Афанасьев В. Циклы и общество

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

Русский ученый не устает подчеркивать противоположность интересов России и Европы: «Противоположность наших существеннейших интересов с интересами европейскими - самая положительная, самая коренная, ничем не устранимая. Мы - представители Славянства, и в качестве таковых должны содействовать его политическому освобождению из-под немецкого, из-под мадьярского и из-под турецкого гнета и, затем, его политическому объединению, дабы доставить тем и себе и ему достаточную силу сопротивления»1.

Так называемый «Восточный вопрос» состоит, по Н.Я. Данилевскому, в ожесточенной борьбе между умирающим культурно-историческим типом романо-германской цивилизации (Европы) и нарождающимся новым славянским культурно-историческим типом (России). В качестве исхода этой борьбы на ближайшие двести лет может стать образование на месте европейских государств единого европейского государства (Европейского союза) и складывание так называемого «Славянского союза» во главе с Россией и вхождением Константинополя в состав этой конфедерации в качестве его культурно-исторического центра. Фридрих Энгельс писал в конце позапрошлого века, что Россия стоит перед альтернативой: революция или Константинополь. Как показала история, Россия выбрала революцию, но это не означает, что в будущем она не может обратиться и к другой альтернативе.

«Восточный вопрос», по мнению Н.Я. Данилевского, есть вопрос политической организации славянских государств на базе племенной и религиозной схожести для отпора Европе и для обороны от других внешних сил. Видимо, в рамках дан-

1 Сборник политических и экономических статей Н.Я. Данилевского. СПб., 1890. С. 7.

18

Циклическая теория Н.Я. Данилевского

ной политической системы и должны создаться те условия, которые необходимы для дальнейшего исторического развития славянского культурно-исторического типа.

Понятие культурно-исторического типа Н.Я. Данилевского позволяет, с одной стороны, правильно видеть область применения социологических законов, то есть социологический анализ должен распространяться не на всю историю человечества, а применяться только в рамках одного культурно-исторического типа. С другой стороны, он позволяет выделить и описать во всемирной истории отдельные локальные цивилизации.

Вистории социологии имеется множество периодизаций истории человечества. Вот примеры подобных периодизаций: Карл Маркс - феодализм, капитализм, социализм; Даниел Белл - доиндустриальное, индустриальное, постиндустриальное общество; Алвин Тоффлер - цивилизации первой, второй и третьей волны и др. Согласно схеме Данилевского такие периоды можно выделить, не ддя всего человечества, а только для отдельной цивилизации.

Всвоих работах Данилевский, не отрицая конкретной приверженности интересам России, стремится выяснить общие закономерности общественно-исторического развития в совершенно новом методологическом подходе к анализу исторических процессов. Простота и ясность мысли сочетаются у него с удивительной ее логичностью. Сегодня важно многие моменты его теории развивать дальше, применительно к современным общественно-политическим проблемам. Концепцию Н.Я. Данилевского следует считать одной из первых попыток разработки циклических теорий общественного развития.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ У К.Н. ЛЕОНТЬЕВА

Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891), используя основные идеи Н.Я. Данилевского, внес свой значительный вклад в развитие циклических теорий общественного развития. Кроме своих литературных произведений, Константин Леонтьев написал много статей по исторической и социальной проблематике, среди которых наиболее важными являются «Византизм и славянство», «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения», «Записки отшельника» и др.

Для мировоззрения Леонтьева характерен социальный пессимизм, тесно связанный с православной догматикой, ярко выраженный антилиберальный пафос, основанный на своеобразной концепции общественного развития. Многие оценки и предсказания, содержащиеся в его работах, сегодня, когда прошло более ста лет со дня их написания, выдержали проверку временем. В своих статьях Леонтьев затрагивает проблемы анализа всемирной истории и пытается разобраться в политических проблемах современной ему Европы и России. Интерес его к политическим проблемам был связан и с его консульской работой в Греции и Турции. Стремясь выйти на более высокий уровень анализа, Леонтьев уделяет большое внимание роли государства, церкви в жизни общества, рассматривает вопрос об общественном прогрессе и его критериях, вводит в научный оборот понятие «формы государства», развивает учение

20

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

о «социальных элементах», пишет об актуальных политических проблемах. Социология Леонтьева при жизни нашла мало последователей, однако после смерти его идеи активно исследовались и нашли много последователей'.

