Политология / Словарь

Как бы глубоко мы ни проникали в природу со­циальных отношений конфликта, мы никогда не сможем с полной уверенностью сказать, как будут развиваться и чем закончатся конфликтные собы­тия в каждом конкретном случае. И дело здесь не в ограниченных способностях нашего разума, а в особой природе самого конфликта, в высокой сте­пени хаотичности происходящих в его рамках со­циальных явлений и принципиальной непредска­зуемости случайных комбинаций всевозможных факторов. Социальные взаимоотношения в конфликте – это открытая система, способная усваивать внешние воздействия и тонко реагировать на внут­ренние качественные изменения конфликтной си­туации. Посредством конфликта реализуется воз­можность спонтанного возникновения «порядка из хаоса», общее свойство случайно-закономерного дви­жения общественной жизни. Признавая неизбеж­ность социальных конфликтов в жизни общества, нельзя, однако, считать, что любой конфликт не­избежен в той форме, в тех масштабах и такой на­пряженности, в какой именно он выступает. То, что нельзя избежать всех конфликтов, вовсе не означа­ет, что нельзя избежать ни одного из них. Проблема­тика регулирования социальных конфликтов пред­ставляет собой часть более широкой проблемы управления социальными процессами вообще (см. МЕ­НЕДЖМЕНТ КОНФЛИКТНЫЙ).

Важная роль в развитии конфликтных отноше­ний, а значит и в управлении ими, принадлежит посредникам, функции которых с успехом могут выполнять как организации, так и частные лица. В современной теории конфликта накоплен бога­тый опыт использования посреднических услуг в конфликтных ситуациях, а также возникающих в этом процессе особых проблем и закономерностей (см. МЕДИАТОРИНГ КОНФЛИКТНЫЙ).

Наблюдение над развитием социальных конфлик­тов показывает, что продуманные усилия, направ­ленные на их предупреждение и регулирование, вполне достигают поставленных целей. С их по­мощью возможно оттянуть начало социального кон­фликта, направить в безопасное русло его разру­шительную энергию, предупредить или ослабить его негативные социальные последствия. Конечно, к каждому конфликту должен быть осуществлен мак­симально индивидуализированный подход, ибо как не бывает двух одинаковых людей, так не бывает и двух совершенно одинаковых конфликтов.

КОНФЛИКТ И ОБЩЕСТВО — совокупность проблем, характеризующих сложный процесс взаимодейст­вия, зависимости и проявления конфликтов в об­щественной жизни. Социальный конфликт, как и любое сложное социальное явление, тысячами ни­тей связан с теми общественными структурами, в которых он возникает и развивается. В зависимости от самого общества, его структурных н функци­ональных особенностей, общего типа социальной системы и ряда других социальных параметров на­ходится общее состояние явной и скрытой конфлик­тности.

Прежде всего на общее состояние конфликтности определенно влияют структурные характеристи­ки социальной системы. Социальная структура об­щества — один из основных источников социальных конфликтов. Причем она оказывает существенное влияние как на количественную сторону состояния конфликтности, так и на качественную особенность его проявления.

По мере общественного развития отнюдь не про­исходит упрощения социальной структуры общест­ва и отсутствует линейная направленность в сторо­ну социального единообразия. Процесс разделения труда как основа развития социальной дифферен­циации не только не прекратил своего существова­ния, но, наоборот, в условиях революционных на­учно-технических перемен, значительно усилился, порождая динамику и разнообразие форм социаль­ной жизнедеятельности. Многообразие форм совре­менной жизни, динамика социальных процессов, по крайней мере, способствует значительному увели­чению числа случайных и необходимых контактов между людьми, их объединениями и организациями, что в свою очередь потенциально увеличивает число возможных конфликтов в обществе. Из этого по­ложения, конечно, нельзя делать вывод о законо­мерности возрастания числа социальных конфлик­тов по мере общественного развития, но оно вполне достаточно опровергает иллюзию бесконфликтнос­ти общественных отношений в обозримом будущем.

