Muzh_na_chas

Варвара – Игорь уже начал привыкать к её необычности – прокомментировала это в своей манере, выдав что-то насчёт предопределённости судеб и неслучайности воплощений. А потом вместе к ним подключился друг Варвары, неплохой, кстати, оказался мужик, этот Дмитрий, и они втроём хлопотали об организации похорон. Все вместе они как-то споро всё устроили – и похоронное агентство подрядили, и телеграмму на Ставрополье отправили, и Людмилину дочку, приехавшую вместе с бабушкой, встретили. Да ещё Игорь находил время для своей шабашки с электропроводкой, почти закончив эти, будь они неладны, тёплые полы.

И вот теперь, впервые, наверное, за всю неделю у Игоря не было дел. Он просто стоял в аэропорту, ждал и волновался. Их невероятная история с Людмилой, так странно завязавшаяся, близилась, он чувствовал, к развязке. Знать бы наверняка, к какой. Игорь не знал, и от того томился, не мог больше ждать и хотел раз и навсегда покончить с неопределённостью. Да и кремация Аркадия была назначена на шестнадцать часов, и если бы самолёт, прилетавший в двенадцать, задержался, церемонию пришлось бы проводить без Людмилы.

–Дядя Игорь, а мама когда прилетает, в двенадцать? – Соня переминалась рядом в нетерпении увидеться с матерью.

–Да, в двенадцать, – он ещё раз взглянул на табло, убеждаясь, что время не изменилось. – Через пять минут должны сесть, пошли поближе к выходу.

Возле выхода из таможенной зоны уже толпились встречающие: люди с табличками, несколько таксистов со связками ключей на пальцах, просто родственники, вроде него с Сонькой. «Стоп, притормози, родственник! – поймал он себя на мысли. – Это прежняя Людмила была тебе почти родной, а эта, миллионерша, ещё не известно, как взглянет. Может быть, у неё теперь совсем другие планы на жизнь, никак с тобой не связанные!»

Объявили, что самолёт, прилетевший нужным им рейсом, прибыл, и толпа встречающих начала потихоньку уплотнятся.

–Дядя Игорь, пойдёмте! – потянула его девочка.

–Соня, подожди. Мама не выйдет так сразу. Пока паспортный контроль пройдёт, пока таможенный досмотр…

–Вот она, вот она! Мамочка, мы здесь!

Из дверей таможенной зоны самой первой вышла статная женщина в длинном светлом плаще, с красиво взъерошенными пепельного цвета волосами, с мягкой сумкой на тонком ремне, перекинутой через плечо, с маленьким изящным чемоданом на колёсиках. Она оглядела зал, улыбнулась и шагнула навстречу бежавшей девочке, и только тогда Игорь узнал Людмилу. Узнал и понял – эта женщина не для него.

–Мамочка, какая ты стала красивая! Ты волосы покрасила, да? И постриглась, да? А дядя Игорь говорил, ты ещё не скоро, а ты выходишь! – тараторила счастливая Сонька, ведя за собою не менее счастливую мать.

–А я первая контроль проскользнула и по «зелёному коридору» прошла! У меня же вещей почти нет! Здравствуй! – она потянулась к нему, как для поцелуя, потом глянула на дочь и остановила движение – просто протянула руку.

–Привет! – Он всё-таки чмокнул её в щёку, хотя всё внутри застыло: вот оно. Она встретила его, как чужого.

–Такси? – подскочил к ним, поигрывая ключами, один из таксистов.

–До Новых Черёмушек сколько возьмёшь? – спросил Игорь

–Ну, командир, на паре штук, думаю, сойдёмся…

–Две тысячи рублей? Дорого.

–Ну, давай, скину пару сотен…

–Ладно, хорошо, мы едем, – вмешалась Людмила, и Игорь опять внутренне вздрогнул. Другая женщина – уверенная в себе, решительная. – Пойдёмте скорее!

–Что с Лидушей? – спросила она уже в такси.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 111

–Шизофрения. Её в больницу положили, лечат. Историю с Аркадием предлагают списать на несчастный случай. Хотя, сказали, если ближайшие родственники захотят возбудить уголовное дело…

–Я не захочу. Когда церемония?

–В четыре. Варвара и сослуживцы Аркадия приедут сразу в крематорий. Катафалк с телом привезут домой к половине третьего.

Людмила сидела вместе с дочерью на заднем сидении, Игорь ехал впереди, рядом с водителем, поэтому отвечать ему приходилось, ловя её глаза в зеркале, и от этого ощущение отчуждения только усиливалось.

–Умер кто? – не выдержал таксист.

–Папа мой умер, – сообщила Сонька. – Сегодня мы его будем сжигать.

–Кремировать, – поправила мать, чуть темнея лицом. Дочкина беспечность её

задела.