Леонтьев был знаком с работами основных представителей славянофильского направления, но относился к ним в основном критически2. Заметное влияние на его мировоззрение оказали идеи Н.Я. Данилевского, концепцию исторического развития которого он очень ценил: «Я должен здесь прибавить, что главным основанием мыслям моим служила мне книга г. Данилевского "Россия и Европа". Данилевский, по справедливому замечанию г. Страхова, первым обратил внимание на эту смену культурных типов и стилей. Эту теорию культурной смены можно назвать истинным открытием, принадлежащим исключительно русскому мыслителю. Положим, Хомяков и другие славянофилы развивали нечто подобное прежде г. Данилевского; но у них это все было не ясно, не приведено в систему и, главное, не производило впечатления чего-то органического, чего-то такого, чему быть надлежит; а в сочинении "Россия и Европа" весьма ясно этого рода освещение»3. Леонтьев критикует в учении славянофилов их либеральные иллюзии, от которых не смог полностью освободиться и Данилевский.

На творчество Леонтьева, кроме работ Данилевского, определенным образом повлияли идеи Владимира Соловьева. Леонтьев .так определяет свое отношение к последне-

' К исследованию творческого наследия Леонтьева обращались многие известные российские философы - В.В. Розанов, II.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, B.C. Соловьев и др.

2 См. его работу «Славянофильство теории и славянофильство жиз-

J Леонтьев К.Н. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1., СПб., 1911. С. 420.

21

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

му: «Останется ли от Соловьева только идея развития Церкви или нечто еще более общее - только истинно великий толчок, данный им русской мысли в глубоко мистическую сторону, ибо он, будучи несомненно самым блестящим, глубоким и ясным философом-писателем в современной Европе, посвятил свой дар религии, а не чемунибудь другому»1. Несмотря на высокую оценку творчества Соловьева, Леонтьев критически относился к некоторым сторонам его наследия, о чем свидетельствует такое высказывание: «...политические воззрения его (В. Соловьева) просто поражают меня, не знаю только чем: ребячеством своим или наглым притворством»2. Леонтьев был противником идеи Соловьева о необходимости слияния православия и католичества: «Разлюбив простой, утилитарный прогресс, разочаровавшись в нем, грядущие поколения русских людей не накинутся ли толпами на учение Соловьева, не только благодаря его таланту (а вернее гению), но и благодаря тому, что сама мысль "идти под Папу" - ясна, практична, осуществима и в то же время очень идеальна, очень крупна»3. В последние годы жизни Леонтьев резко расходится с Соловьевым, в частности, по вопросу о теории культурно-исторических типов Данилевского4.

В.В. Розанов, будучи лично знаком с Леонтьевым и испытав влияние его идей на себе, очень метко выделяет основные моменты мировоззрения Леонтьева. Учение о гранях, о разнообразии форм как условии культуры, представляется для Розанова основным моментом в социологии Леонтьева. Это учение тесно переплетено с оригинальной

1 Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Россия глазами русского. СПб., 1991. С. 14.

2Так же. С. 15.

3Так же. С. 9.

4См. его статью «Владимир Соловьев против Данилевского».

22

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

концепцией развития и эстетическими идеями Леонтьева. В гранях содержится идея любого явления - его форма. Развитие культуры ведет к богатству и усложнению культурных форм, регресс культуры, наоборот, способствует упрощению форм, потере их разнообразия, то есть к однообразной простоте. Эти признаки и выступают для Леонтьева основным критерием, когда он, оценивая современный период европейской истории, усматривает в нем процессы упрощения, при котором более сложные и изысканные формы прежней культуры сменяются простыми и однообразными. Леонтьеву удалось сформулировать универсальную формулу развития, которая напоминает идею о единстве и многообразии в теории эволюции Герберта Спенсера. В процессе развития Леонтьев видит два взаимосвязанных момента: с одной стороны, это процесс обособления сходных явлений, усложнение внутренней структуры, с другой - укрепление внешнего единства, не позволяющей явлению, как он говорит, «растекаться».

