Muzh_na_chas

Его номер она набрала, усевшись в полупустой троллейбус, который весело побежал по Кутузовскому проспекту, точно так же цедя пассажиров на остановках, но почему-то в несколько раз быстрее.

–Игорь, привет, это я!

–А, Люда, здравствуй, – его голос был каким-то чужим и отстранённым, словно он разговаривал с ней из какой-нибудь Канады или Америки. – Ты извини, но я не могу сейчас говорить.

–А когда сможешь? – спросила она, чувствуя, будто налетела с разбегу на стену.

–Пока не знаю. Я позвоню тебе. Пока.

–По-ка, – сказала Людмила уже замолчавшей трубке. Мир за окнами троллейбуса терял краски. Выцвел, как старый застиранный халат.

В Фонде в их кабинете сидел один Миша, остальные ещё не собрались. Людмила кивнула, здороваясь, и прошла к своему месту. Включила компьютер, вставила флэшку. Подумала отстранённо, что она очень удачно вчера поработала, весь сценарий набрала и почти все вставки сделала. Сегодня ещё посидит пару часиков, и закончит, на радость Княгине. И вообще со всем этим безобразием закончит. С этой каруселью, в которой закружила её жизнь за последние несколько дней. И всё войдёт в обратную привычную колею. Потому что ничего такого не случилось, чтобы из этой колеи вываливаться. А то, что случилось, было временным помутнением рассудка. Всякими глупостями, которые она себе позволила на почве стресса. Да-да, всё именно так. Она перенервничала из-за поезда, потом из-за истории с нападением на Льва Романыча, и позволила себе непозволительно расслабиться. И размечтаться. И придумать что-то о настоящей любви.

АИгорь, скорее всего, тоже заигрался в рыцаря-спасителя. А теперь, вот, опомнился. И возможно, он когда-нибудь ей позвонит. Потом. Или она ему, тоже потом, когда ей потребуется сменить унитаз или раковину в ванной.

Расшифрованное накануне интервью с одним из участников будущего фильма ложилось кусками в текст сценария. Людмила делала вставки, отмечая отдельно хронометраж, следя краешком сознания за логикой изложения. Но эта работа была слишком пустячной, чтобы захватить её всю и отвлечь от чёрной тоски, разлившейся нефтяной лужей на месте ещё недавно искрящегося озерца счастья. Блин, блин, блин! Ну, зачем, зачем он появился в её жизни, этот Игорь! Жила ведь себе до него, и неплохо, вроде бы, жила! По крайней мере, не подходила к краю и не заглядывала в пропасть этой безысходности, которая отныне и будет называться жизнью…

Требовательно затрезвонил факс на Лидушином столе, и Людмила вынырнула из своей безнадёги.

–Миш, ответь, похоже на межгород!

Миша не отвечал. Судя по торчащим из ушей проводкам, он полностью погрузился в свою реальность – слушал музыку. И даже подбородком дёргал в такт, какой тут может быть факс! Пришлось отвечать ей.

–Мадмуазель Епифанцева? – спросили в трубке. И, не дожидаясь ответа, продолжили, – факс, силь-ву-пле.

Людмила нажала кнопку приёма и вернулась за работу, не обращая внимания, как из аппарата выползает и скручивается в трубочку лист бумаги с каким-то списком. Факс из Парижа, привычное дело, что за ним смотреть. Но пробежка к аппарату и обратно словно что-то перещёлкнула у неё в голове, и теперь ей удалось полностью сосредоточится на работе, отсечь все посторонние мысли о неудавшейся личной жизни. Впрочем, долго находиться в таком состоянии ей не дали.

–Привет, коллеги! – вошла в комнату Нина. – Люд, привет! Ты почему на работе? Ты же не собиралась сегодня выходить, ты же ногу лечишь!

–Вылечила уже, – оглянулась на неё Людмила.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 71

–Это правильно, – кивнула Нина и остановилась поблизости. – С таким-то лекарем, что с тобой вчера сюда заходил, и я бы вмиг поздоровела. Слушай, классный мужик, где таких раздают?

–В метро. Слушай, Нин, не отвлекай меня, пожалуйста, мне сценарий надо закончить.

–Поняла, молчу. Не хочешь сдавать адреса и явки, не надо. Хотя это свинство с твоей стороны. Могла бы рассказать сослуживице, между прочим, одинокой и на выданье, где такие мужчины водятся.

–Говорю же, я нашла его в метро. По объявлению. Позвонила, вызвала, он приехал.

Всё?

–Всё. А чего ты так нервничаешь? Лучше скажи, что за объявление.

–Муж на час.

–Кто??? – округлила глаза Нина. – Люд, ты серьёзно? Прямо так и написал?

–Прямо так и написал. Нин, остынь, это услуги мастера, мужская работа по дому.

–Ой, а у меня мужской работы в доме сколько накопилось! – истомно протянула Нина. – Люд, дашь телефончик мастера, а? Или для себя держишь?