–А! – глянул на них в зеркальце таксист, тоже оторопевший от лёгкости интонаций. Игорь хмыкнул и отвернулся к окну. Он сам, встречая на вокзале вместе с Варварой

иеё другом мать и дочь Людмилы, весь извёлся, думая, как они приняли новости, особенно девочка. Известия-то не шуточные: папа помер, мама уехала за миллионным наследством. Ладно, мать – та, судя по всему, зятя всегда недолюбливала. А вот Соньке он, хоть и гад, отец ведь родной. Но Варвара умудрилась как-то так поговорить с племянницей – Игорь не слышал разговора – что та теперь ходила спокойная, хоть и задумчивая, и, судя по всему, легко приняла смерть отца.

–От чего умер-то? – не мог уняться таксист.

–Сердце жары не выдержало, – резко ответила Людмила, давая понять, что его вопросы неуместны.

–А тётя Варя сказала, что папа закончил все свои дела в этом воплощении, и бог забрал его, чтобы в следующей реинкарнации ему не пришлось исправлять плохую карму!

– пояснила Сонька. Таксист хрюкнул и больше не проронил ни слова до самого дома. Дома их встречала заждавшаяся дочь Галина Андреевна.

–Здравствуй, Людочка! Какая ты у нас… парижанка! – сказала она и вдруг заплакала у неё на плече.

–Как же всё получилось, доча, как всё нелепо вышло! Кто мог знать, что тётисонино наследство так вот нашу семью настигнет!

–Тихо, мамочка, тихо, всё нормально, всё обошлось, – успокаивала Людмила мать, делая Игорю глазами знак, чтобы увёл Соньку.

–Люда, ты не против, если мы с Соней твой чемодан распотрошим? – понял её

Игорь.

–Потрошите, только в другой комнате, хорошо? Мам, ну успокойся. Всё ведь закончилось. Понимаешь, всё!

–Понимаю, доча, всё понимаю. – Галина Андреевна тяжело опустилась на кровать. – Не надо было тогда отцу заставлять Аркадия на тебе жениться. Понятно было, что вы не пара. Но стыдно нам было – обесчестил девку, что соседи скажут. А оно, видишь как. Да отмахнулись бы мы от тех соседей, если б знали, как тебе с этим иродом жить придётся, и что он в конце концов удумает тебя со свету сжить!

–Мама, я прошу тебя, не надо! – Людмила села рядом и обняла мать за плечи. – Я не хочу, чтобы Сонька услышала эти наши разговоры и начала ненавидеть отца. Он умер, понимаешь? А о мёртвом либо хорошо, либо никак.

–Правильно, бог не Микитка, видит, где хлипко, – согласилась мать. – Чего уж я, он своё получил. А то, что без могилы останется, это правильно. Не знаю, кто захотел бы к этому ироду на могилу ходить!

–Ну почему без могилы, мы урну с прахом к его маме в могилку зароем, Вареньке так будет удобнее.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 112

Мать хотела что-то ещё сказать, и не успела – в их комнату ворвалась радостная Сонька, державшая в руках ботинки на роликах

–Мама, это мне?

–Тебе, Сонюшка, тебе. Там ещё, посмотри, наколенники есть и налокотники, или как их там называют.

–Мамочка, спасибо! – дочь бросила коньки на пол и кинулась с поцелуями. – Ура, теперь у меня есть ролики!

–Соня, кажется, ты из-за них растеряла последние шарики, – строго сказала бабушка. – У тебя папа умер, сейчас машина приедет нас на похороны отвозить, а ты скачешь по квартире, как на празднике.

–А мне тётя Варя сказала, что если к смерти относится как к празднику, то тому, кто умер, легче будет этот мир оставить и на небо улететь! – сообщила Сонька, тем не менее, успокаиваясь. – В Мексике, например, индейцы с песнями и танцами своих покойников хоронят!

–Соня, давай без танцев обойдёмся, мы всё-таки не в Мексике. Надень что-нибудь строгое, – попросила Людмила, и дочка ушла одеваться, а мать сказала

–Охо-хо, на небо… Кто-то, может и на небо, а этот… Ладно, молчу, – перехватила они Людмилин взгляд. – Хотя так ему, поганцу, и надо, чтобы на его могиле танцевали!

Людмила вздохнула – мать не переубедишь – и пошла менять светлый льняной костюм на что-нибудь более подходящее к погребальной церемонии.

В катафалке до крематория в Митино они ехали больше часа. Сидели по стенкам фургона на скамеечке вчетвером – мать, Людмила, Сонька и Игорь – и смотрели в лицо Аркадия, покойно лежавшего в чёрном, обшитом сатином гробу. Чуть в стороне от них сидел служащий из агентства и придавал картине должную печальную торжественность, выражая скорбь всей своей одетой в чёрное фигурой, от узких носов чёрных туфель до унылого острого носа на постном лице. Скорбел только он, но и остальных близость покойника утихомирила. Даже мать перестала злиться и спокойно смотрела в лицо бывшего зятя, и после смерти остававшееся холёным и породистым.