В историческом развитии общества, как и во всех других явлениях природы, Леонтьев выделяет три основных стадии: «первичная простота», многообразное единство - «цветущая сложность» и упрощение - «вторичное смешение». Розанов так характеризует это учение: «Нет в живом и мертвом ничего, что не было бы подчинено закону этих трех фаз, и если мы спросим себя, что же в них есть главное, то мы увидим, что это - начало грани, предела, обособления»1. Смена этих фаз, согласно Леонтьеву, является универсальным законом развития2. С учением о гранях свя-

1Розанов В В. Последние фазы славянофильства И Сочинения. М., 1990. С. 193.

2Эти три периода Леонтьев выделяет и в истории искусства: «а) период первоначальной простоты: циклопические постройки, конусообразные могилы этрусков; б) период цветущей сложности: Парфенон,

23

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

24

зано у Леонтьева и представление о красоте как единстве форм в их многообразии и основном критерии развития общества. Определяя эстетический критерий как универсальный, применимый как к явлениям природы, так и к социальным процессам. Леонтьев как бы вторит известной формуле Ф.М. Достоевского «Красота спасет мир»1. Внешние формы быта, одежды, мод играют, по мнению Леонтьева, важную роль в общественном развитии. «Внешние формы быта, одежды, обряды, обычаи, моды, - пишет он, - все эти разности и оттенки общественной эстетики живой, все эти внешние формы, говорю я, вовсе не причуда, не вздор, не чисто "внешние вещи", как говорят глупцы, нет, они суть неизбежные последствия, органически вытекающие из перемен в нашем внутреннем мире...»2.

На основе своего учения о гранях Леонтьев анализирует исторические явления. Для этого он использует понятие «государственная форма», что означает определенную форму государственного устройства. Он приходит к выводу, что государства Европы находятся в периоде вторичного смешения и упрощения. Этот процесс Леонтьев характеризует как болезненный, ведущий в конечном счете к смерти государств. Он проявляется в отказе от неравноправных слоев, которые, по мнению Леонтьева, составляют ту деспотическую форму неравенства, которая необходима

храм Эфесской Дианы, соборы Страсбургский, Рейнский, Миланский, св. Петра, св. Марка, римские великие здания, Софокл, Шекспир, Дант, Байрон, Рафаэль, Микельанжело и т.д.; в) период смешения, перехода во вторичное упрощение, упадка, замены другим: все здания переходных эпох, романский стиль, все нынешние утилитарные постройки, казармы, больницы, училища, станции железных дорог и т.д.» (Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993. С. 73).

1 Красота как одухотворенная, «оформленная» материя является

важным моментом и в мировоззрении Данилевского. 2 Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993. С. 168.

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

для жизни государств. Критикуя эгалитарные теории социального прогресса, Леонтьев считает прогресс процессом вторичного упростительного смешения, который характеризуется заменой более развитых и разнообразных форм социальной жизни на усредненные формы. На месте разнообразных идеалов, существовавших в средневековой Европе, когда каждое сословие имело свои нормы и ценности, в современной Европе начал складываться идеал среднего человека, посредственности - универсальный идеал, предлагаемый для всех слоев, для всех людей, для всех времен и народов. Леонтьев связывает этот процесс с приходом к власти буржуазии, третьего сословия, идеалом которого является либерализм, понятый как стремление избегать крайностей.

Учение о социальных элементах

Для Леонтьева характерно рассмотрение общества по аналогии с живыми организмами, как целостного, органически связанного единства форм, в котором государство выступает в качестве внешнего организующего начала. В обществе имеются независимые друг от друга сферы, как в организме есть различные виды тканей, каждая из которых имеет свою специфику и особенности, не похожа полностью на. другие. Леонтьев понимает жизнь общества как целостный процесс, нарушение одной из подсистем которого может привести к нарушению функционирования организма в целом, а безмерное развитие одной из систем общества за счет полного игнорирования других может привести к гибели живого организма.

Константин Леонтьев исследует общество, исходя из определенной независимости основных сфер социальной

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

жизни. При этом он не говорит прямо о приоритете какойлибо из сфер. Для него характерно представление об обществе как о единстве по меньшей мере восьми «реальных сил» или «социальных элементов»: «Реальные силы это очень просто. Во всех государствах с самого начала исторической жизни и до сих пор оказались неизбежными некоторые социальные элементы, которые разнородными взаимодействиями своими, борьбой и соглашением, властью и подчинением определяют характер истории того или другого народа. Элементы эти, или вечные и вездесущие реальные силы, следующие: религия и церковь с ее представителями; государь с войском и чиновниками; различные общины (города, села и т.д.); землевладение; подвижной капитал; труд и масса его представителей; наука с ее деятелями и учреждениями; искусство и его представители. Вот они - эти главные реальные силы обществ»1.