Помимо особенностей социальной структуры об­щества значительное влияние на состояние соци­альной конфликтности оказывает изменчивость социальных процессов. Стабильная общественная система, в которой изменения общественной жиз­ни происходят при сохранении устойчивого качес­твенного состояния общественных отношений, и ди­намичная модель общества, где изменчивость касается основ общественной жизни, конфликтны различным образом. Социальный конфликт может иметь место как в стабильной, так и в динамичной системе. В этом смысле между ними нет существен­ной разницы. Однако принципиальные особеннос­ти каждой из этих систем накладывают отпечаток на общее своеобразие конфликтности, тяготеющей к той или иной модели общественного развития. Социальные конфликты в стабильной системе не носят разрушительного характера, не меняют ос­нов общественной жизни. Больше того, их нали­чие ведет к изменениям, лишь усиливающим ус­тойчивость основ общественного устройства, укрепляющим эти основы.

Взаимосвязь конфликта и общества может быть конкретизирована с помощью введения понятия функции, которая фиксирует, с одной стороны, об­щее значение конфликта в жизни общества, а с другой - зависимость, возникающую между кон­фликтом и другими компонентами общественной жизни. Так, сигнальная функция характеризует конфликт как показатель определенного состояния общества. Там, где существует конфликт, там в при­вычных общественных связях и отношениях что-то расстроилось и нуждается порой в серьезных пре­образованиях. Поэтому социальный конфликт - это своего рода заявка на необходимость принятия сроч­ных, а иногда и неотложных мер к поиску и устра­нению причин общественной напряженности, к вни­мательному изучению обстоятельств, породивших конфликтную ситуацию, и путей выхода из нее.

Близкой к сигнальной, но не тождественной ей, является информационная функция социального конфликта. Информационная сторона конфликта значительно шире, чем простое свидетельство об­щественного неблагополучия. Конфликт всегда по­рожден конкретными причинами, объективно свя­зан с ними и в нем эти причины находят свое отражение. Развертывание, течение, повороты кон­фликтной ситуации несут определенную информа­ционную нагрузку о породивших его причинах, изучение которых представляет собой важное сред­ство познания общественных процессов.

В конфликтах получают более адекватное выра­жение потребности, интересы, устремления субъек­тов и участников конфликта, а также причины их социальной неудовлетворенности или протест, что в спокойной обстановке скрыто за привычными нормами поведения и деятельности. В состоянии конфликта стороны более четко осознают как свои, так и противостоящие им интересы, более глубоко выявляют существование объективных проблем и противоречий общественного развития.

Важное значение имеет дифференцирующая функция социального конфликта. Она характери­зует процесс социальной дифференциации, возни­кающей под влиянием конфликта, который часто идет через изменение и разрушение прежних соци­альных структур. Данная функция отражает общую особенность социального поведения в конфликте, со­стоящую в переориентации и перегруппировке задействованных в нем социальных сил.

Конфликты в обществе не проходят бесследно. Последствия конфликта исключительно многообразны и могут иметь как позитивное, так и негативное значение. Особенно важно это учитывать в наше время. Со­временный мир очень хрупок. Человечеством на­коплен небывалый арсенал средств разрушения и уничтожения всего живого на планете. Нужно быть очень внимательным к возникающим конфликтам, чтобы не допустить их чрезмерного разрастания, обострения и превращения в существенное препят­ствие на пути общественного прогресса.

КОНФЛИКТ (теории) — совокупность теоретических концепций, методологических приемов и направле­ний исследования явлений, имеющих прямое или косвенное отношение к конфликту, в различных его проявлениях. Ученые разных стран много сделали для того, чтобы раскрыть общую природу социаль­ного конфликта, исследовать его роль и значение в общественной жизни. Ими накоплен обширный ма­териал — от сугубо теоретических разработок фе­номена конфликтности до практических рекомен­даций по профилактике, контролю» разрешению и регулированию конкретных конфликтных ситуаций. В их работах широко представлена разнообразная методология, содержатся многочисленные опреде­ления самого понятия, накоплен опыт типологии и классификации конфликтов, даны характеристи­ки их социальных функций. Это, прежде всего, за­падные ученые: Дж. Бернард, Р. Бейли, К. Боулдинг, Д. Бухер, Дж. Дьюк, Л. Козер, Л. Крисберг, Д. Лэндис, Р. Макк, А. Рапопорт, Р. Снайдер, Р. Стагнер, Т. Шеллинг (США); Т. Боттомор, Дж. Рекс (Англия); Г. Бутуль, М. Крозье, А. Турен, А. Фи­лип, Ж. Фройнд (Франция); Р. Дарендорф (Герма­ния); Я. Муха, Я. Штумски (Польша).