Людмила тоже смотрела в лицо мужа, обрамлённое калами и красными гвоздиками –

вагентстве явно работали люди со вкусом и подобрали цветы в бело-красной гамме, не допустив не единого пёстрого лепестка. Бог ведает, как же она была обижена на этого человека! Сколько слов она проговорила, прокрутила в неспокойном уме, пока летела из Москвы в Париж! Как себя корила за глупость, слепоту и уступчивость! А потом Париж её вылечил. Вернее, вылечила новая, незнакомая, неожиданная жизнь – тётушкин особняк с вышколенной прислугой и престарелым, говорящим на старомодном русском языке мажордомом. Торжественно оглашённое завещание и поздравление от тоже говорящего по-русски, но со смешным акцентом, адвоката. Этот адвокат и встречал её в аэропорту, получив факс от отрабатывавшей будущий спонсорский взнос Княгини. В Париже как-то незаметно прошёл её день рождения. Она только ночью, засыпая, и вспомнила, что сегодня был день её рождения.

И она действительно словно родилась заново. Та, прежняя жизнь, отстала от неё, как шелуха, снялась чулком, как старая кожа, из которой она выросла, которую переросла. И каждый следующий из её парижских дней только подтверждал это. Та, прежняя Людмила, никогда бы так запросто не сидела в уличных бистро, потягивая молодое шардоне из прозрачных бокалов. Не ходила бы по магазинам, с удовольствием примеряя всё приглянувшееся, не выкидывала бы по сто евро за чудесные туфли – изумительно мягкая кожа, потрясающе удобный каблук. Она с восторгом впитывала весь этот парижский шик, и к парикмахеру заглянула, чтобы расстаться с собою той, прежней. И ей это удалось.

А что же с обидой на мужа? Людмила прислушалась к собственным ощущениям и не нашла ни единой сильной эмоции, ни обиды, ни сожаления. В гробу лежал смутно знакомый чужой человек. Который, как выяснилось, всю их совместную жизнь просто использовал её и даже готов был принести в жертву в обмен на очень большие деньги.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 113

Цена её жизни – один миллион восемьсот тысяч фунтов стерлингов. С учётом налогов на наследство – миллион двести. В пересчете на доллары – что-то около двух миллионов. Ничего так цена, впечатляет.

Игорь наблюдал за чужим, отрешённым лицом Людмилы, и всё больше убеждался – эта женщина больше не с ним. Скорее всего, она разберётся тут со своими делами и уедет во Францию вместе с дочкой и родителями. С такими-то деньгами теперь целый мир у её ног. Весь мир, и он Игорь. Только он не жигало, чтобы навязываться. Ладно, проехали. Он перевёл взгляд на Аркадия и посмотрел на покойника со смешанным чувством жалости и презрения. В живых он этого мужика видел раз в жизни. И ведь раскусил паскудника, с первого взгляда раскусил! Иначе, почему ничуть не удивился, когда вся эта грязь наружу полезла? Словно ждал от Людмилиного муженька чего-то подобного. Надо же, от своих, Вики с Петрысиком, не ждал, а про чужого сразу всё понял. С Петрысика мысль плавно перетекла на Стёпку, и Игорь задумался о сыне, о том, что надо что-то решать со своими родительскими правами и уже смотрел в лицо Аркадия, не видя его.

Сонька смотрела на папу с интересом. Она пока ещё не очень себе представляла, как это будет – жить без отца. Но и горя особого не чувствовала. Впервые за её тринадцатилетнюю жизнь отец лежал так спокойно, с таким ровным и умиротворённым лицом. «Наверное, правду Варя сказала, что папа попал туда, где ему хорошо. Наверное, ему с нами плохо было – всегда кричал, и ругался на меня и на маму, и лицо было недовольное. А перед смертью, наверное, хорошо стало – вон какое мягкое лицо. Я люблю тебя, папочка. Пусть тебе на том свете будет легко». Она вздохнула глубоко, фургон подпрыгнул на каком-то ухабе, с одного из цветов сорвалась капля влаги и слезой застыла на щеке Аркадия, как будто он один оплакивал свою непутёвую жизнь.

В крематории их уже ждали – гроб, выгруженный на специальный постамент, окружила тройка незнакомых Людмиле мужчин в тёмных костюмах, подошла Варвара с приятным светлобородым человеком – невысокий, ростом с Варвару, но глаза – словно светятся.

–Здравствуй, Людочка, – расцеловалась с ней свояченица. – С приездом. Всё у тебя нормально?

–Да, всё в порядке, наследство я оформила. Адвокатская контора теперь моими деньгами занимается – налоги, перевод счетов на моё имя и так далее. Потом расскажу.