–Нина, а ты дашь мне сценарий дописать, или нет? На тебе телефончик, на, – она написала на бумажке номер его мобильного, который успела выучить наизусть, и протянула Нине. – И не мешай. Его зовут Игорь.

–Да, я помню, очень интересный мужчина. Не жалко отдавать? Привет, Лидуша.

–Здравствуйте. О ком это вы? – настороженно взглянула на них вошедшая в комнату Лидуша.

–Да так, о человеке одном, ты его не знаешь.

И Нина пошла к своему месту, покачивая круглыми бёдрами.

–Что это? Факс? – заметила Лида свиток бумаги, торчащий из аппарата.

–Да, – ответила Людмила, – я приняла. Кажется, из Парижа.

–Откуда? – Лидуша метнулась к аппарату, оторвала свиток, развернула, пробежала по строчкам глазами. – Кто передал?

–Не знаю, я не поняла, – дёрнула плечом Людмила. Нет, ей сегодня определённо не дадут спокойно поработать. – Какая разница, кто. Главное, текст разборчивый получился, всё понятно.

–Слушай, ты можешь хотя бы факс принять по-человечески, а? – вдруг возмутилась Лидуша. – Прежде чем кнопку нажать, спросить, кто посылает, откуда. Здесь ни телефона обратно, ни фамилии, ни организации нет. Я что, гадать тебе должна, откуда письмо прилетело?

–Лида, я как-то не подумала… – растерялась Людмила. – Они по-французски сказали, что факс для тебя, я и стартанула.

–Так, Людка, ты чего перед ней оправдываешься? – поднялась из-за своего стола Нина, подбочениваясь. – Не нравится ей, как факс приняли! Не нравится, так приходи на работу пораньше и карауль! Ишь, за неё тут кнопочки нажимают, а ей всё не так!

–А ты вообще не вмешивайся, не с тобой разговаривают! – хищной кошкой повернулась к Нине Лидуша.

–Так, дорогие мои, что тут у вас происходит? – вошла в комнату Княгиня и разом прекратила сыр-бор. – Вам что, кроме как склоками больше заняться нечем?

–Здравствуйте, Ольга Николаевна, извините, – Людмиле стало неловко. – Лидуше факс пришёл, а она не поймёт, от кого.

–Дай, взгляну, – протянула руку Княгиня.

–Ольга Николаевна, я уже разобрала, – спрятала бумажку за спину Лидуша. – Это по наследию баронессы де Войе.

–Тогда не понимаю, с чего вы тут так расшумелись, – не стала настаивать Княгиня.

–Слушайте, друзья, а не испить ли нам чаю?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 72

–Ой, давайте попьём! – подхватилась Лидуша и, сунув бумажку в ворох остальных, пошла набирать воду в чайник. А Людмила вспомнила, что привезла вчерашние гостинцы от Анны Николаевны, прихватив с собой пакет, всю ночь простоявший у порога.

–А у меня к чаю всякие вкусности есть! – сказала она и достала банку с протёртой малиной и сине-золотистую коробочку с остатками конфет.

–Здорово! – обрадовалась Нина и отлила малины в широкую чашку. – А что за конфеты?

–Не знаю, финские какие-то, с вишнёвым ликёром. Очень вкусные, меня вчера угостили. Никогда мне раньше такие не попадались, теперь увижу – буду покупать.

Вернувшаяся с чайником Лидуша взяла одну конфетку, съела, посмотрела внимательно на коробочку.

–Слушай, возле нас в супермаркете такие есть, я видела. Хочешь, куплю тебе?

–Они дорогие, наверное, – растерялась Людмила. Ну и перепады у Лидуши! То кошкой в неё вцепиться готова, то конфеты купить предлагает. Неловко стало, что ли, что из-за факса накричала?

–Да нет, не очень, рублей сто пятьдесят. Так купить?

–Купи. Спасибо.

С конфетами и малиной расправились быстро, и Людмила, глядя на довольные лица коллег, чувствовала, что приходить в своё привычное состояние. Всё было как всегда. Как год назад. Месяц назад. Неделю назад. В прошлой жизни, до Игоря.

ГЛАВА 13

Анна Николаевна первой прервала молчание, разлившееся в палате ощутимой тяжестью.

–Я подозревала, я догадывалась, – её голос прозвучал спокойно и устало.

–Анечка, прости. Прости, я очень перед тобой виноват. Мне сразу надо было признаться, но я побоялся за твоё сердце, – голос Савельича звучал глухо, и Игорю на мгновение показалось, что он смотрит какую-то дурацкую дешёвую мелодраму.

–Но я предпочитала думать, что это просто так совпало, что Игорь похож на тебя, – продолжала женщина. – Он очень похож на тебя в молодости. Кто его мать?

–Люсенька Захарова, бухгалтер в нашем управлении. Вряд ли ты её знала.

–Знала. И даже запомнила – светленькая такая, худенькая, в кудряшках. Да?