Наибольшую известность среди специалистов по­лучили теоретические концепции конфликта Л_Козера, Р. Дарендорфа и К. Боулдинга.

В нашей стране проблематика конфликта была долгие годы запретной темой для общественных наук. Причин тому много, но наиболее общая, оп­ределяющая, состоит в той метаморфозе, которая произошла с марксизмом, как только он стал в об­ществе политически господствующей идеологией. Из революционного учения, рассматривающего все во­просы развития через борьбу противоположностей, он постепенно превратился в апологетическую докт­рину поступательного движения к светлому буду­щему. Ссылаясь на теоретические положения клас­сиков относительно общей исторической перспективы бесклассового, преодолевающего все формы эксплуа­тации и отчуждения общества социальной гармонии, политические режимы ряда поколений видели в кон­фликтах лишь досадные примеры еще недостаточной полноты своего политического господства.

Однако было бы ошибкой считать, что отечес­твенная наука совершенно игнорировала проблема­тику конфликта. В литературе периодически появлялись работы, посвященные этому явлению. В основном это были исследования искусствоведческих, семейных, трудовых конфликтов, построенные на произведениях литературы и искусства, конкретно-социологическом материале и не предполагающих широких политических обобщений. К сожалению, и здесь исследования осуществлялись под достаточно жестким партийным и идеологическим контролем.

В наши дни значительный вклад в развитие теории конфликта вносят Анцупов А.Я., Дмитриев А.В., Здравомыслов А.Г., Кудрявцев В.Н., Лебедева М.М., Сперанский В.И., Степанов Е.И., Фельдман Д.М., Чумиков А.Н., Шипилов А.И. и др.

КОНФЛИКТ (традиции) — направление культурологического исследования проблем социальной конфликтности, изучающее связь и зависимость особенностей зарождения, протекания и преобразо­вания конфликтных отношений в контексте кон­кретных культурных образований, архетипических черт и системных качеств народной жизни. Иссле­дование особенностей протекания социальных кон­фликтов в исторических, национальных, политичес­ких условиях отдельных стран приводит к выводу о существовании тесной зависимости между общим состоянием социальной конфликтности и культур­ным наследием, историческими традициями народ­ного развития. Примеры такой зависимости можно найти и в истории русского народа.

Русская история богата событиями, которые трудно разместить в одной плоскости, представить чередой закономерно сменяющих друг друга про­цессов. Вместе с тем в ней, как и во всякой дру­гой, есть типичные особенности, характерные чер­ты, составляющие основные свойства национальной самобытности. К ним, несомненно, относятся ти­пичные черты конфликтности российского общества.

В мире нет страны, нет народа, которые не зна­ли бы смутных времен, раздора, войн и конфлик­тов. Но, если присмотреться повнимательней, их частота, общее количество, глубина и другие осо­бенности не являются величинами постоянными в истории каждого народа. Для русской истории ха­рактерно относительно небольшое число войн, в которых Россия выступала как бы в качестве агрессора или вела их на чужой территории. Крупные социальные конфликты на территории собственной страны также свидетельствуют об устойчивом нежеланию россиян стремиться к состоянию конфликта. Как правило» многочисленные социальные столкно­вения здесь заканчивались весьма оригинальной ситуацией, когда возникший конфликт не завершал­ся типичным для западных стран переговорным про­цессом и последующим сосуществованием победив­шей и побежденной страны, а сопровождался временным бегством одной из них, фактическим растворением конфликта в бескрайних просторах России. Огромные и относительно свободные про­странства страны позволяли потенциальным учас­тникам конфликта просто уклоняться от социаль­ного столкновения путем физического перемещения по территории. Какие архетипические качества на­родного характера формировались на основе этой исторической особенности?

