Muzh_na_chas

Они замолчали, не зная, о чём говорить. Обсуждать утренние события при таксисте не хотелось. Дела Аркадия – тоже. Впрочем, машина довольно быстро для этого, обычно «пробочного», времени домчалась до центра и вскоре уже тормозила у особняка Фонда.

–Ну, давай, до встречи, – Аркадий вдруг сгрёб её в объятия и обслюнявил щёку поцелуем. – Вечером, наверное, не увидимся, я часов в шесть уеду. Будь здорова, не скучай!

«Что это на него нашло? – думала Людмила, выбравшись из машины и вытирая щёку.– Всё ещё использует свой двухнедельный шанс сохранить семью? Блин, точно получается, хвост по кусочкам рублю. Но как и когда найти возможность сказать ему, что моё решение окончательное? Не у следователя же в кабинете, в самом деле!» Она прошла несколько шагов и заметила Лидушу, застывшую у входа в особняк.

–Лида, здравствуй. Что с тобой, тебе плохо?

–Мне? – та вдруг ожгла Людмилу взглядом, а потом словно очнулась. – Нет, всё нормально. Так, задумалась о своём. Ты в Фонд?

–Конечно, – удивилась вопросу Людмила.

–А я вспомнила, что забыла принести тебе конфеты.

–Да не надо Лида, что ты!

–Нет. Я обещала. Я принесу. Ты их заслужила.

И она быстро перешла улицу и направилась к метро.

«Что-то наша Лидуша совсем странной стала, – думала Людмила, поднимаясь на свой этаж по узкой мраморной лесенке. – Переутомилась, что ли, с этими своими списками? Или в личной жизни нелады? Ладно, Бог с ней, пусть сама разбирается, помощи ведь не просит, чего мне лезть».

В комнате уже были Нина и Ксения Борисовна.

–О, Люд, привет! – помахала ей рукой Нина. – А у нас новость, Ксения Борисовна увольняется!

–Ксения Борисовна, это правда? – ахнула Людмила. – Почему?

–Всё, не могу больше, – спокойно ответила та. – После вчерашнего ужасного, непрофессионального, да что там – издевательского по отношению к герою интервью я поняла, что просто профанирую собственную профессию. Понимаете, Люда? Профанирую!

–Да, вчера день был тяжёлый, – согласилась Людмила. – Бедный отец Ферапонт чуть Богу душу не отдал. Но, Ксения Борисовна, это же не в первый раз!

–Не в первый. Но, слава Богу, в последний. Мне лицо этого бедного человека всю ночь снилось. Я ведь профессионал высшей пробы, я ВГИК оканчивала, я ещё для советского телевидения такие фильмы делала, что до сих пор в фондах хранятся! И что теперь? Пишу километры какого-то потока сознания. И ладно бы, дельного – а то ведь сплошной мусор, просто мусор!

–Ксения Борисовна, ну что вы! Разве ваши фильмы – мусор? Вот этот, про Ростопчина, который сейчас снимаете, разве мусор? И кто без вас его будет заканчивать? Кто в Лион поедет? Вам же Нина визу во Францию оформляет!

–Уже оформила, – подала реплику Нина. – Через неделю всем троим ехать, вам, Ксения Борисовна, Лидуше и Евгению Иванычу. Переделывать некогда.

–Хорошо, ладно, – сказала, подумав, Ксения Борисовна, – в Лионе материал отсниму, а потом Княгине заявление напишу. Могу остаться по договору, пока с этим фильмом не закончу, но в таких фарсах, как вчерашний, я больше не участвую!

Людмила вспомнила, что ей предстоит продолжение фарса – расшифровать вчерашнюю запись. А потом ещё в архивах рыться… И тоже почувствовала острое желание уволиться. Сразу же и немедленно.

–А вы знаете, Ксения Борисовна, я, наверное, тоже уволюсь, – озвучила она своё ощущение.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 91

– Людка, да ты что? Женщины, что это с вами? – ахнула Нина. – Я тут что, одна останусь? Да меня Княгиня загоняет, с её-то энергией!

Людмила посмотрела на Нину сочувственно. Действительно, загоняет. И чувствовала, как по телу разливается лёгкость от принятого решения – уйти.

ГЛАВА 16

Ксения Борисовна покивала согласно и Нининым словам – да, мол, загонит. Кивнула и соглашаясь с Людмилой – мол, ничуть не удивляюсь вашему решению. А Нина шумно поднялась из-за стола и предложила

–Слушай, подруга, пошли, покурим! А то от этих ваших новостей голова кругом

идёт!

Они вышли на лестницу, поднялись на последнюю площадку. Нина открыла форточку и вытащила сигарету.

–Слушай, Нин, от меня потом не пахнет? – опять стала принюхиваться к себе Людмила.

–Да нет, вроде. А что такое?