Подчеркивание Леонтьевым вечности социальных элементов подрывает основу под различными социальными утопиями, например, коммунистическими, которые стремятся к уничтожению капитала как социального элемента. «Количественные отношения всех этих реальных сил в разных местах и в разные эпохи разные, - пишет Леонтьев, - но совместное существование их повсеместно и вечно. Потому о полном уничтожении той или другой из этих сил, или и почти всех, кроме труда, и, может быть, незначительной собственности, невозможно и думать»2.

Любые общественные изменения и реформы меняют взаимное соотношение этих социальных элементов, поднимая значимость одних и уменьшая влияние других. Здесь Леонтьев создает модель социальной динамики, объясняющую все изменения в общественной жизни через вза-

' Там же. С. 152. 2 Там же. С. 154.

26

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

имную борьбу «реальных сил». Чередование таких социальных элементов, наложенное на попеременное господство соответствующих общественных классов: аристократии, буржуазии или работника - составляют основу социальной динамики общества в процессе его исторического развития.

Со своим учением о социальных элементах Леонтьев связывает социальную дифференциацию. Дело в том, что, по его мнению, соотношение сил и слоев в каждом обществе со временем меняется, что и это соотношение определяет социальные изменения. Он пишет: «Образование естественных органических групп и надавливающих взаимно друг на друга слоев или классов и действие друг на друга реальных этих, выше поименованных сил, - неизбежно; оно было всегда и теперь. Но, во-первых, распределение групп и слоев, род их соотношений были и суть весьма различны, в различных государствах и в разные эпохи; а, во-вторых, степень их обособленности природой, бытом и законом не всегда и не везде одинаково резка; подвижность этих групп и сила может быть слишком мала, или слишком велика, или в меру сообразна со свойствами социального организма»1.

Политические идеи Леонтьева

Главная идея политической социологии Леонтьева - это тезис об уникальности государственной формы для каждого отдельного государства. Народ, когда создает свое государство, выбирает для него определенную историческую форму, которую он затем сохраняет «до гроба исторического». Форма эта по мере развития в своей основе остает-

'Там же. С. 153.

27

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

ся неизменна и лишь отдельные ее элементы подвержены изменениям. Отказ от этой государственной формы может оказаться для данного народа катастрофическим и привести к гибели государства. Уникальность государственной формы Леонтьев связывает с ограниченной продолжительностью ее существования. Как для отдельного человека максимальная продолжительность жизни составляет примерно сто лет, так для государства таким сроком является тысячелетие. Редкие из государств в истории пережили этот срок. Продолжительность жизни государств определяется их судьбой и особенностями внутренней организации. Так, например, демократические республики, по мнению Леонтьева, живут меньше аристократических монархий и т.д.

В работе «Византизм и славянство» Леонтьев развивает тезис о принудительном характере государственной формы, которая по определению должна быть стеснительной, не позволяя обществу «растечься», поэтому Леонтьев говорит о необходимости жесткой политики и даже свирепости государства. Победивший в Европе либерализм разлагает, по мнению Леонтьева, устои культурной традиции и подготавливает гибель европейских государств. Поэтому в настоящее время особую важность приобретают для общества так называемые «охранительные силы» - церковь и государство. «Разрушив все старое, подкопавшись под все прежние верования, демократический либерализм, - пишет Леонтьев, - не дал взамен ничего созидающего и прочного... Ибо хотя вечного на земле нет ничего, но существуют явления сравнительно очень прочные. Прочно же у людей именно то, что по существу своему противоречит демократической свободе и тому индивидуализму, который она обусловливает. Смесь страха и любви - вот чем должны жить человеческие общества, если они жить хотят... Смесь

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

любви и страха в сердцах... Священный ужас перед известными идеальными пределами; любящий страх перед некоторыми лицами; чувство искреннее, а не притворное только для политики; благоговение при виде даже одном иных вещественных предметов, при виде иконы, храма, утвари церковной... Вот что созидает нации, вот что их единит, ведет к победам, славе и могуществу...»1. В этих словах содержится своеобразное кредо русского социолога, весь его консервативный пафос, итог последнего периода творчества, когда религиозные мотивы стали преобладать у Леонтьева. Особую роль в борьбе с либерализмом, по мнению Леонтьева, должно сыграть монашество.