–Знакомься, это Дмитрий, – представила Варвара своего спутника.

–Твой гуру? – вспомнила Людмила.

–Ну, уж сразу – гуру, – засветился глазами и улыбкой мужчина. – Просто Варин друг. И, надеюсь, спутник жизни.

–Людмила Михайловна, позвольте вам выразить свои соболезнования, – подошёл к ней один из чёрной троицы. – Позвольте представиться, Аронов Иван Николаевич, коллега вашего покойного супруга. Как и он, специализируюсь на семейном праве. Смею заметить, в лице Аркадия Мироновича мы потеряли очень хорошего специалиста!

–Спасибо, – на всякий случай поблагодарила Людмила, принимая визитку господина Аронова, и тут распорядительница крематория завела высоким голосом

–Уважаемые гости, все, кто пришёл засвидетельствовать своё почтение и проводить

впоследний путь безвременно почившего вашего сына, супруга и коллегу Богатова Аркадия Мироновича! От имени вдовы и родственников усопшего я благодарю всех за эту дань уважения достойному человеку, прожившему короткую, но очень славную жизнь!

Распорядительница, видимо с подсказки служащего из похоронного агентства, перечисляла торжественным голосом заслуги и достижения Аркадия, и Людмиле казалось, что говорят не про него. Это про какого-то другого человека, которого она совсем не знала, хотя и прожила с ним двадцать лет. Высокий голос распорядительницы отдавался в голове стеклянным дребезгом, и Людмиле казалось, что всё происходящее – не с ней. И человек, который лежит в гробу, такой спокойный и торжественный, не тот, с

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 114

кем она прожила эти годы. Какие двадцать лет, где они? Промелькнули, как один день, один час. На этот час он, Аркадий, может быть, и был ей мужем.

Она оглянулась вокруг, тяготясь фальшью происходящего, нашла взглядом стоявшего поодаль Игоря, позвала. Он понял, подошёл, и она вцепилась в его руку, вновь обретая чувство реальности. Так, не отпуская, и наблюдала, как гроб под похоронную музыку медленно въезжает в дыру в стене, как его закрывает заслонка, за которой – огонь. Вот и всё, нет его. Сгорел муж на час.

Через полчаса их небольшая компания вышла из крематория – в зале уже собирались провожатые очередного усопшего – и разом попала под дождь, который всё-таки пролился из какой-то заблудившейся над Митино тучей, знать не знавшей, что ей велено ползти до Поволжья. Мужчины в чёрном бросились по своим машинам, все остальные полезли прятаться в катафалк, который теперь, без горба внутри, мигом растерял свою скорбность и споро вёз их к месту поминок, подгоняемый мерным стуком долбившего по крыше дождя.

Поминки в близком к дому кафе, затеянные больше для приличия, получились тягостными. Ничего хорошего никто об Аркадии сказать не мог, а врать не хотелось. Разве что коллеги-юристы разродились парой речей во славу усопшего, но и они как-то быстро прониклись общим настроением и не стали засиживаться, наскоро закусив нехитрым поминальным обедом.

–Люда, Галина Андреевна, мы, пожалуй, тоже пойдём, – засобиралась вскоре и Варвара. – Очень тяжёлые были дни, очень выматывающие.

–Я тебе позвоню, – встрепенулась Людмила. – Ты домой?

–Нет, мы к Диме в деревню, – ласково переглянулась Варвара со своим спутником. – Нам восстановиться надо. Я приеду в конце недели, созвонимся!

–Знаешь, куда мне сейчас больше всего хочется? – спросила Людмила, когда и они вчетвером ушли из кафе. Сонька утащила бабушку вперёд, и что-то объясняла, показывая

всторону спортивной площадки.

–В Париж? – попытался угадать Игорь.

–Нет, не в Париж. Я позавидовала Варваре, я тоже хочу в деревню.

–Ну и поехали! Анна Николаевна будет рада.

–А Сонька с мамой? Я ведь только прилетела…

–И им будет рада.

Игорь достал мобильник и позвонил

–Мама Аня, это я. Мы тут в гости к тебе хотим заехать, ты как? Только нас четверо… Ну всё, мы едем! Вот видишь, – это уже Людмиле – она говорит, хоть всемером. У меня мировая мать!

Луговая понравилась и Соньке и, как ни странно, Галине Андреевне. Казалось бы, что ей тихая прелесть Подмосковья после южного ставропольского буйства. Но нет, как вышла из электрички, так и ахала. Какие дубы! Какие сосны! А воздух, воздух какой!

Участок ей тоже понравился – в их-то жаре и малина мелкой родится и крыжовник не крупнее смородины. А здесь-то, у Анны Николаевны – ну просто виноградины какието, а не крыжовник! Анна Николаевна, оживившаяся от такого обилия гостей, благодарно румянилась и водила мать Людмилы экскурсией по ягоднику. А Сонька, нахалка, мигом освоилась, и, словно и не с юга приехала, уже шныряла меж кустов, обирая крупную спелую смородину.