–Меня к следователю с утра вызывали, просили прийти в том же виде, как в день, когда на Льва Романыча напали. Пришлось несвежую блузку надевать.

–К следователю? Обалдеть! – выпустила дым Нина. – И что там было?

–Опознание было…. – начала рассказывать Людмила, но её перебил звонок мобильника. Звонил Игорь.

–Привет, родная, это я! Как ты там?

–Всё нормально, всё обошлось! – Людмила почувствовала, как расползается в улыбке лицо, и слегка отвернулась от заблестевших любопытством Нининых глаз. – Следователь свидетельницу пригласил, соседку. Она видела женщину, выходившую из подъезда. Аркадий согласился на опознание, и соседка узнала мою блузку.

–А про тебя, про тебя она что сказала?

–Сказала, что похожа, но не та.

–Слава богу, хоть какой-то просвет, – выдохнул Игорь. – А про алиби следователю сказали?

–Нет, как-то к слову не пришлось.

–Ну и ладно. Слушай, Люд, мы сегодня, наверное, не увидимся. Я днём всё-таки машиной займусь – надо же в милицию написать об угоне. А вечером у меня шабашка в Отрадном, допоздна проковыряюсь. Ты там как, не расклеишься без меня?

–Начну расклеиваться – позвоню! – улыбнулась Людмила.

–С кем это ты? – не удержалась Нина от вопроса, едва дождавшись, когда Людмила закончит разговор. – Только не говори, что с мужем. С таким лицом и таким голосом с мужьями не разговаривают.

–Я ухожу от мужа, – сказала Людмила, и поняла, что впервые сказала об этом вслух.

–Слушай, Людка, а ты дрова не ломаешь? – Нина задумчиво выпускала дым, опёршись своим обширным задом о подоконник. – Может быть, у тебя просто кризис среднего возраста, а? Знаешь, я читала, у баб бывает к сорока годам, когда они пытаются наверстать что-то, упущенное в жизни, и пускаются во все тяжкие.

–Может быть, и кризис, – не стала спорить Людмила. – Но если в сорок лет понимаешь, что живёшь не с тем мужчиной и занимаешься не тем делом, согласись, есть что навёрстывать.

–Хороший хоть мужик-то?

–Хороший. Это Игорь.

–Этот твой муж на час? – прихлопнула ладонью о подоконник Нина. – Ну ты даёшь, предупреждать надо! То-то я ему звоню вчера, воркую, а он «Ничем помочь не могу, в ближайшее время очень занят». Ты зачем мне номер его телефона дала, если для себя мужика присмотрела?

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 92

–Нина, во-первых, вчера я ещё ни в чём не была уверена. А во-вторых, ты просила его телефон для домашней работы!

–Людка, ты прикидываешься, или и вправду такая наивная? – посмотрела на неё Нина. – Ладно, можешь не отвечать. Пошли, чаю попьём.

Чай они пили почти в полном составе – и Миша пришёл, и Княгиня явилась. Не хватало только Лидуши. Чаепитие получилось скованным. Ксения Борисовна держалась напряжённо, видимо, готовилась к разговору с Княгиней. Людмила молчала, прикидывая, когда ей лучше сказать о своём уходе – сразу же за Ксенией Борисовной, или чуть погодя. Даже болтушка Нина смирно прихлёбывала чай, предвкушая большую бурю. Один Миша ничего не замечал и самозабвенно заглатывал принесённые Ксенией Борисовной кексы с изюмом.

–Дорогие мои, что-то вы смурные сегодня, – наконец дошло до Княгини. – Что-то ещё стряслось? Со Львом Борисычем? С оператором? С Лидушей? Кстати, где она?

–С Лидушей всё в порядке, она скоро будет, – сказала Людмила, и посмотрела на Ксению Борисовну с немым вопросом. Та сидела с отсутствующим видом, и Людмила решила говорить только за себя. – Ольга Николаевна, я хотела с вами поговорить.

–Да, Людмила, я слушаю. Если насчёт видеоаппаратуры, то сразу скажу, что этот вопрос я смогу решить к концу июля.

–Ольга Николаевна, это уже неважно. Я увольняюсь.

–Так, – откинулась на спинку стула Княгиня, и тот испуганно скрипнул. – Хорошо, пойдёмте ко мне, поговорим.

В своём кабинете – вообще-то большой, но напрочь утратившей просторность комнате, заставленной стеллажами с книгами и папками, заваленной видеокассетами и опять же папками, лежавшими на всех возможных поверхностях – она села в кресло, кивнув на второе, напротив

–Садитесь. И рассказывайте, что произошло. Вас всё-таки переманил Макаров в свой Фонда зарубежья?

–Николай Данилыч? Нет, – удивилась Людмила.