Важной проблемой, которой Константин Леонтьев уделяет значительное внимание, является проблема национальных государств и национализма. Он критикует современные ему политические движения националистического толка, считая их по природе своей явлениями космополитическими. Леонтьев приходит к такому заключению, потому что эти движения служат всеобщему смешению и уравнению, то есть процессу «гниения», который исходит прежде всего от европейских государств, заболевших этой болезнью эгалитарного прогресса. «Движение современного политического национализма, - пишет он, - есть не что иное, как видоизмененное только в приемах распространение космополитической демократизации»2. Рассуждая как врач, Леонтьев говорит о «заразности» этой европейской болезни и необходимости «подморозить» Россию.

Ставя проблему соотношения национального и общечеловеческого, Леонтьев полагал, что внести вклад в сокровищницу общечеловеческого можно, лишь служа нацио-

37

1 Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба. М., 1991. С. 48. 2 Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993. С. 309.

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

нальным интересам и целям. Леонтьев критикует мнение Данилевского о том, что современная политика должна быть национальна и либеральна, полагая, что «национальное начало, лишенное особых религиозных оттенков и формы, в современной, чисто племенной наготе своей, есть обман... Племенная политика - есть одно из самых странных самообольщений XIX в.»1. Такие понятия, как племя, национальность, общий язык и др., к которым апеллируют представители националистических движений, не являются, по мнению Леонтьева, определяющими и уступают место более важным характеристикам духа, таким, как культура, понимаемая им как система религиозных, политических, нравственных и других идей, ценностей и принципов. Он утверждает: «Племенные чувства и со-

чувствия кажутся сразу довольно естественными и понятными. Но и в них много необдуманности, много суеверия

ифразы. Что такое племя без системы своих религиозных

игосударственных идей? За что его любить? За кровь? Но кровь, ведь, с одной стороны, ни у кого не чиста, и Бог знает, какую кровь иногда любишь, полагая, что любишь свою, близкую. И что такое чистая кровь? Бесплодие духовное! Все великие нации очень смешанной крови. Язык? Но язык что такое? Язык дорог особенно как выражение родственных и дорогих нам идей и чувств. Любить племя за племя - натяжка и ложь. Другое дело, если племя родственное хоть в чем-нибудь согласно с нашими собственными идеями,

снашими коренными чувствами»2. Леонтьев считает, что не тело (племенная и национальная принадлежность) является определяющим как в жизни отдельного человека, так и в жизни народа, а его дух, система принципов поведения, зафиксированных в религии и культуре.

' Леонтьев К.Н. Моя литературная судьба. М., 1991. С. 64. 2 Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993. С. 105.

30

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

Развенчивая политический национализм, Леонтьев показывает всю пагубность и опасность его для государства и культуры: «Идея же национальностей в том виде, в каком ее ввел в политику Наполеон III, в ее нынешнем модном виде, есть не что иное, как тот же либеральный демократизм, который давно уже трудится над разрушением великих культурных миров Запада. Равенство лиц, равенство сословий, равенство (то есть однообразие) провинций, равенство наций - это все один и тот же процесс; в сущности, все то же всеобщее равенство, всеобщая свобода, всеобщая приятная польза, всеобщее благо, всеобщая анархия, либо всеобщая мировая скука. Идея национальностей чисто племенных в том виде, в каком она является в XIX в., есть идея, в сущности, вполне космополитическая, антигосударственная, противурелигиозная, имеющая в себе много разрушительной силы и ничего созидающего, наций культурой не обладающая; ибо культура есть не что иное, как своеобразие; а своеобразие ныне почти везде гибнет преимущественно от политической свободы. Индивидуализм губит индивидуальность людей, областей и наций»1. Придя к такого рода парадоксальным на первый взгляд выводам, Константин Леонтьев остается последовательным в своем понимании культуры как обособленности, оригинальности, своеобразия и в понимании развития как процесса обособления при сохранении единства.