–Да.

–Я помню, как ты пригласил её на танец. Помнишь, ваше управление устроило большой праздник на день строителя? И эта девушка так просияла, так потянулась к тебе… Знаешь, Серёжа, женщины обычно интуитивно чувствуют такие вещи. И я тогда поняла, почувствовала, что между вами какие-то отношения, но потом уговорила себя, что мне показалось. А потом у тебя неприятности начались с этим ОБХСС, с судом…

–Да, Анечка, да. Ты меня простишь?

–Серёжа, ну о чём ты говоришь! За что мне тебя прощать? Люся погибла, ты изменился. Ты Игоря мне подарил.

–Анна Николаевна, Сергей Савельич, – от упоминания своего имени Игорь словно очнулся. – Объясните мне, что происходит? Вы что, были знакомы с моей матерью?

–Я работал вместе с твоей мамой, – Савельич повернул к нему голову и отыскал взглядом его глаза. – Я был главбухом, она – бухгалтером на группе материалов. Пришла

кнам сразу после курсов, молоденькая, девчонка совсем. Мне тридцать шесть, ей восемнадцать. Светленький такой воробышек, очень старательная и очень скромная. Меня боялась! – В его голосе прозвучала ностальгическая теплота, и Игорь подумал, что Анне Николаевне это, наверное, тяжело слушать.

–Серёжа, Игорёк, вы поговорите тут без меня, а я в холле посижу, – словно услышала его мысли Анна Николаевна.

–Спасибо тебе Анечка, прости меня, – спохватился Савельич.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 73

–Серёжа, перестань извиняться. Ты если в чём и виноват, так только в том, что сразу не сказал Игорю, что ты его родной отец.

–Анечка, я боялся. Я и сына оставить не мог, и тебе признаться не мог. Я за сердце твоё переживал, и очень боялся потерять вас обоих. Тебе ведь нельзя волноваться.

–Как видишь, можно. Ты, вон, разболелся, а я держусь, – Анна Николаевна прижала ладонь к левой стороне груди, словно показывая, как именно она держится. – Ладно, вы поговорите тут без меня, вам есть о чём. А я снаружи побуду, не хочу вам мешать.

–Ты понимаешь, как мне с ней повезло? – спросил Савельич у Игоря, когда Анна Николаевна вышла за дверь.

–Понимаю. Поэтому ты не захотел жениться на маме?

–Нет. Я хотел жениться на Люсеньке. Я просто не знал, как сказать об этом Ане. Тянул всё, с духом собирался. И я поздно узнал, что Люсенька беременна.

–А как же у вас всё случилось? – спросил Игорь, отогнав мимолётную мысль, что он не очень деликатен. Какая может быть деликатность, если до семи лет он считал, что его отец погиб, а после семи – что остался круглым сиротой.

–Да так как-то… Она так смешно меня боялась, просто трепетала в моём присутствии. Краснела, заикалась даже. А потом на празднике, Аня сейчас вспоминала, я пригласил Люсеньку на танец. И она как-то так ко мне потянулась… Аня правильно почувствовала, между нами тогда действительно что-то такое заискрилось. Ну, знаешь, как оно бывает…

Семён Савельич прикрыл глаза, заново переживая тот вечер: вальс, скользкий паркет Дома культуры строителей, тонкая девичья талия под одной ладонью, тонкие девичьи пальцы во второй ладони, серые огромные глаза, глядящие прямо в душу и золотистый локон, спадающий на чистый высокий лоб. Он вспомнил, как сказал ей шутливо, справляясь с вдруг поднявшейся волной эмоций: «Ну, Люсенька, теперь, надеюсь, ты перестанешь меня бояться. Видишь ведь, я совсем не страшный!» «А я вас и не боюсь!» – она посмотрела на него таким взглядом, что до него дошло – да, действительно, не боится.

Азаливается краской рядом с ним, и голос дрожит в его присутствии, похоже, совсем по другой причине.

–Полгода она в нашем управлении проработала, полгода при мне заикалась и краснела, а я только в тот вечер понял, почему. Она влюбилась в меня, Люсенька. Твоя мама меня полюбила. Хотя до сих пор не понимаю, почему. Ей, восемнадцатилетней, я должен был стариком казаться…

–Савельич, ты её что, соблазнил?