–Вы делаете большую ошибку, что уходите туда, – не слушала её Княгиня. – Согласна, что платить Макаров может побольше, чем я – к нему и пожертвования получше идут, и гранты он получил в Международной ассоциации диаспор. Но вы же молодая ещё женщина, неужели вы хотите засушить себя в расцвете лет? Там ведь мёртвая работа, сплошь бумажная – архивы, книги, переписка. А у нас – живое дело, встречи с интересными людьми, поездки по миру!

Княгиня перечисляла все эти преимущества раскатистым поставленным голосом, будто и не помнила, что Людмила никогда никуда не выезжала и работала не столько с живыми людьми, сколько с их интервью на плёнке. А Людмила сказала

–Ольга Николаевна, а почему вы решили, что меня Макаров к себе зовёт?

–Потому что он сам мне об этом сказал, – автоматически ответила Княгиня и спохватилась. – Что, в самом деле, не звонил? Тогда я напрасно плохо про него подумала. Так вы не из-за него увольняетесь? Тогда тем более не понимаю!

–Ольга Николаевна, так получилось. Я вдруг поняла, что моё пребывание здесь себя исчерпало, – туманно объяснила Людмила, так как рассказывать начальнице, что ей враз, до тошноты, надоело заниматься работой, которая увиделась скучной и никчёмной, было бессмысленно. Да и что бы это изменило? Княгиню? Вряд ли. До Людмилы вдруг дошло, что та очень себя любит, такую вот – шумную, раскатистую, вальяжную, дворянистую. И что вся деятельность их конторы – антураж для Княгини, с которым она красуется на престижных раутах, экранах и страницах, и под который добывает гранты. И что к историческому наследию этот антураж относится постольку поскольку. Получилось на архивах эмиграции имя сделать – вот и славно. Получилось бы на чём-нибудь другом, на помощи вымирающим народностям Африки, к примеру, Княгиня сделала бы на народностях.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 93

–Ну, это не аргумент, – тем временем обрадовалась Княгиня недостаточной весомости слов Людмилы. – Это не повод бросать на полдороге столько важных начинаний. Это у вас временный настрой, который просто нужно перетерпеть. Людмила Михайловна, вы же не девчонка какая-нибудь, вы серьёзная, ответственная женщина…

«Интересно, почему они все – и Княгиня, и Аркадий, пытаясь заставить меня жить не моей жизнью, заводят речь о моей ответственности?» – подумала Людмила, а в слух сказала

–Ольга Николаевна, это обдуманное решение. Через две недели я ухожу.

–К Макарову? – голос Княгини вдруг высох до хрипотцы.

–Нет.

–А куда?

–Я… Я в школу возвращаюсь! – неожиданно для себя выпалила Людмила, и растерялась окончательно

–Ну… как хотите, – сказала, помолчав, Княгиня. – Не стану вас больше уговаривать. Можете уйти сразу, как передадите дела.

Когда Людмила вернулась в общий офис, чаепитие ещё не закончилось.

–Ну, что там было? – встретила её вопросом Нина.

–Всё, ухожу, – налила себе чаю Людмила. – Ксения Борисовна, вы извините, что я вперёд вас влезла, само сорвалось.

–Да ладно, я не в обиде, – сказала режиссёр, выуживая изюминку из россыпи крошек, оставшихся от кексов. – Я с ней попозже, через недельку поговорю. Сначала место себе подыщу.

–Кто-то нужен Макарову в Фонд русского зарубежья, – сообщила Людмила и посмотрела на крошки. – А кексов больше нет?

–Кексы схомячили некоторые граждане, на желудок плечистые, – кивнула Нина на довольного сытого Мишу.

–Может, за шоколадкой сбегать к метро? – засовестился он.

–Не надо, Миша, не беги, Лидуша конфеты принести обещала, – остановила его Людмила и отпила несладкого чая.

–А вот и она, легка на помине! – встретила Нина вошедшую в комнату Лидушу. – Давай сюда свои конфеты, нам чай не с чем пить!

–А с чего ты решила, что я с конфетами? – холодно приподняла бровь Лидуша.

–Что, не с ними? А жаль! – совсем не огорчилась Нина. – Давай, Миха, беги за шоколадкой.

–Дорогие мои, вам не кажется, что пора поработать? – прекратила чаепитие вошедшая в комнату Княгиня. – Людмила Михайловна, что касается вашего ухода, то вы можете покинуть нас сразу же, как передадите Лиде ваши дела. Думаю, мы тут сами справимся. Расчёт получите в понедельник.

–Хорошо, Ольга Николаевна, я к вечеру всё передам, – кивнула Людмила, проходя к своему рабочему месту. Притихший народ тоже расползался по своим местам.