В отличие от Данилевского, Леонтьев не абсолютизирует славянство, считая его в культурном смысле непонятным, а в политическом смысле даже вредным для России. Он высказывает мысль об опасности последнего: «Мы впредь должны смотреть на панславизм как на дело весьма опасное, если не совсем губительное»2. Политический

1 Там же. С. 106. ' Там же. С. 336.

31

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

панславизм он предлагает заменить на «культурофильство»: «Для нас политика чисто славянская есть политика революционная, космополитическая. Истинное (то есть культурное, обособляющее нас в быте, духе, учреждениях) славянофильство (или - точнее - культурофильство) должно отныне стать жестоким противником опрометчивого, чисто политического панславизма»'. Идею славянства Леонтьев предлагает заменить Византизмом. Византизм как принцип, как имеющая свой стиль культурная традиция имеющая свой стиль, по мнению Леонтьева, тесно связана с православием, самодержавием и пессимизмом по отношению к земной жизни. Славянство же не имеет своих исторических форм и может представлять только обычный племенной принцип, который есть не что иное, как обратная сторона космополитизма.

Идее панславизма Леонтьев противопоставляет идею «русизма» как продолжение культурной традиции византизма. «Идея православно-культурного русизма, - пишет он, - действительно оригинальна, высока, строга и государственна. Панславизм же во что бы то ни стало - это подражание и больше ничего. Это стремление быть как все. Это все та же общеевропейская революция. Нужно теперь не славянолюбие, не славя но потворство, не славяноволие; нужно славяномыслие и славянотворчество, славя!юособие. Русским в наше время надо, ввиду всего перечисленного мною прежде, стремиться со страстью к самобытности духовной, умственной и бытовой... И тогда и остальные славяне пойдут со временем по нашим стопам»2.

Константин Леонтьев ясно показал, что те кто выступает с национальными идеями являются космополитами, то

1 Там же. С. 349.

2 Там же. С. 349.

32

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

есть людьми стремящимися разрушить органически сложившуюся национальную культуру, органически сложившиеся общественные связи. Такая установка отличала Константина Леонтьева от других славянофилов и даже Н.Я. Данилевского, которые остались в глубине души либералами, сторонниками социальных реформ в России. Этот взгляд на современное ему российское общество позволил Леонтьеву предвидеть угрозу революции и полосы социальных конфликтов. Стремясь остановить распространение в России либеральных европейских идей, Леонтьев предлагает «подморозить» Россию, однако, заботясь о будущем процветании России, он строил планы захвата Константинополя и выхода России к теплым мировым океанам.

Восточный вопрос

т

Леонтьев стремится избавиться от либеральных иллюзий славянофилов, но несмотря на эту критику, он берет на вооружение многие важные славянофильские идеи. К таким идеям относится постановка так называемого «Восточного вопроса», который на современный ему исторический момент соответствовал противостоянию Германии как выразительнице интересов Европы и России, как представительницы интересов славянства. Рассматривая современную политическую ситуацию с точки зрения этого противостояния, Леонтьев анализирует расстановку политических сил. Он счцтает, что германским интересам соответствует образование на Балканах новой федерации: «Образование этой югославянской конституционной федерации, с примесью мадьяр и румынов, на развалинах Турции обеспечило бы за Германией на долгие времена страшный перевес над всем, не только европейским, но и ближайшим

2 Зак. 998

37

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

азиатским миром. Конфедерация эта была бы именно настолько сильна, чтобы сокрушить с помощью Германии влияние России на дела Юго-Востока, и достаточно слаба, вследствие сепаратистских наклонностей племен, ее составляющих, чтобы повиноваться Германии. Дунай стал бы действительно рекою германскою. Болгария принуждена была бы разделить судьбы других югославян и... полутатарская Московия была бы отброшена к Сибири и Кавказу»'.

Вкачестве выводов из своей статьи «Византизм и славянство» Леонтьев указывает, что, во-первых, Россия подошла к своему 1000-летнему рубежу, максимальной продолжительности жизни для государств, во-вторых, в качестве возможной главной причины смерти РоссийскогоГосударства он видит поддержку болгар в их борьбе за национальную независимость, ибо болгары первые выступили против византизма и Православной церкви, то есть основ российской государственности. А даже мысленная измена этому принципу Россией может привести к ее гибели, так как реальная жизнь всегда предоставит возможность для реализации этой мысленной, внутренней измены.

