Тема 2. Учения о категориях, душе, государстве.

Учение о категориях. Инструментом познания сущности являются категории. Категории – это не понятия, а основные роды и разряды бытия и соответственно основные роды понятий о бытии, его свойствах и отношениях. Категории могут выступать как категории бытия и познания и как категории языка.

Термин «категории» у Аристотеля встречается в более широком и специальном смыслах. Во втором случае этот термин употребляется им для обозначения предиката. Модальности (возможность, необходимость и т. д.) также иногда обозначаются выражением «категории». Стоики в грамматике предикативную часть предложения обозначали термином «категорема».

Категории Аристотеля - различные значения бытия, наивысшие роды сущего. Они - наивысшие предикаты первой субстанции и различаются они по их отношению к первой субстанции. Это и есть принцип деления в классификации категорий. Категории различаются способами предикации. Число и различие того, что иредицируется о первой субстанции, равно числу и различию категорий. Одно и то же понятие не может прямо попадать под две различные категории, но различие категорий не есть необходимо реальное различие.

Основной задачей аристотелевского учения о категориях является нахождение системы наивысших понятий.

Неразработанность вопроса об отношениях и связях категорий — логических и лингвистических — привела к тому, что найденные Аристотелем категории выступают то, как категории бытия (метафизические), то как категории познания (гносеологические), то как категории языка (грамматические). И, видимо, поэтому в основе учения Аристотеля о категориях лежат, исследования понятий, выступающих попеременно в метафизическом (предметно-онтологическом) и в языковом разрезе.

Поэтому для учения о категориях характерен двоякий аспект: в онтологическом плане категории — высшие роды бытия, к которым восходят все его частные стороны и обнаружения; в гносеологическом плане категории — различные аспекты или точки зрения, с каких могут быть рассмотрены предметы, роды бытия и которые не могут быть возведены к единому для всех них аспекту или к единой, возвышающейся над ними точке зрения. В трактате «Категории» таких родов указано десять.

Это: 1) сущность; 2) количество; 3) качество; 4) отношение; 5) место; 6) время; 7) положение; 8) обладание; 9) действование и 10) претерпевание.

В других сочинениях Аристотель указывает всего восемь первых категорий, или шесть, или даже четыре, не выделяя остальных.

Категория сущности первая открывает собой всю таблицу, и это вполне понятно: сущность для Аристотеля это то, при наличии чего единственно возможно все, что относится ко всем остальным категориям. Если категории — наиболее общие роды или типы «cказывания» о каждой единичной вещи, то условием возможности всех таких оказываний должно быть отдельное бытие самой этой вещи, ее субстанциальное существование.

И хотя таблица категорий открывается у Аристотеля категорией сущности, при первом своем появлении эта категория еще не наполнена всем тем своим понятийным содержанием, какое она приобретет с развитием всей системы категорий. В своем первоначальном смысле сущность есть предмет, обладающий самостоятельным бытием, не нуждающийся для своего существования в существовании другого, иначе бытие всегда частное, единичное (например, этот единичный человек). Такое единичное самостоятельное бытие есть субстанция. Особенность субстанции в том, что она может внутри себя самой совмещать противоположные друг другу свойства, но вовне себя не может иметь ничего, что было бы ей противоположно. Так, единичный человек может быть вместе и добрым, и отчасти злым, но отдельный человек вне самого себя не имеет ничего, что было бы противоположно ему как отдельному человеку.

Субстанция, или единичное бытие, может выступать в суждении только как субъект этого суждения, только как предмет суждения. Предикат может высказывать нечто о таком субъекте, но сам субъект как единичное бытие ни о чем высказываться не может. Субстанции в этом — первом — смысле или значении Аристотель называет первыми сущностями. Первая сущность есть вещь, еще неопределенная — для знания — в своих признаках, но сама по себе вполне индивидуальная.

Развитие знания о предмете приводит к возникновению понятия о предмете: понятие предмета раскрывает его существенные черты. Такие понятия Аристотель называет вторыми сущностями. Первая сущность, или субстанция, есть не что иное, как указанный средствами языка отдельно существующий предмет.