Особо передавать, собственно, было нечего – вставки в сценарий Людмила уже сделала, и он в любом случае переходил в ведение Лидуши. Расшифровку вчерашнего издевательства над отцом Ферапонтом Людмила оставила себе, а удовольствие копаться в архивных съёмках про заграничных православных – Лидуше. Та не возражала, хотя весь день смотрела перед собой в мрачной задумчивости, и Людмиле даже показалось, что она тоже обдумывает какое-то сложное решение. «Может, и Лидуша решила уволиться? – предположила Людмила, представив, каким тогда станет лицо Княгини. – Княгиня, бедняжка, решит, наверное, что мы все сговорились и устроили бунт. Может, хоть тогда, наконец, починит этот треклятый видик?»

Видиомагнитофон исправно показывал рябые полосы, из-под которых пробивался заикающийся говорок отца Ферапонта. Впрочем, Людмила и так представляла картинку – взопревшее напряжённое лицо священника достаточно долго находилось вчера перед её

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 94

глазами, чтобы теперь вспомниться во всех подробностях. В принципе, он говорил хорошие и дельные вещи. И будь это газетная статья, материал бы получился отличный. Но человека-то надо в кадре давать! А что тут давать, если то голос дрожит, то речь сбивается? В результате после трёхчасового мучения с расшифровкой Людмила смогла найти два более-менее приличных куска минуты на три каждый и ещё пару фрагментов по полторы минуточки. Радуйся, отец Ферапонт, не зря маялся, хоть что-то, да попадёт на экран.

Может оттого, что слышала всё по второму разу, а может от сознания, что эта возня

– завершающая, но Людмила уже не чувствовала недавней глухой тоски из-за бессмысленности происходящего. Если звёзды на небе зажигаются, значит, это комунибудь нужно. Если фильмы Княгини выходят на экран, значит, это кому-нибудь пригодится. Не зря ведь Министерство культуры даёт ей гранты. Интересно, а в министерстве видели хоть один фильм студии «Княгиня-продакшн»?

–Вот, Лида, здесь расшифровка вчерашнего интервью и хронометраж приличных фрагментов, – отдала она кассету Лидуше. – Всё на этом, я дела передала полностью.

–Спасибо, – ответила та и немного помолчала. – Ты сейчас куда, домой?

–Да, домой поеду. Устала с этой расшифровкой, голова совсем тяжёлая.

–На метро поедешь?

–Нет, в метро я, наверное, долго ещё не смогу спускаться, – помотала головой Людмила и ответила на вызов мобильника. – Алло!

–Привет, это я, – сказал Игорь. – Слушай, я не могу ждать до завтра, я соскучился!

–И я тоже, – улыбнулась Людмила. – Что делать будем?

–Терпеть, – вздохнул Игорь. – До вечера. Я тут проковыряюсь часов до девяти. Может быть, потом, часам к одиннадцати за тобой заехать? Ты где будешь?

–Дома, где же мне ещё быть, – Людмила отошла от Лидуши, которая слушала её разговор с мрачным любопытством. Больше слушать было некому – Ксения Борисовна ушла, а Нина с Мишей курили на лестнице. – Я поздно ложусь. Слушай, а у меня новость!

–Хорошая?

–Наверное. Я с работы увольняюсь!

–Умница. Я тобой горжусь. Давай, вечером всё расскажешь!

–До вечера, – сказала Людмила в уже замолчавший телефон и поняла, что опять улыбается во всё лицо.

–Кто это был? – Спросила Лидуша.

–А? Да так, муж звонил, – не стала объяснять Людмила.

–Слушай, я же тебе конфеты принесла, – сказала Лидуша, пошла к своему столу, достала из ящика пластиковый пакет и протянула Людмиле – Вот.

Людмила заглянула в пакет и увидела знакомую сине-серебристую коробочку, похожую на сундучок.

–Ты же Нине сказала, что у тебя нет конфет!

–Это не для всех, это только тебе, – мрачно объяснила Лидуша. – Я ведь тебе обещала.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 95

–Спасибо, – сказала Людмила и попыталась достать коробочку.

–Не доставай, дома съешь, – остановила её Лидуша. – А то набегут эти, всё сожрут. Не для них конфеты, для тебя.

–Ну ладно, – не стала спорить Людмила. Лидуша выглядела издёрганноизмученной, и не хотелось её нервировать. Дома, так дома. А ребятам она завтра отвальную устроит, принесёт какой-нибудь тортик или пирог повкуснее.

Москва за окнами автобуса перевалила самый зной, но всё ещё плавилась под горячим солнышком. До дома Людмила добиралась в душном автобусе, заранее смирившись с возможными пробками. Но особых пробок не случилось – видимо, она успела выехать раньше часа пик. Автобус был полон. На соседнем с Людмилой сидении сидел мужчина лет пятидесяти, который кряхтел и возился – страдал то ли от жары, то ли от близости нагого женского тела. Девчонка, стоявшая над их местами, демонстрировала максимум возможной наготы – майка заканчивалась примерно на ладонь выше пупка, джинсики – на ладонь ниже. От того, что девчонка тянулась вверх, держась за поручень, её юное гибкое тело выскальзывало из штанов и казалось, ещё чуть-чуть, и совсем выскользнет из низкого пояса. Всем этим своим гибким, юным, обнажённым она сверкала перед носом бедного дядьки, покачиваясь, и на резких торможениях и поворотах чуть ли не прислоняясь к его лицу. Тот кряхтел и ёрзал до тех пор, пока не освободилось место, и девчонка не уселась позади них. Как уселась – полез за платком утирать взопревшую плешь.