Игорь же с Людмилой, пользуясь моментом, сбежали на свою «мансандру» и наконец он смог обнять её и взять лицо в ладони, и заглянуть в глаза. И спросить

–Люд, а что дальше? Что с нами будет дальше?

–Жить будем, – улыбнулась она и закрыла глаза, ожидая поцелуя.

Он выдохнул облегчённо, и потёрся носом о её нос и пробормотал виновато.

– Знаешь, ты вернулась такая… другая, чужая, мне на какой-то момент даже показалось, что ты от меня отстраняешься.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 115

–Ну что ты, глупый, – она боднула его в плечо, а потом потянула сесть на кровати. – Просто я как бы зависла, понимаешь? Зависла между прошлым и будущим, между той жизнью и этой. Знаешь, чем я занималась в Париже?

–Гуляла по Монмартру? Залезла на Эйфелеву башню?

–И это тоже. Я училась быть богатой! Представляешь, моя бабушка Соня так и осталась бездетной. И она всю свою жизнь наблюдала за нашей семьёй. Знала, что у её племянницы Гали родилась дочка Людочка. И когда умерла, завещала всё мне с условием, чтобы маме моей не сообщали, только мне. И что если меня не найдут за полгода, или если я откажусь от наследства, раздать все деньги приютам для бездомных животных. Меня адвокаты искали в Ставрополье, не нашли, не знали ведь, что я фамилию сменила.

–Сколько же ей было лет, твоей тётке?

–Сто два. Представляешь? Интересно, какой я стану, если доживу до ста лет?

–Очень старой и очень красивой. А как же Аркадий узнал о наследстве?

–Думаю, через Лидушу. Мы с Княгиней, с Ольгой Николаевной, попытались восстановить события. Лидуша в мае ездила в Париж заниматься личным архивом баронессы де-Войе. Та в своё время с Пастернаком переписывалась, у неё остались его письма, и баронесса хотела передать их в наш фонд. Эта баронесса оказалась по мужу дальней родственницей мужа нашей тёти Сони, баронессы д'Аржансон. И она знала, что после той осталось завещание, что уже пятый месяц адвокаты ищут в России наследницу миллионного состояния и не могут найти. Лидуша, скорее всего, рассказала об этом Аркадию просто так, как забавный казус. А тот вспомнил нашу семейную историю и понял, что я – та самая Людмила Романова, которую ищет французское наследство. И тогда всё сошлось – адвокатские навыки Аркадия, его интрижка с Лидушей и их взаимное желание от меня избавиться.

Людмила поёжилась, отгоняя воспоминания о недавних днях, и Игорь обнял её за плечи, согревая.

–Ты говорила, что в Париже училась быть богатой…

–Да, я по магазинам ходила, по самым дорогим. И одежду себе выбирала, примеряла всё. А продавщицы вокруг так и крутятся, бегают, носят всё наперебой! Знаешь, как приятно после стольких лет экономии просто взять, и ни в чём себе не отказывать! А у Аркадия, представляешь, на карте двести тысяч рублей скопилось. Он нам с Сонькой деньги в обрез выдавал, я экономила на всём. А он – копил.

–Да наплюй, – сжал её плечо Аркадий. – Расскажи лучше, где жила. В каком-нибудь «Хилтоне»?

–Не-а! – Людмила засмеялась, мотая головой. – Я в своей вилле жила! В особняке!

–Где?

–В бывшем тётином доме.

–Слушай, я начинаю тебя бояться. Впервые в жизни обнимаю миллионершу, владеющую особняками в Париже!

–Ну, так держи крепче, привыкай! – она прижалась к нему плотнее. – Знаешь, чего мне больше всего хочется?

–Ухать жить в Париж?

–Нет. Мне очень понравился Париж, мы туда обязательно будем ездить. Но жить я там не хочу. И особняк этот мне ни к чему. Знаешь, я чувствовала себя единственной постоялицей какого-нибудь отеля. И мне было страшно неловко, что все эти люди мне прислуживают. Что для меня одной готовится обед, что кто-то убирает за мной в комнате. Здесь, у Анны Николаевны гораздо лучше, чем в любом особняке. Нет, правда. В общем, я хочу продать тот парижский особняк и купить дом в Подмосковье. У тебя есть на примете какой-нибудь подходящий?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 116

ГЛАВА 20

Смотреть новый дом собрались всем «колхозом» – и Соньке, и Галине Андреевне захотелось непременно участвовать. Наверное, и Анна Николаевна бы попросилась, если бы не надобность к Савельичу ехать. Добираться из Лобни к Истре на перекладных было не очень удобно, пришлось заказывать такси. И когда они, без проблем пропущенные охраной посёлка, видимо, предупреждённой Петрысиком, доехали до нужного адреса, то на площадку перед домом так и высыпали всей толпой.

