Muzh_na_chas

–Что? – тут же встревожился он.

–Нога. Я совсем про неё забыла!

И тогда Игорь, наконец, поднялся по лестнице, помог ей подняться и сделал то, о чём мечтал.

Её губы пахли шоколадом и немного ликёром, были упругими и податливыми. И тело, когда она к нему прижалась, тоже оказалось упругим и податливым. И последней отчётливой мыслью было, что если он сейчас же не получит её всю, то он просто умрет от переполнявшей его нежности.

ГЛАВА 11

–Слушай, кажется, мы обнаглели и ведём себя неприлично. – Людмила лежала ухом на его груди и слушала сердце. Сердце стучало ровно и наполнено. – Неудобно перед стариками, что они о нас подумают.

–Анна Николаевна подумает, что наконец-то я оказался в хороших руках, – Игорь чмокнул в серединку её ладошки. – А Савельич не знаю, что подумает. Но тоже чтонибудь хорошее.

–Он даже и не ужинал толком, тебя ждал…

–Да? Ну, наверное, уже не ждёт. Слушай, а что он там насчёт тюрьмы говорил?

–А, так, версии строил, зачем меня нужно было представить преступницей. Похже, затем, чтобы на несколько дней упрятать меня в тюрьму. На самом деле, если бы не ты, то так бы и вышло. Пока бы меня Аркадий вызволил…

Она замолчала, будто опомнившись, и Игорь понял, что она думает о муже.

–Мне теперь надо будет подавать на развод…

–Ты уверена? – он постарался скрыть рвущееся ликование.

–Да. Только ты не подумай, что я навязываюсь… Просто теперь я не смогу жить с Аркадием. Врать ему не смогу. А если говорить правду, то надо разводиться.

–А в чём правда, Люд? – он дунул ей на затылок, наблюдая, как разлетаются волосы.

–В том, что я в тебя влюбилась, кажется.

–Что? Как ты сказала? – Игорь приподнялся на локте, и она соскользнула с его груди и уставилась ему в лицо виноватым взглядом.

–Кажется, я в тебя влюбилась, но это тебя ни к чему не обязывает…

–Что значит – «кажется»? Я в неё влюбился, как последний щенок, а ей только кажется! – он затормошил Людмилу, она засмеялась облегчённо

–Ну, хорошо, хорошо, мне не кажется. Я в тебя влюбилась. Втрескалась. Запала, как говорит моя Сонька. Сонька… Я совсем про неё забыла.

Она застыла, задумавшись, и Игорь почувствовал почти физическую боль, наблюдая, как её глаза опять наливаются виной и раскаянием.

–А как я ей объясню? Она же не поймёт, почему мы расстались. У неё сейчас такой трудный возраст… Это мне Аркадий нелюбимый муж, а ей – родной отец. Что нам делать, а?

–Слушай, Люд, ты что, до конца жизни собираешься удобрять чужие клумбы?

–Клумбы? Ты о чём?

–О твоей жизни. Ты не замечаешь, что ты стараешься жить так, чтобы занимать как меньше места? Ты как будто оправдываешься за каждый свой шаг, будто разрешения у кого-то постоянно просишь. Не замечаешь?

–Нет. А я прошу?

–Просишь. У меня уже голова кругом идёт от смены твоих настроений. Вроде радуешься, и тут же чуть ли не извиняешься, что посмела. Почему так, а? Ты ведь потрясающая женщина: красивая, умная, сексуальная. Что же ты живёшь так, с краешку?

–Не знаю, не думала об этом… А я действительно так живу?

Она помолчала немного, собираясь с мыслями.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 61

–Наверное, ты прав. Знаешь, а ведь раньше я такой не была. Я заводилой росла, постоянно девчонкам игры придумывала. Мы в школу играли, или в показ мод, или в дочки-матери. И так здорово, так интересно было жить!

–А в больничку или в папки-мамки вы не играли? – игриво пихнул её плечом Игорь.

–Ну, там, укольчик в попу сделать, спать улечься под одним одеялом…

–Нет, – засмеялась Людмила. – А ты играл?

–Ага. Мне было лет шесть, мама ещё жива была. Мы играли с соседской девочкой по имени Людочка, она была доктором, а я пациентом. И когда она собралась осматривать все мои больные места, в комнату вошла её мамочка. Застукала нас и сказала, что теперь я, как порядочный человек, должен на Людочке жениться. Слушай, она была такая же хорошенькая, как ты. Может быть, это ты и была?