Сценка вызвала ощущение дежавю. Людмила вспомнила, почему – девчонка чем-то напоминала ту голозаденькую, что шла перед ней в тот вечер, когда она упала в метро. В тот вечер, когда в её жизни появился Игорь. Людмила смотрела в окно и улыбалась.

Радостно ей было, словно сбросила она с себя тяжёлый мешок, который тащила неизвестно куда и непонятно зачем. Неудобный, надоевший мешок с мёртвым словом «должна». И теперь, впервые в жизни, она никому и ничего не была должна: ни жить с нелюбимым мужем, ни тянуть лямку постылой работы. «А Сонька?» – пискнул кто-то ответственный, и она согласилась – да, Соньке должна. Должна научить её быть счастливой. А как научит, пока сама не станет, а? «А чем жить теперь будешь? На какие шиши? – не унимался ответственный. – И жить после развода где собираешься, а?» «Решится, всё решится, – успокоила Людмила то ли себя, то ли свой внутренний голос. – Может, и вправду обратно в школу попрошусь. Главное я сделала – захотела изменить жизнь».

Она несла домой это своё настроение: всё так, всё она сделала – правильно. И походка, она чувствовала, от этого настроения сделалась упругой, плечи – летящими, а глаза такими, что выпивохи возле овощного павильона, все трое, не сговариваясь, посмотрели её вслед. И один из них, сизоносый дед в сетчатой майке и шляпе в дырочку, сказал

–Блин, мужики, мне бы вместо моей грымзы такую бабу, я бы не с вами тут бухал, а только возле неё и сидел бы!

Людмила поднялась домой, на свой этаж, прикидывая в уме, что сейчас будет делать: сначала съест что-нибудь на ужин, потом переберёт вещи, потом позвонит Соньке и скажет, что приедет одна, без папы, зато на следующей неделе. Ни к чему откладывать, если она с работы ушла. Завтра съёздит за билетами, не получится поездом – автобусом подет. Подумаешь, меньше суток в пути! И Аркадий на этот раз очень кстати уехал, не будет ей мешать. С этими мыслями Людмила открыла в дверь и запнулась от неожиданности – муж, который по её расчётам уже должен быть в аэропорту, возился в коридоре с чемоданом.

–Привет. Ты что, не едешь? – спросила она.

–Еду. Рейс отменили, лечу следующим. Через пять минут ухожу, – ответил Аркадий, застёгивая ремень на чемодане. – Я чайник вскипятил, чаю хочешь?

–Хочу.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 96

Людмила разулась, прикидывая, как сказать Аркадию, что едет к Соньке одна.

– Что принесла? – заглянул муж в её пакет. – О, конфеты!

Он раскрыл серебристый картонный сундучок, достал конфету в синем блестящем фантике, развернул, закинул в рот и прижмурился от удовольствия. «Похоже, Лидуша, ты угодила не мне, а моему мужу», – улыбнулась Людмила. Аркадий был тот ещё сладкоежка, способный в одиночку умять полторта или, в два приёма, коробку шоколадных конфет.

–Слушай, вкусные конфеты! Где брала?

–Возле работы, в супермаркете, – не стала уточнять Людмила. Скажешь, что подарили, начнёт выяснять – кто. Скажешь, что женщина – не поверит. Ну их, эти выяснения отношений перед дорогой. И про Соньку она ему не скажет. Поедет, и всё.

Аркадий слопал ещё одну конфету, потом попросту тряхнул коробкой над портфелем, ополовинив её содержимое, а остальное протянул Людмиле

–На, тебе хватит. Всё, пока, я такси вызвал, наверное, уже подъехало. Возвращаюсь

всреду вечером.

Он закрыл за собою дверь, повозился ключами в замках, и тут до Людмилы дошло, что она так и стоит в прихожей, сжимая в руках серебристую коробку с остатками конфет. Пойти, что ли, и вправду чаю выпить с тем, что осталось?

Она прошла на кухню налить себе чаю, но, потянувшись к чайнику, вдруг опять почувствовала запах собственного пота, вспомнила, что весь день так и проходила в несвежей блузке и решила сначала принять душ. В душе она намылилась гелем с тонким цитрусово-смоляным запахом, постояла несколько минут под прохладными струями, вытерлась и, чувствуя себя свежей и лёгкой, под стать настроению, надела домашние штаны, футболку и пошла пить чай.