Если сущность выступает как самоценность, то остальные категории обеспечивают ее познание. Кроме первой субстанции, все остальные категории (а также вторые субстанции) не существуют самостоятельно. Они реально существуют в первых субстанциях и абстрагируются от них в нашем познающем мышлении.

Вторыми сущностями Аристотель называет уже не указанные посредством знаков или имен отдельные предметы, а сущности, которые по отношению к этим предметам будут или их видами или их родами.

В качестве родов и видов «вторые сущности» отличаются от «субстанций»: они могут иметь противоположное себе. Так, огонь как «субстанция», или «первая сущность», не имеет в природе ничего, что было бы противоположно ему как огню. Но горячее как «вторая сущность» имеет противоположное себе — холодное.

За «сущностью» в «Категориях» следуют «количество», «качество» и «отношение». Эти категории образуют у Аристотеля «подсистему» с ясно определяемым логическим порядком. Так, «количество» предшествует «качеству», так как представляет необходимое условие «качества»: в предмете и форма, и цвет, и все другие качественные определенности предполагают некоторую количественную характеристику, относящуюся к протяженности. В свою очередь категории «количества» и «качества» предшествуют категории «отношения»: всякое отношение предполагает определенные количества (или качества) одних предметов, сравниваемые с количеством (или качеством) других.

Категория «отношения» также родовое понятие. Оно включает в себя четыре вида отношений. Это, во-первых, математические отношения; во-вторых, отношения производящего к производимому; в-третьих, отношение меры к измеряемому и, в-четвертых, отношение познания к предмету познания. При этом отличие отношения познания к познаваемому от отношения производящего к производимому только в активности: в отношении производящего к производимому производимое пассивно. А в отношении познания к предмету познания оба члена отношения активны — действует не только познающий, но и предмет познания: воздействуя па познающего, предмет познания порождает в нем деятельность познания. Математические отношения, а также отношение производящего к производимому образуют первый класс отношений. В обоих отношениях этого класса с исчезновением или уничтожением одного члена отношения необходимо исчезает или уничтожается и другой.

Колеблющееся положение в системе аристотелевских категорий принадлежит категориям «места» и «времени» по отношению к так называемым «глагольным» категориям: «положению» (от глагола «лежать», «находиться»), «обладанию» (от «обладать», «иметь»), «действованию» (от «действовать») и «претерпеванию» (от «претерпевать»).

Непосредственной основной задачей аристотелевского учения о категориях является нахождение системы наивысших понятий. Аристотель так же, как и Платон, полагал, что с помощью понятий познаются существенные, коренные и неизменные свойства бытия. И он так же считал именно понятия средством познания существенных свойств предметов.

Но, соглашаясь во всем этом с Платоном, Аристотель самым решительным образом возражал против учения Платона о безусловной самобытности понятий. Принципиальное возражение Аристотеля вызывает платоновское противопоставление понятий как единственно действительных сущностей чувственному бытию.

Исходя из положения, что понятие, образующее предикат в суждении, по своему объему шире, чем субъект суждения, Аристотель в целях отыскания самых общих понятий изучал роды сказуемых. Установление родов сказуемых в суждении привело в сущности к установлению классификации суждений еще по одному основанию - по роду сказуемых. В этом заключается вклад в теорию суждения, вносимый учением о категориях.

Поскольку Аристотель впал в объективный идеализм, для которого нет различия между бытием и мышлением, у него наивысшие понятия и наивысшие роды бытия совпадают.

Для Аристотеля, как и для Платона, наука есть система понятий, причем, по мнению обоих мыслителей, все понятия образуют определенную иерархию, в которой каждое отдельное понятие занимает определенное, строго фиксированное место. По учению Платона и Аристотеля, понятия вечны и неизменны, они находятся в неизменном отношении между собой. Это отношение есть отношение субординации, подчиненности менее общих понятий более общим. С этой точки зрения истинное суждение рассматривается Аристотелем как подчинение понятий. С этой точки зрения для Аристотеля суждение представляет собой в известном смысле включение менее общего понятия в более общее.

На вершине иерархии понятий, по учению Аристотеля, находятся наивысшие, самые общие понятия - категории. Под категории можно подвести все остальные понятия. В отношении же к суждениям они суть наивысшие роды сказуемого. Именно эта сторона их открывает путь для выяснения системы категорий у Аристотеля.