–Нет, точно не я! – засмеялась Людмила. – Я в такие игры никогда бы не стала играть. Мама меня в строгости держала. Я вообще об отношении полов во всех подробностях лет в четырнадцать узнала. Нет, в пятнадцать, когда Танька вытащила из родительской библиотеки «Анжелику» для меня почитать. Я потом несколько ночей о таком принце грезила, как этот Жофрей. А Аркадий у меня первым мужчиной был. И единственным… до тебя.

–Слушай, может быть, это не моё дело, но как вы с ним сошлись? Вы с ним совсем не совпадаете.

–Да так как-то… Он меня почти силой взял. Я на улице ночевала – у нас на Ставрополье ночи тёплые, родители на лето в винограднике кровать ставили, и я там спала. Хорошо, прохладно, цикады стрекочут, листья шуршат… – она улыбнулась мечтательно, вспоминая. – Мы на танцах познакомились. Я на второй курс своего пединститута перешла, а Аркадий в стройуправлении, где папа работал, преддипломную практику проходил. Он как-то пошёл меня провожать, а я млела, что такого кавалера отхватила – москвич, умный, образованный. У калитки вроде попрощались, а он потом ко мне в виноградник залез. Ну, и случилось всё. А папка нас застукал и велел Аркадию на мне жениться, комитетом комсомола пригрозил.

–Да, в то время он за это запросто из института вылетел бы, – кивнул Игорь, поглаживая её по плечу.

–Мог. Только я тогда не понимала, что Аркадий от страха на мне женился. Я вообще все приняла в порядке вещей – если полез ко мне, значит любит. И ещё года три в эту его любовь верила. Старалась вырасти до его уровня, чтобы соответствовать. Всё казалось, ещё чуть-чуть осталось измениться, и я стану достойной этого великого человека.

–А потом?

–А потом поняла, что никакой он не великий. И приняла это. Великий – не великий, он мой муж. Да и Сонька уже у нас родилась, что уже было про любовь думать. Я привыкла к нему, приспособилась. И, оказывается, привыкла и приспособилась жить с краешку. Знаешь, так, чтобы лишний раз не попадаться ему на глаза и не нарываться.

–Он у тебя что, домашний тиран?

–Ну что ты! Просто он не сдержан на эмоции. Ну, знаешь, суды, нервное напряжение и всё такое…

–В общем, у вас с ним такое разделение труда: он бьется в падучей, а ты пробираешься вдоль плинтуса. Так?

–Примерно так. А ты откуда знаешь?

–А у меня в детстве соседи так жили, только там наоборот было: жена истерила, а муж по углам прятался. Слушай, и сколько ты так вот с ним отмучилась?

–Двадцать лет, только не надо говорить «отмучилась». Я не мучилась, я жила. И он подарил мне Соньку.

–Прости, я, кажется, перегибаю, – убавил напор Игорь. И вдруг сказал, – слушай, а выходи за меня замуж, а?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 62

–Замуж? – она села в постели в растерянности и потянула к груди, прикрываясь, одеяло. – А Сонька?

–Выходи вместе с Сонькой. Мне очень нужна семья, правда. Я уже намаялся шнырять по помойкам.

–По каким помойкам?

–Это я так, образно. Выходи, а?

–Игорь, для начала я должна развестись с Аркадием.

–Это означает да?

–Да. Я выйду за тебя.

–Ия-хо! – закричал он индейцем и подбросил вверх подушку, и та шмякнулась о низкий потолок. – Тогда пошли вниз праздновать, у нас там вино и конфеты и оладьи кабачковые. И я очень хочу есть. Кстати, учти, тебе достаётся очень прожорливый муж!

Старики ещё не спали, и когда Игорь с Людмилою спустились вниз, держась за руки

исияя глазами, Анна Николаевна выглянула из комнаты, где бубнил телевизор, и сама расплылась в счастливой улыбке.

–Анна Николаевна, у нас праздник! – объявил Игорь. – Мы с Людой решили пожениться, и я предлагаю это отметить.

–Ну, слава богу, наконец-то! – всплеснула руками Анна Николаевна. – Савельич, оторвись от своего ящика, мы тут помолвку празднуем.

–Что, сладилось у вас? – появился в дверном проёме старик. – Ну и славно. Может, мать, нам с тобой доведётся ещё одного внука потетёшкать. Или внучку.

–Внучка у вас точно будет, – пообещал Игорь, вгоняя штопор в пробку бутылки с вином. – У Люды дочка есть, ей тринадцать лет. Зовут Соня. Пока не знаком, но уверен, что умница, вся в маму. Анна Николаевна, а закуска-то у нас на столе будет? А то я есть хочу, как волк и семеро козлят.

–Сейчас, сейчас! – засуетилась старушка. – Савельич, иди, за стол садись, не стой на проходе!

