современная фило­софия чаще всего даже и ограничивается этой предварительной постановкой вопро­са. Наверное, может показаться излишним создавать такую форму знания, единствен­ным предметом которого является сомне­ние в самом себе. Но идеал полностью прозрачного для себя знания не следует отбрасывать без рассмотрения. Поэтому мы исследуем сначала проблему природы и значения философии с целью дать введе­ние в философское знание.

Если философия представляет собой полностью осознанное знание, то она за­мыкается на самое себя, образуя круг: в са­мом деле, размышлять о том, что есть философия, предполагает, что ее уже со­здали, чтобы можно было размышлять о ней. Отсюда видна трудность введения в философию. Но такая же трудность воз­никает при овладении любыми знаниями и любыми техническими приемами, если правда, что дело делу учит. Таким обра­зом, войти в круг философского знания можно с помощью рефлексии, размышле­ния о фактически существующей филосо­фии, поскольку она предстает в виде сово-купности произведений, которые, пусть и проблематично, можно отнести к литера­туре.

Итак, в своем реальном существовании философия прежде всего выступает как часть литературы. Наряду с чисто устными формами ее передачи и преподавания она доступна в виде совокупности письменных источников, которые подразделяются на признанные и устоявшиеся жанры: поэмы, максимы, диалоги, диатрибы, проповеди,

наставления, лекции, трактаты, коммента­рии, размышления, афоризмы, эссе, учеб­ники и т. д. С этой точки зрения философия связана с историей литературы и литерату­роведением, которые стремятся установить время и условия появления различных жан­ров философских произведений и опреде­лить их характерные черты и правила. Впрочем, философия связана с литературой не только формальными признаками, но также и в своей основе, так как философ­ское произведение является выражением индивидуальности, распознаваемой по сво­ему стилю. Поскольку данная индивиду­альность использует для самовыражения определенные правила жанра, философское произведение предстает как произведение искусства.

Однако литературоведение весьма не­охотно признает принадлежность к литера­туре философского творчества, которое ка-жется ему слишком безразличным к пре­красному в философском слоге. В самом деле, верно, что философия в основном придает лишь второстепенное значение собственно эстетическому критерию оценки своих произведений. Платон и Кант счита­ются, как один, так и другой, великими философами, хотя только первого можно назвать писателем и художником. Поэтому создается впечатление, что философия и литература не имеют между собой необ­ходимых связей: чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, какое разное от­ношение литературоведение проявляет к философам. Некоторые — Платон, Мон-тень, Паскаль, Ницше — интересуют и ли­тературу. Другие, например Декарт, пред­ставляются преимущественно как философ­ские авторы, хотя за ними можно признать и наличие писательских талантов, и влия-

13

ние на литературу своего времени. Наконец, третьи, скажем, Аристотель, сосланы в фи­лософский ад как не представляющие инте­реса и ценности для литературы.

Если речь идет просто о том, чтобы засвидетельствовать литературный вкус, эти оценки, конечно, могут быть в целом приняты во внимание. Однако они основы­ваются лишь на удовольствии или неудо­вольствии, полученном непосредственно при чтении философского произведения: следовательно, они подвластны произволу и переменчивости настроений и вкусов. Так, из произведений Платона литературный вкус может выделить одни (например, "Пир" и "Федр") и остаться равнодушным к другим (например, к "Софисту" и "Парме-ниду"). Но, если литературоведение может констатировать наличие двух разных стилей в произведениях Платона, ему, очевидно, трудно объяснить это — так же, как трудно объяснить, за что Цицерон мог восхвалять "золотую реку" диалогов (утерянных) Ари­стотеля, тогда как в дошедших до нас ари­стотелевских произведениях страницы, ко­торые можно принять за образцы изящной словесности, составляют лишь исключение. Таким образом, надо обратиться к самой сути философского произведения, чтобы по­ставить проблему его литературного офор­мления и попытаться понять, в какой мере философское сочинение может быть опреде­лено как художественное произведение.