Образование понятий Аристотель мыслит как процесс абстрагирования, который отвлекает общее, содержащееся во многих сходных предметах. Этот процесс абстракции состоит в вылущивании общего из единичного, в котором оно объективно содержится.

Общее есть объективно существующая реальность (форма материи), а не создание человеческого мышления или разума, которые могут только познавать эту объективную реальность, интуитивно ее созерцая.

О душе. Исследование Аристотеля «О душе» стало на многие века основным материалом и источником при изучении психических явлений. Но Аристотель оказался первооткрывателем не только в своем взгляде на важность предмета психологии в кругу наук. Он надолго предупредил и понимание тесной связи между психологией и естествознанием. Психологию он рассматривает как науку, опирающуюся не только на наблюдения фактов психической жизни, но и на знание соматических (телесных) процессов и явлений, происходящих в человеке. Но всюду, где Аристотель предвидит и предугадывает верный эмпирический путь исследования, взгляд его поражает своей основательностью и проницательностью к существенным фактам и явлениям психологии. Для своего времени психология Аристотеля была чудом, и Аристотель остался также и на все последующие времена истории психологии классиком, корифеем этой науки.

Душу Аристотель определяет в соответствии с его понятиями, изложенными в «Метафизике», и дает несколько ее определений.

«Душа – энтелехия (целеустремленность, целенаправленность как движущая сила; активное начало, превращающее возможность в действительность) естественного тела, обладающего возможностью жизни». Или: «душа – суть бытия и форма такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя, но не такого тела, как топор».

Таким образом, во-первых, душа не есть материя, а форма, завершенная форма (энтелехия), форма уже совершившаяся. С другой стороны, не каждое тело обладает душой. Для этого оно должно в возможности иметь способность к жизни. Душа может быть у естественного тела, не у искусственного (например, у топора), не у тела, созданного человеком.

Душа есть форма тела. Но форма у Аристотеля понимается не как материальная форма, некое пространство, ограничившее фигуру, а как сущность вещи – то, благодаря чему мы познаем вещь. В одном случае это может совпадать с материальной формой, а в другом – не иметь с ней ничего общего. Наличие души – свойство завершенности тела, так как душа – энтелехия. Душа – завершенность возможности жизни.

Аристотель считал, что в своем развитии душа может проходить несколько этапов. Поэтому существует несколько видов души:

– растительная душа,

– животная душа,

– ум, т.е. разумная душа.

Общим является то, что душа имеет причину движения в себе самой. Отличие растения и животного от камня состоит в том, что камень не может двигаться сам по себе, а душа движется (из определения души).

Функции растительной души немногочисленны. Растительная душа позволяет питаться, расти, размножаться, умирать, т.е. быть растением. Растение не может ощущать, не имеет возможности воспринимать окружающий мир.

Способность ощущать появляется у животной души. Функцией животной души является ощущение, и таким образом появляется страсти, аффекты, так как то или иное ощущение может нравиться или не нравиться, поэтому существо, обладающее животной душой, может радоваться или гневаться, раздражаться и т.п.

Разумная душа имеется только у человека. Растительную душу имеют все – и растения, и животные, и человек; человек имеет и животную, и разумную душу. Душа без тела не существует. Со смертью тела растительная и животная души исчезают с телом, остается лишь разумная душа. Поэтому души не переселяются (в отличие от Платоновской веры в переселения душ). Так как душа связана с телом, то при воздействии на тело она может испытывать ощущения.

Говоря о разумной душе, Аристотель отмечал, что она вообще не связана с телом, а существует отдельно от тела, так же, как вечное существует отдельно от преходящего.

Ум не имеет какого-либо органа в теле в отличие от животных и растительных частей души, которые имеют орган – или орган познания, или орган питания, или орган размножения. Наоборот, тело – орган разумной души. Душа повелевает телом, как рука орудием.

Аристотель различал два вида ума: ум пассивный и ум активный. Активный ум существует только в Боге. Он мыслит всегда и имеет знание в самом себе без какого-либо внешнего источника. Человек имеет пассивный ум, поэтому он иногда мыслит, иногда нет. Для того чтобы познавать, человек должен получать источник знания из органов чувств и направлять пассивный ум в состояние деятельности, т.е. приближать свой ум к активному уму, познавать те формы, которые существуют в Боге.