Кипяток уже остыл, жидкость в чашке, к тому же разбавленная заваркой из чайника, оказалась тепловатой, но ей и так годилось. Людмила достала конфету из коробочки, надкусила – вкус был чуть другим, не такой, как у тех, дачных, купленных Игорем, но всё равно приятно отдавал вишнёвым ликёром – запила тёплым чаем. Съела ещё одну. Посидела немножко, вспоминая сегодняшний длинный день: милиция, опознание, решение уволиться, поджатые губы Княгини, отсутствующий Лидушин взгляд. И вдруг почувствовала головокружение, заставившее ухватиться за край стола.

«Что такое? На солнце, что ли, перегрелась?» Голова кружилась всё сильнее, как будто она хватила пару бокалов шипучего вина

на голодный желудок. С ней однажды так было, в один из приездов в Ставрополь, когда они с подружками выпили за встречу две бутылки шипучки на троих, и она потом лежала на диване, а тот кружился, как маленькая стремительная карусель. «Неужели на меня так ликер в конфете подействовал? Нет, смешно, там ликёра этого с четверть чайной ложки!»

Людмила положила голову на сложенные на столе руки – так было легче. Ей даже звуки от головокружения начали мерещиться – как будто кто-то ковыряется в дверных замках. Она прислушалась. Дверь действительно открывали. «Аркадий! – поняла Людмила. – Вернулся. Опять, что ли, рейс отменили?»

–Аркадий, ты почему вернулся? Рейс отменили? – крикнула она, не поднимаясь с места. Крик получился негромким, слова – невнятными. Аркадий молчал. Потом по коридору прошелестели лёгкие, совсем не мужские шаги и в кухню вошла … она сама. Она сама двухчасовой давности: та же стрижка, та же зелёная блузка, те же бежевые брюки. Людмила поняла, что начались галлюцинации, и крепко зажмурилась, дожидаясь, когда они исчезнут.

Подождала, открыла глаза. Женщина в дверном проёме усмехнулась, пересекла кухню и села напротив. Потом заглянула в сине-серебристую коробочку с конфетами и сказала

–Тебе разве мама не говорила, что много сладкого есть вредно? Вон, полкоробки конфет враз съела, тебе же плохо будет, деточка!

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 97

–Это… Мне… – Людмиле хотелось ответить, что это не она конфеты съела, а Аркадий, и что ей действительно как-то нехорошо. Но тут она узнала женщину напротив. От удивления, что та вдруг оказалась здесь и в таком виде мысли в по-прежнему кружащейся голове сбились в плотный ком, как мокрое бельё в центрифуге. А слова застревали где-то на полпути от мыслей к языку.

–Допрыгалась, гадина? – сказала женщина напротив. – Ты сама меня вынудила к этому. Имей в виду, ты сама меня вынудила убить тебя. Сама.

ГЛАВА 17

Работа не очень ладилась. У Игоря день вообще складывался как-то по-дурацки. К гаишникам он умудрился приехать в обеденный перерыв, и почти час пришлось ждать в очереди из мающихся мужиков, которые слонялись по коридору и изучали информацию на стенах. Игорь тоже чуть ли не наизусть выучил все виды штрафов и все типы нарушений. Ещё бы немного ожидания – и запомнил бы, наверное, наизусть расчётные счета, куда деньги слать. Он бы и плюнул, и отложил это дело на следующий раз, но, вопервых, не любил оставлять «незавершёнку», а во-вторых, слишком уж муторно было добираться сюда «безлошадному» – автоинспекция обосновалась чуть ли не в промзоне, по соседству с трамвайным депо. Если не на собственной машине, добираться очень неудобно – ходит только автобус, останавливается чуть ли не в километре, дальше – пешком.

Потом выяснилось, что он всё-таки зря ждал. Нужно было сначала написать заявление об угоне в местное отделение милиции, а потом уже разбираться с автоинспекцией.

Досадуя на зря потраченное время – час на дорогу от дома, почти час маяты в коридоре, да ещё полчаса пути до метро – он отправился в Отрадное, откуда ему уже звонил Санёк. Рассказал, что у клиента появились дополнительные соображения по квартире и, наверное, проводку нужно будет пересчитывать.

Дополнительные соображения оказались тёплым полом. Заказчику непременно хотелось упрятать в бетонную стяжку пола провода, чтобы получился электроподогрев. Нагрузка на сеть от такого подогрева ложилась серьёзная, и те провода и предохранители, которые Игорь выбрал в прошлый приход и которые уже закупил Санёк, теперь не годились.

–У этого твоего бандюка семь пятниц на неделе! – бурчал Игорь, заново осматривая квартиру и прикидывая, как теперь вести проводку, чтобы равномерно распределить нагрузку по фазам. – Не мог сразу сказать! Получается, вот здесь твои орлы зря штробили,

итут тоже. Теперь провод так и вот так пойдёт.