–Да какой там соблазнил! Хотя, чёрт его знает, что там у нас на самом деле получилось. Меня словно заморочило тогда. Я сам влюбился в Люсеньку, как мальчишка. Мозгами понимал, что нельзя, не имею права, что подлецом окажусь. И перед Люсенькой, которая совершенно одна на белом свете, потому что росла без родителей, а бабка, которая её воспитывала, недавно померла. И перед Аней, с которой мы к тому времени пятнадцать лет вместе прожили, и она очень переживала, что из-за своего порока сердца не может мне сына родить. Но я ничего не мог с собой поделать. Твоя мама была такой чистой, такой трепетной, такой искренней… Когда у нас с ней всё случилось, оказалось, что я её первый мужчина. И тогда я решился оставить Аню. Ходил, готовился, думал, как это сделать, что сказать, как объяснить. А Люсенька меня не торопила и ни о чём не просила. Она никогда меня ни о чём не просила. И не упрекала. Она принимала меня таким, каким я был – жизнью трёпанный мужик, обременённый семейными проблемами. Но я понимал, что теперь за неё отвечаю и должен заботиться. Квартиру ей устроить не получилось, но комнату в коммуналке смог выхлопотать через профком. А когда Люсенька сказала, что беременна, я решил, что всё расскажу Ане, завтра же. Вот за сегодня подготовлюсь окончательно, а завтра расскажу… – он замолчал, вспоминая.

–И что? – прервал Игорь затянувшуюся паузу.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 74

–А назавтра меня арестовали и повезли на допрос, – сказал Савельич будничным голосом. – И всё так закрутилось, что очнулся я только в Мордовии, в колонии общего режима.

–Тяжело тебе пришлось? – посочувствовал Игорь.

–Да нет, не очень. Я там тоже бухгалтером работал, считал рукавицы и ватники. Их наши зеки шили, колония работала, как фабрика, на самоокупаемости. Мне из-за мамы твоей тяжело было, всё представлял, как она там одна, с ребёнком… Хотя, честно говоря, была мысль, что она беременность не оставит – с её-то зарплатой куда одной ребёнка тянуть. Я писал ей на новый адрес, но ответа не получил.

–Мама тебе не писала?

–Нет. Я обижался сначала, а потом решил, что так тому и быть. Она, молодая и красивая, устроила свою личную жизнь и без меня.

–У неё никого не было. Я не помню, чтобы возле неё были мужчины. Она всегда была со мной.

–Да потом-то я понял, а тогда решил, что Люсенька устроила свою личную жизнь. А Анечка мне письма писала на зону, да такие всё тёплые, душевные. И на свидания приезжала. И дождалась меня из колонии. А потом я узнал, что твоя мама ушла в декретный, родила мальчика, а потом уволилась из управления.

–Савельич, а почему ты к нам тогда не пришёл, если знал уже, что я родился?

–Игорь, я пришёл, – старик посмотрел на него печально. – Почти сразу, как освободился, я пришёл в ту квартиру, комнату в которой выхлопотал для твоей мамы. Пришёл, просто чтобы убедиться, что она в порядке. А какая-то жуткая бабёха в бигудях сказала мне, что Люсеньку сбила машина, а сынка её забрали в детдом, и что если я надеюсь отхватить себе комнату, то не на ту напал.

–Это была соседка Сидорова, – сказал Игорь, вспоминая злое лицо соседки, её змеиное шипение в свой адрес: «Уголовное отродье!». – И, кажется, я понимаю, почему ты не получал от мамы ответов. Похоже, твои письма перехватывала и уничтожала эта змея. Наверное, боялась, что ты в квартире появишься. Вот гадина. А ты что?

–А я пришёл в детдом и позвал тебя к себе жить.

Они оба помолчали, вспоминая, как это было: поздний, но всё ещё тёплый сентябрь, желтая листва, шуршащая под ногами. Решётка забора, самый угол, заросший полупрозрачным уже кустарником. Игорь обнаружил свободное место между стволиками, эдакий пятачок-полянку, и когда его совсем уже доставали другие дети, он уходил туда, чтобы остаться одному. В тот раз надолго остаться не получилось – его окликнул седоватый высокий мужчина. И что-то такое было в его лице и взгляде, что он, мальчишка, разволновался вдруг и подумал, что если бы его отец не погиб, то он выглядел бы именно так.

–Савельич, ну как же ты мне за столько лет так и не сказал, что ты – мой отец!

–Я Анечке боялся навредить, за сердце её боялся. Она, пока меня из колонии ждала, совсем ослабла. А потом, чем дольше я молчал, тем труднее было признаваться и объяснятся. И, потом, пусть и не сказал. Относились-то мы к тебе как к родному, разве не так?

–Так, – согласился Игорь.

–А когда вчера по телевизору показали твою машину искорёженную и сказали, что пассажиры, мужчина и женщина, погибли, я вдруг такую тоску почувствовал, что ты умер, так и не узнав, что я твой отец! Таким себя трусом почувствовал и подлецом, что вас, самых дорогих мне людей, полжизни обманывал! Игорь, ты меня простишь?

–Савельич, да хватит тебе уже виниться! Что ты заладил своё «прости», как на смертном одре! Ты поступил, как мужик, не знаю, как бы я сам поступил на твоём месте.

Вобщем, я рад, что ты – мой отец. – Игорь пожал руку старика, лежащую поверх одеяла и смутился, увидев, что у Савельича на глаза навернулись слёзы. – Ну-ну, ты что? Тебе нельзя сейчас волноваться!