Пассивный ум имеет знание чисто потенциально, а активный ум имеет знание актуальное. Со смертью тела, с исчезновением растительной и животной души ум живет вечно, так как он – форма форм. Он отделяется от тела и сливается с бесконечным умом в Боге. Ум – это не личность, а частица всеобщего закона мышления, разума, который есть Бог.

В трактате «О душе» Аристотель впервые отчетливо поставил и проблему истины. Он говорит, что истинное и ложное есть сочетание мысли. Но нельзя сделать вывод, что это логическая конструкция, не имеющая отношения к миру вещей. Сочетание мыслей должно соответствовать тому, какое сочетание есть в действительности. Эта концепция, что истина есть соответствие наших взглядов тому, что имеет место в действительности, стала называться классической концепцией истины.

О государстве. В трактате «Политика» Аристотеля рассматривается проблема практического разума, политической практичности и рассудительности. Политика призвана служить достижению общего блага в условиях законопослушания. Государство — это особая форма общежития граждан, включенных во власть. Государству предшествует институт семьи, где прослеживаются три вида отношений: господина и раба, мужа и жены, отца и детей. Эти отношения обеспечивают (обусловливают) господскую власть и власть домохозяина.

Эти две ветви власти и подготовили первую форму государственного правления — патриархальную монархию. По мнению Аристотеля, патриархальная монархия как особая форма правления наиболее оптимальна, если субъектом власти является добродетельный, рассудочный и мудрый человек. Он — бог среди людей, он — олицетворение закона. Все остальные формы правления, особенно тирания, противоестественны человеческой природе, ибо «цель человеческого общежития не в том, чтобы жить, а в том, чтобы жить счастливо», приумножая добродетель и мудрость. Общество должно придерживаться середины между излишеством и недостатком, ибо излишества порождают обожравшихся наглецов, а недостаток — опустившихся подлецов; а вместе они ставят под сомнение перспективу как развития общества, так и благополучия личности.

Государство Аристотель рассматривал в связи с учением о семье. Он считал, что государство возникает тогда, когда несколько семей объединяются в некоторое общежитие и строится по тому же принципу, по которому строится семья, т.е. по принципу подчинения одних частей другим: главенства одного ее члена (мужчины) и подчинения ему других членов семьи (жены и детей). Аристотель говорил, что добродетель жены – в ее молчаливости.

Исходя из этого принципа, Аристотель привел классификацию типов государства. Оно делится по:

– количественному принципу (кто правит – большинство или меньшинство);

– качественному принципу (правильное и неправильное государство);

– имущественному принципу (кто правит – богатые или бедные).

Так как богатых всегда меньшинство, третий принцип совпадает с делением по количественному принципу.

В соответствии с этим Аристотель выстроил три правильных и три неправильных вида государственного устройства:

- правильные - монархия, аристократия и республика;

- неправильные - тирания, олигархия и демократия (охлократия).

Такое деление Аристотель основывает на том, что государство нужно для того, чтобы дать людям счастье. В государстве есть законы, а представители власти обязаны применять эти законы в защиту государства и граждан. Гражданином же является тот, кто выполняет основные функции государственного устройства, т.е. участвует в законодательной, административной и судебной жизни и молится установленным в государстве богам. Поэтому могут существовать государства во благо гражданам или во благо власть предержащим.

Правильным называется государство, в котором один правитель (монарх) все свои силы употребляет во благо своих граждан. Такие государства существуют крайне редко, гораздо чаще существуют государства, в которых правят достойные люди, составляющие меньшую часть, – аристократия. Республика – это государство, которым управляет большинство людей. Этому большинству обязано подчиняться меньшинство, даже если оно с чем-то не согласно.

Неправильные государства – те, где власти существуют сами для себя. Монарх может стать тираном, использующим власть для себя. Аристократия может стать олигархией, когда кучка богатых приобретает власть и использует ее, чтобы увеличить свои собственные богатства за счет других граждан. Бывает и так, что власть захватывает толпа, не управляемая никаким началом, которая может лишь разрушать.