Ворота были открыты, и дом виднелся во всей красе: светлые, чуть желтоватые стены, тёмно-коричневые, с бордовинкой, крыша, рамы на окнах, дверные проёмы и балясины на открытой веранде. Именно про этот дом вспомнил вчера Игорь. И заволновался – вдруг Петрысик уже передумал его продавать, или вдруг уже нашёл покупателя. Петрысик не передумал и никого пока не нашёл, и они сговорились к двенадцати следующего дня приехать на смотрины.

Ночевать, разумеется, остались у Анны Николаевны, и им с Людмилой пришлось отвоёвывать у Соньки свою «мансандру», клятвенно пообещав, что следующую ночь она ночует именно тут. А этой ночью Людмила вернулась к Игорю окончательно. Эту женщину, которая отдавалась ему одновременно и целомудренно, и без остатка, растворяясь с ним и в нём, в одном движении, в одном дыхании, в совместном крике, он узнал. И окончательно успокоился. Они вместе. Он – с ней.

О том, что едут смотреть его, собственными руками построенный, дом Игорь не сказал. Почему-то казалось, скажи он, и Людмила не сможет смотреть на дом беспристрастным взглядом. И даже если он ей не очень понравится, она всё равно купит, чтобы не обидеть Игоря. И скажет, что всё замечательно, а он будет мучиться мыслями, что заставил её сделать это, навязал.

И вот теперь все они стояли у ворот, не решаясь войти, и разглядывали и газон перед домом, и увитые цветами шпалеры, и плиточную дорожку, по которой приближался к ним Петрысик.

–Проходите, – пригласил Петрысик, и они вошли.

–Мама, как же здесь красиво! – первой воскликнула Сонька. – Какой красивый дом!

–Да, очень красивое сочетание цвета! – Людмила шла по дорожке, удивляясь неожиданному внутреннему отклику на это сочетание тёмного и светлого, кремового с вишнёвым.

–Какие цветы необычные! – Галина Андреевна задержалась возле увитых цветами шпалер. – Издалека показалось, что розы, а это не розы. Хозяин, скажите, а что это за цветы?

–Не знаю, – Петрысик смотрел на их ораву с весёлым изумлением. – Ими садовница занимается.

–А семенами у вас можно будет разжиться?

–А вот купите дом, и семена ваши будут! – окончательно развеселился Петрысик.

–Бабушка, ну что ты со своими цветами! – оглянулась на них Сонька. – Пошли лучше комнаты смотреть!

Внутри этот замечательный дом понравился Людмиле чуть меньше, чем снаружи. Была в его интерьере некая неправильность, как если бы, к примеру, благородному породистому псу привязали бантик на шею, как какой-нибудь болонке. Тяжёлые, бронзово-золотистые портьеры на окнах, собранные в складки и украшенные кистями. Напольные вазы, все в завитушках и налепленных розочках. Массивный диван с малиновой, затканной золотом, обивкой и такие же стулья на толстых гнутых ножках. Хрустально-бронзовая люстра, словно перекочевавшая сюда из фойе какого-нибудь дома культуры. Обстановка холла, куда они попали со строгой, сдержанной, спокойной террасы обрушилась на них хаосом антикварной лавки и никак не сочеталась с геометрией дверей

илестничного пролёта, ведущего на второй этаж.

–Ну и размах тут у вас… купеческий, – не удержалась Людмила.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 117

–Да это жена моя, дизайнера приглашала, – пожал плечами Петрысик. – Вот, справа кухня, прямо – кабинет, с этой стороны – спуск в подвал, там у нас гараж и кладовка. Наверху – четыре спальни, есть ещё мансарда под крышей, но она не отделана.

–Можно посмотреть? – загорелась Сонька, Петрысик кивнул, и она помчалась вверх по лестнице. За ней потянулись Людмила и Галина Андреевна.

–Да, что-то Вика тут того, перемудрила, – заметил Игорь, огладывая обстановку. В прошлый раз, когда Стёпка тащил его к себе, он не очень-то глядел по сторонам. – А где Стёпка?

–Поехал с няней в кино на утренний сеанс. Пошли, что ли, на улицу, сядем?

Они вернулись на газон и сели в плетёные кресла у плетёного же стола под натянутым от солнца тентом.

–Они как, серьёзные покупатели, или ты повод нашёл, чтобы приехать? – спросил Петрысик, закуривая. – Мог бы и так, без повода.

–Людмила действительно хочет купить дом в Подмосковье, – пожал плечами Игорь.

–А она потянет? – прищурился Петрысик. – Пол лимона баксов, всё-таки. Может, ей лучше дачку присмотреть где-нибудь в Немчиновке?

–Пол лимона? – изумился Игорь. – Петрысик, ты шутишь? Мне этот дом в сто тысяч обошёлся!