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 75

–Извините, но время посещения вышло, – в палату заглянула молодая врач. – Больной ещё слишком слаб для долгих визитов. Так, а что тут у вас такое происходит? Почему больной у нас плачет? Вы что, чем-то его расстроили? Вы что делаете, ему же нельзя волноваться!

–Я от радости плачу, от радости, – поспешно утёр глаза Савельич.

–Всё равно нельзя, вам сейчас опасны любые сильные эмоции. Пойду, пришлю медсестру, чтобы поставила вам успокаивающий укол. Прощайтесь с вашим сыном до завтра.

–Савельич… Бать, я пойду, ладно? Там Анна Николаевна, наверное, переживает. Мы завтра к тебе зайдём, хорошо? Ты главное, успокойся. Я рад, что ты мой родной отец. Честное слово, я рад.

–Спасибо, Игорь. Прости меня.

Игорь вышел из палаты, посторонившись на пороге, пропуская медсестру со шприцем.

–Так, больной, сделаем укольчик успокаивающий. Лежите, лежите, не надо поворачиваться, сделаем в плечо! – запела она, а Игорь поискал глазами Анну Николавену.

Старушка сидела на диване, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Игоря полоснуло тревогой

–Анна Николаевна! – кинулся он к дивану.

–Я в порядке, – открыла она глаза. – Задумалась только, вспоминаю. Столько мы с Савельичем пережили, думала, всё уже, спокойно состаримся и умрём. А он, видишь, какой сюрприз нам с тобой приготовил.

–Сюрприз, – согласился Игорь, усаживаясь рядом. – Только я рад, что всё вот так открылось. Единственное, перед вами неловко…

–А что же неловкого, Игорёк? Что изменилось? Я как любила тебя, так и буду любить. Ты всё равно мне как сын. Всё равно.

–Спасибо… мама Аня.

Игорь взял вдруг её руку – старческую, морщинистую, сухую, в коричневых пигментных пятнах, с узловатыми в суставах пальцами – и поцеловал. Она же прижала к себе его голову, поцеловала в макушку, и они сидели так несколько долгих минут, как мать и сын, как будто заново обретая друг друга.

Игорь хотел отвезти Анну Николаевну в городскую квартиру, но та запросилась обратно на Луговую – одной ей в доме ничуть не страшно, а в больницу к Савельичу так гораздо удобнее приезжать, две остаовки электричкой, чем добираться на перекладных из самой Москвы. Поэтому он отвёз её обратно на дачу, убедился, что старушка чувствует себя хорошо, и сам поехал в город электричкой.

Наблюдая, как мелькают за окном деревья, он подумал, что уже привыкает обходиться без машины. Хотя, конечно, деньги нужны, и нужны срочно – без колёс ему никак нельзя.

– Алло, Сашок, привет, это Захаров, – сказал он в телефон, набрав номер. – Слушай, тот заказ на электрику в Отрадном ты ещё никому не отдал? Нет? Вот и славно. Слушай, я передумал, я сделаю этот заказ. Да, отлегло. Хрен с ними, с этими козлами. Бог им судья, этим санитарам леса. Только делать буду по повышенному тарифу, мне деньги нужны, у меня «тойоту» угнали и грохнули. Потом расскажу, я сейчас в электричке еду. Давай, завтра к вечеру подъеду, бывай.

Он убрал телефон в карман, переключаясь на вереницу будничных необходимых дел. Так, сначала в ГИБДД заехать, об угоне заявить и справку какую-нибудь взять, чтобы страховку получить за машину. А то он с этими событиями все сроки упустит. Надо же, Савельич – его отец. Родной. И молчал столько лет, чудак. А ему так хотелось назвать его папой, но всё боялся, что не имеет права. Что и так эти люди слишком к нему добры и

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 76

слишком много для него делают, и если напрашиваться к ним в сыновья, то это как-то уж чересчур.

«Наверное, это у меня в маму, принимать, что дают и не требовать большего, – подумал Игорь. – Интересно, а Стёпка может называть Петрысика папой?» Мысль о сыне вдруг ошпарила кипятком. И он понял, что ему нужно сделать прежде всего.

–Вы к кому? – охранник на входе был молодым и мордастым увальнем. Парень сидел за стойкой перед вертушкой-турникетом и явно скучал от безделья и жирел от монотонной малоподвижности этой работы – охранять подступы офиса от всяческих нежелательных элементов. Желательный или нежелательный элемент Игорь Захаров охранник пока не понял – на налоговика или какого-нибудь проверяющего, вроде не похож, прикид не тот, на коммивояжёра тоже – с пустыми руками пришёл. Вполне возможно, какой-нибудь клиент по делу.

–Я к господину Петрысику по личному делу, – сообщил Игорь.

–Как о вас доложить?

–Доложите, что пришёл Игорь Захаров, один и без оружия, – хмыкнул Игорь.

–Владимир Иванович, – забасил охранник в трубку, – к вам посетитель, Игорь Захарович, говорит, что по личному делу… Да, один, – посмотрел охранник на Игоря.