Старик послушно сел поближе к стенке и наблюдал, как на столе появляются тарелки со снедью. Потом с удовольствием поднял бокал за счастье и любовь, выпил и спросил

–А кому понадобилось Людмилу в тюрьму упечь, вы уже додумались? Или нет пока? И что вы с этой историей делать собираетесь, а?

–Савельич, ну что ты за человек! – всплеснула руками Анна Николаевна. – Тебе обязательно надо напоминать про неприятности, да? Сидим так хорошо, а ты тюрьму приплёл какую-то.

–Да я чего, я ничего, – виновато сжевал конфетину старик. – Просто так решил спросить, дело-то странное.

–Странное, Сергей Савельич, – согласился Игорь, – только мы про него потом подумаем, завтра. Да, Люд? А пока у меня есть тост: за то, чтобы все недоразумения поскорее образумились!

Тост Игоря перебил звонок Людмилиного мобильника, и она с досадой взглянула на дисплей. Аркадий?

–Да, Аркадий, я слушаю.

–Привет, ты где? – голос мужа был мрачным.

–Я же тебе говорила – на даче у знакомых.

–Домой приезжай, я вернулся.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 63

–Аркаш, поздно уже.

–Нормально, одиннадцатый час всего. Электрички там ходят?

–Ходят, но я…

–Люда, ты что, не поняла? Я дома, а дом пустой, жрать нечего, жена где-то шляется.

–Ты ведь послезавтра собирался…

–А вернулся сегодня. Давай, приезжай, я жду.

–Аркадий, я… – она хотела сказать, что не приедет, что вообще от него уходит, но трубка уже пищала короткими гудками. – Игорь, мне надо ехать.

–Детка, да куда же ты собралась, на ночь глядя? – охнула Анна Николаевна.

–Мне надо… Игорь, ты меня отвезёшь?

–Я выпил… Ладно, отвезу, пара глотков вина, не страшно.

Людмила засуетилась, собираясь. Как назло, где-то запропастилась расчёска, и Анна Николаевна куда-то убрала её сумку с вещами и забыла куда, пришлось заглядывать в шкаф и под кровати, чтобы найти. Потом Людмила вспомнила, что надо перекинуть написанное с ноутбука на флэшку. Потом Анна Николаевна непременно решила дать ей с собой в дорогу остатки конфет с ликёром и банку малины в сахаре.

Людмилу угнетала эта суета, она хотела поскорее исчезнуть и чувствовала себя то ли самозванкой, то ли обманщицей, которая наплела добрым людям с три короба, и сама поверила. Но по первому свистку супруга возвращается по месту требования.

Это чувство мучило её и в машине, когда она, набравшись смелости, прервала затянувшуюся паузу и спросила

–Игорь, ты на меня обиделся, да? Ты не обижайся, всё, что я тебе сказала – правда. Только мне объясниться надо с Аркадием, не могу же я так, с бухты-барахты, заявить ему по телефону, что мы расстаёмся.

–Я понимаю, не можешь, – мрачно кивнул Игорь. – Но я успел привыкнуть к мысли, что ты моя женщина. И тут вдруг он заявляет на тебя права. И ты бежишь к нему по первому зову. Сказала бы, что утром приедешь.

–Игорь, ты не понимаешь…

–Не понимаю.

–Если я приеду утром, будет скандал. И я не смогу ему спокойно объяснить, что мы расстаёмся. А я по-хорошему хочу уйти. Объяснить всё хочу, чтобы Аркадий понял. Чтобы не обижался на меня.

–Люд, ты опять хочешь сделать так, чтобы всем вокруг было хорошо. Но так не бывает. Всё равно в такой ситуации есть страдающая сторона.

–Игорь, ну не сердись. Просто мне нужно выбрать подходящий момент…

–Да, я понимаю.

Он довёз её до подъезда, и Людмила чмокнула его легко в щёку и выскользнула из машины. Игорь посмотрел, как она, слегка прихрамывая, дошла до двери, как набрала код на домофоне, как вошла, и поехал со двора. Возвращаться к старикам не хотелось. Почему-то было стыдно, как будто он пообещал им что-то для них важное, да обманул. И он поехал к себе в квартиру.

А Людмила поднялась в свою. Постояла перед дверью, собираясь, как перед прыжком в воду, и решительно принялась отпирать замки.

–Аркадий, я дома.

–Быстро ты добралась, – выглянул из кухни жующий муж. – Близко, что ли, была?

–На Луговой. Меня подвезли. Ты нашёл, чем поужинать?

–Пиццу заказал, не подыхать же мне от голода, пока жена по гостям шныряет. Давай, рассказывай, что тут у тебя без меня происходит.