–Да ладно тебе, не бери в голову! – сказал Санёк, разглядывая штробу – борозду в стене, куда предполагалось укладывать электропроводку. – Мы ещё почти ничего тут и сделать не успели. У меня, вон, на прежнем объекте, клиент четыре раза передумывал насчёт плитки в ванной. Четыре раза меняли, прикинь! Мужики выложат всё, а он приходит – не, хреново, не хочу малахит, хочу серый мрамор! Не хочу серый мрамор, хочу чёрную плитку с золотой искрой и белый бордюр с позолотой! И так четыре раза. Увидит у кого-нибудь из своих друганов какую-нибудь хрень позаковыристее – и желает, чтобы у него ещё круче было. И каждый раз по тридцать квадратных метров итальянской плитки – в помойку. Прикинь, по сто евро за метр, да ещё работа! Мужики к четвёртому разу осатанели, всю стенку матюгами исписали, потом плиткой закрыли – помогло! Успокоился клиент, остановился.

–И что вы ему в тот раз на стенки приклеили? Красный гранит в жёлтый цветочек? – машинально спросил Игорь, решая, что он сможет сделать сегодня, а что придётся отложить на потом.

–Не-а, голых баб кусками! – прижмурился Санёк, явно рассчитывая на реакцию.

–Ко-го? – уставился на него Игорь.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 98

–Голых баб, – уточнил, довольный эффектом, Санёк. – Кафель такой – белый, а местами как бы фотографии голых баб, только не целиком, а по частям – где сиська, где жопа, где пупок и живот почти до самого не балуй.

–А, я видел такой, – вспомнил Игорь. Когда он строил свой дом и объезжал все магазины, ему попадалась на глаза такая плитка. Матовый белый кафель и фрагментами – чёрно-белые снимки обнажённого женского тела: нежная грудь, изгиб бедра, округлость живота с пупочной ямкой. Плитка выглядела очень эстетично, но как-то по-холостяцки. Для его семейного дома, где подрастал Стёпка, она не годилась. Стёпка… Мысль о сыне накрыла тёплой волной, и он вдруг перестал злиться на бестолкового заказчика. Хочет тёплый пол – будет ему тёплый пол.

Он отпустил Санька, выдав ему список дополнительных материалов и оборудования. Какое-то время рассчитывал нагрузку, чиркая в блокноте и рисуя новую схему разводки. Потом там, где можно было, прокладывал провода, оставляя хвосты и обводя кругами места для выключателей и розеток, вытягивая концы на потолке и стенах, где предполагалось ставить светильники. В общем, собирал канву электропроводки, оставляя все декоративности на потом, когда бригада закончит отделку квартиры и ему останется только лишь прикрутить на место все выключатели и розетки, все лампочки и люстрочки.

Икак-то незаметно для себя втянулся в работу, и сделал всё, что мог на этот день, и освободился гораздо раньше, чем предполагал. «Так, семь часов, – взглянул он на время. – Можно ехать к Людмиле». Он ещё подумал какое-то время, решая, стоит ли сначала заскочить домой, чтобы ополоснуться и переодеться. Был бы на своих колёсах – смотался бы. А вот так, на метро телепать сначала до Щукинской, потом трамваем до Живописной, а потом тем же макаром, да с пересадками добираться до Новых Черёмушек… Нет уж. Лучше ополоснуться прямо здесь, в чужой квартире, а потом сразу ехать к Людмиле. И он поплескался под краном в ванной, раздевшись до пояса – ванная уже блестела розовым кафелем на стенах, но саму сантехнику ещё не поставили и струя из крана била в жестяную раковину-времянку. Потом вытерся своей же рабочей футболкой, переоделся в джинсы и рубаху, и набрал номер её мобильника.

«Наверное, тоже в душе» – решил Игорь, послушав аккуратные гудки, на которые никто не откликался, и пошёл на улицу ловить машину. В конце-концов, ехать до любимой женщины на метро – слишком неромантично. И вообще, пора что-то решать с машиной.

**

Телефон издавал глухие, но настойчивые трели. «В сумочке, в прихожей», – вспомнила Людмила и пошевелилась, чтобы дойти и ответить. И хотя бы так вернуться к реальности. То, что происходило сейчас, скорее всего, было странным кошмарным сном. А в нём – она сама с голосом и лицом Лидуши сидела напротив и хотела её… себя убить.

–Сиди! – прикрикнула Лидуша, и Людмила плюхнулась обратно на стул – ноги почему-то совсем ослабли и перестали слушаться.

–Странно, что ты вообще ещё шевелишься, – продолжала Лидуша. – Ты давно уже должна была в отключке лежать, с полкоробки-то конфет!