–И без оружия! – подсказал Игорь.

–И без… Передаю, – охранник протянул трубку Игорю.

–Здравствуй, Владимир Иванович, – сказал Игорь. – Поговорить надо. Про Стёпку.

–Хорошо. Подожди меня, я сейчас выйду.

–Ждать велено, – сообщил Игорь, возвращая охраннику трубку. Потом отошёл к окну, сел на широкий подоконник, посмотрел на строгий знак «НЕ курить!» – сигарета, взятая в красный круг и перечёркнутая наискосок жирной красной чертой, испускала дух

ввиде клубов дыма – и полез в карман за куревом. Но закурить не успел – открылся видный от окна лифт и из него вышел Петрысик.

–Привет, – Петрысик сделал было движение, словно хотел подать Игорю руку, но потом передумал и от этого как-то неопределённо дёрнул плечом. – А ты изменился.

–Ты тоже, – Игорь разглядывал Петрысика и думал, что всего за год, как они не виделись, Петрысик постарел. Раньше был цветущий и холёный мужик, а теперь мешки под глазами, лицо как-то расплылось и обрюзгло. И взгляд стал другим. Будто раньше горели в нём маленькие лампочки, а теперь их либо погасили, либо плотно шторы задёрнули, устроив светомаскировку.

–Пошли, посидим в пабе, – Петрысик мотнул головой к выходу, возле которого старательно сохранял равнодушие на лице мордастый охранник.

Они вышли из офиса, перешли на другую сторону улицы и сели на летней веранде пивбара. Веранда находилась на теневой стороне улицы, была густо увита искусственным плющом и обеспечивала и прохладу, и достаточную отгороженность от остального мира.

–Слушаю вас! – подошла к их столику девчонка-официантка.

–По пивку? – предложил Игорь.

–Нет, нельзя мне пока пиво, печень что-то того… – отказался Петрысик. – Девушка, мне бутылочку «Перье», лимон и какой-нибудь лёгкой закуски, ну, сыра там, оливок.

–Тогда и мне пива не надо, – спохватился Игорь, что и ему пивной дух ни к чему. – Тоже несите воду и какой-нибудь еды.

–Что именно? – приготовилась записывать девчонка. – У нас есть свиная отбивная, ростбиф, острые крылышки гриль…

–Крылышки несите и каких-нибудь овощей, – выбрал Игорь.

–Ты очень изменился, – опять сказал Петрысик, внимательно разглядывая Игоря. – Ещё когда ты мне позвонил вчера… позавчера… Ну, не важно. Ещё тогда я по твоему голосу понял, что ты изменился. Ты выглядишь расслабленным и помолодевшим. Ты что, женился?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 77

–Пока нет, но всё возможно, – не стал уточнять Игорь. – А вот ты что-то не очень похож на счастливого молодожёна и успешного директора преуспевающей компании. Что, тяжела шапка Мономаха?

–Я устал. Ты представить себе не можешь, как сильно я устал. – Петрысик положил на стол руки, безвольно сложив ладони с мясистыми пальцами.

–Отчего же, могу, – просто сказал Игорь. Он вдруг отчётливо, до деталей, вспомнил гонку своей жизни с Викой. Показать, доказать, подтвердить, что можешь, что достоин.–

Аот чего устал? Меня ненавидеть? Моей компанией владеть? Или с моей женой жить? Кстати, как она?

–Нормально. А ты что, всерьёз думаешь, что всё это – всё ещё твоё?

–Честно? – спросил Игорь, наблюдая, как разгораются глаза Петрысика, нарушая светомаскировку, и прогоняя дурацкую мысль, что стоит ему ответить «думаю», и Петрысик скажет «забирай». – Нет, не думаю. Ты захотел, ты получил. Владей.

–Я и владею, – шторки в глазах Петрысика вернулись на место.

–Пожалуйста, вода, сыр, маслины, овощи! – девчонка-официантка ловко расставила на столе большое блюдо с сырно-оливково-помидорно-огуречным ассорти, тарелки для каждого, положила приборы, поставила по бутылочке минералки, быстро пшикнув открываемыми пробками. Потом добавила тарелочку с нарезанным лимоном и два бокала.

–Спасибо, – кивнул ей Петрыск, отпуская. – Тогда зачем ты пришёл?

–За Стёпкой. Вот он – мой. И я хочу, чтобы он помнил, что я его отец. Когда они возвращаются из Ниццы?

–Стёпка с нянькой вернулись уже. Затемпературил он что-то, и Вика решила вернуть его домой.

–Ты ей сказал, что я хочу видеть Стёпку?

–Нет. А зачем? – пожал плечами Петрысик. – Хочешь видеть, поехали, увидишь.

–А Вика?

–А Вика всё равно в своей Ницце сидит, зачем её спрашивать.

–Тогда поехали! – поднялся из-за стола Игорь.