Впоследние годы жизни Леонтьев много писал по проблемам политических судеб России и других славянских стран. В анализе «этих проблем он исходит из идеи Данилевского о необходимости создания политической системы славянских государств во главе с Россией - создания Славянского Союза. Леонтьев вносит свои коррективы в вопрос о Славянском Союзе, предлагая создать его не на основе племенного принципа, то есть включать в него исключительно славянские народы, а по культурному принципу византизма, по принципу православной религии.

Там же. С. 23.

34

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

Леонтьев подробно рассматривает, какие из наций должны способствовать славянскому объединению, а какие, наоборот, могут служить помехой тому. При этом он отмечал опасность процесса либерализации в славянских странах Восточной Европы, а также важность в первую очередь религиозного объединения на основе восточной православной традиции христианства. При таком подходе в будущий союз не должны входить католическая Польша, онемеченная Чехия, а должна войти не славянская, но православная Греция. Культурной столицей Славянского Союза должен быть Константинополь.

«Восточный вопрос» Данилевский определяет как борьбу старого романо-германского и нового славянского куль- турно-исторического типа. Леонтьев видит решение этой всемирно-исторической проблемы в завладении проливами

вкакой бы то ни было форме. Захват проливов, выходящих

вСредиземное море, является для него приоритетной задачей русской политики, способной решить многие внутренние проблемы России. Но если владение проливами является задачей будущего, то выход России из европейской политической системы, в которую вовлек страну Петр Великий, для Леонтьева уже свершившийся факт: «На началах исключительно европейских нам нельзя уже жить. - пишет он, - конец петровской Руси близок... И слава Богу. Ей надо воздвигнуть рукотворный памятник и еще скорее отойти от' него, отрясая романо-германский прах с наших азиатских подощв!»'.

Предчувствуя гибель Российской империи, Леонтьев обратил внимание на целый ряд факторов, способных привести к такому результату: славянский национализм, либеральная демократия, слишком большой исторический

Там же. С. 168.

37

ЦИКЛЫ И ОБЩЕСТВО

возраст России. Особую опасность он видел в стремлении некоторых российских либералов слить российское государство вместе с другими европейскими государствами в единую федерацию. Сегодня это бы означало вступление России в Европейский союз. Однако, несмотря на общий политический пессимизм Леонтьева, у него присутствует вера в будущее России и ее цивилизации.

Консерватизм Константина Леонтьева был очень последовательным. Можно сказать, что он довел консервативный принцип до логического конца. Это стало возможным не в последнюю очередь благодаря его социальному статусу. Будучи потомственным дворянином, впитав с юных лет традиции русской аристократии, Леонтьев невольно выражал политические интересы дворянства. Инстинктивно он выступал за укрепление церкви и государства. По его мнению, именно эти социальные силы способны сдержать натиск либерализма. Среди социальных элементов Леонтьев выделял так называемые «охранительные» и «разрушительные». К «разрушительным» силам он относит капитал, который стремится устранить на своем пути все социальные препоны и старые традиции, стремится нивелировать общество, стереть социальные перегородки. Именно капитал является ведущей силой либерализма, борьбу со всеми проявлениями которого Леонтьев сделал смыслом всего свЪего творчества.

К «охранительным» социальным элементам Леонтьев относит прежде всего церковь и государственную бюрократию. Именно эти социальные элементы в силу своего стремления следовать старым традициям и устоям стабилизируют общественную жизнь, делают ее прочной, способной выстоять перед всевозможными вызовами и проблемами, которые ставит перед любым обществом история. Не случайно образ монаха-солдата противопоставляется им образу беспринципного и безнравственного торгаша.

Исторические циклы у К.Н. Леонтьева

В своем анализе социальных процессов К.Н. Леонтьев, безусловно, опирался на циклические теории, используя схему Н.Я. Данилевского. Ему удалось создать более универсальный, «трехактный цикл»: «первичная простота - цветущая сложность - вторичное упрощение», которому подвержены все явления природы и общества. С помощью именно этой теоретической схемы ему удалось объяснить пагубность для общества таких социальных идеологий как либерализм и национализм. Рассматривая Россию в рамках тысячелетнего исторического жизненного цикла государств, он приходит к достаточно пессимистическим выводам относительно будущности российского государства.