Прежде всего, долготерпение, стремление как можно дольше не вступать в открытое столкнове­ние. Россиянин склонен бесконечно долго терпеть нужду, лишения, притеснения, даже прямое наси­лие, хорошо осознавая их пагубное воздействие, но не находя в себе мужества до поры, до времени всту­пить с ними в открытое противоборство. Даже тог­да, когда притеснения становились невыносимыми, у россиянина оставалась возможность собрать свои пожитки и пуститься в бегство, надеясь в необжитых районах страны найти спасение от невзгод и насилия. Лишь загнанный окончательно в угол, он начинал ожесточенно сопротивляться, либо покор­но, без всяких условий подчинялся победителю.

Во-вторых, крайние формы пребывания в кон­фликте, исходящие из расчета, во что бы то ни ста­ло одержать верх, добиться победы над противни­ком. Вяло текущий конфликт, позволяющий сторонам длительное время сохранять независимость, свободу выражения и отстаивания своих позиций, - большая редкость. Гораздо чаще ситуация выглядит как долготерпение одной из сторон, нежелание вступать в конфликт, переходящее за­тем в бунт, взрыв, ярко выраженное сопротивле­ние давлению противоположной стороны. Крайнос­ти этого поведения хорошо выражены поэтом, который говорил, что нет ничего страшнее русско­го бунта, «бессмысленного и беспощадного».

В-третьих, ментальное неприятие конфликта, подсознательное отношение к нему как к тяжелей­шему бремени. Атмосфера конфликта непривычна и нежелательна для русской души. В Европе и дру­гих странах, где история приучила людей к состо­янию перманентного конфликта, у них сформиро­вались устойчивые особенности индивидуализма в качестве реакции на необходимость сохранить себя в постоянном поле конфликтного напряжения. В отличие от них, русский характер еще живет гре­зами братского единства, доверчивости, всеобщей любви, которые и по сей день питают идеи собор­ности, мессианства, особой роли и предназначения России к спасительному объединению всех народов во имя всеобщего мира и согласия на земле.

Ряд особенностей российской конфликтности тес­но связан с элементами византийского влияния. Традиции и атрибуты государственности Восточной Римской империи после гибели Византии нашли благодатную почву в единоверной Руси. Она пере­няла н.5 только элементы внешней атрибутики го­сударственной власти, но и ряд важных содержа­тельных особенностей государственности. С этого времени берет свое начало российское самодержа­вие как устойчивая форма ярко выраженной цен­трализованной власти. Самодержавное строение го­сударства оказало значительное влияние на состояние социальной конфликтности общества.

Когда централизованное государство прочно оброс­ло представительными органами на местах, госу­дарственный интерес стал решающим образом при­сутствовать на любом провинциальном уровне существования конфликта. «Вот приедет барин, барин нас рассудит», — устойчивый стереотип рос­сийского сознания в конфликтной ситуации.

Византийское влияние сказывается и в отноше­нии идеологической зависимости российской конфликтности. С давних пор все более или менее круп­ные социальные конфликты в России чрезмерно идеологизированы.

Сильная идеологическая составляющая россий­ской конфликтности также убеждает в отсутствии у россиян европейского опыта длительного пребы­вания в состоянии конфликта на основе свободного противостояния сторон, дополняя его отсутствием демократического опыта светского поведения в конфликте. Идеологическое чувство вины за пребы­вание в несанкционированном конфликте по-прежне­му довлеет над социальным менталитетом среднеста­тистического россиянина.

Формы проявления социальной конфликтности во многом зависят от особенностей конкретной материальной и духовной культуры общества, исто­рических и политических традиции, существующих норм организации общественной и политической жизни. Предполагаемые наукой о конфликтах ме­тоды, приемы и способы предупреждения и регу­лирования социальных конфликтов дают соответ­ствующий эффект лишь в том случае, когда они учитывают самобытные особенности той общественной среды, в которой происходят конфликты.