–Сейчас, мне надо собраться с мыслями.

Людмила прошла на кухню, потрогала чайник – горячий. Налила себе чашку чая и села, задумчиво глядя на ломоть пиццы, сиротливо лежащий среди крошек в пустой плоской коробке.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 64

–Пиццу будешь? – спросил муж.

–Нет, я не голодная…

–Тогда я доем. Ну, рассказывай, куда вляпалась.

–Я не совсем вляпалась… В общем, вчера кто-то ударил по голове нашего сценариста Льва Романовича, и он уверен, что это была я. И милиция тоже думает на меня, потому что кто-то позвонил к ним и сказал, что в квартире труп, и они приехали как раз тогда, когда я туда вошла.

–Да? И почему они тогда тебя не загребли? Пожалели?

–Потому что это сделала не я. И у меня алиби. В то время, когда на Льва Романыча напали, я была на Поклонной горе и подвернула ногу.

–А с чего тебя на Поклонку понесло? – проглотил Аркадий последний кусок.

–Да так, захотелось вдруг у фонтанов прогуляться…

–Поражаюсь, просто поражаюсь твоей несобранности. Решила ехать к сценаристу – так поезжай! А она у фонтанов гуляет.

–Аркадий, ты что? – уставилась на него Людмила. – Если бы я сразу ко Льву Романычу поехала, я бы никому не смогла доказать, что не виновата. Что это не я его стукнула! И меня бы точно забрали в кутузку! – Словечко Игоря выскочило неожиданно.

–Ну, может быть, ума бы заодно там набралась, – хмыкнул муж. – Посидела бы там пару суток, пока я бы тебя не вытащил, делов-то.

Людмила смотрела на мужа новым взглядом, как будто увидела впервые, как будто не было двадцати лет их семейной жизни. Красивая седеющая голова с модной стрижкой. Высокий лоб, тёмные, слегка навыкате глаза, крупный прямой нос, аккуратно постриженные усы и маленькая «профессорская» бородка. Из ноздрей торчат волоски, в усах и бородке запутались крошки от пиццы. В вырезе вытянутой майки топорщится седеющая поросль, над семейными трусами нависает круглый живот, ниже – тонковатые кривоватые волосатые ноги. Мужчина был чужим и неприятным.

–Аркаш, – сказала Людмила, – ты меня совсем не любишь, да? Совсем, ни капельки?

–Здрасте-пожалуйста, с чего это тебя на любовь потянуло?

–Аркаш, а давай разведёмся?

–Что? – перестал жевать муж.

–Мы ведь уже давно не любим друг друга. Давай разведёмся?

–Ты с ума сошла? Совсем рехнулась, что ли? Какой может быть развод?

Муж затрепетал ноздрями и сомкнул губы – по всем признакам надвигался ор. Но Людмила продолжала.

–Но если любви давно нет…

–Да что тебя переклинило с этой любовью! Ты что, целка малолетняя, что ли, заладила про эту свою любовь! Какая любовь может быть в твоём возрасте! В твоем возрасте другие ценности, ты можешь это понять своей извилиной, или нет? Дру-ги-е!

–Какие, Аркаша? – спросила она спокойно, никак не реагируя на мужнин крик.

–Чувство долга. Ответственность за семью. Исполнение своих материнских обязанностей, – он перечислял, загибая у неё перед лицом мясистые пальцы, проросшие волосками на средней фаланге. – Этого тебе недостаточно?

–Мне – нет. А тебе? – спросила она всё так же спокойно.

–Что? – он тоже вдруг успокоился. – А, я понял. Ты на меня обиделась, да? Обиделась, что у тебя неприятности, а я уезжаю всё время и не могу тобою заниматься. Но ты же знаешь, у меня очень важная работа, и клиент последний попался очень хлопотный. И потом, я же знаю, что ты вполне самостоятельная женщина, что ты со всем справляешься сама…

–Аркаша, в этом-то и дело, – она перевела дыхание, застывшее от вдруг понятой ею картины. – Я все эти годы сама, всё время сама, без тебя. Ты редко бываешь дома, ты не замечаешь дочери, ты почти не даёшь нам денег, и мне всё время приходится выкручиваться.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 65

–А, так ты из-за денег! Ты затеяла этот скандал из-за денег! – взревел Аркадий, и Людмила поморщилась от его зычного голоса. – Не знал, не думал, что ты настолько меркантильна!

–Я не меркантильна, просто мне не всегда хватает моей зарплаты. Сонька растёт, ей нужны джинсы и ботинки… Впрочем, зачем я тебе это объясняю, – прервала она сама себя. – Аркадий, я вполне серьёзно говорю – я подаю на развод.