–Недвижимость дорожает, – хмыкнул тот, откидываясь в кресле с довольным видом.

–Ну не в пять же раз! – хлопнул Игорь себе по колену.

–А во сколько? – Петрысик как будто забавлялся горячностью Игоря.

–Хотя бы в два с половиной!

–Двести пятьдесят тысяч? А у них что, есть эти деньги?

–Эти – есть.

Они замолчали, наблюдая, как женщины, насмотревшись, собрались на террасе, а потом пошли к ним делиться впечатлениями.

–Что скажете? – приподнялся навстречу Людмиле Петрысик.

–Хороший дом, мне понравился, – она села в предложенное кресло, а Игорь, подскочив, усадил в своё Галину Андреевну. – Обстановку только сменить, а то как-то очень уж диссонирует с характером постройки… А так дом просто замечательный! Сколько он стоит?

–Вообще-то пятьсот тысяч, но Игорь, вот, настаивает, чтобы я согласился на двести пятьдесят.

–Пятьсот тысяч рублей! – ахнула Галина Андреевна, вскакивая со своего места. – Доча, как-то уж слишком дорого!

–Мамочка, идите с Соней участок посмотрите, а мы поговорим, ладно? – отправила мать Людмила, подождала, пока они с Сонькой отойдут к цветам, и вернулась к Петрысику. – Пятьсот тысяч долларов за этот дом? По-моему, дороговато.

–Вон, Игорь тоже говорит, что ему он всего в сто штук обошёлся, – усмехнулся Петрысик.

–Игорю? – не понимающе взглянула Людмила.

–Это мой дом. Это я его строил, помнишь, рассказывал? – он отчего-то смутился. –

Ястроил его таким, каким хотел. Каким видел. Строил для своей семьи. Вика не захотела здесь жить, и я подумал, может быть, тебе он понравится.

–То есть, дом хороший, с гарантией, – подвёл итог Петрысик. – Поэтому – пятьсот

тысяч.

Людмила растерялась и собралась уже соглашаться. То, что дом строил Игорь, всё объясняло. Наверное, поэтому, он так поманил её этим сочетанием строгих изящных линий фасада, отозвался этой гармонией тёплых цветов

–Двести пятьдесят! – вмешался Игорь.

–Четыреста!

–Двести восемьдесят!

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 118

–Хрен с тобой, – махнул рукой Петрысик – триста пятьдесят!

–Триста!

–Ладно! – захохотал Петрысик, – по рукам! Смотрю, ты совсем ожил! Когда бумаги оформлять будем, хозяйка?

–Уже оформлять? – очнулся Игорь. – А сами где жить будете?

–Мы со Степкой в городе поживём, а Вика всё равно не вернётся, пока я с новым домом не разберусь.

–Стёпка? Вика? – стала понимать Людмила. – А вы – Петрысик?

–Он самый, позвольте представиться, Владимир Николаевич.

–Людмила.

Она осторожно подала ему руку, внимательно разглядывая человека, о котором уже успела сложить представление: чудовище, сломавшее Игорю жизнь. Но этот толстяк с обрюзгшим лицом и больными глазами вовсе не был похож на какого-то там монстра. Впрочем – тень воспоминания заставила её нахмуриться – и Аркадий с Лидушей тоже не походили на монстров. И тем не менее… «И тем не менее, сами запутались в своих интригах. И теперь один перед богом ответ держит, вторая душу больную лечит, а твоя жизнь продолжается!», – словно сказал ей кто-то прямо в ухо. И она улыбнулась Петрысику, вдруг ясно поняв – он чувствует вину перед Игорем и как-то пытается её исправить.

– Дядя Володя, дядя Володя, мы такой мультик смотрели! – в ворота вбежал белоголовый мальчишка лет шести. Следом за ним вошла полная женщина. – Там пингвины были, они корабль украли!

Мальчик затормозил, увидев незнакомых людей, и перестал делиться впечатлениями.

–Здрасьте. Ой, папа, папка приехал! Он понёсся к их компании.

–Привет, Степашка! – Игорь подхватил подбежавшего мальчишку и закружил. А потом поставил на землю и начал со всеми знакомить:

–Смотри, каких я к тебе гостей привёз! Это тётя Люда, а вон там Соня, а бабушку зовут Галина Андреевна.

Стёпка жался к отцовской ноге и с любопытством рассматривал новые лица.

–А ещё у меня для тебя подарок есть, – наклонился к нему Игорь. – Тот, что я в прошлый раз я позабыл привезти тебе на день рождения. Хочешь, покажу?