КОНФОРМИЗМ В ПОЛИТИКЕ {лат. conformis - подобный, сходный) — способ политического при­способленчества, который характеризуется пассив­ным принятием существующего порядка, отсутстви­ем собственных политических позиций, принципов, «слепым» подражанием любым политическим сте­реотипам поведения, господствующим в данной по­литической системе. Г. Алмонд и С. Верба одним из трех чистых типов политической культуры вы­делили «подданническую политическую культуру», которая характеризуется конформизмом. Ее отли­чает сильная ориентация на политическую систе­му и результаты ее деятельности, но со слабой на­правленностью на участие в ее функционировании. Личность с подданнической политической культу­рой признает авторитет правительства, но не стре­мится к участию в политической жизни.

Конформистское сознание и поведение интенсив­но формируется в условиях тоталитарного и автори­тарного политических режимов. Главное в них - не высовываться, быть таким, как все, не чувствовать себя личностью, быть податливым материалом, «че­ловеческим фактором», за который добрые власти­тели сделают все как нужно. Конформистское со­знание становится типичным для этих режимов, в результате чего индивид теряет свою самобытность, неповторимость, индивидуальность. Из-за приспо­собленчества на работе, в деятельности партийной организации, на избирательном участке и т. д. у человека деформируется способность к самостоятельному, творческому мышлению, он приучается бездумному выполнению функций, становится рабом.

Данный тип сознания, культуры и действия не исчез в политике. Многие политики с легкостью пылинки перемещаются из одной политической партии в другую, из одного государственного учреждения в другое с надеждой получить весомую должность и т.п. Приспособленчество губит нарождающуюся демократию, является показателем отсутствия политической культуры у граждан, политиков.

КОНЦЕПЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ (от лат. conceptio - понимание) - форма или уровень политического сознания, в котором дается метафизическое обос­нование какого-либо процесса политической жизни. В политической кон­цепции находят выражение такие моменты политической сферы, как теоре­тическое обоснование и правомочность ее осуществления в системе поли­тики и общества в целом; оформление системы ценностей и политических следствий, вытекающих из концептуальной основы; планирование и осмыс­ление способов реализации идеологических построений в политической ре­альности; подготовка политических механизмов и институтов, создание которых позволит воплотить данную систему идей.

Политическое сознание на концептуальном уровне, как правило, но­сит теоретический метаполитический характер. Затем концептуальные положения по законам дедукции транслируются в следствия, которые тем или иным образом подтверждаются или опровергаются эмпирически. На тео­ретическом уровне исследуется проблема, которая возникает перед поли­тической элитой. Данная проблема осмысливается в контексте ее основы, при помощи методов теоретического мышления находятся способы ее разре­шения. После того как концептуальное решение найдено, из него выводит­ся ряд следствий, которые позволяют оформить решение в определенную систему или модель и определить, что необходимо иметь в качестве пред­посылок и условий для реализации концептуальной модели.

Прикладная стадия позволяет концепцию довести до уровня воплоще­ния. В этой форме концептуализации теоретические модели конкретизиру­ются как платформы и программы. На теоретической стадии основными участниками выступают политические лидеры и теоретики - социальные фи­лософы, социологи, политологи и т. д. На эмпирической стадии в концеп­туальной разработке кроме лидеров принимают участие партийные структу­ры. В реализации концепций участвует практически все население, кото­рое подготавливается соответствующим образом. В российской политике наиболее актуальны концепции правового государства, конверсии, частич­ной демилитаризации и т. д.

КРАТОЛОГИЯ (греч. kratos - власть, греч. logos - учение) - для России это новая наука (Халипов, 1995), изучающая многочисленные общественные явления, связанные с властью, осмысленные через общественные институты власти. В этой науке исследуются проблемы власти, ее происхождение, функционирование и развитие, виды и формы власти, ее носители и объект воздействия, способы воздействия, функции и задачи, взаимодействие с другими общественными процессами и т. д. Считается, что в рамках кра­тологии должна развиваться система знаний, включающая общую теорию, историю власти, прикладную и сравнительную политологию, социологию власти, логику власти, ее морфологию (строение), педагогику, психоло­гию, философию власти, этику и ряд специальных разделов.