–Люда, да ты что… Людочка …

Он вдруг подошёл к ней и сграбастал её руку и начал мять нежно и даже поцеловал, оставив на тыльной стороне ладони влажный след

–Мы же с тобой столько лет прожили. У нас Сонька растёт. Или ты из-за секса? Но ведь ты сама говорила, что тебе он уже не нужен. Ну, хочешь, любовника заведи.

«Уже завела!» – мимолётно подумала Людмила, и её аж передёрнуло от этой мысли. Игорь не совпадал со словом «любовник». То, что произошло с ними сегодня в мансарде, не вязалось с пошлым и сальным словом «любовники». А то, что происходит сейчас у них

сАркадием, с чем вяжется? С душным бременем под названием «супружеский долг»? И тогда кто из них что кому должен?

–Аркадий, ты меня как будто не слышишь, – сказала она, отнимая руку. – Я не хочу больше с тобой жить. Я подаю на развод.

–Ну и дура. – Он тяжело сел на скрипнувший табурет. – Останешься ни с чем. Квартиру я тебе не отдам, можешь судиться. Останешься без мужа и без жилья. И без дочери – я расскажу Соньке, что ты нас обоих бросила. Что её мамаше к сорока годам шлея под хвост попала, и она захотела любви и свободы.

–Аркадий, не надо так говорить, – поморщилась Людмила, понимая, что в его словах есть доля правды.

–А ты прекрати блажить. В общем так, утро вечера мудренее. Давай спать ложиться, может, к утру тебя расклинит, и ты выбросишь из головы эти свои разводные настроения.

–Хорошо, мы поговорим об этом позже.

Людмила встала из-за стола и привычно пошла стелить мужу на диване. Себе постелила в Сонькиной комнате и часа два ворочалась без сна. Ситуация казалась тупиковой. Она полюбила другого мужчину, но связь с Аркадием оказалась гораздо прочней, чем она думала. Почему-то ей и в голову не приходило, что муж её не отпустит, что вцепится в неё мёртвой хваткой и постарается удержать. Неужели он её всё-таки любит? По-своему, очень странною любовью, но – любит? И что же ей теперь делать, как быть?

Игорь тоже думал, как ему теперь быть. Холостяцкая квартира в этот раз показалась ему противной до тоскливости. Не то, чтобы она была загажена-захламлена, нет. Это в первое время, когда ему не хотелось ни жить, ни быть, он умудрился собрать такие завалы из старых газет, грязных носков, пустых бутылок и мятых коробок из-под замороженных обедов, что самому приходилось лавировать между ними, натаптывая особые тропы в мусоре. Потом, когда воля к жизни вернулась, Игорь вынес весь хлам на помойку и дал себе слово больше так квартиру не загаживать. Слово держал, и теперь в комнате, на кухне, в ванной и в прихожей всё было чисто и прибрано, как в солдатской казарме. И уюта было примерно столько же. Он ворочался в кровати, сначала представляя, как бы изменилась квартира от одного присутствия Людмилы. Потом – о чём она сейчас говорит со своим индюком Аркадием. Потом он подумал, что у этого Аркадия на Людмилу больше прав, и что он сейчас требует от неё исполнения какого-нибудь супружеского долга… Хотя, она же сказала, что он импотент… Хотя кто их знает, этих импотентов, может его как раз сейчас и разбирает на почве стресса… Она ведь наверняка ему уже сказала… А он решил использовать последний шанс… Не дурак же он отпускать такую женщину… И они… Думать о том, чем именно они занимаются, и как Аркадий использует свой последний шанс Игорь уже не смог. Он встал с кровати, нашарил

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 66

сигареты и курил на балконе, пока воображение не угомонилось и, утомившись, не попросилось спать.

А потом ему приснилась Людмила. Она сидела за прутьями решётки, которые тянулись от пола до потолка. Он понял, что это камера, что её всё-таки посадили в тюрьму.

–Игорь, – строго спросила она, подходя к решётке и хватаясь за прутья тонкими пальцами, – ты выяснил, кому это понадобилось?

–Твоему мужу, – вдруг ответил он, и понял, что так оно и есть. Это Аркадий захотел упечь её в тюрьму, чтобы она не смогла уйти к нему, к Игорю.

–И что нам теперь делать? – теперь её голос перестал быть строгим и звучал беспомощно.

–Жить, – сказал Игорь и начал раскачивать прутья, чтобы они сломались, и Людмила вышла на волю. Прутья раскачивались и дребезжали.