Стёпка кивнул, и Игорь достал свёрток, который привёз в такси и бросил возле стола. Подарок этот ему попался на глаза случайно, во время беготни и хлопот прошлой недели, и он сразу понял, это – то, что надо. Это вам не какой-то там поросёнок припадочный или автомат с иллюминацией! И эта штука Стёпке обязательно понравится. Игорь отошёл чуть в сторону, развернул свёрток на газоне, составил нужным образом гнутые дюралевые трубочки, натянул цветное полотнище…

–Ура! – закричал Стёпка, прыгая вокруг появившейся на газоне палатки. – Домик! У меня есть домик! Ура!

И тут же юркнул вовнутрь, обживать. Потом вылез наружу и подбежал к Соньке.

–Ты Соня, да? Соня, пошли ко мне в гости! Пошли, там хорошо!

–Сонь, сходи со Стёпой, – попросила Людмила, и дочь, кивнув, пошла смотреть палатку и даже влезла вслед за Стёпкой в её яркое цветное нутро.

–Слушайте, а зачем мальчику в город уезжать? – улыбалась, наблюдая за детьми, Людмила. – Может быть, он здесь останется жить, с нами? С отцом… Хотя бы до конца лета?

–Ого, Захаров, да у тебя тут всё совсем по-взрослому, – опять обрадовался Петрысик, и захохотал раскатисто. – А вы чем занимаетесь, сударыня, если не секрет?

–Я? – Людмила вскинула на него глаза, растерявшись на несколько мгновений. И тут ответ пришёл сам, словно давно уже созрел в глубинах её сознания и только ждал

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 119

повода прозвучать. – Я учитель, частную школу открываю. По методике Монтессори. Слышали о такой?

–Нет. Что-то новомодное?

–Наоборот, разработана в Италии в начале прошлого века. Позволяет воспитывать детей без насилия над личностью.

–Без насилия? Это хорошо. Захаров, ты телефончик-то моего адвоката не потерял? Как там его зовут, забыл…

–Не потерял. Но он больше не работает.

–Что, правда что ли? Странно… Ну ладно, я тебе ещё кого-нибудь подыщу. Тем более что шансы твои отсудить Стёпку растут – вон, и педагог теперь под боком. Ладно, господа, вы обживайтесь, а мне ехать надо. Наталья Борисовна вам поможет, чай накрыть или ещё чего. Кажется, они с вашей мамашей уже познакомились, – Петрысик кивнул в сторону женщин, увлечённо обсуждавших что-то возле увитых цветами шпалер. – Позвоните потом, договоримся, когда купчую оформлять будем.

Он поднялся из-за стола, неожиданно легко для своей грузной фигуры, и вскоре уехал, раскрыв ворота и мигнув на прощание красными стоп-сигналами своего «Лексуса».

–Слушай, и не такой уж он ужасный, как мне после твоего рассказа представилось, – смотрела вслед машине Людмила.

–Он изменился, – согласился Игорь. – И машину, кажется, тоже сменил.

–Игорь, а сколько стоит хорошая машина? – безмятежно спросила Людмила, наблюдая, как Стёпка стоит снаружи палатки и не даёт Соньке выбраться наружу.

–Смотря какая машина. Его «Лексус» – тысяч сто пятьдесят в долларах. «Тойота», как у меня была, тысяч на тридцать потянет.

–А какая тебе больше нравится? «Лексус»?

–Да ну его, этот «Лексус», там понтов больше, чем… Эй, постой, это ты к чему разговор завела?

–Просто так. Давай, купим тебе машину!

–Нет, – помрачнел Игорь.

–Почему?

–Потому!

–Игорь, это не ответ. Почему ты не хочешь, чтобы мы купили тебе машину. Тебе понравилось ездить в метро? Нет? А почему ты тогда злишься?

–Да потому что я не жигало! – последнее слово он выкрикнул, и в воздухе повисла

пауза.

–Папа, а кто такой жигало? – встрял любопытно Стёпка, бросив караулить у палаточного лаза. Такого слова он ещё не слышал.

–Это такой глупый мужчина, который думает, что женщина покупает его любовь за деньги, – спокойно объяснила Людмила.

–За деньги? Любовь? – Стёпка окончательно запутался. Про деньги он знал – на них продают мороженое и билеты в кино, и книжки с картинками и игрушки всякие. Про любовь тоже что-то такое слышал – это, вроде бы, когда люди сначала целуются, а потом женятся. Но одно с другим в его голове не сходилось.

–Стёп, а ты не хочешь Соне двор показать? – спросила Людмил. – И другие свои игрушки тоже?

–Пошли? – бросил свои раздумья и развернулся к новой подружке обрадованный Стёпка. – Там, за домом у меня качели есть! Пошли качаться!

Сонька хотела сказать что-то сердитое, потом взглянула на материно просящее лицо

исменила гнев на милость.

–Ладно, пошли. Но если ты опять будешь вредничать, как только что вредничал возле палатки, я больше никогда в жизни не стану с тобой играть!

–Не буду, Соня, правда, не буду! – пообещал Стёпка, взял её за руку и потянул к своим качелям.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 120