–Да погоди ты, дай поесть, раз уж из офиса вытащил.

ИПетрысик принялся неторопливо накладывать в свою тарелку сыр и овощи, словно, наконец, нащупал, чем можно пронять Игоря и теперь наслаждался этой своей маленькой над ним властью.

Иовощи, и принесённые официанткой острые куриные крылышки Игорь смолотил, почти не чувствуя вкуса, еле сдерживаясь, чтобы не подгонять Петрысика и не доставлять ему удовольствия своей суетой.

– Ну, на моей тачке едем? – предложил тот, когда они расплатились и вышли на улицу. – Её охрана знает, а твою останавливать начнут, вопросы задавать.

– Едем, – согласился Игорь.

Охрана их действительно не остановила, загодя подняв шлагбаум на въезде в коттеджный посёлок на Истре. За год с небольшим, что Игорь здесь не появлялся, посёлок приобрёл обжитой и респектабельный вид, приоделся сочной зеленью, выбивавшейся снизу и сверху краснокирпичных заборов, а кое-где и вовсе заплетающей ограду какимнибудь разросшимся плющом.

«Нет, всё-таки я угадал, когда выбирал место под строительство», – думал Игорь, вылезая из машины и оглядывая участок, куда они заехали с Петрысиком. Над участком поработал кто-то неглупый и с хорошим вкусом: ровные дорожки, выложенные желтоватой плиткой. Слева – заросли каких-то цветов и кустов, оформленные в симпатичные клумбы. Между ними – что-то вроде беседки, увитой чем-то цветущим. Слева – удобный газон с густой травой, посреди которого лежит яркий красно-жёлтый мяч. Чуть в стороне – лёгкий стол и стулья под парусиновым тентом. Впереди – дом, открывающийся сразу широкой открытой верандой и большими, до пола, окнамидверями. «И с домом я угадал», – подумал Игорь. Этот проект он выбрал на какой-то

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 78

архитектурной выставке, среагировав на сдержанную лаконичность линий. Другие проекты напоминали ему кремовые торты или пряничные домики со всеми этими колоннами, башенками, галереями и переходами. А этот дом – кремовые стены, тёмновишнёвая черепица и в тон ей балясины на веранде, рамы на окнах и проёмы дверей – выглядел одновременно легко, солидно и уютно. Он был именно домом, а не выставкой достижений его хозяина.

–Хорошо тут у вас! – сказал Игорь, оглядываясь. – Цветы везде развели! Неужели Виктория увлеклась?

–Нет, не Виктория. Я тут женщину одну наняли из местных. Она и за домом присматривает, когда нас никого нет. А Вике дом не нравится, она другой хочет. И не здесь, а на Рублёво-Успенском.

–Ишь ты, растёт девушка, – присвистнул Игорь. – Хочет жить рядом с самыми крутыми олигархами, значит. Потянешь домишко?

–Там видно будет, – дрогнул Петрысик обрюзгшей щекой. – А этот дом Вика попросила продать. Интересно, а что же это Стёпки не видно? Стёпка, Наталья Борисовна, вы где? Наверное, на речку пошли погулять. Подождёшь?

–Нет, – мотнул головой Игорь. – Пойду их встречу.

ГЛАВА 14

Идти встречать не потребовалось. Калитка в массивных воротах отворилась, и в неё вбежал шестилетний мальчишка, голый по пояс и загорелый до шоколадной коричневости

–Дядя Вова, дядя Вова, ты маму привёз, да?! – закричал он от ворот.

–Стёпа, Стёпка, да постой ты, не беги, я не успеваю!

Вслед за мальчишкой в калитку прошла полноватая женщина средних лет, одетая в длинный сарафан и соломенную шляпу. Но Стёпка на неё не оглянулся, он бежал по дорожке к дому.

–Дядя Вова, ты маму привёз? Она где, дома? Отдыхает? – подбежал он к Петрысику, едва сдерживаясь, чтобы не помчаться дальше, в дом, и не обращая внимания на Игоря.

–Нет, Стёпа, мама ещё не вернулась, – мягко сказал Петрысик, и присел перед Стёпкой на корточки. Игорь почувствовал ревнивый укол в сердце. – Я к тебе другого гостя привёз. Узнаёшь?

Стёпка досадливо повернулся к Игорю, всей мордахой выражая глубокое разочарование – маму ждал, а она не приехала, а приехал кто-то другой, не важно, кто, если это не мама – и замер, разглядывая его серыми, отцовскими, глазами.

–Ты… папа? – сказал он осторожно.

–Папа, – подтвердил Игорь и тоже присел на корточки и протянул руки. – Иди сюда! Но сын не кинулся в распахнутые объятия. Он подошёл осторожно, потрогал руки,

плечи, нос, хвост на отцовском затылке. А потом повернулся к Петрысику.

–Это папа?

–Папа, Стёпка, папа, – кивнул тот. – Он пришёл к тебе в гости.