Он проснулся и понял, что это звонит мобильник. Анна Николаевна, второй час ночи.

–Алло, Анна Николаевна, что случилось?

–Игорёк, ты жив, у тебя всё в порядке? – в тревоге прокричала она.

–Конечно, я спал уже. Что случилось?

–Сейчас по телевизору показали аварию, там твоя машина разбита! Водитель погиб!

–Анна Николаевна, это не я, я в порядке!

–Игорёк, Савельич сюжет смотрел, так переволновался… Савельич, ты что? Серёжа, что с тобой? Сергей!

Трубка зашуршала отдалёнными стуками и шорохами – видимо, Анна Николаевна бросила её, не отключив, – и Игорь понял, что случилось что-то серьёзное. Быстро оделся, выскочил во двор и почти не удивился, не найдя свою «тойоту» во дворе под окнами. Выскочил на улицу, поймал ночного бомбилу – молодого азербайджанца на раздолбанном «Жигулёнке».

–Куда нада, брат-э?

–На Луговую надо, срочно! Штуку плачу.

–Дорога зна-эшь? – спросил бомбила, возбудившись от «штуки»

–Знаю, покажу, – сел в машину Игорь. В салоне воняло бензином. – Давай, жми, у меня машину угнали.

–Она там-э?

–Она не там, она в хлам. Да и хрен с ней. Жми, братан, кажется, у меня Савельич умирать собрался.

–Савэльч? Это кто-э?

Игорь подумал, как объяснить бомбиле историю его отношений со стариками, и решил не объяснять.

– Отец. Отец у меня там умирает. Жми, братан.

ГЛАВА 12

Ещё пару минут – и он бы разминулся со «скорой». Но – успел. Машина толькотолько собиралась отъезжать от участка, когда раздолбанный «жигулёнок» выскочил ей навстречу и притормозил возле ограды.

– Держи, братан, спасибо, – Игорь сунул водителю купюру и выскочил к медицинскому «Форду», откуда выглянула Анна Николаевна.

–Игорь, Игорёк, мы здесь!

–Что случилось? – Он забрался в салон и сел возле носилок, на которых лежал бледный Савельич. Глаза его были закрыты, нос и скулы заострились, и Игорю на мгновение показалось, что перед ним покойник.

–Острый сердечный приступ, – строго сказала молодая врач в бирюзовом костюме.

–Вы кто больному будете?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 67

–Сын, – ответил Игорь, решив и ей не объяснять все сложности его взаимоотношений со стариками. Савельич дрогнул закрытыми веками и издал невнятный стон.

–Серёжа, Серёженька, потерпи, – Анна Николаевна наклонилась и положила руку ему на лоб. – Сейчас уже приедем.

«Скорая» привезла их в больницу в Лобне, и Савельича долго держали в приёмном покое, заполняя какие-то бумаги. Потом его подняли на верхний этаж, а им сообщили, что состояние больного тяжёлое, но стабильное, что дежурный врач назначил все необходимые уколы, а утром придёт завотделением, который лично осматривает таких вот больных, и точно скажет, что и как.

–А как же он там один будет лежать? – всполошилась Анна Николаевна. – Возле него подежурить надо.

–Вообще-то, пока не обязательно, – уставшая фельдшерица, оформлявшая бумаги, сняла очки и потёрла глаза. – Приступ ему сняли, дали снотворного, он проспит часов пять. Если хотите, кто-то один из вас может подежурить. Хотя, я думаю, вам лучше домой уехать. А завтра приходите к девяти.

–Анна Николаевна, может, и вправду пойдём? – тронул Игорь за локоть совершенно измотанную старушку. – У вас у самой такой вид – можно класть рядом с Савельичем. Поехали, куда вам ночь тут сидеть, с вашим-то сердцем. Поехали, а утром я вас отвезу.

Сказать оказалось сложнее, чем сделать. Ночной городок словно вымер, и только минут через двадцать Игорю удалось изловить припозднившегося таксиста, который согласился отвезти их на Луговую по двойному тарифу.

–Блин, я так разорюсь на этих такси. На своей кататься дешевле получается, – буркнул он, расплачиваясь уже возле дома.

–Игорёк, так что у тебя случилось? – спросила Анна Николаевна, когда он помог ей вылезти из машины и, придерживая под локоток, повёл к дому. – Почему твою машину по телевизору показывали? Там авария на мосту на Мнёвники случилась, страшная очень, три машины столкнулись, и твоя среди них, вся искорёженная.

–Анна Николаевна, точно моя?