–Лида, ты… Ты хотела меня отравить? – догадалась Людмила, краем сознания пытаясь удержать какую-то очень важную мысль. Мысль выскальзывала и никак не давалась.

–Нет, не угадала. Там всего лишь снотворное. Хотя я бы с удовольствием накормила тебя, гадину, крысиным ядом.

–Почему? За что? Что я тебе такого сделала? – Людмила подпёрла подбородок ладонью, чтобы не ронять голову и видеть Лидушу.

–Ты? Да ты мне всю жизнь испортила! – Лидуша вскочила со стула и стала ходить туда-обратно, маяча. Двигать за ней головой было трудно, и Людмила слегка поводила глазами, каждый раз теряя картинку в расфокусе взгляда.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 99

–Если бы не ты, мы бы уже год жили вместе и были бы счастливы! А ты, как змея, обвила его, вцепилась в него! Обманом на себе женила и мучаешь его, мучаешь!

–Я мучаю? Кого? – удивилась Людмила. Следить за Лидушей надоело, и она зафиксировала взгляд перед собой. Лидуша теперь то вбегала в поле зрения, то выбегала из него, словно героиня какого-то фильма, то появляясь, то пропадая с экрана.

–Аркадия, – остановилась Лидуша в центре кадра. – Почему ты не захотела похорошему дать ему развод?

–Я захотела, – ответила Людмила и изловила-таки не дававшуюся мысль. Аркадий. Он взял с собою конфеты.

–Не ври! – взвизгнула Лидуша, и изловленная мысль испуганно юркнула в подсознание. – Он трижды, трижды просил тебя дать ему развод, а ты грозила ему устроить такой скандал, что все клиенты разбегутся! Ты грозила ему запретить видеться с дочерью! Ты говорила, что повесишься, и напишешь, что из-за него! А на соперницу вообще порчу напустишь!

–Лида, что за чушь, – поморщилась Людмила: от Лидушиного визга головокружение стало вибрирующим.

–Я три раза пыталась от тебя избавиться, – не слушала её Лидуша. – И всё время не получалось. Я знаю почему – я слишком полагалась на случай. А тебе, змеюке, везло. Всё, кончилось твоё везение, теперь я всё продумала, я подготовилась. Тебе хана!

–Лидуша, тебя посадят за убийство, – напомнила Людмила, почему-то ничуть не испугавшись лидушиной «ханы». Ей происходящее всё ещё казалось сном, тем более что телефон давно уже перестал трезвонить.

–Не посадят, я повышаю мастерство, – Лидуша перестала бегать, села за стол и заглянула Людмиле в лицо.

–В первый раз, когда я тебе на башку горшок столкнула, это было чистым импульсом – а вдруг попаду?. Не попала.

–А откуда ты знала, что я выйду из подъезда? Ты что, следила за мной?

–Следила. Я сразу, как только с Аркадием познакомилась, за тобой стала следить.

–Зачем?

–Затем! – отрезала Лидуша, не собираясь рассказывать, что мысль убить гадину и освободить любимого смутно забрезжила после первого же свидания с Аркадием.

Познакомились они так: Аркадий заехал за женой в фонд, чтобы оставить ей папку с бумагами. Потом кто-то должен был за ними зайти. Но Людмилы на месте не было, и к охраннику, фильтрующему на проходной всех пришлых, спустилась Лидуша. И в момент была очарована этим мужчиной: седеющая, волосок к волоску уложенная шевелюра, аккуратные усы и профессорская бородка, высокий лоб, ласкающий взгляд. И баритон – мягкий, чарующий, обволакивающий. Мужчина был необычайно солиден, эффектен и… благороден. Именно это определение возникло в восхищённом Лидушином сознании – благородный мужчина! А он, Аркадий, узнав, что Людмила в отъезде до вечера, увёл Лидушу на диванчик, стоявший в нижнем фойе у стеночки, и объяснил ей, кто придёт за бумагами и кому их предать, и спросил номер её, Лидушиного, телефона, и свой оставил. «А то мало ли, бумаги очень важные. Но и вы, я вижу, девушка серьёзная, вам можно довериться. В наше время такие женщины – редкость. И мне думается, наше знакомство – большая удача».

Он говорил, словно окутывал её ласковыми интонациями, и Лидуша млела от его близости, от звуков бархатного голоса, от тепла руки, доверительно лёгшей ей на плечо…

Втот момент она была абсолютно счастлива и готова была для этого мужчины не то что бумаги передать – идти за ним, куда позовёт, и делать, что скажет.

За папкой пришёл какой-то хмурый парень в тёмной куртке, позвонил ей на мобильник, сказал, что от Аркадия Мироновича. Сам Аркадий позвонил вечером и пригласил посидеть с ним в кафе, как он сказал «В благодарность за ваши хлопоты». И опять он обволакивал ей бархатистыми интонациями, и опять говорил, что она редкостная

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 100