–Нет, ты не папа, – Стёпка отошёл на шаг, заложив за спину руки, и помотал головой. – Папы живут с мамами и сынами, – он сделал смешное ударение на «ы», – а не в дальних странах.

–Стёпка, так я не в дальней стране, я вот он, – растерянно пробормотал Игорь, ловя на себе сочувствующий взгляд полной женщины в шляпе, как видно – няньки.

–Но ты не живёшь с нами. Почему?

–Потому что мама так захотела. Она захотела, чтобы с вами жил дядя Вова, – совсем растерялся Игорь.

–Тогда, значит, это он как будто мой папа? – теперь Стёпка смотрел на Петрысика, и Игорь не знал, что ответить.

–Стёпушка, ну что ты, в самом деле, – вдруг вмешалась нянька. Голос у неё был ласковым и напевным. – Так бывает, когда у деток мамы и папы живут отдельно. Вот это

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 79

– твой родной папа, а дядя Володя – мамин муж. Иди, обними папу, он тебя давно не видел, соскучился.

–Ладно, – кивнул Стёпка, и вдруг подскочил к так и сидевшему на корточках Игорю

иобхватил его шею руками и прижался к его груди худым тельцем, а к щеке – нежной ребячьей щекой.

–На самом деле я узнал тебя, что ты мой папа, – зашептал он ему на ухо. – Только мама мне сказал, что ты уехал в дальние страны, потому что там тебе интереснее, чем с нами, и теперь мой папа будет дядя Володя, потому что он живёт с нами, а ты нет.

–Стёпка, я никуда не уезжал, я вернулся, я теперь буду к тебе часто приходить, – сказал Игорь, прижимая к себе родное мальчишечье тельце и чувствуя, как перехватывает горло.

–А почему раньше не приходил? – строго отстранился сын.

–Мама не разрешала, – опять растерялся Игорь.

–А, – принял объяснение Стёпка. Видимо, в силах матери было разрешить и не разрешить очень многое.

–Стёпа, пойди, покажи папе свою комнату, свои игрушки, – предложил Петрысик, и мальчишка обрадовано потащил отца на свою территорию.

Территория впечатляла: комната сына – светлые обои в зверушках, шкафчик из светлого дерева, кровать вторым ярусом, внизу – письменный стол с компьютером, телевизор с дивиди-приставкой – была буквально завалена разным хламом, от которого рябило в глазах: конструкторы, роботы-трансформеры, целый парк автомобилей, какие-то кислотного цвета конструкции, ядовито-розовые и ярко-зелёные. Хлам обосновался у стены напротив входа и первым делом завладевал вниманием входящих. У Игоря голова кругом пошла от этой пестрятины.

–Слушай, Стёпа, а зачем тебе столько игрушек?

–А, мама покупает, – отмахнулся он, – и гости на день рождения подарили. Только я с ними не играю, они глупые. Во, смотри!

Сын разыскал в куче игрушек поросёнка. Тот стоял на задних лапах-ногах, свесив вдоль тельца передние лапы-руки, был вполне нормально розовым, разве что морда его была какой-то унылой, а в круглых, слегка выпученных глазах Игорю увиделись отсветы безумия. И тут Стёпка на что-то нажал, и поросёнок вдруг затрясся, переминаясь с ноги на ногу, и голова его вдруг началась вращаться, мячом перекатываясь по груди-плечам- спине, а тельце принялось исторгать какую-то дурацкую песенку с неразборчивыми дребезжащими словами. «Пляска святого Витта» – мелькнуло у Игоря, хотя он точно не знал, что это за пляска такая. Вроде бы, эпилепсия. Вид у поросёнка точно был нездоровый.

–Смотри, папа, он пьяный! – Стёпка смеялся и прыгал рядом с припадочной игрушкой.

–Стёп, давай его выключим, – тихо попросил Игорь. – А ты где пьяных-то видел?

–А, у нас тут гости были, и один дяденька так танцевал, а мама смеялась, и говорила, что он уже пьяный. А ты почему ко мне на день рождения не пришёл? – вдруг сменил тему сын, и до Игоря дошло, что гости с пьяным дяденькой веселились, похоже, по случаю Стёпкиного дня рождения.

–Я собирался. Я даже подарок приготовил, – почти не соврал Игорь. Он действительно весь май приглядывался к детским игрушкам, прикидывая, что бы такое можно было подарить шестилетнему мальчишке. И даже почти решил, что – яркий автомобильчик с педалями – и даже дозвонился до Вики. Но та сказала холодно, что у её сына всё есть, и вообще они весь май проведут во Франции. – Но мама сказала, что вы уезжаете из Москвы. Я так и думал, что вы до сих пор заграницей. Хорошо, дядю Володю встретил, и он меня сюда привёз. Ты уж извини, что с пустыми руками.

–А, ладно, – извинил Стёпка. – А ты умеешь лошадок рисовать?

–Лошадок? – Игорь не успевал за сменой его мысли. – Немножко умею.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 80