–Да, там номер крупно показали. Савельич как увидел, так за сердце и схватился. Этот, корреспондент, сказал ещё, что в машине ехали мужчина и женщина и они погибли. Савельич стал кричать, что это вы с Людой, что зря ты выпивший сел за руль. Я тебе кинулась звонить, а он – на пол сползать, и губы синие.

–Угнали мою «тойоту», Анна Николаевна. Наверное, сразу, как поставил, и угнали, раз успели до моста доехать и там грохнуться. Не я там был, угонщик убился.

–Спасибо, господи, что отвёл беду, – быстро перекрестилась Анна Николаевна и поцеловала его в лоб, взяв обеими руками за голову. – Жить долго будешь, Игорёк, раз мы поверили, что ты погиб. Но испугались мы очень сильно, что тебя потеряли. Я думала, сама рядом с Серёжей лягу.

Остаток ночи Игорь провёл в мансарде. Рухнул ничком на кровать и впал в беспамятство, на какие-то доли секунды удивившись, что всего несколько часов назад на этой самой кровати он плавился от нежности и страсти. Из беспамятства сна на рассвете его вытащила Анна Николаевна, деликатно хлопавшая по плечу.

–Игорь, Игорёк, семь часов уже, нам надо к Савельичу ехать. Просыпайся.

Он с трудом заставил себя открыть глаза, выползти во двор и окончательно пришёл в сознание только после того, как окатился холодной водой из ведра. Потом наскоро слепил какой-то бутерброд, захлебал его чаем, заставил что-то сжевать и Анну Николаевну, и они пошли к электричке, так как после вчерашних расходов денег у него осталось совсем чуть-чуть.

Савельич встретил их почти молодцом. Заострённость черт, напугавшая Игоря ночью, прошла, бледность тоже отхлынула, да и губы утратили синюшный оттенок. На прединфарктника, – завотделением, встретив их в холле, сказал, что у старика

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 68

прединфарктное состояние, – он не походил. Но, тем не менее, датчики какие-то тянулись от его сердца к небольшому монитору на тумбочке.

–Ну, Савельич, и напугал же ты нас, – сказал Игорь, присаживаясь возле кровати и как-то очень естественно переходя со стариком на ты, словно имел на это полное право после ночных волнений.

–Выдумал тоже, с сердцем фокусничать, – добавила Анна Николаевна, садясь на второй стул. – Это я у нас в семье сердечница, это мне надо нитроглицерин сосать. А я тебе вчера скормила все запасы.

–Игорь, Аня, я должен объяснить, – медленно проговорил старик.

–Да что уже тут объяснять, мы всё поняли, – взяла его за руку жена.

–Поняли? И ты меня простила? – повернул он к ней голову.

–Да за что же тебя прощать? Какие-то ворюги угнали у Игоря машину и сами же за это поплатились, в аварию попали. А нас с тобой напугали до полусмерти. Что же тут прощать?

–Ты не знаешь, – сказал Савельич. – Игорь, а ты знаешь?

–О чем, Сергей Савельич?

–Ты сказал вчера «отец».

–Ну да, сказал. Не надо было?

–Надо. Я твой отец.

–Конечно, Савельич. Вы с Анной Николаевной давно уже мне как родные, – начал соглашаться Игорь, но старик остановил его взглядом.

–Анечка, постарайся меня понять и простить, – повернулся он к жене. – Игорь, я должен тебе рассказать… А то вот так прихватит в следующий раз, помру и не успею… Игорь, твоя мама, Люсенька Захарова, и я… Мы… В общем, ты мой сын. Ты на самом деле мой родной сын.

В наступившей тишине стало слышно, как прибор отсчитывает биение сердца Сергея Савельича. Игорю показалось, что это удары его собственного сердца бьются в черепной коробке, отдаваясь в висках.

**

Людмила проспала почти до девяти. Она бы ещё с часок, наверное, прихватила, но в комнату вошёл Аркадий с телефонной трубкой в руке.

–На, поговори с дочерью.

–Сонечка? Соня, доброе утро! – сказала Людмила хриплым спросонья голосом.

–Это не я соня! Это ты, мамочка, у нас сегодня соня-засоня, – зазвенела в трубке дочь. – Мы с бабушкой уже успели кур покормить и огурцы с грядки собрать, и смородину, а ты там, в своей Москве, ещё спишь!

–А что мне ещё тут делать, грядок же нет с огурцами, – улыбнулась Людмила. – Как вы там с бабушкой?

–Ой, отлично! Уже вишня поспела и абрикосы тоже. Я почти всё дерево объела. Жалко, что вы с папой только через две недели приезжаете, абрикосы уже отойдут.

–С папой? – не поняла Людмила. Причём тут Аркадий, он ведь не хотел никуда ехать, она одна к дочери собиралась. И не через две недели, а через три, после своего дня рождения.