Если предлагаемый проект осуществим, при развитии этой науки с необходимостью встанет ряд серьезных проблем, связанных с ее специфи­ческими границами и соотношением с другими науками о политике. В то же время следует признать, что в России длительное время власть как тако­вая исследовалась слабо, поскольку и в условиях царизма, и социализма ей пытались придать надобщественный, сакральный (священный) характер. Развитие демократии, в особенности правового государства России дикту­ет необходимость детального изучения власти во всех отношениях и поэ­тому кратология вполне актуальна.

КУЛЬТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ есть антропологический феномен политики, выражающийся в обожествлении политических лидеров. Политический культ не составляет исключительную особенность восточных обществ, но встречается во всех обществах (в том числе западных) и во все периоды их развития.

Культ вождя в архаических социумах опирался на культ предков и осуществлялся через ритуал как первичный механизм социального управления. В античности культ властителей представлял собой религиозно-мистическое почитание их сверхъестественных, магических способностей и божественного происхождения. В средневековой Европе (включая Россию) возник идейно-политический симбиоз христианской церкви и светской власти, нашедший своё наивысшее выражение в эпоху абсолютизма, в обожествлении личности короля (царя). Для традиционного политического культа характерны телесно-театральные формы выражения с особыми жестами покорности и подчинения. Напротив, секуляризированный культ политических лидеров, типичный для Нового времени, выражался по преимуществу вербально или изобразительно. В тоталитарных обществах 20 века наблюдался своеобразный ренессанс традиционной палитры культовых политических выражений, обогащённой новыми коммуникативными ^ средствами. В современных демократиях политические культы, как правило, лишены черт традиционной религиозности, что, однако, успешно компенсируется фетишизацией политических лидеров посредством современных СМИ.

В политических культах можно выделить ряд типичных черт, которые одновременно обозначают стадии развития культа политических лидеров.

- Возвеличивание политического лидера, начинающего

олицетворять собой определённую идеологию, политическую систему или общественно-политический процесс. Политический лидер начинает трактоваться и восприниматься как национально-родовой символ ("отец нации", "отец-основатель", "гарант демократии" и т.п.).

Монументализация политического лидера как личности, стоящей

вне политической конкуренции и наделенной исключительными (сверхъестественными) способностями, недоступными для других лидеров (людей).

Мифологизация политического лидера посредством придания ему атрибутов непогрешимого, всеведущего, вездесущего и всемогущего существа. Культовый лидер переносится в сферу сакрального и противопоставляется повседневности. Его почитатели преклоняются перед ним как перед божеством и бессознательно приписывают ему способность к бессмертию.

Ритуализация отношений с обожествлённым политическим лидером, поскольку обычные формы отношений не отвечают его сакральной сущности. Культовый лидер общается с массой посредством ритуальных церемоний, подчёркивающих его сакральный статус и ставящих его вне всякой критики.

Одновременно ритуализуется образ вождя как образца для подражания, особенно для молодежи.

КУЛЬТУРА ПОЛИТИЧЕСКАЯ - совокупность элементов и феноменов сознания, культуры в целом, политического поведения, формирования и функционирования государства и политических институтов, обеспечи­вающих воспроизводство политической жизни общества, политического процесса.

Исследователи выделяют несколько концепций политической культуры, играющих роль базовых, основополагающих. К таким относится концепция американского политолога Г. Алмонда. В статье «Сравни­тельные политические системы», вышедшей в 1956 году, Алмонд форму­лирует основные понятия, структурные элементы такого специфического явления как политическая культура. Политическая культура обладает следующей структурой:

• «познавательные ориентации» (знание о политической системе, ее ролях и носителях ролей);

• «эмоциональные ориентации» (чувства, испытываемые к политической системе, ее функционированию и тем, кто ее олицетворяет);

• «оценочные ориентации» (представления и суждения о политических объектах, опирающиеся на ценностные стандарты и критерии в сочетании с информацией и эмоциями).

Наличие различных аспектов политической культуры, нашедших отраже­ние в этих концепциях, свидетельствует о том, что политическая культура представляет собой многоуровневое явление. Наиболее важ­ным уровнем, в полной мере характеризующим данное понятие, является базовые убеждения, установки, ориентации, символы, обращенные на по­литическую систему.