–Ну да. Он мне рассказал, что вы решили твой день рождения здесь отпраздновать. Вот здорово! Вы молодцы, что так придумали. А мы с бабушкой тогда тоже сделаем тебе сюрприз. Знаешь какой?

–Какой? – засмеялась Людмила. Тоже мне сюрприз, сразу же рассказывает!

–Мы накроем стол во дворе и позовём всех твоих подружек. И тётю Таню, и тётю Марину и тётю Валю Сучкову позовём… Ой, мам, а знаешь, что мне вчера Сашка Сучков сказал? Что я клёвая герла! Вот дурак, да, мам?

–Ну почему сразу – дурак? Может, он тебе так в любви объяснился.

–Нужна мне его любовь сто лет! Мам, приезжай скорее, у меня столько новостей!

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 69

–Хорошо, Сонюшка, я постараюсь, – улыбнулась она в трубку.

–Ну всё, пока, мам, я бабушке трубку отдаю!

Людмила ещё несколько минут поговорила с матерью, получив полный отчёт, что делает и с кем дружит Сонька. И только нажав отбой, поняла, что сделал Аркадий. Позвонил дочери и сказал, что они вместе к ней приедут. Оба. Вдвоём. Как будто не было вчерашнего разговора и её слов о разводе.

–Поговорили? – заглянул в комнату муж. – Тогда прошу к столу, кушать подано!

–Что? – оторопела Людмила. О чём это он? Что значит – кушать подано? До сих пор

вэтом доме кушать подавала только она. А если не успевала во время, выслушивала пространные претензии и нотации на тему плохой жены.

Накинув халат, она вышла на кухню и остолбенела. На столе стояли два прозрачных бокала с апельсиновым соком, две тарелки с толстыми кусками омлета и блюдце с нарезанным ломтями помидором.

–Аркадий, что это? – ошарашено спросила Людмила.

–Завтрак. Могу я приготовить завтрак для любимой жены?

–До сих пор думала, что не можешь.

Она осторожно, будто не веря своим глазам, присела к столу, отломила вилкой кусочек омлета, попробовала.

–Ну, как? – Аркадий сиял, предвкушая похвалу.

–Вкусно, – омлет был пересолен и слегка отдавал горелым.

–Вот. Специально встал пораньше и всё приготовил. – Он тоже сел на своё место и начал есть. – Решил тебя удивить.

–У тебя получилось. – Людмила отломила ещё кусочек. – Почему ты сказал Соньке, что мы вдвоём приезжаем к ней через две недели? У тебя же были другие планы?

–Я их изменил. Могу я изменить свои планы, если моя семья накануне краха?

–Можешь, только это ничего не меняет. – Людмила отодвинула тарелку и посмотрела на мужа. – Я больше не хочу с тобой жить. Я развожусь.

Она отстранённо наблюдала привычную картину: вот его ноздри затрепетали, а губы стали собираться в предгрозовую гримасу. Сейчас начнёт орать. И вдруг Аркадий выдохнул и сказал. Не проорал, а сказал

–Дай мне две недели. Давай поживём ещё две недели, потом съездим к Соньке, а потом вернёмся к этому разговору.

–Аркадий, я не передумаю.

–И всё равно, мне нужны эти две недели. Я должен знать, что я сделал всё, что мог. Пожалуйста, я тебя прошу.

Просящий о чём-то муж был столь же необычен, как и муж, приготовивший завтрак. Их вчерашний разговор явно вызвал в нём какие-то процессы, и теперь Аркадий старался что-то доказать, в чём-то убедить. И было бы неправильно лишить его этих попыток. И Людмила сдалась.

–Ладно. Но потом я подаю на развод.

Чувствуя себя неловко от тона, в котором проходил их разговор – Аркадий был непривычно тихим и необъяснимо сдержанным, и это сбивало с толку – она быстро привела себя в порядок и побежала на работу. Попыталась войти в метро – не смогла. Подзабытый было ужас поднялся такой волной, что затряслись пальцы и до тошноты пересохло в горле. Пришлось идти на автобусную остановку.

В автобусе было тесно и душно. Он тащился раздражающе медленно, торча по нескольку минут на каждой остановке, цедя пассажиров через турникет по одному. Потом на четверть часа застрял в пробке на выезде на Кутузовский проспект. На том, что раздражена, Людмила поймала себя, только выйдя из автобуса и перебираясь к другой остановке через дорогу, чтобы ехать дальше, к центру. Однако, успел Игорь её разбаловать за эти дни, катая туда-сюда на личном транспорте! Надо ему позвонить.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 70